Мне не надо, ради Бога, ни заката, ни восхода. Мне бы снова хоть немного, хоть бы слово от порога. © Веня Д’ркин
Полумрак заключён в тюрьму холодных стен. Настольная лампа неприятно подмигивает жёлтым светом. Кажется, что она вот-вот перегорит. Стационарный телефон, чёрный и блестящий, молчит. Алёна слушает музыку. В тишине все песни кажутся громче, чем они есть на самом деле. Алёна ждёт звонка. Она не пропустит заветную трель и обязательно поднимет трубку. Она человек в белом халате. И от неё зависит чья-то жизнь… Веки слипаются. От кофе уже воротит. Поэтому в кружке дымится зелёный чай. Мята не чувствуется. Чувствуется запах сахара. Ужасно хочется спать. Пощёчина. Боль действует отрезвляюще. В желудке урчит. Стоит поесть. Ящик со скрипом открывается. Хлебцы. Что ж, негусто. Впрочем, это уже неплохой результат. Иногда, кроме крошек и ностальгии по приличной пище, найти ничего не удаётся. Хруст гулким эхом отзывается в коридоре. Алёна со скучающим видом жуёт оставленный кем-то из коллег сухпаёк. Нужно сделать пометку в мобильнике. «Купить хлебцы». Торопливо стучат по сенсорной клавиатуре пальцы. Готово. Экран гаснет. Тяжёлый девичий вздох разбивается о зелёный бетон. Эх, сейчас бы уехать домой. Не в пустую квартиру, где кроме собаки никто не ждёт. А домой. В родное Нащёково… Внезапно Алёне чудятся шаги. Она спешно выдёргивает наушники и, нацепив на нос круглые очки, напряжённо всматривается в темноту. Кто-то высокий и кудрявый приближается к ней. — Не спится, товарищ ординатор? — едва заметно усмехаясь, спрашивает Саша. Улыбчивый и синеглазый, он говорит размеренно и чётко. — Не спится, — устало бурчит в ответ Алёна и облегчённо выдыхает. На секунду она испугалась. Саше, то есть Александру Ивановичу, тридцать шесть лет. А выглядит он на двадцать семь. Внешний вид пациента, абсолютно не сочетающийся с его возрастом, сбивал Алёну с толку. Не то на «ты», не то на «Вы» к нему обращаться. — Уже полночь. Почему Вы не в постели? — интересуется девушка и делает глоток из едва тёплой кружки. Ну вот, чай совсем остыл. — Не знаю, — честно признаётся Саша и рассеянно пожимает плечами. — Мысли разные в голову лезут, не могу сосредоточиться на сне. Да и на улице нынче что-то слишком шумно. — Понятно… Сочувствую. — Вы ужинаете. Я Вас, наверное, отвлекаю, Алёна Сергеевна? — Немного, — ворчит девушка и отправляет в рот последний кусочек хлебца. — Что ж, в таком случае не смею Вам мешать. Не прощаюсь! Саша снова улыбается и уходит.***
«Товарищ ординатор». Неизменное насмешливое обращение Саши не нравилось Алёне. Не нравилось ей и когда он называл её по имени отчеству. — Солдат спит, а служба идёт? Саша появляется неожиданно. Алёна, вздрогнув, тут же поднимает голову со стола. Морщится. Смущённо поправляет растрепавшуюся причёску. — Я не сплю. Просто на минутку прикрыла глаза… У меня, если что, будильник заведён. А Вы чего опять как неприкаянное привидение шатаетесь по коридорам? У Вас бессонница? Признавайтесь! Иначе я пожалуюсь Ирине Владимировне. — Нет у меня никакой бессонницы, — просто отвечает Саша. — Я Вам яблоки принёс. Держите. Перед лицом крайне удивлённой девушки опускается пакет с желтобокой антоновкой. — За… зачем? — В качестве взятки, разумеется, — придав голосу максимальную серьёзность, солидно изрекает Саша. Надолго сохранить маску степенного джентльмена ему не удаётся, и через секунду он уже хохочет. Его безмерно веселит странное выражение, застывшее на физиономии собеседницы. — Доброй ночи и приятного Вам аппетита, Алёна Сергеевна, — прежде чем оставить «товарища ординатора» в гордом одиночестве, напоследок бросает мужчина и растворяется во тьме. Алёна, озадаченная подобным проявлением щедрости, вопросительно смотрит на оставленный ей «дар». Берёт одно яблоко. Задумчиво вертит его в руках. Подносит к носу. Улыбается. Пахнет садом. И летом. На сей раз хлебцы остаются нетронутыми. В конце концов, они были взяты в долг. Эх, сейчас бы уехать домой. Не в пустую квартиру, где кроме собаки никто не ждёт. А домой. В родное Нащёково…***
Визиты Саши стали повторяться, постепенно превратившись в добрую традицию. Каждое ночное дежурство Алёны он неизменно появлялся с пакетом чего-нибудь вкусного. Иногда Саша задерживался, чтобы поболтать. Ему было скучно всё время торчать в каменной коробке. Алёна потихонечку начала привыкать к ночному гостю, даже извечное «товарищ ординатор» перестало её раздражать. — Будет жаль, если Вас выпишут, — как-то раз пошутила девушка. — Никто ещё нашего брата столь щедро не снабжал провиантом. — Я, прежде чем покинуть свои белокаменные палаты, банкет закачу. С вином и танцами, — весело подмигнув, жизнерадостно ответил Саша. Внутри шевельнулось что-то неприятное. Наступило осознание. Алёна поджала губы. Но всё же улыбнулась. Получилось правда кисло и невнятно. Завтра Саше предстоит лечь под нож хирурга. — Задержался я тут, — прервав поток мрачных мыслей девушки, произнёс мужчина и нехотя поднялся с насиженного места. — Заболтал Вас совсем. Времени уже первый час ночи. — Александр Иванович, — тихонько позвала Алёна и осторожно прикусила щёки, потому что в глазах вдруг предательски защипало. Откуда только такая сентиментальность?! — Да? — Удачи. Саша замер. Алёне показалось, что сейчас зелень её глаз размякнет, раскиснет и просто-напросто вытечет. Как глупо! Как, чёрт возьми, глупо! — Не перекладывайте ответственность на меня! — по привычке отшутился мужчина. — Пожелайте удачи тем, кто будет завтра ковыряться у меня под рёбрами. Щёлкнув девушку по носу, он ушёл.***
Нет, она не забыла. Просто неделя выдалась тяжёлая. Алёне некогда было узнать, как дела у Саши. Водоворот дел поглотил её. Она ни разу в жизни не засыпала на дежурстве. Но сегодня это случилось. И ей снилось что-то эфемерное, переливистое, рассыпчатое, похожее на звон колокольчиков. Ей снился смех Саши. Ей снились васильки. Огромное сине-зелёное поле, которое колыхалось подобно морю и… Чья-то рука невесомо коснулась острого плечика. — Товарищ ординатор, — послышалось где-то далеко-далеко. Уголки губ девушки приподнялись вверх. Обращение повторилось. Алёна наморщила носик. Встрепенулась. Выпрямилась, подскочила на месте. Саша опустил на присыпанный крошками стол красивое спелое яблоко. — Саша?! То есть… Александр Иванович! Вы что здесь делаете?! — Тссс, не шуми, — приложив палец к губам, прошептал мужчина. — Я пришёл спасти тебя от голода. Сейчас уйду, вдруг хватятся. Доброй ночи. — А как же?.. — Потом, всё потом, — улыбнулся Саша. — У нас ещё будет время. Мы обязательно с тобой встретимся.***
Зелёный зигзаг на чёрном экране вытянулся в длинную линию. Минус жизнь. Саша умер сразу после операции, не приходя в сознание. Алёна узнала об этом на следующий день после дежурства. Да, пусть так. Пусть. Пусть… Но кто, кто принёс ей это яблоко? Непростительно красное. Большое. Похожее на сердце. Оно ничем не пахнет. Просто блестит восковыми боками в искусственном свете ночника. Кто принёс ей это яблоко? Мёртвое и спелое. И кто, кто теперь заберёт с собой её горечь? Её печаль.