Чёрная Вдова: В поисках осколков сердца

      Обычный осенний день, конец ноября. К удивлению, вместо дождя, который прогнозировали, выглянуло солнце, согревая лучами людей, и по улицам города любви гуляли множество целующихся парочек.       В одном частном двухэтажном доме на верхнем этаже в своей комнате лежала прекрасная девушка, чьи иссиня-чёрные волосы были хаотично разбросаны по подушке. На её лицо падали лучи солнца и она мило морщила свой вздёрнутый нос. Девушка постоянно переворачивалась с боку на бок, но это не помогало — понимая, что поспать ей не удастся, она приоткрыла один глаз василькового цвета, а затем и другой. Перекатившись на спину, Маринетт — а именно так звали красавицу — приподнялась на локтях, осмотрела комнату и обнаружила спящую рядом квами, а дальше взгляд устремился на циферблат любимых часов, которые стояли на своём привычном месте. Часы показывали 10:34. Маринетт радовало одно: ей не надо в колледж ни сегодня, ни завтра — не придётся рано вставать, лишь бы не опоздать в своё учебное заведение. — Что же, сегодня у меня будет хороший день, — сказала девушка.       Она очень надеялась, что друзья не захотят погулять вместе с ней. С тех пор как Адриан отверг Маринетт, в их компании друзей произошло одно большое изменение — теперь Нино и Алья гуляли либо с Маринетт, либо с Адрианом. Нельзя сказать, что это как-то задевало Леди Баг — ей было все равно. Девушка привыкла к тому, что она одна, к тому же, рядом всегда находилась Тикки.       Вдруг в комнате раздалась приятная уху мелодия — это трезвонил телефон. Наверняка, звонила Алья. Маринетт, превозмогая своё нежелание брать трубку, набрав в грудь побольше воздуха и улыбнувшись своему отражению, всё-таки ответила на звонок. — Привет, подруга. Давай вместе с Нино в кино сходим, — предложила Сезер. — Привет, Алья. Извини, сегодня не смогу, к родителям съездить хочу, — даже не покраснев и не заикнувшись, как это было бы раньше, до признания, соврала Маринетт. — Ну блин, — поникла голосом Алья, но после вновь оживилась: — Если планы изменятся — позвони. — Хорошо. Пока, Алья, — проговорила черноволосая, погружаясь в собственные мысли. — Пока.       Маринетт отложила телефон на стол и вздохнула. А ведь она догадывалась, что подруга позвонит. Переведя взгляд с телефона на подушку, где мирно посапывала Тикки, девушка проговорила: — Тикки, вставай.       Квами что-то недовольно пробурчала, явно не собираясь просыпаться. — Ну, тогда мне придётся съесть всё печенье самой.       После этих слов квами вмиг открыла глаза и взлетела в воздух. — Где печенье? — спросила маленькая божья коровка. — Пойдём, соня, будем завтракать, — предложила синеглазка. — А печенье будет? — Будет-будет, — заверила Маринетт, немного мотая головой и пальчиком погладив подружку по голове.        Босые ноги ступали по прохладному полу, а изящные ладошки касались стены. Маринетт порой жалела о том, что она так порочно предалась чувству злости, позволив Хищной Моли захватить себя, но с другой стороны — это был огромный шанс отомстить одному зеленоглазому идиоту блондину. Тикки внимательно смотрела на свою хозяйку и пыталась что-то ей сказать, но, как обычно это случалось во время «многовековых» дум, Дюпэн-Чен проигнорировала свою квами, а затем, мотнув головой, просунула той парочку макарун, которые так любило милое красное создание. — Что ты собираешься делать? Чем дольше ты под властью Моли, тем сложнее тебе будет вернуться в ряды добра, если ты, конечно, хочешь, — пережевывая сладость, квами хлопала своими большими глазками и улыбалась. — Ага, и путь к свету заказан мне, ах, какая я плохая Леди, — девушка похлопала себя по бедрам и издала смешок. — Тикки, не глупи, это отличный шанс отомстить Адриану.       Божья коровка вздохнула, понимая, что с каждым днем Маринетт становилась всё более и более безразличной, и всему виной — её отвергнутое, крохотное, но такое тёплое сердце. Доедая последний кусочек сладости, квами спряталась в карман девушки, когда послышался голос мамы Мари. — Доченька, ты сегодня можешь присмотреть за пекарней? Мы с папой хотим пойти за покупками.       Сабин улыбнулась, наблюдая, как ультрамариновые глаза её дочери вначале расширяются от удивления, затем в них заплескалось отторжение, а после она просто кивнула головой, соглашаясь помочь семье. — Да, конечно, мам, — девочка схватила передник и, вымыв руки, ушла в магазин, где сменила отца и улыбнулась посетителям.        День выдался и вправду солнечным и тёплым, птицы щебетали свои серенады, а клиенты не надоедали своим хамством. Пожалуй, Маринетт могла подтвердить, что день прошёл вполне себе удачно.