Возвращение

Девять лет могут изменить человека до неузнаваемости, но могут и пролететь незаметно. Именно так время обошлось с Вальтером фон Шенкопфом, и Дасти мог сколько угодно кричать, что это несправедливо и он вообще-то моложе, а все девушки всё равно достаются Вальтеру. Не объяснишь же этому балбесу, что девушек нужно любить и уметь их слушать, а не устраивать с ними политические диспуты. Всё равно не поймёт, да ещё и обидится, а обиженный Аттенборо... ну, говоря прямо, не лучший сосед. Дела в агентстве шли неплохо, и Вальтер давно мог бы купить отдельный дом, но продолжал жить с Дасти, считая, что они все должны быть у него на виду, мало ли что может случиться... И всё же, не тронув внешнюю оболочку, прожитые годы что-то сдвинули внутри, но не изменили, а скорее раскрыли, что ли. Иначе как объяснить, что, не передумав насчет отношения к Рейху и проигранной войне, а также к своему статусу деда, он наконец-то принял приглашение Карин и приехал в столицу? В принципе, повод был весомый – исполнялось восемь лет старшему внуку. Хотя сам для себя Шенкопф свой поступок мотивировал желанием увидеться вживую с Яном. Какая из причин была главной, разбираться не особо хотелось. Вообще-то приглашения приходили и раньше, не только от Карин, но и от Юлиана, по-прежнему живущего с приёмным отцом. А вот сам Ян, хоть и регулярно общался с ним по дальсвязи, почему-то в гости не звал. Как утверждал Юлиан – из опасения скомпрометировать друга. Чем Вэньли мог скомпрометировать Вальтера, последний решительно не понимал, вот наоборот – еще в какой-то мере логично... Увы, спорить с Яном бесполезно, это Шенкопф понял ещё во время совместной службы. После того, как Вэньли сообщил ему, что вместе с семьёй остаётся в имперской столице, Вальтер чуть не начал готовить операцию по освобождению заложников. А Линц тогда просто взял и спросил его: что будет, если Ян погибнет снова? От проклятого вопроса, заданного абсолютно спокойным тоном, Вальтера чуть пополам не сложило, как от хорошего удара под дых. Больше они к этой теме не возвращались, даже когда узнали, что Вэньли согласился преподавать военную историю в столичной академии. В разговорах с самим Яном они вопрос сотрудничества с Лоэнграммом старались лишний раз не поднимать. В общем, получив в очередной раз конверт с подписанным от руки приглашением (ох уж эти имперцы с их старомодными завитушками и вензелями!), Вальтер заказал билет на ближайший рейс до Феззана. Дасти вначале не понял и покрутил пальцем у виска. Но, обдумав ситуацию, решил, что все правильно, нужно съездить. К тому же, у него было что передать Яну лично в руки, и доверить эту информацию почте или дальсвязи он не решался. Недавно к ним заглядывал Поплан. Будучи уже лет пять как капитаном на торговом судне, он облетел практически всю обитаемую галактику, и всегда привозил кучу новостей, о которых не говорят с экрана и в газетах не пишут, – за вычетом того желтушного издания, где Аттенборо трудится, и еще более желтых сетевых страничек, которые это перепечатывают, на две трети перевирая. На этот раз Оливер рассказал, что во время последнего рейса в приграничье они наткнулись на странный корабль, который бортовой справочник так и не смог идентифицировать. Нет, конечно, после войны на трассах можно было встретить много всего, помимо тучи списанных альянсовских и имперских кораблей попадались и непонятно как летающие уродцы, собранные из хлама обеих армий, но всё это можно был хоть как-то классифицировать. Этот же корабль поставил в тупик даже новейший флотский кодификатор, который Поплану недавно подкинул Конев. Судно было покинуто, причём, судя по всему, в спешке. Куда делась команда и что послужило причиной бегства, понять было затруднительно. Корабль, хоть и выглядел не новым, особых повреждений не имел. Хотя, если учесть, что в пограничье пираты появлялись все-таки чаще патрульных эскадр, то ничего удивительного. И всё же что-то ненормальное в этом брошенном корабле было. Тем более, слухи о странностях в том квадрате ходили давно. Несмотря на кажущуюся бесшабашность, Поплан мог рисковать только собственной жизнью, но не жизнями доверившегося ему экипажа, поэтому попросил связаться с Яном, чтобы тот попытался выяснить что-нибудь у имперцев. Прилетев в столицу, Шенкопф первым делом решил позвонить Яну, рассчитывая вначале заехать к нему и уже с его семейством отправиться к Катерозе, но наткнулся на автоответчик. Пришлось брать такси, причём у имперцев и тут всё оказалось не как у людей. Вместо привычной роботизированной машины к Вальтеру подъехал чуть ли не лимузин с настоящим водителем, которому пришлось объяснять, куда нужно ехать. В нужный район они добрались довольно быстро, но вот подъехать прямо к дому не удалось – машину остановили перекрывшие дорогу солдаты. Имперцы были вполне вежливы, но Вальтер от их слов явственно ощутил зуд в ладонях и огромное сожаление из-за отсутствия привычного доспеха и топора. Старший из наряда, видимо, заметив в его глазах что-то такое, что показалось опасным, кивнул стоявшим чуть дальше товарищам и попросил предъявить документы. Вальтер окинул оценивающим взглядом солдат и, оценив расстояние до нужного ему крыльца, задумался, не стоит ли проучить нахалов, но в этот момент подъехала ещё одна машина. Из неё выбралась знакомая, немного сутулая фигура. Следом за Яном из машины вышла Фредерика и две симпатичные, совершенно одинаковые девочки лет восьми. Вэньли, ни на что не обращая внимания, снова нырнул в открытую дверь машины и вытащил большую яркую коробку, перевязанную лентой. Коробка явно была тяжелой, он неуклюже пытался перехватить её поудобнее. –Адмирал, помощь не требуется? – Вальтер шагнул к семейству Ян, но бдительные охранники вознамерились отрезать его от предполагаемой жертвы. Один из них очень неосмотрительно попробовал заломить ему руки. Бывшему генералу розенриттеров хватило одного движения, чтобы высвободиться из захвата и оказаться возле наконец заметившего его Яна. –Шенкопф, не надо! – в голосе бывшего командира сквозит неподдельный ужас. – Стойте! – непонятно, Вальтеру это адресовано или солдатам, но замирают все. Только Фредерика, явно его узнав, хватает обеих девочек за руки, готовая в любую секунду свалить их на землю, прикрыть собой. –Да ладно, – Вальтер примирительно поднимает руки, – я же только коробку хотел помочь донести. И вообще, меня пригласили. Эй, капрал, – он в упор смотрит на стоящего напротив солдата, – можешь взять приглашение у меня в кармане? Или позови сюда адмирала Фаренхайта. Сомневаюсь, что он обрадуется, если вы пристрелите его тестя. Капрал на мгновение задумывается, затем осторожно приближается и вытаскивает из пиджака Шенкопфа конверт с приглашением. Остальные солдаты при этом не спускают с Вальтера прицелы своих винтовок. Ознакомившись с содержимым конверта, капрал связывается с кем-то по рации, только после этого что-то тихо говорит своему напарнику, а затем вытягивается по стойке смирно и, отдав честь, произносит: –Прошу прощения за это недоразумение, можете проходить. Ян, всё так же неловко сжимающий коробку, тяжело вздыхает и укоризненно смотрит на Вальтера, потом оборачивается к жене и дочерям: –Идёмте. Они как раз входят в калитку, когда двери дома распахиваются, и за порог высыпает стайка разновозрастных детей, большинство которых щеголяют шевелюрами разных оттенков рыжего. У Шенкопфа даже немного рябит в глазах, и он никак не может понять, как в этой апельсиновой армии вычислить собственных внучат. Но тут на крыльце показывается здоровенный ярко-рыжий мужчина в адмиральском мундире, в котором Вальтер без труда опознаёт генерала-адмирала Биттенфельда. В руках у того – управляемая модель чёрного имперского крейсера, полёт которого он, видимо, и собирался продемонстрировать детворе. Вдруг один из мальчиков замечает гостей и, схватив Биттенфельда за руку, радостно восклицает: –Дядя Фриц, смотрите, там дядя Ли и мой дедушка! Мальчишка, спрыгнув со ступенек, кидается к ним через двор, и Вальтеру остаётся только ловить несущуюся к нему торпеду.