Дикий мёд

— Папа? Высокий мужчина в неизменном строгом рабочем костюме и полосатом галстуке поправил очки. Его пронзительный взгляд кололся словно швейная игла. Удивление на твоем лице сменилось на раздражение. Он последний, кого бы ты хотела видеть в данный момент. — Ну здравствуй, Юки. — Что тебе здесь надо? — недружелюбно спросила ты, опираясь плечом о косяк и складывая руки на груди. Вопрос прозвучал грубовато, и густые брови отца снова нахмурились. — Разве так я учил тебя разговаривать со старшими? — … — Может, пустишь своего отца в дом? — намекнул он, кивая тебе за спину. Ты молча развернулась, махнув розовыми косами, и скрылась в глубине дома. Мужчина тяжело вздохнул и потер переносицу. Что ж, он и не ожидал теплого приема. *** В дверь комнаты постучали и голос Харуки сообщил: — Юки, дядя ждет тебя в гостиной. Не хочешь поговорить с ним? — Скажи ему, чтобы проваливал на Хоккайдо к своей обожаемой работе! — злобно процедила ты сквозь зубы. Нанасэ вздохнул и почесал затылок, задаваясь вопросом, какого же окраса кошка между вами пробежала. Он вернулся в гостиную и сел напротив твоего отца, подвинув чашку чая ближе к мужчине. — Извините ее… — Ты не должен извиняться, Хару, — уголками губ улыбается Юдзиро. — Боже, а ведь Юки никогда не была такой… — Она… э-э… очень изменилась с того момента, как мы виделись в последний раз, — неуверенно начал разговор пловец. Он не знал, стоит ли прямо спрашивать мужчину о произошедшем. — Да уж. Юки всегда была тихой и скромной девочкой, — вздохнул отец, запуская руку в заметно поседевшие волосы и нарушая идеальную прическу. Его глаза были полны сожаления. — Я всегда проводил много времени на работе и мало с дочерью. Может, я совсем не знал ее? Я уже не знаю чему верить, — он нервно отпил зеленого чая. — На самом деле мы сильно поругались в тот раз. Я впервые видел, чтобы она так злилась, — усмехается. — Она накричала на меня, обвинила в том, что я лезу в ее жизнь и, собрав вещи, ушла из дома. Стыдно признать, но из-за своей гордости я не стал ее останавливать. Подумал, побесится и вернется, но… — Вы волновались о ней? — Она все-таки моя дочь, — Юдзиро грозно сдвинул брови, будто оскорбившись этим вопросом. — Но я знал, что она вернулась сюда. Я был уверен, что ты за ней присмотришь… А ведь это я должен просить у тебя прощения, Хару. Я взвалил на тебя ответственность. Не очень взрослый поступок. — Не стоит, — твердо ответил брюнет. — Скорее уж, это Юки за мной присматривала. — Ты никогда меня не понимал, чертов старик, — фыркнула ты, упираясь плечом в косяк и складывая руки на груди. Отец и Хару обратили на тебя свои взоры. — Послушай… — Нет, это ты послушай! — взвилась ты. — Вообще-то я еще в прошлый раз сказала тебе все, но если не дошло, могу повторить! — от ярости, клокочущей в груди, стало трудно дышать. — Вы с мамой всегда были слишком заняты для меня! Ради работы ты заставил нас бросить все, чем мы жили до этого, и переехать на Хоккайдо. Там ты запихал меня в женскую гимназию и благополучно забыл об этом, полагая, что мне там понравится. А потом ты совсем обнаглел и решил отправить меня учиться в университет, который выбрал сам! Ты ведь меня даже слушать не захотел! Сжав зубы, Юдзиро повесил голову, признавая твою правоту. — Я хотел как лучше. — И у тебя не получилось! — отрезала ты. — За целый год вы даже ни разу не позвонили мне! — Хватит! — мужчина ударил по столу ладонью. — Ладно я. Но ты понятия не имеешь, как за тебя переживала мать! — Да неужели?! — прошипела ты. — Что же тогда она не брала трубку, когда я ей звонила?! На морщинистом лице отца появилось замешательство. — Вот-вот, — усмехаешься. — Мама тоже всегда пропадала на работе. А стоило мне проявить характер и желание жить самостоятельно — вот как вы забегали? Поймите, что той послушной дочери, что во всем вас слушалась, больше нет! Юдзиро Нанасэ промокнул платком вспотевший лоб и тяжело вздохнул. — Я не вернусь, папа. Ты зря потратил свое время, которого у тебя никогда на меня не хватало. Обида слишком велика. Ты слишком долго терпела. Слишком долго копила это в себе. Вечный конфликт родителей и детей… Примирение возможно? — На самом деле я рад, что Юки вернулась, — признался Харука, неловко переводя взгляд то на тебя, то на мужчину. — Жизнь с ней стала гораздо веселее. На губах парня затеплилась легкая улыбка. Он прикрыл синие глаза, убеждаясь в правоте своих же слов. Ведь ты сделала ярче не только его жизнь, но и всех остальных. Вернула им Рина; самому Мацуоке не дала уйти из плавания, которое ему так нравится; помогла Нагисе, когда тот убежал из дома, поссорившись с родителями… — Без Юки мы уже не будем собой. Пожалуйста, не волнуйтесь о ней. — Я понял, — чуть грустно, но понимающе улыбнулся отец и поднялся на ноги. Ты удивленно моргнула. Ты даже не могла вспомнить, когда в последний раз видела его улыбающимся, ведь он и дома всегда вел себя сдержанно. — На самом деле, я приехал, чтобы вернуть тебя домой, Юки. Но теперь я вижу, что это будет неправильно. Я никудышный отец. Он слегка поклонился и прошел мимо тебя к выходу. Ты обескуражено смотрела на его широкую спину, пока он обувался. И что, это все? Вот так просто? Где отец, который всегда был строг и требователен? А теперь вот просто берет и отпускает тебя? Юдзиро уже хотел подняться, но замер. Ты крепко обнимала его со спины, ткнувшись лбом в плечо. — Юки? — его голос странно задрожал. Только не говорите, что он сейчас расплачется? — Я все еще тебя не простила, ясно? — обиженно буркнула ты в складки его пиджака. — Чтобы ты перестал решать за меня и позволил мне самой выбирать. Это все чего я хотела. — Я понял, — мужчина кивнул и незаметно утер слезинку. — Я был ужасным отцом. Прости меня. — Это совсем не так, — ты покачала головой и отстранилась. — Гово… Он сжал тебя в крепких отеческих объятиях и погладил по голове. — Я даже не заметил, как сильно отросли твои волосы… — он с улыбкой осмотрел твое лицо. — Ты очень похожа на свою маму в молодости. Будь хорошей девочкой, Юки. Отказавшись от любезного предложения Хару остаться на ужин, мужчина спешно попрощался и поспешил на станцию — нужно было еще успеть на последний поезд.