Дикий мёд

Ты сладко потянулась и рухнула на постель, блаженно зарывшись лицом в подушку. Рин уже привык к такому поведению, поэтому совсем не возражал и только хмыкнул. Середина августа, Ямазаки укатил домой. Вся комната в вашем распоряжении. Но вместо того, чтобы наброситься или жарко повалить тебя на кровать, делая все самые смущающие вещи, которые только можно себе вообразить, Мацуока невозмутимо рассиживается за рабочим столом с какой-то жалкой книжонкой в руках! Последнее время он все собирался засесть за учебники − повторять пройденный материал перед началом учебного процесса и начать подготовку к экзаменам. Ты на это заявление только хлопнула глазами и отмахнулась от настойчивых и бьющих в черепную коробку мыслей о том, что вот ты-то даже за летнюю домашку до сих пор не садилась (вообще-то садилась, но ничего толком не сделала), не то что экзамены… На самом деле, трудолюбие и стремление к учебе были одними из лучших качеств, присущих твоему молодому человеку, что не могло не радовать. Но − вы только подумайте! − летом, сидеть за ненавистными учебниками, в КАНИКУЛЫ! Нет, такого ты понять не могла. Но сейчас тебя волнует не это. Уютно и беззастенчиво расположившись на постели Рина, ты задумчиво скользила взглядом по его стройному силуэту. Ну почему он такой красивый? Эта прямая спина, сейчас скрытая тканью легкой майки; крепкие мышцы рук, перекатывающиеся при малейшем движении пальцев, переворачивающих очередную страницу; непринужденная поза; мягкие гладкие волосы цвета малины, перехваченные резинкой в небрежный хвостик… А эти тонкие прядки, так упорно спадающие на его узкий лоб? Эх. Аполлон, не иначе. Решив провести день со своим парнем, ты быстро натянула на себя первые попавшиеся вещи и свалила в общежитие Самэдзуки из шумного дома. И почему именно дом Хару вечно превращается в место посиделок? Не поспишь себе спокойно, не отлежишься в ванной, которая вечно была занята братом. Кошмар какой-то. А тут тихо, спокойно. А под боком невероятно сексуальный парень. Который не обращает на тебя ни малейшего внимания. Никакого. Вот совсем. Хмуришь аккуратные брови и недовольно сопишь в подушку, недовольная таким поворотом событий. − Не слюнявь мою подушку, − не отвлекаясь от чтения, через плечо бросил Рин и лизнул палец, перелистывая страницу. − Я не слюнявлю! − обиженно бурчишь ты и со стоном переворачиваешься на спину. Тут тихо, спокойно. И до безумия скучно. У тебя достаточно времени на раздумья, чем ты не преминула воспользоваться. Если так подумать, вы с Рином встречаетесь вот уже больше года. Дальше поцелуев вы не зашли. Не хочет ли он чего-то большего? Ты украдкой осмотрела расслабленную фигуру парня. Не похоже… Но мечтать-то ведь никто не запрещает? Так что ты улеглась поудобнее и прикрыла веки, отдавшись на растерзание своим волнующим сердце (и кое-что еще) фантазиям. Чувствуя себя последней извращенкой, ты попыталась представить, каково это − оказаться под ним? Наверняка его красивые мышцы в этот момент бы соблазнительно напряглись… Как бы его горячие и по-мужски широкие ладони касались тебя? Нежно или грубо? Ласково или нетерпеливо? Или все сразу? Закусив губу, ты полностью абстрагировалась от мира сего, целиком погрузившись в свои недетские фантазии, и совсем не замечала странных и безмолвных взглядов Мацуоки.

Андрей Черкасов − Губами по телу

Не заметила и того, что лямочка легкой майки невинно соскользнула вниз, открывая вид на розоватую от жары кожу плеча. Как та же майка чуть задралась на животе от твоих частых неуютных метаний по кровати. Или как юбочка спустилась вниз, еще больше оголяя ноги. Ты не замечала этих мелочей, но их прекрасно замечал Рин. Он нервно сглатывает, криво улыбаясь, и с усилием переводит напряженный взор на позабытую книжку, но тот снова упорно возвращается к любимой девушке. И натыкается на ехидную усмешку с твоей стороны. Ты вдруг ощущаешь себя ночным хищником. Опасным, мощным, пристально выслеживающим обреченную жертву цепким взором. Опасным, но таким завораживающим… И сейчас тонкие губы томно изгибаются в предвкушающей и немного игривой улыбке. − Ты, наконец, изволил обратить на меня свое внимание? − мурлычешь ты, кокетливо приподнимая брови. − Тц, − цыкает пловец и отворачивается, коря себя за опрометчивость. − Ты это специально, да? С досадой кусает губы, думая, что это твоя очередная уловка. − Что? − но на твоем лице искреннее непонимание. Он молчит. Неужели он совсем-совсем ничего не хочет тебе сказать? Может, ты соблазнять не умеешь? Не, ну по сути, конечно не умеешь. В смысле… неужели ты такая непривлекательная? Но в памяти все еще свежи воспоминания о том, как вы оказались заперты в чулане. Тогда его поцелуи были горячи, а руки нетерпеливы. Ты ощущала себя желанной и… очень нужной. А тот случай, когда он тебя успокаивал? В тот раз ты ощутила, что он действительно мужчина. Он не просто «твой парень». Он − мужчина, что может желать и вытворять по-настоящему стыдные вещи. Ощущение его горячих губ и влажного языка и сейчас чувствуются на чувствительных вершинках груди словно наяву. Ты испуганно посмотрела на Мацуоку. Не заметил ли он твоего возбуждения? Такого постыдного, но, тем не менее, невероятно волнующего. Пробуждающего тайные желания души и плоти, что сладостным дурманом окутывали необузданные фантазии затухающего разума. Случайный взгляд упал на одиноко лежащий телефон. Тогда Рин прислал тебе смс, в котором обещал, что в следующий раз сдерживаться не будет. Но когда же настанет тот самый «раз»? Ты могла обнять или поцеловать по собственной инициативе, но вот так прямо говорить о своих желаниях − нет. Это выше твоих сил. Что если он посчитает тебя легкомысленной? С другой стороны, это ведь нормально − хотеть своего парня? Нет, так дело не пойдет. Ты с какой-то абсолютной решимостью вскочила с постели и направилась прямиком к нагло игнорирующему тебя пловцу. Тот вздрагивает от неожиданного соприкосновения твоей кожи с его. Твои руки ласково обвивают его шею, а длинные розовые пряди щекочут выступающие ключицы. Рин невероятно напряжен. Кольцо из рук сжимается сильнее, прижимаешься крепче. Мацуока судорожно сглатывает, когда чуть ли не каждой клеточкой тела ощущает женскую грудь, мягко упирающуюся ему в лопатки. Вас разделяет ткань одежды, но для Рина этой преграды будто и нет. Оттого еще хуже. Но ты неосознанно начала тереться об него, будто издеваясь над его выдержкой, которая чуть что и полетит в тартарары. − Юки? − отчаянный шепот лишь распаляет тебя еще больше. − М? − мягко трешься щекой о его. Краем глаза удается заметить, что крепкие пальцы красноволосого все еще стискивают многострадальную книгу в руках. Это жутко злит. Выхватила ее и без малейшего сожаления запустила в дальний угол комнатушки. Такого вероломного отношения к печатным изданиям с твоей стороны еще никогда не наблюдалось. Но не теперь. Только не сейчас. Чтобы какая-то книжонка отнимала у тебя твоего любимого?! Его драгоценное внимание, которого не хватает даже на тебя?! И в эту самую минуту ты в полной мере осознала, что готова пойти до конца. Внезапно пришедшая в голову мысль заставила предвкушающе заулыбаться. А вдруг Рин терпеливо ждал, пока ты его соблазнишь? Пока ловкие пальчики вырисовывали причудливые узоры на его груди, твои губы внимательно и кропотливо изучали шею пловца. Мацуока попытался что-то сказать, но мгновенно проглотил все слова, когда ты куснула его за мочку уха. Ты уже практически навалилась на его спину, заставляя ощутить всю глубину своего желания. Уже давно затвердевшие сосочки царапали его лопатки сквозь ткань, призывая к решительным действиям. Кожа Рина сладкая и вкусная, словно медом намазанная. Интересно, она сама по себе такая или это из-за геля для душа? Но думать об этом времени нет, потому что прикосновения становятся жарче, желаннее и соблазнительнее с каждой прошедшей секундой. Ты обхватила лицо парня руками и дернула вверх, смотря на него сверху вниз. − Посмотри на меня, Рин. И вот он уже властно сжимает твою талию, пока ты упираешься пятой точкой в угол столешницы, и смотрит нечитаемым взглядом. В его глазах множество самых разных эмоций, что за всеми уследить попросту не успеваешь. В омутах его завораживающих и давным-давно пленивших твое сердце очах плещутся сомнение, предвкушение, томное ожидание и желание обладать. Своими ласками ты сумела завести его так, что теперь он точно не отпустит тебя просто так. − И чего же ты хочешь? Засранец. − Тебя, − выдыхаешь ты. Но сделать новый вдох тебе уже не дали. Алчущие обжигающие губы пловца неистово целуют твои сладостным поцелуем, одурманившим голову. Слишком долго он терпел. Слишком долго сдерживал себя и свои желания. Распаленный дразнящими касаниями и собственными неукротимо взрослыми фантазиями, Мацуока сорвался. Ты пропустила момент, когда он подхватил тебя и опустил на постель, так удобно ожидающей вас в двух шагах. Смена положения слегка отрезвила Мацуоку. Хоть ты и заявила о своих намерениях столь решительно, он колебался: вдруг передумаешь? Лучше бы остановиться сейчас, пока еще не поздно… Пока он еще может мыслить. Но ты давно все решила. Неконтролируемая нежность, всепоглощающая любовь к этому ревнивому, заботливому и самому лучшему парню на свете − все смешивалось и превращалось в смелый росток желания. Непередаваемые словами эмоции, которые можно передать только прикосновениями. Видя его замешательство, ты замерла от странного чувства внутри себя. Забота с его стороны так неоднозначна и… мила. Он хочет − чувствуешь − желает тебя, о чем говорит пышущая жаром плоть чуть ниже живота. Но он сдерживается из последних сил, дабы не причинить тебе вреда или, не дай Бог, дать повод усомниться в своем решении. Поэтому отогнав оставшиеся крупицы разума, ты любовно обхватила руку Рина и приложила к нежному полушарию с ярко выделяющейся бусинкой. Парень инстинктивно сжал ее. Улыбка расползается на лице, не спрашивая разрешения. Ты обхватила Рина за шею и потянулась вперед, целуя в приоткрытые губы. Неумело, но безумно желанно. Вспышка жгучего возбуждения превратилась в яркое пламя. Твои ладони дразняще скользят вниз, а затем вверх, проворно забираясь под растянутую майку. Парень тут же резко отстраняется и нетерпеливо сбрасывает ее на пол. Восхищенно осматриваешь его стройное, подтянутое, сексуальное тело, которое видела уже миллион раз на тренировках и заплывах, но в первый раз оно вызывает в груди такой восторг и неукротимое желание прикоснуться и оставить на нем следы. Свои следы. Пока ты отвлеклась, он уже успел склониться и мягкими щипками-поцелуями спуститься на шею и ключицы. Майка с тихим шелестом опускается вниз по мановению его угловатых пальцев, обнажая темный ореол соска. Воздуха не хватает. Задрав подбородок, ты раскинула руки в стороны, будто говоря: «Я вся твоя», позволяя делать с собой абсолютно все. Свет закатного солнца пробивается в комнату сквозь приоткрытые створки окна и легкие белоснежные занавески. Но времени для любования природной красотой у вас не было. Медленно избавляясь от мешающей единению одежды, вы прерывисто дышали, то и дело крадя друг у друга крупицы воздуха. Мацуока все порывался что-то тебе сказать, но ты умоляюще останавливала его, накрывая губы пальцами и в тот же миг приникая к ним очередным сладким поцелуем. Ты не боялась, потому что верила в него. Однажды ты прочла, что если все сделать правильно, то никакой боли при половом акте не будет. Пускай вы не имели опыта в таких делах. Не страшно. Разве любви вообще нужен опыт? Прелюдии длятся не менее получаса и терпеть сил больше не было ни у тебя, ни у него. Рин дьявольски ухмыляется, когда замечает, с каким упорством ты отводишь смущенный взгляд в сторону, стараясь не смотреть вниз. Но он не собирается заставлять. Поэтому спешно хватает смятое где-то в ногах покрывало и накрывает вас двоих. В последнюю секунду успеваешь шепнуть: − Будь нежен… Капли пота стекают ниже сахарным сиропом. Сладким, словно дикий, дикий мед…