Сейчас не время

Сайтама 2037 (март, ЧМ)    POV Yuzuru   

С человеческим сердцем иметь дело сложнее всего на свете. 

  flashbacks from Ontario    Следующей целью после чемпионата Европы наша с Мэттом был чемпионат мира, который в этом году проходил в Японии, в излюбленной всеми Сайтаме. Сайтама уже несколько десятилетии принимала у себя разные соревнования по фигурному катанию, включая чемпионаты мира, чемпионат четырех континентов, командные чемпионаты. До первенства мира оставалось меньше двух месяцев и самой главной задачей сейчас было успеть перезагрузиться после Европы и не дать Мэтту ни сильно расслабиться, ни сильно перегрузить себя. Баланс тренировок и отдыха всегда была непростой задачей для многих спортсменов, включая меня. Сейчас, в ретроспективе, я понимаю, что иногда мне нужно было давать своему организму больше времени для отдыха, но чувство максимализма не покидало меня и съедало изнутри как только я пытался взять чуть больший перерыв. Над этим можно и нужно было больше работать, возможно со специалистами, копаться глубже, но по каким-то причинам я этого не делал, хотя стоило бы. Мне не хотелось допустить, чтобы Мэтт столкнулся с такой же ситуацией, ибо он еще тот любитель экспериментировать. Его сложно выпроводить со льда, а если справиться с этим успешно, то обязательно стоит перепроверить не зашел ли он случайно в зал для ОФП тренировать свои прыжки на полу или просто заняться дополнительными упражнениями. Особенно это было проблематично в первые месяцы, пока ни я, ни он еще не привыкли друг к другу. Сейчас его легче контролировать, тем не менее, бывает, что определенные мысли заседают у него в голове и он пытается перепрыгнуть через свои нынешние возможности.    Мы согласились с ним на том, что кроме физического отдыха, для хорошего ментального состояния и полного восстановления после стрессового чемпионата, ему еще и нужен умственный отдых. Постараться откинуть все мысли, не думать ни о чем и забыть на время о всех своих проблемах. Мы много разговаривали о том, сидя в моем кабинете за чашкой кофе, как именно он отдыхает и чем любит заниматься. Мэтт поначалу немного не понимал зачем я расспрашиваю его и немного даже пытался отойти от ответов, возможно даже подозревая меня в том, что я стараюсь с ним таким образом сблизиться. Мне пришлось ему привести пару примеров из своей карьеры, чтобы доходчиво объяснить зачем как тренеру мне нужно это знать и что я хочу ему посоветовать. У меня был в голове и запасной вариант — обратиться к Брайану, которому Мэтт доверял больше, чем на сто, даже на двести процентов, но благо, до этого не дошло и Мэтт стал хоть на пару процентов открываться и рассказывать понемногу о том, как сложно ему забываться даже во время прогулок, походов в кино, особенно в течение сезона, когда соревнования практически одни за другим. Конец сезона всегда выходил более утомительным и требовал особого подхода, ибо в начале и середине сезона обычно намного больше сил и свежести для соревновании, а к концу усталость становится более заметной.   Я немного поразмышлял о том, что можно предложить спортсмену и написал ему несколько заметок. Мы распрощались с условием, что три дня фигурист не появляется в Крикете, а из физических нагрузок совершает лишь пробежки и общую разминку в домашней обстановке.    Удивило то, как на следующее утро я получил сообщение от Мэтта с предложением покататься на велосипедах в послеобеденное время. Никогда прежде я не слышал, чтобы он собирался или выходил на подобные прогулки, а тем более звал меня с собой. Он написал, что они с мамой собираются немного развлечься и то что он давно хотел прокатиться на велосипеде именно вдоль Онтарио, на дорожках с чудесным видом. Торонто был сам по себе безумно комфортным городом для постоянного места жительства, тут было всё, что необходимо, а главное можно было спокойно уехать загород к озеру, если нужно было пройтись в тишине. Город был несильно шумным в сравнении с Токио или другими многими городам, что мне нравилось.   Отказать Мэтту я, конечно, не мог. В планах на завтра у меня была лишь собственная тренировка в зале примерно в это время, но я решил, что заменить силовые тренировки на прогулку звучит неплохо, к тому же, в такой компании. Не скрою, что когда я прочитал его сообщение, сердце забилось несколько сильнее и что-то внутри отозвалось. Почему-то перед глазами стали всплывать картинки того, как обычно дети в младшем возрасте просят своих родителей отвести их в парк, покататься с ними на роликах, велосипедах, провести время на свежем воздухе. От этого в груди что-то защемило и я попытался выбросить эти мысли из головы, но понимал, что буду теперь с нетерпением ждать этой совместной прогулки весь вечер и всю ночь. Я предложил спортсмену забрать их из дома вместе с Женей тогда, когда им будет удобно и он согласился. Мне стало интересно чья это была идея пригласить меня.    — Вы только не злитесь, — проговорил сразу же Мэтт, как только увидел меня около их дома. Я немного опешил от этой фразы и сначала поздоровался с Женей и Мэттом. Женя позволила мне слегка приобнять себя в знак приветствия, но и этого хватило, чтобы почувствовать цветочный и фруктовый её аромат. Открыв дверь автомобиля, я помог Жене сесть в машину, а Мэтт расположился на заднем сидении. Выглядело это как настоящие выходные сборы семьи загород, то, о чем я наверное мог только мечтать. Собственно, как и о сыне и любимой женщине рядом. Для меня всё происходящее казалось каким-то невероятно сладким сном, хотя наша прогулка даже и не началась. Просто самое понятие семьи было чуждо до последнего года, возможно я просто никогда не находил ни времени, ни желания задумываться обо всем этом.   — А с чего это я должен злиться? — спросил я, не понимая к чему клонит спортсмен сын.    — Я вам пообещал, что никаких физических нагрузок кроме пробежки, а сейчас мы идем кататься на велосипедах, но я подумал, что приятное можно совместить с полезным, ведь велосипеды — это совсем небольшая нагрузка для ног, — стал оправдываться Мэттью и я заверил его, что всё в порядке и это он себе позволить может.   Он остался доволен моим ответом и заверил, что еще два дня проведет без нагрузок, хотя по нему было видно, что прямо сейчас ему разреши — он побежит надевать коньки и на лёд. Этого пока ему точно не нужно. Женя не вмешивалась всё это время в наш разговор, а лишь наблюдала за реакцией сына, иногда что-то печатая в телефоне. Её волосы были собраны в небрежный хвост, она была в спортивном костюме и в теплом свитшоте. Сегодня она выглядела еще более красивой, свежей и отдохнувшей. Я не заметил, как засмотрелся на неё.    — Может на дорогу будешь смотреть? — улыбнулась Женя и перевела свой взгляд с телефона ко мне. Атмосфера в машине была непринужденная и я несказанно внутри был рад этому. Как будто ледяная стена, которая чувствовалась прежде, стала понемногу таять. Я улыбнулся ей в ответ.    — А и я смотрел на дорогу, просто от тебя было невозможно отвести глаз, — проговорил я, боковым зрением наблюдая за ее реакцией. На ее лице оставалась лучезарная улыбка, а еще и теперь на нас стало падать солнце, от чего она зажмурилась, пытаясь найти свои солнцезащитные очки. На протяжении оставшейся дороги до озера, мы проболтали на различные темы, которые, конечно, включали в себя и разговоры о тренировках и соревнованиях. Без этого никак в фигурокатательной семье.    Мы приехали довольно быстро и припарковались недалеко от велодорожек. Мэтт хотел уже скорее взять велосипеды, поэтому поспешил к ним, а мы с Женей шли немного позади него. Несмотря на то, что был конец января, в Торонто не было холодно и погода вполне подходила для подобных прогулок. Дул небольшой прохладный ветер, а снега практически не было. Хоть Торонто и северный город, снег редко выпадал здесь в больших количествах, а если и выпадал, то быстро таял. Единственное, я немного переживал, что в одном свитшоте Жене может быть холодно, но она уверяла, что это совсем не так. Мы взяли три велосипеда и начали свою велопрогулку. Мэтт был удивительно хорош и в этом деле, а Женя наоборот пыталась вспомнить какого это кататься на нём. Это не заняло много времени, но мы решили, что принимать ей участие в нашем соревновании «кто быстрее доедет» ей не стоит. Людей сегодня было совсем немного, что неудивительно, ибо здесь большое скопление людей в основном по выходным. Нам повезло с этим и мы могли не беспокоиться о том, что можем кому-то помешать своими идеями. Я вообще удивился, как согласился на эту авантюру, но отказываться было уже поздно.    — Я вам просто поддался, — заверяет нас Мэттью как только мы пересекаем наш воображаемый финиш, а точнее доезжаем до Жени и я опережаю его на какие-то миллисекунды. На моем лице застывает улыбка и я даже не припоминаю когда на протяжении целого дня я не мог не улыбаться.    — Конечно, но главное на сегодня интенсивных тренировок достаточно, — кивнул я в сторону Мэттью и тот согласился со мной. Я действительно наслаждался каждой минутой, даже каждой секундой сегодняшнего дня. Мы успели поговорить на множество различных тем и не заметили как быстро пролетели три часа прогулки, но усталость стала давать о себе знать. Мы вернули велосипеды и стали направляться к машине, но расставаться с Женей и Мэттом так быстро мне не хотелось и у меня появилась идея всем вместе поужинать. Я сразу же озвучил эту идею и надеялся, что никто не будет против.    — Я очень проголодался, — ответил Мэтт, на что и Женя одобрительно кивнула. Мы решили, что поедем в заведение с террасой, на котором открывается прекрасный вид на город.    — Спасибо, что позвали на прогулку, было здорово, я и не помню когда в последний раз катался на велосипедах, — проговорил я за ужином, который нам принесли довольно быстро, за что я любил и это место. Мы решили расположиться на террассе и попросили плед, так как был уже вечер, а заболеть никому не хотелось.    — Это было предложение Мэтта, поэтому все благодарности сегодняшнего дня ему, я тоже сто лет не вспоминала и не каталась на велосипеде, кроме тренажерного, — поддержала меня Медведева и я поймал её взгляд на себе. Те же горящие глаза как и семнадцать лет назад, несмотря на то, что она явно подустала сегодня, та же едва заметная улыбка и тот же любящий взгляд, направленный к сыну.    — Ээм, я просто подумал, что было бы неплохо нам выбраться вместе куда-то вне льда, а то встречаемся мы с вами исключительно на льду. Да и самому давно хотелось побыть возле озера и насладиться видом, оно ведь такое спокойное, умиротворенное, завораживающее, — продолжил Мэтт. Я не мог сдержать улыбку и сейчас. Мэтт даже успел попросить официанта сфотографировать нас на память, уверяя, что он выкладывать эту фотографию точно никуда не будет, на что мы посмеялись.    end of the flashbacks   Меня удивляет то, насколько взросло может мыслить Мэтт. Иногда кажется, что это он жизнь повидал и у него огромный багаж опыта, а не у меня или любого другого взрослого. Я и раньше знал, что он умен не по годам, несмотря на его подростковые или детские действия и юношеский максимализм, но теперь стал замечать то, как он неординарно мыслит, как говорит или комментирует ту или иную ситуацию намного чаще. Сейчас находясь на одной из любимых ледовых арен в Сайтаме, я наблюдал за его утренней тренировкой. Короткая программа функционально ему далась несложно, все элементы были оценены высоко и это радовало. Он радовался вчера своей малой серебряной медали и мы с Мишей и Женей тоже стали спокойнее. Было рано делать выводы, но как минимум в его физической подготовке я был уверен. Помимо произвольной чемпионата мира, сегодня, на самом деле, был особенный день — семнадцатый день рождения Мэттью. Первый день рождения сына, который я провожу рядом с ним, а не нахожусь в неведении об его существовании где-то на другом конце света. От этой мысли снова стало тяжеловато дышать, но меня отвлек как раз Миша, который стоял неподалеку и работал с Мэттом над некоторыми элементами. Мы обменялись несколькими фразами и остановились на том, что тренировку пора завершать.    Из-за спортивного режима, который никто не отменял, а особенно пока идет первенство мира, мы не стали поздравлять спортсмена в полночь, как это принято делать. Мэтт привык ложится раньше, чтобы выспаться, но мне было сложно уснуть этой ночью и в полночь я решил написать Евгении и поздравить её с днём рождения самого дорогого человека. Удивило то, что ответ от неё с благодарностью пришел сразу же, видимо, она тоже не спала, хотя просыпаться всем нам нужно было уже через пять-шесть часов. Я также слегка переживал по поводу того, насколько быстро сможет организм Мэтта перестроиться и адаптироваться к времени здесь. Для меня смена поясов, а особенно таких кардинальных с Канады до Японии часто давались сложно и я старался прибывать в необходимую страну как можно раньше, чтобы дать организму больше времени привыкнуть. Мы поздравили Мэттью с утра, но подарок и празднование планировалось, конечно, после окончания произвольной программы. Я договорился заранее с Женей, что хотел бы присоединиться к ним за праздничным столом, на что она дала добро и я сразу же по прибытию в Японию забронировал столик в ресторане с невероятным видом.   Мы все трое, к слову, были ценителями красивых видов будь это город, природа или что-нибудь еще другое. Виды вдохновляли, природа всегда помогала забываться, оторваться от повседневной жизни и провести время в гармонии самим с собой. Мне нравилось, что в Торонто мне удавалось часто совершать прогулки одному или в компании близких. Еще приятнее было узнать, что Мэттью также любит проводить время в одиночестве и на свежем воздухе, что является для него своего рода медитацией и восстановлением его эмоциональных ресурсов после соревновании или тренировок. Последние месяцы я стал узнавать о нем всё больше и больше, не торопясь и понемногу. По своей натуре он казался больше интровертом, доверял в своем окружении довольно узкому кругу людей, отдавался любимому делу полностью, не любил шумные места или компании. В то же время, я замечал, что ему не составляет труда заводить новые знакомства или поддерживать старые связи с друзьями или знакомыми, многие из которых также фигуристы из разных стран. К нему довольно много подъезжали фотографироваться другие спортсмены, он был не против каких-то спонтанных совместных номеров, задумок и иногда отпрашивался как у тренера на прогулки после соревновании. Всё это всегда мне напоминало Женю, которая поддерживала общение чуть ли не со всеми фигуристами из самых разных сборных, была душой компании всегда и легко также вливалась в любой круг. От этих мыслей у меня невольно появилась улыбка на лице.    Арена просто гремела в момент, когда на лёд пригласили последнюю разминку в мужском одиночном катании. В Японии ни одно соревнование не проходило без полных трибун, но казалось сейчас количество зрителей вдвое или втрое больше обычного, шум стоял невероятный. Было трудно расслышать даже нам с Мишей друг друга, на его лице тоже было удивление и ему тоже явно не была по душе вся эта атмосфера. Мэтт стал раскатываться по всему катку и повторять несколько прыжков. Из-за громких аплодисментов и шума, у него как будто терялась концентрация, но внутри я понимал, что возможно я слишком сам переживаю и на самом деле всё как прежде. Я решил поделиться с Мишей об этом и тот одобрительно закивал и сказал что видит, как он отвлекается на разные возгласы и на других спортсменов, которые тоже активно проводят эти шесть минут.   Мы решили, что Мэтта надо подозвать к нам, но не успели этого сделать. Прямо перед нами Мэтт и еще двое фигуристов слегка столкнулись друг с другом, но благо один из них среагировал хорошо и моментально, потянув за собой Мэттью и давая пространство третьему завершить элемент. Это не было чем-то трагичным и всё обошлось хорошо, но эта ситуация окончательно убедила меня в том, что пора уходить со льда и постараться сконцентрироваться на прокате уже начиная с сейчас. Нас с Мишей еще и напрягало то, что Мэтт должен был завершать произвольные, что означало, что после разминки еще около получаса ему нужно ждать. Завершать всегда сложнее.    Ни мы, ни Мэтт не видели результаты предыдущих четырех фигуристов, но были уже за бортом, когда выступал лидер по итогам короткой программы. Мне удалось увидеть половину его произвольной программы и эта часть была выполнена почти идеально. Все прыжки во второй части программы, включая несколько четверных прыжков, тройной аксель, дорожка шагов и все другие элементы были выполнены на первый взгляд чисто и это действительно была серьезная заявка на победу. Трибуны реагировали на каждое приземление очень эмоционально и программа спортсмена была яркой, «громкой» и зажигательной. После ее завершения, весь лед был усыпан мягкими игрушками настолько, что нужно было еще немного подождать Мэтту прежде чем выйти на лёд. Напряжение, которое повисло в воздухе, пока вся арена ждала оценки было неописуемым. В такой хочешь ли ты этого или нет, находясь на льду и разминаясь, ты всё равно слышишь или видишь набранные предыдущим фигуристом баллы. И в этот раз эти оценка, набранная этим фигуристом, были близка к мировому рекорду если память мне не изменяла. Трибуны взорвались.    Я видел в глазах Мэтта растерянность. Словно растерянность в глазах самого смелого моряка, попавшего в неистово сильный шторм. Возможно, я видел его этот взгляд впервые и это было так несвойственно ему. Я старался настроить его как на обычный прокат, сказал, чтобы он слушал только себя и свое дыхание, а не этот гул, но понимал, что если спортсмен сталкивается с таким впервые, то любой может сломаться под давлением трибун. Начало было действительно удовлетворительным, Мэтт справился с первым каскадом квадлутц с тройным тулупом, справился с флипом и акселем, не совсем чисто выполнил вращение, но смотрелся довольно уверенно. Однако, сразу же после вращения он не успел правильно подготовиться к риттбергеру и сделал «бабочку», хоть и щелкал четверной ритт на тренировках сегодня утром. Хоть с виду я оставался спокойным, внутри всё кипело от переживания, волнения, некой злости, что вот где-то мы недоработали и вопрос был больше в психологической подготовке, нежели физической. После неудачного риттбергера последовало падение с трикселя, соответственно, прицепить к нему еще и тулуп было невозможным. Когда в последний раз на соревнованиях Мэтт падал или делал бабочку на трикселе неизвестно и вовсе, это был его любимый прыжок, но как показывает практика, такое тоже случается. А главное, в момент, когда больше всего хочется избежать неудачи. Вторая часть программы определенно была смазанная, нечистые выезды, еле докатанная дорожка, почти потерянный центр при вращении, но изо всех сил Мэтт старался все непрыжковые элементы как минимум додержать.    Финальная поза, тяжелое дыхание, разочарованный в себе взгляд. Арена безусловно поддерживала спортсмена возгласами и аплодисментами, но от этого легче ему явно не становилось. Он поприветствовал всех и направился в нашу сторону. Я быстро перевел взгляд на несколько секунд на Женю, на лице которой было такое же неудовлетворение, но которая всё еще хлопала вместе со всеми другими.    — Будто бы голова перестала работать, — первое, что сказал Мэтт, когда подъехал к нам после проката. Мы встретили его и похлопали по спине, хоть и все втроем понимали, что это не тот максимум, не тот уровень, который может показывать спортсмен.    — Много суетился, непонятно куда ехал, непонятно куда делись все зазубренные переходы, Мэтт, от программы один макет остался, — сказал ему Миша, пока мы направлялись в кик, но так, чтобы не было слышно камерам. Устраивать разбор полета прямо сейчас не хотелось, но вот то, что сказал Миша было прям очевидно и видно даже невооружённому глазу. Единственное, добавлять и говорить что-то еще я не стал, лишь спросил не травмировал ли себе он чего-нибудь при падении с прыжка и получил отрицательный ответ. Колени и крестообразные связки были слабым местом Мэттью, а неудачное падение с ритта могло ухудшить состояние.    Четвертый результат по произвольным программам и итоговая бронзовая медаль — результат этот чемпионата мира для Мэтта и это был вполне достойный результат. Конечно, максималист Мэтт не выражал практически никакие эмоции и для него эта бронза была подобна утешению. Он лишь одобрительно кивнул как только увидел баллы и к ним вопросов не возникало. К Мэтту стали подходить другие спортсмены и все кто был возле кика, чтобы поздравить его с днём рождения и мы решили оставить его ненадолго.    Уже был довольно поздний вечер и я ожидал в фойе отеля Мэттью с Женей. К громким заголовками СМИ мы уже привыкли, выработали иммунитет и не обращали на них внимания. Всё что мне хотелось — это отвлечься от почти закончившегося чемпионата и провести время в компании близких. Сегодня был идеально подходящий день для этого. Процесс выбора подарка был достаточно долгим и сложным. Поначалу идеи для подарка, который как по мне должен был быть особенным, совершенно не было. Я не имел понятия что у него уже было, что он потенциально мог хотеть или что вообще можно дарить взрослому парню. Мне кажется, что я переживал по поводу дня рождения Мэтта внутри почти так же, как и во время чемпионата мира, просто это переживание было немного другим. Я бы сказал, что это было необычные чувство, переживание, которое я никогда не испытывал прежде.    Должен ли подарок быть связан с фигурным катанием? Или искусством? Что-то практичное или памятное? Я решил посоветоваться с Женей и Мишей, которые явно знали Мэттью лучше и оба как сговорились ответили, чтобы я сам предложил что-нибудь. Мне было совершенно понятно, что это будет правильным решением подобрать несколько вариантов самому, но беспокоился, что ему может прийтись не по душе. Я спросил у Жени о том, считает ли она разумным сделать совместный подарок нашему сыну, ибо мне в семье всегда родители дарили что-нибудь вместе и я предполагал, что во многих других семьях тоже так принято. Я не знал как она отреагирует, но Женя с теплотой согласилась на мое предложение, чему я был очень рад и благодарен. Это служило неким знаком принятия, но об этом я не стал дальше задумываться, чтобы не на придумывать себе многое. По итогу, спустя несколько дней размышления мне удалось придумать, как мне казалось, что-то дельное.    — Время переходить к подаркам? — спросила нас Женя, как только мы расположились на крыше одного из самых уютных ресторанов на мой взгляд и сделали заказ. Я помнил, что Женя очень хотела в последние месяцы поесть традиционные суши именно здесь и Мэттью, насколько я знал, тоже любил японскую кухню. Поэтому мой выбор пал на ресторан, находящийся в центре города и с возможностью поужинать на крыше, как нам всем уже полюбилось, с отменными сушами и потрясающей в целом кухней.    — Давайте начну я, — продолжила Женя с улыбкой, — Мэтт, твое рождение — самое прекрасное, что случалось со мной. Я благодарна судьбе, которая дала мне возможность быть мамой такого сына как ты. Я не перестану никогда тобой восхищаться, любить тебя и поддерживать что бы и когда бы ни случилось. Будь, пожалуйста, всегда здоров, как бы это не звучало взаимоисключающе когда ты глубоко погружен в спорт. Я действительно верю, что у тебя всё непременно получится так, как ты этого захочешь. Однако, жизнь и путь, по которой ты решил идти не всегда одинаково спокойная и smooth, но не теряй себя на этом пути. Я горжусь тобой.    Голос Жени немного дрожал, что она отчаянно пыталась скрыть, а на ее глазах как будто стояли слезы. Она пыталась их тоже игнорировать, но я всё же заметил это. Они с Мэттом пережили очень многое вместе. Вдвоем. Я верю, что связь между ними крепка настолько, что даже сложно подобрать какие-либо сравнения. Женя произнесла эти слова и Мэттью крепко её обнял. Она очень сильно боялась потерять ту связь и то доверие, которое они выстраивали с рождения Мэтта. Для неё не было ничего важнее сына, взаимоотношении с ним и это потрясало. Мне захотелось запечатлеть этот момент навсегда в своей памяти. Через пару минут Женя передала поздравительное слово мне.    — Спасибо, что разрешили мне быть прямо сейчас и прямо здесь с вами, — сделав секундную паузу, я продолжил, — Мэтт, я правда не знаю с чего начать. Волнительно очень. Не хочу сейчас повторяться и говорить о том, что если бы можно было время вернуть вспять, поэтому просто скажу спасибо за то, что ты есть. Благодаря тебе каждый день я чувствую что-то новое. И я сейчас не только про тренировки и соревнования. Оставайся всегда счастливым. Ты сам определяешь для себя что такое счастье и из чего оно состоит. Вот, чувствуй себя всегда счастливо вне зависимости от того где, с кем и когда ты находишься. Сейчас еще скажу вещь, которую может не все одобрят, но пусть препятствия в твоей жизни будут и будут сложнее, ибо благодаря им ты станешь намного сильнее, но а если вдруг что-то будет не получаться и ты захочешь опустить руки, мы всегда рядом. Возможно мы не так близки, но я бы хотел иметь возможность быть ближе. Ты удивительная личность и я считаю себя удачливым, что работаю именно с тобой.    В основном я смотрел всегда на Мэтта, иногда переводя взгляд на Женю. Мне понравилось то, как внимательно слушал спортсмен. После того как я закончил небольшой монолог, повисла в воздухе глубокая, но звенящая тишина. Мне не хотелось, чтобы эта тишина повысила градус напряжения, но с другой стороны, казалось, что каждый переосмысливает и размышляет о чем-то своем, что прерывать их не хотелось. Повезло, что мои мысли прочитала Женя, взяв инициативу в свои руки.  — Переходя к подаркам, мы долго, на самом деле, думали с Юдзуру что тебе подарить, — подчеркнула она мое имя и на лице Мэтта появилось любопытство, — держи, это тебе, только открой сейчас, — заверила Женя сына. Она вручила ему подарочную коробку, в которой лежали новые лезвия для коньков. На лезвиях аккуратно, красивым шрифтом было выгравировано имя фигуриста, а сами они были золотистого цвета.  — Мы подумали, что золотистого цвета лезвия будут интересно смотреться на льду. И у тебя не было лезвии с твоим именем, поэтому мы решили, что уже пора. Кстати, Юдзуру,  — обратилась она ко мне, — когда мы катались я такие лезвия замечала только у Бояна, помнишь? — спросила она меня.  — Они чудесно выглядят и светятся! — воскликнул Мэтт и стал разглядывать лезвия поближе. Словно ребенок. Он и есть ребенок, я иногда и забываю. — Да, конечно помню, мы с ним долго прокатались вместе, на соревнованиях встречались часто и общались какое-то время. Подожди, Жень, у тебя ведь тоже были лезвия необычные такие? Кажется из розового золота? Ты еще в Крикете получила посылку и открыла после тренировки их, они еще Брайану очень понравились, верно? — спросил я её, вспомнив то, что это была долгожданная посылка от John Wilson Blades and Skates. Женя была в таком предвкушении открыть и посмотреть на них, а Габи Дэйльман снимала на видео то, как она открывала посылку. Я помнил весь момент радости отчетливо. Женя была с ними предельно аккуратна и решила сразу же на следующий день с разрешения Брайана попробовать покататься на них. Это было межсезонье и Брайан разрешил ей поэкспериментировать, тем более она всё равно собиралась на них начинать потихоньку кататься.  — Да, да, действительно. Это были мои первые заказные лезвия, дизайн, кстати, Миша помог придумать, да и всей заморочкой в виде доставки и заказа он занялся. Они оказались идеальными, помню, что я переживала, а они были не тяжелые, крепкие и удобные. А у тебя и вовсе черного цвета лезвия были, — напомнила она мне.  — И сейчас такие же. Это не специально так получилось. Просто черный цвет всегда был по душе и когда John Wilson Blades пригласили к себе в мастерскую я заметил их и решил, что у меня должны быть такие же. Любовь с первого взгляда, можно сказать.  Я не сразу понял, что эта фраза прозвучало двусмысленно и фраза касалась не только лезвии, но и одной прекрасной особы, сидящей прямо сейчас напротив меня. Я смущенно улыбнулся, но не стал продолжать свой ответ и перевел взгляд на Мэттью, который всё это время внимательно нас слушал. Он одобрительно закивал, когда мы стали говорить про Бояна и я был уверен, что и его выступления он уже смотрел и скорее всего не раз. У Бояна действительно было много хороших постановок и пару из них я помнил, ибо по тематике они были близки и ко мне. А его четверной лутц был эталонный, такой пролетный, с невероятной высотой и отличной круткой. Ориентируясь на его этот прыжок можно и нужно было учить других прыгать так же, как и он. Мэтт с большим интересом слушал, когда мы говорили про лезвия из розового золота Жени. Они действительно были необычные и сейчас хранились у нее дома, насколько я знал, а сейчас она уже каталась на других не менее стильных, как она сама и любила.  — Спасибо большое, мам и..., — мое сердце затрепетало в груди само по себе, ибо мой мозг не мог уследить за чувствами, которые я испытывал, а в глубине затаилась смутная надежда, — Юдзуру. Лезвия чудесные, я и вправду не ожидал такого подарка и еще не задумывался про существование таких лезвии для коньков. Признаюсь, что мамины лезвия всегда нравились, их у нее несколько и они все такие необычные, разных цветов, с разным дизайном, но не думал, что и я себе хочу какие-нибудь необычные.  — Это еще не всё, только первая часть подарка, — сказала Женя, чем вызвала некое удивление на лице фигуриста, — вторую часть вручит Юдзуру, — продолжила она и я поспешно потянулся к конверту, который положил внутрь своего пиджака. Я передал этот небольшой конверт в руки спортсмена и дал ему понять, что тот может уже сейчас открыть его. Мэтт с благодарностью принял его и стал неспеша открывать, хотя по его лицу было заметно, что он хочет поскорее увидеть что же там.  — Открытые билеты в New York Museum of Modern Art? Это..это правда? Вы серьезно? — стал спрашивать Мэтт, не переставая разглядывать и вчитываться в два билета, которые были у него на руках. На его лице была такая детская, неподдельная радость, от чего на душе стало невероятно тепло. У него была такая же лучезарная улыбка, как у Жени и сейчас я стал замечать схожесть в их реакциях, в их мимике, когда они оба сидели передо мной, рядом друг с другом. Мэтт первым потянулся обнимать Женю, а затем и меня.  — Буду честна и скажу правду, что этот подарок выбирал Юдзуру..и билеты нашел тоже он. Здесь их два, поэтому сходишь с кем-то, с кем пожелаешь. Всё лето как раз впереди, думаю, можешь организовать себя небольшое путешествие в Нью Йорк, — проговорила Женя, улыбаясь и любуясь сыном.  — Спасибо тебе, это так неожиданно, но откуда вы узнали? Я еще никому не говорил, что хотел посетить несколько музеев современного искусства, разве что когда-то давно с Брайаном разговаривали, ну, это было очень давно, когда он только взял меня к себе и мы как-то ходили на выставку в Торонто, — задумался Мэттью и сразу же продолжил, — в любом случае, это лучший подарок, который я могу только представить. Я читал, что эти билеты очень сложно достать, тем более открытые. Я правда безумно рад, — заверил нас Мэтт и положил билеты обратно в конверт.  Не помню дня счастливее этого.  Мы дождались наш заказ, а Женя особенно ждала суши. Ей не терпелось попробовать их и она начала трапезу с них. Мы с Мэттом почти со смехом наблюдали за Женей и ее реакцией. Богатая белками и клетчаткой традиционная еда японской кухни пришлось явно по душе Жене, которая уплетала их с большим удовольствием. Они были питательными и не высококалорийными, что было еще лучше для спортсменов, которые были вынуждены постоянно следить за своим питанием. Я помнил, что как раз во время шоу здесь в Японии мы часто выбирались с ней и с другими ребятами поесть японскую кухню. Мы с Шомой подбирали лучшие места для трапезы и часто отводили ребят именно в определенные заведения. Удивляет то, как спустя столько времени все эти моменты остались в памяти так четко и ярко.  Через некоторое время зазвонил телефон Мэтта и он отошел, чтобы ответить на звонок. За вечер набралось довольно много уведомлении у него, что неудивительно. Я заметил как он не отвлекался на телефон, не открывал и не читал каждый раз сообщения, а полностью был вовлечен в наш разговор и это был единственный раз, когда он решил ответить на звонок, при этом отходя от нас. Я перевел взгляд на Евгению, которая попивала свой горячий кофе, который она заказала после еды и который очень любила, а мы же с Мэттом предпочли чай. Мы сошлись на том, что хотим выпить один из самых популярных видов чая в Японии — сенчу. Сенча так же широко распространена по всему миру и ее легко найти в разных странах, но мне всё же кажется, что в Японии он был каким-то особенным, но возможно это просто самовнушение. Очень давно меня интересовало всё, что было связано с чаем — чайные церемонии, разные вкусы, отличия в обработке, как получают определенный вкус, способы заварки и многое другое. Мне нравилось после об этом делиться с Женей, которая тоже является большим любителем и кофе, и чая. Из моих размышлении меня вывела Медведева.   — Мэтт так быстро вырос, не верится, что ему уже семнадцать. Первые несколько лет время шло медленнее, не было никакой спешки, по ощущениям я просто каждый день наслаждалась его выходками и присутствием. После прихода в фигурное катание и после решения заниматься регулярно всё стало меняться, ну, ты знаешь как это обычно бывает. Тогда я наверное и не могла представить, что уже через несколько лет я буду мамой семнадцатилетнего бронзового чемпиона мира. А это, кажется, только началом его пути.  — Определенно. Нельзя ничего загадывать, но его любовь к фигурному катанию видна издалека. Он живет этим видом спорта, как и мы с тобой, поэтому всё только впереди. Спасибо за помощь с подарком и что разрешила провести праздничный вечер с вами, это важно для меня, мне сложно передать словами, если честно. Когда Мэтт радовался, сердце так билось чаще, что будто бы не помещалось в груди. А когда я увидел его растерянное состояние сегодня и не смог помочь ему собраться, внутри всё поникло. В общем, сложно всё это объяснить, Жень.  — Юзу, постарайся не съедать себя из-за случившегося сегодня. Все мы прекрасно знаем, что такое бывает. Мэтту нужно немного времени, он обязательно отойдет уже через несколько дней, тем более завтра его отвлекут на гала друзья и сейчас он в хорошем настроении, — сказала она и сделала небольшую паузу, заметив, возможно, на моем лице некое недопонимание, и продолжив, — Мне просто показалось, что ты очень переживал сегодня и после много анализировал у себя в голове сегодняшний день. Может я ошибаюсь и я была бы рада ошибиться, но всё же, я просто хотела сказать, что…постарайся тоже отдохнуть и отвлечься, а по возвращению уже будете рефлексировать. Заботься о себе, пожалуйста. Меня беспокоят тоже твои головные боли, я не слепая и всё вижу, Юзу.  Она была права. Она была права, когда говорила о самоанализе, когда говорила о здоровье, когда говорила обо всём. Она выглядела такой заботливой и обеспокоенной, какой я знал ее всегда, но сейчас по особенному. Я улыбнулся ей в ответ, взял её руку в свою и слегка сжал. Она не стала убирать свою руку, наоборот, на удивление, сжала мою руку тоже, не переставая смотреть и ожидая хоть какого-то ответа. В этот момент я понял, что единственное, чего мне хотелось прямо сейчас и на протяжении всей оставшейся жизни — это вот так иметь возможность всегда взять её за руку и никогда больше не отпускать. Согревать её холодную ладонь и просто быть рядом неважно когда, в какой стране, в каком уголке этого мира. Хоть на краю света. Иметь возможность наблюдать за её улыбкой, за её действиями и делиться с ней мыслями. Не укладывалось в моей голове то, как я мог потерять её семнадцать лет назад. Может быть, чтобы найти снова?