Да он псих! Или трудный денёк

       Сознание возвращалось постепенно. Сначала в умиротворяющее ничего забрался холод. Он пробрался сквозь изорванную одежду под кожу, где и засел, заставляя тело покрываться неприятными мурашками. Потом появилась боль. Совсем слабая, по сравнению с той, что брюнет недавно испытал, она неприятно скреблась в мышцах, напоминая о полученных совсем недавно, пусть уже и затянувшихся, увечьях. Возможно, именно из нежелания сосуществовать с этой неприятной компанией, Бриз проснулся. Очень осторожно сев на кровати, он недоверчиво осмотрел нывшее тело на предмет повреждений и очень удивился, не найдя ни одного серьезного. Об отсеченной руке напоминал лишь тонкий розовый шрам и слабая чувствительность у кисти, а от остальных ран и вовсе не осталось следа, что заставило парня довольно хмыкнуть и, все еще осторожно, потянуться, разминая затекшие мышцы.       В кои-то веки с бытовой магией не произошло никаких неприятностей. Огонь в очаге послушно разгорелся, одежда подлаталась и просохла, а сам Уилл удобно устроился на кровати, кутаясь в одеяло. От нечего делать он в который раз осмотрел все, находившееся в убежище, в том числе мирно спящего Джека. Стоит заметить, что спящим, блондин выглядел гораздо моложе и как-то приятнее. Его можно было бы назвать даже слишком красивым, Бриз заметил это, пожалуй, впервые и то, только потому, что изо рта Равена в кои-то веки не сыпались разнообразные гадости. Однако, думать об этом слишком долго брюнету не удалось, маг проснулся, руша свое мирное очарование.        Единственное, что могло вернуть мага к реальности, пробуждая от крепкого сна — толстенная книга, которую тот не осмелился выпустить из своих объятий даже во сне. Мысль о том, что его магия может превратиться в еще что-то более могущественное с новыми знаниями, побудила Равена довольно лениво открыть глаза, пытаясь осознать, где он находиться. В углу комнаты потрескивало пламя в камине, от которого исходило спасительное тепло, ибо, уснув в мокрой одежде, Джек немного простыл и сейчас ежился на кровати, подбирая под себя ноги и обнимая плечи руками, потирая их, пытаясь согреться. За окном было темно, с деревьев падали капли, разбиваясь о крышу лачуги, гордо называемой домом, перед ним на кровати, свесив ноги, и укутавшись в толстое одеяло, сидел Уилл.        — Как рука? — севшим голосом прошептал Джек, удивляясь, откуда идет такой странный звук, но понимая, что так сейчас будет звучать его речь, забил на это. — Я, конечно, ожидал чего угодно, но и представить себе не мог, что буду обязан… ТЕБЕ… жизнью, — последнее слово Джек скорее выдохнул, чем произнес нормально.        Он отложил том подальше, подбирая одеяло и пересаживаясь как можно ближе к огню. Одежда была уже не мокрой, а словно пролежавшей пару-тройку месяцев в пещере, при большом желании ее влагой можно было бы напоить кого-нибудь. Именно это побудило блондина снять с себя сначала рубашку, затем, медленно стащить штаны, от чего по телу побежали мурашки и Равена передернуло. Одежда послушно взмыла в воздух и застыла над огнем, в то же время из кармана брюк что-то выпало, и негромкими перестуками скрылось под кроватью Уилла.        — М? Рука на месте, кажется, я должен тебя поблагодарить за это, — в подтверждение своих слов Уилл осторожно пошевелил пальцами, которые, хотя и несколько неуклюже, послушались. — А я ожидал оказаться где угодно, но никак не там, где я оказался, так что… Уж не знаю, кто из нас более везучий, но провидение явно пытается столкнуть нас лбами. — Почему-то это разговор был ему неприятен, ну не хотелось Бризу эту дикую помесь невезения хоть как-то окрещивать. Слишком уж часто он оказывался не в том месте и не в то время, так что-то, что это спасло чью-то жизнь, выглядело ничуть не заслугой.        — О, перстенечек. — Брюнет был только рад сменить тему, наклонившись за укатившейся под кровать вещицей. — Что за он? — Не спускаясь с кровати, Уилл потянулся, чтобы достать упавшее и тут же зашипел, схватившись за взревевшую от боли правую руку. — Черт тебя за ногу, что ж ей неймется? Послушай, а рука у меня точно не отвалится?        — Сомневаюсь, мучиться тебе с ней еще до конца жизни, — без особого рвения просипел блондин, растирая холодными пальцами трясущиеся плечи. Как показала практика — лучше сидеть в мокрой одежде, чем вообще без нее. Одеяло постоянно сползало и раскрывало волшебника, от чего тот снова и снова ежился, недовольно поправляя его.        — Это «кольцо успеха», — не отрывая взгляда от огня, буркнул Джек, не ожидая услышать в ответ ничего. Но он услышал.        — Так почему же ты не воспользовался им там? — в голосе Уилла отчетливо слышались нотки осуждения, ибо как это так имея при себе такое кольцо, подвергать себя и других опасности.        — Хм, дай-ка подумать… потому что я не идиот, — огрызнулся Джек. — Оно не так работает, пустая твоя голова, — недовольно процедил сквозь зубы Равен, поворачивая голову к парню, на лице которого царило непонимание.        Закатив глаза, понимая, что сейчас следует в красках описать как работает проклятый артефакт, иначе жди беды и это чудо чудное не дай бог еще его наденет. Поднявшись на ноги, Джек, вернувшись к кровати, поднял ветхий том, и снова перебрался к огню, открывая книгу почти в самом конце, проводя по строчкам пальцами и что-то бурча себе под нос. — Артефакты… артефакты… вот. — Он углубился в чтение, пытаясь как можно дословнее перевести старый язык нимф.        — «Кольцо успеха» было создано в Аютанне в 940 году до великого раскола, молодым нимфом Янмаром. Хм, только сплошная история для чего он это сделал, а то, на что способна эта вещичка, решили сюда не вносить. — Нахмурился блондин, продолжая читать. — По легенде Янмар был безумно влюблен в порождение леса, стража деревьев… эльфийку… что? тут даже выдержка из его письма, — Джек презрительно усмехнулся — «я никогда не смогу забыть твою улыбку, и лучезарные глаза, твой нежный голос навеки останется в моей памяти, и он придаст мне сил в любой ситуации…». Аааа, фу, дичь какая, пропустим это, — он быстро перевернул страницу, — Их любовь, казалась самой светлой, что когда-либо зарождалась в мире Аютанна, и была она и столь же сильна. Но как лесные эльфы не могли жить под водой, так и нимфы не способны существовать на суше. Ко всему прочему эльфы никогда не принимали к себе представителя другой расы, и были категоричны в своих взглядах. Элькара, так звали по-видимому эльфийку, была вынуждена бежать от сородичей и прятаться на побережье, где рядом всегда был ее возлюбленный… боже, меня сейчас стошнит, — кривлялся Равен, — Тогда-то Янмар и сотворил кольцо, подарив его своей возлюбленной, чтобы удача всегда сопутствовала ей, и та могла быть в подводном царстве рядом с ним… Ага, прикольно, — он недовольно захлопнул книгу и кинул ее на стол. Уилл явно не понимал, что так сильно злило волшебника. Но и говорить что-либо не осмеливался. — По сути этот Янмар был таким дураком, — потягиваясь в кресле, продолжал Джек. — Кольцо и правда способно даровать нечеловеческое везение, при одном весьма деликатном условии — когда у тебя есть человек, которого ты не просто искренне любишь, а эта любовь еще и взаимна. Интересно, почему же они для поучения не дописали прекрасную концовку? Этим нимфам всегда счастливую концовку подавай. Янмар и Элькара и правда, любили друг друга больше жизни… но, к несчастью, не долго. Эльфы весьма влюбчивые существа. И когда кольцо ощутило предательство Элькары, нимф умер у нее на глазах в таких жестоких муках, которые и в сравнение с твоей вчерашней болью не идут. И что самое интересное — он любил ее до последнего вздоха. Я бы, наверное, проклинал ее всеми возможными словами. А она просто сбросила кольцо и исчезла. Говорили, что она закончила свой век в пустынях Матитанах с каким-то эльфом. — Эта история всегда разочаровывала Джека. — Из всего этого лишь несколько выводов: Янмар — глупец, создавший невероятно опасный артефакт, который ты сейчас держишь в руках, и взаимной любви не существует. Кто-то всегда остается проигравшим.        Бриз без особого энтузиазма слушал историю про несчастную любовь и прочее блаблабла, скорее потому, что не хотел перебивать и без того раздраженного чем-то Джека. Как-никак идея большой и вечной любви сейчас была юноше максимально далека, не слишком-то повлюбляешься, когда куда чаще мысли заняты тем, что ты немыт, нечесан и прочими первоочередными потребностями. Да и рядом с Уиллом в последнее время были только хвостатые твари и один злобный, хотя и очень красивый маг, от которого за лишнее слово можно было промеж глаз получить. Так себе атмосфера для размышлений о высоком.        — Получается, — он вертел в руках кольцо, неторопливо разглядывая замысловатую вязь металла, — эта штука совершенно бесполезна без чистой и светлой? Так себе артефакт, если ты, конечно, не хочешь кого-нибудь проклясть.        Равен кинул взгляд на Уилла, потом что-то пробормотал, и на полу снова появилось то странное существо, что помогло магу отыскать свиток.        — Мы проголодались, принеси нам что-нибудь из мира людей. — Тот лениво поклонился и с громким хлопком исчез, оставляя после себя лишь серый клубок дыма и отвратительный запах сырой земли и гнилых листьев.        Когда их ужин наконец расположился на столе, Джек выдохнул и потянулся за рисовым пирогом, от которого все еще поднимался пар. Появлению еды Уилл был рад куда больше, чем, как казалось ему, совершенно ненужной информации, поэтому, пересев к столу, он осторожно положил кольцо перед Равеном.        — Мне стоит спросить, на что тебе это или просто сказать «спасибо за еду, Джек» и не отсвечивать? Кстати, — заметив книгу, которую блондин не убирал даже во время еды, Бриз хмыкнул, — тебя можно поздравлять? Получил то, чего хотел? И что ты будешь делать с этим дальше? Едва ли интерес был в знаниях ради знаний. — Сообразив, что снова засыпал Джека вопросами, парень осекся и с энтузиазмом принялся жевать бутерброд, который утащил со стола.        — Да, получилось. — прошамкал волшебник, уже набив рот едой, любовно проводя рукой по обложке книги. Однако следующие фразы юноши заставили его задумчиво упереться взглядом себе под ноги. Сложно было представить, что имеет ввиду Уилл, ведь единственное свободное время, что когда-либо было у Равена — это время на сон и редкий перекус. — Нуууу… я думал, что следует помыться, а то скоро тут будет нечем дышать… — для него обычно не было никакого резона тратить драгоценное время на всяческие человеческие развлечения, но так было раньше, ведь он еще никогда не был так истощен. Его сила теперь даже не трепыхалась внутри, ощущение было такое, словно она и вовсе пропала тогда у этого проклятого озера. Но Джек точно знал, сколько тогда ее потратил, и до сих пор удивлялся, как остался жив, и поэтому умом прекрасно понимал, что ей понадобится куда больше времени, чтобы восстановиться. От этого на душе становилось так погано, ведь это грозило быть уязвимым чуть ли не неделю, не в силах даже огонь развести с помощью магии, а не простыми людскими спичками.        — В любом случае, как насчет небольшой передышки? Амбиции — это здорово, но после частичного геноцида целой расы можно было бы и отдохнуть. Самую малость, чтобы восстановить силы. Как ты обычно проводишь время свободное от магии и… магии? Ты вообще отдыхаешь?        Оказалось, что брюнет все так же ни черта не знает, о человеке, сидящем напротив, что, отчего-то, отдалось болезненным уколом внутри, однако Уилл проигнорировал это чувство, списав все на то, что последние деньки у него были насыщены всяким невероятным дерьмом и он просто соскучился по чему-то нормальному и совершенно обычному. Он надеялся, что, хотя бы в свободное время, если такое вообще бывает, Джек делает что-нибудь более свойственное людям. Читает бульварные романчики, подкармливает нежить, ну или что-то, что можно было бы вписать в досуг среднестатистического индивида, а не Того самого Великого и Ужасного.        Джек резко поднялся на ноги, залпом допивая чай из высокого стакана, и с грохотом стал что-то доставать из-под кровати Уилла.        — В детстве я играл в шахматы, хоть я с тех пор и ненавижу эту проклятую человеческую игру, но скоротать время она все же поможет, — он поставил на свободное от еды место старую, испещренную трещинами, местами вытертую, шахматную доску. Больше ему предложить было нечего.