Да он псих! Или трудный денёк

       Предобеденное солнце палило с жуткой силой. Проезжавшие мимо телеги то и дело поднимали от дороги огромные клубы пыли, что сразу забивалась в глаза и нос. Уличный шум, сменивший тишину непроходимого леса, моментально оглушил волшебника, лишив его малейшей ориентации в пространстве. Ну и странный же выбор сделал Уилл. Выбрать человеческий мир вместо сотен других — был на третьем месте самых глупых поступков в его жизни. Но стоит отдать ему должное. Он хотя бы не вернулся в свой мир, где каждый второй готов отдать руку на отсечение лишь бы его голова, так же, как и голова Джека Равена, оказалась на пике.        Жизнь в этой деревушке прям таки бурлила аки котел вонючего снадобья. Тут и там шныряли уличные воришки, в кепках набекрень, местный шериф отборно матерился, пытаясь седлать своего загнанного коня, двери таверны болтались на петлях туда-сюда, из-за сквозняка, под их окнами удобно расположились девушки, что призывно махали проходящим мимо парням.        Дальше по дороге, невысокая белая церковь с отлитыми, казалось, из золота куполами доброжелательно открывала двери своим прихожанам. Женщины в однотонных платках семенили по каменной дорожке, торопясь на службу. Чуть дальше, в сторонке, группка мужчин в черных одеждах, курили толстенные сигары и бурно обсуждали вчерашнюю охоту.        Джек зло оглядывался. Следовало найти укромное место и призвать фамильяра, что тут же бы отыскал «пропажу». Равена что-то смущало. Но он упорно не мог понять, что же именно. То ли косые взгляды в его сторону, то ли заговорщицкий шепот всех, кто проходил мимо. Возможно, Джек не обратил особого внимания на огромный костер, разложенный посреди круглой площади, у которой он вышел из двери-портала.        Равен быстро зашагал прочь, по-свойски толкая двери салуна, в котором было нечем дышать от жары, вони, пота и похмелявшихся средь бела дня мужланов.        — Холодного пива, — ухмыляясь заявил блондин, оценивающе разглядывая вываливающуюся из глубокого декольте грудь местной официантки, — и побыстрей, красавица.        Девушка, вильнув бедрами, поспешила взять высокий стакан. Поставив пенный напиток перед блондином, она невесомо коснулась его руки, еле заметно подмигивая тому. Джек внимательно рассматривал местный колорит. У большинства коричневые шляпы с широкими полями, высокие кожаные сапоги с заостренными носами, вытертые со временем куртки. Казалось никто не придавал значения появлению чужака. «Видимо, одно из маленьких поселений между большими, раз все так спокойно отнеслись к моему визиту».        — Милая, да ты, — он кивнул все той же барменше, что глаз с него не сводила, даже обслуживая всю остальную шваль. — Мне бы комнату, я заплачу.        Почти сломанный ключ от крохотной комнатушки на самом верху лег в раскрытую ладонь волшебника. Подмигнув на прощание официантке, Джек поспешил уединиться.        Продавленная кровать, прикроватный столик без одной ножки, от чего он был косым, да шаткий даже на вид стул. Теперь это его хоромы. Упав на кровать и тут же проваливаясь прямо по центру, Джек лениво заложил руки за голову, изучая тонны паутины под потолком.        Разумней было бы прямо сейчас призвать крысу и дать ей распоряжение отыскать следы Уилла. Однако это уже был седьмой по счету мир, который проверял блондин. Все эти прыжки между мирами сильно утомляли. Силы не успевали восстанавливаться, и Джек день ото дня чувствовал себя все хуже. В первом же мире, куда он попал произошла неприятная стычка с представителями министерства. Крови они попили у него знатно, но блондину удалось не просто сбежать, а сбежать гордо, дав отпор почти всем своим противникам. И снова прыжок в другой мир, несколько дней поисков опять не увенчались успехом. Настроение Джека портилось с умопомрачительной скоростью, отчего тот не всегда мог удержать над собой контроль и в последующих трех мирах наводил ужасный беспорядок.        И вот он наконец остановился в человеческом мире. Магия внутри него бурлила, выказывая протест выбору волшебника. В этом мире было сложно колдовать. Словно что-то невидимое сковывало все внутри, а любое заклинание забирало как-то уж через чур много сил. Джек решил сделать передышку. Он поудобней устроился, пусть и на старой, но все же удобной кровати, в тот же момент погружаясь в крепкий сон.        Вечер, сменяемый непроглядной ночью, был весьма прохладным. В открытое окно задувал ледяной ветер, а с улицы доносились разъяренные крики, угрожающие тирады, и монотонное бурчание стариков.        — Мы не можем допустить… — Равен, медленно открыл глаза, солнце уже давно село, а луна скорее всего пряталась как можно дальше от всего безобразия, что творилось в этой проклятой деревушке. — Они — самая большая угроза для нас, для всех нас, — громкую речь прерывали лишь чей-то плач, мольбы о пощаде, и крики боли.        — Да что там, черт возьми, происходит? — Джеку как никому другому не везло с пробуждением. Еще ни разу он не просыпался от беззаботного пения птиц, журчания ручья или чего-то такого. Только крики, выстрелы, звуки погони, угрозы для жизни и удары по лицу. Волшебник выглянул в окно.        Вся деревня была освещена сотнями факелов, что держали в руках горожане, согласно кивая в ответ на каждое слово высокого плотного мужчины, что стоял у подножья огромного костра в длинной темной рясе. Там, в центре костра, возвышались три длинных древка.        Несколько людей, одетых в примерно такие же черные балахоны, вели троих человек, чьи руки по локоть были связаны плотными грязными веревками. Народ расступался, пропуская узников вперед. Многие женщины закрывали глаза своим детям, пока те тыкали пальцем в сторону «колонны». Кто-то прерывисто всхлипывал, пытаясь сдержать накатившие слезы. Кто-то нагло плевал на заключенных, называя их порождениями дьявола. Девушки крестились, в страхе отходя как можно дальше от «прокаженных».        — Их нельзя спасти от их сущности, мы лишь можем очистить их, — продолжал глаголить священник, воинственно поднимая выше свой факел.        Заключенных стали привязывать к столбам, попутно поливая их одежды явно чем-то легковоспламеняющимся. Двое мужчин и одна девушка. Та самая, что еще сегодня днем мило улыбалась Джеку в салуне. Она была сама на себя не похожа от ужаса, от осознания всего, что творилось вокруг. Ее глаза опухли от слез, щеки покрывал неровный румянец. Она продолжала тихо молить о пощаде. Клялась всем и каждому, что это ошибка.        — Ты же знаешь меня, Клод, — всхлипывала девушка, обращаясь к тому, что с особой жестокостью крепил ее руки к шесту. — Мы же росли с тобой вместе, прошу… поверь мне…        Но ответа не было. Лишь уходя, он зло плюнул ей в лицо и что-то прошептал, после чего официантка разразилась слезами еще пуще.        Мужчины, что были привязаны подле красотки, держались более сдержанно. Но трудно смириться с неправдой. С тем, что тебя сожгут заживо, бог знает за что.        — Сара, милая, не верь им… — хриплый голос донесся от костра, — я бы никогда ничего подобного не сделал.        Его заставил замолчать увесистый удар плетью по голым ногам. Из толпы донесся крик отчаяния.        — Вот ты где, мерзавец, — прошептал Джек, наконец разглядев последнего приговоренного. На ходу накидывая на голое тело повидавшую виды рубашку, Джек, сломя голову, бросился вниз по крутым ступенькам, лавируя на поворотах.        — Да решит их судьбу Господь, — прокричал проповедник, наконец поднося факел к костру. Сухие ветки в один момент вспыхнули. Огонь пожирал сучки и древки с сумасшедшей скоростью, уже вовсю облизывая пятки «грешников».        Истошные крики заполнили тишину вокруг, казалось даже самый глухой, старый и немощный дед, смог бы услышать такой вопль.        — Уилл!!! — кричал Равен, пробираясь сквозь плотно сомкнутые ряды городских жителей. — Да уйдите вы с дороги. Уроды!        Люди стойко отказывались пропускать обезумевшего от ярости волшебника ближе к месту священной инквизиции. Джек отталкивал всех и каждого, кто преграждал его путь.        — Уилл! — изо всех сил кричал Равен.        Он никак не мог допустить такого развития событий. Не для этого он перебрал столько миров в поисках этого негодяя. Не для этого учил его, пусть и не долго, но очень старательно. Не для этого, рискуя умереть, вернул ему его отсеченную руку. Этому не бывать!        Стоило Джеку пробраться сквозь возмущенную толпу, как ему тут же закрыли проход те самые «палачи», что бездушно привязали живых, ни в чем не повинных людей, к древкам на костре. В их руках были тяжелые дубины с неровными краями, которыми мучители угрожающе постукивали по своим ладоням.        — Прочь, отребье, — взревел Джек, одним взмахом руки откидывая новое препятствие со своего пути. Людишки, подобно шахматным фигурками, рассыпались по земле, крехтя и ноя от пронзившей их тела боли.        — Еще один бес, — вопил проповедник, благоразумно отходя подальше от волшебника.        Джек не стал тратить время на выслушивания его речей. Овладевая огнем, что уже вот-вот перекинется на одежду своих жертв, Джек стал забираться на костер.        — Уилл, Уилл, ты слышишь меня? — он стоял за спиной юноши, старательно распутывая веревки на его руках, и с нескрываемой надеждой шептал тому что-то на ухо. — Очнись, Бога ради.        — Джек? — хриплый голос вселил луч надежды в сердце блондина, что придало ему сил, и он спешно освободил руки юноши от пут.        — Нам надо уходить, — серьезно бросил блондин, осматриваясь по сторонам. На него смотрело две пары глаз, в которых было столько боли и страдания, количества какого Джек в своей жизни и не видел ни разу. Он издал непроизвольный вздох. — Поможем им, — приказал Равен, медленно приходящему в себя брюнету.        Огонь больше не касался их, Джек, превратил угрозу в средство защиты, и теперь обжигающее пламя стояло стеной, не подпуская к беглецам ни проповедника, ни одного их его последователей.        Толпа шумела. Люди, пребывавшие в шоковом состоянии, вопили, что всех надо придать огню, что эту мерзость нужно искоренить, однако, никто не осмелился и на йоту приблизиться к стене огня, что угрожающе шипела в сторону священнослужителей.        Путы на руках оставшихся узников пали. Девушка безвольным мешком упала на колени, пряча заплаканное лицо в истерзанные ладони.        — Что… что теперь нам делать…        — Бежать, — твердо ответил Джек. Он поднял свои руки и стена огня, словно обмякла, жар стал течь по земле, как раскаленная лава. Он попадал на обувь проповедника, облизал своим языком булаву, что валялась на земле, и поспешил дальше, уничтожая траву, остатки щепок и прутики на своем пути.        Джек жаждал мести. Возможно, это его сила, хотела перебить здесь всех до одного, возможно именно она снова взяла контроль над волшебником. Он так увлекся своей местью, что упустил из виду, подобравшихся сзади мужчин, что одним ударом заставили и без того слабого Уилла, упасть на колени. Его схватили за волосы, волоча дальше от костра, двое других пытались вцепиться и в официантку, но мужчина, что поддерживал бедняжку от нервного срыва пока давал им отпор.        — Джек, Джек! — возглас на короткий миг вернул мага в реальность. Уилл, которого силой тащили прочь, вырывался и тянул свою еще увечную правую руку в сторону своего «учителя».        — Да угомонитесь вы, — кричал Джек, сжимая кулаки. Магия словно окутала всю площадь.        Люди стали медленно опускаться на колени, хватаясь за горло. Они жадно ловили ртами воздух, но никак не могли получить желаемого. Истошные крики заменились тихими хрипами, которые перебивал разбушевавшийся огонь. Уилл поднялся на ноги, напоследок как следует пнув своих мучителей и бросился к Равену, прячась за его спиной.        — Я… — его дыхание было сбито и слова разобрать было крайне сложно, — я люблю тебя, Джек…        Равен не ответил, скорее всего он снова провалился в пучину собственной силы, продолжая мучить и истязать горожан, что бились и корчились на земле.        — Нам нужно уходить, — наконец собравшись зашептала официантка Уиллу. — Что с ним?        — Он не слышит меня, — отчаянно отвечал Уилл, пытаясь растолкать волшебника. — Джек, пожалуйста, бежим.        Равен обводил глазами это «море» людских страданий. Он никак не мог насладиться своим превосходством над ними. Слова, долетавшие до него, не имели никакого значения. Сейчас ему подвластно все. Целый мир теперь будет стоять перед ним на коленях. Никто и никогда больше не посмеет так поступить ни с ним, ни с его… Джек очнулся от этого наваждения. Разжав кулаки, он наконец позволил тем, кто еще был жив схватить свой глоток воздуха.        — Идем, — он вытянул вперед руку, за которую поспешили ухватиться те, кого он пытался спасти.        Портал был неуравновешенным, их болтало и кружило. Лицо официантки уже не было красным от слез, потому что теперь оно прям-таки позеленело, что явно ничего хорошего не сулило.        Их выплюнуло на какое-то поле. Испуганные вторжением коровы, сразу бросились в рассыпную.        — Спасибо, — еле сдерживая позывы к рвоте, проговорила девушка.        — Теперь вы далеко, придумайте, что будете рассказывать на новом месте и будьте аккуратней, — посоветовал Джек, снова протягивая свою руку.        Уилл спешно ухватился за рукав волшебника. Ключ провернулся в только что созданной двери посреди пастбища, и юноши одновременно шагнули вперед.