Про счастье ли?

      Надоедливый луч Солнца так ярко светил в глаза, что в какой-то момент я с головой спрятался под одеялом, но состояние сна было безвозвратно потеряно, поэтому, вынырнув, я вздохнул и медленно открыл глаза. Даже это не помогло — ноющая боль в висках проснулась тут же. Так, собраться, спуститься и позавтракать, и все пройдет. Хотелось бы.       Открыв шторы, я зажмурился от света, ворвавшегося в комнату, и улыбнулся. Вечная серость Магикса и Домино в это время года настолько приелась, что такое количество Солнца казалось чем-то нереальным. Похоже, вот он мой небольшой отпуск от вечного сидения в офисе — природа, дарившая свою яркость и свежесть этому мир здесь и сейчас, несмотря на середину весны.       Оторвавшись от своих мыслей, которые заметно поутихли в сравнении с предыдущим вечером, я все-таки пошел приводить себя в порядок. Время только приближалось к половине девятого, и почему-то мне казалось, что на завтраке я уж точно буду не в одиночестве. Сверившись с прогнозом погоды, я откопал водолазку и, бросив пиджак на кресло вышел из комнаты, тут же сталкиваясь с прислугой. Попросив ее разобрать мои вещи и ответив на все интересующие вопросы, я не спеша направился в сторону столовой, лишь приблизительно догадываясь, где она находится. Голова все также ныла, однако, за последние недели я уже настолько привык к этому состоянию, что вовсе мог не обращать на это внимание. Но с Доном лучше переговорить. С расположением столовой я все же прогадал, и дворецкий, так вовремя встретившийся на моем пути, любезно проводил меня в помещение, где собралось уже достаточное количество человек. — Всем доброго утра и приятного аппетита, — я присел напротив друга, тут же попадая под его оценивающий серьезный взгляд. — Уверен, что доброе? — фраза, пропитанная сарказмом, и он откладывает приборы, окончательно приковывая ко мне внимание. — Как себя чувствуешь? — В целом, чуть лучше, но голова заболела сразу, как открыл глаза. — Удивительно, даже не врешь, — наигранное удивление, и он, отвлекаясь лишь на несколько секунд, протягивает мне какие-то таблетки. — Пей, полегчает. — А к вечеру снова заболит? — мое саркастическое замечание не осталось без внимания, и Дон бросил на меня злой серьезный взгляд. — Это не временные меры, Гант. Но ты бы знал, вернись вчера пораньше. — В чем проблема обсудить все после завтрака? У меня был дела. Они как-то повлияли на то, что ты узнал? — атмосфера накалялась, и я уже заметил несколько заинтересованных взглядов докторов. — Что же это за дела такие? — Пьяный Анаган, например. Личная беседа с человеком, с которым ты тоже успел пообщаться. Проблемы компании, в конце концов. — Всем доброе утро! — Анаган буквально влетел в столовую с улыбкой на лице. И откуда в нем столько бодрости? — Уверен, что он вчера напился? — Очень мягко сказано, — так же тихо ответил я, не отрывая взгляда от чересчур бодрого друга. — Из вас двоих ты больше похож на человека, решившего провести вечер в компании алкоголя, — закатив глаза на этот выпад, я приступил к завтраку, стараясь больше не обращать внимание на едкие фразы Дона.       Анаган все продолжал о чем-то спорить с Доном и выслушивать его гневные тирады в отношении здоровья. Собственно, наш Дон постоянно отчитывал каждого провинившегося, напоминая, как важно здоровье и все что с ним связано.       Объяснение такой гиперзаботливости вполне логичное: он слишком часто борется за чьи-то жизни и всей душой ненавидит, когда спасать приходится близких людей. И как бы Дон ни любил свою работу, это неизменно.       Заканчивался завтрак в приятной тишине — друзья перестали препираться, по большей части из-за нехватки аргументов у обоих. Допив свой кофе и дождавшись Дона, мы все вместе поднялись наверх — Себастиан и Кейн ушли в направлении комнаты Стеллы, а мы разместились в небольшой гостиной. Некоторое время Дон пытался выгнать Ана, ссылаясь на врачебную тайну, но у него, конечно же, ничего не вышло. Да и не скажу, что я был категорически против его присутствия — все равно узнает. Не сейчас, так через неделю-другую. — Как Стелла? — когда они снова сцепились, уже из-за какой-то мелочи, я все-таки заговорил, переходя уже ближе к делу и отвлекая их внимание друг от друга. — С ее слов, ей стало еще лучше, но этот эффект, к сожалению, временный. Объективно об ее состоянии смогу сказать только после осмотра. — Однако, ее не было на завтраке, — точно подметил Анаган, который, как оказалось, очень удобно разлегся на полностью свободном диване. — Стелла просто не захотела сегодня спускаться на завтрак. И ее можно понять, — Дон бросил недовольный взгляд на лежащего Ана, а потом перевел уже серьезный на меня, слегка закатив глаза. — А теперь ты. — Я весь внимание, — спокойно откинувшись на диване, я был готов выслушать и тираду о своей безответственности, и все, что еще Дон решит мне высказать. — Причина твоего плохого самочувствия банальна — стороннее магическое воздействие. — Действительно, куда уж банальнее, — снова вставил свое Анаган. — Причем ты подвергаешься ему чуть ли не ежедневно, — я внимательно смотрел на Дона и пытался хоть как-то переваривать услышанное. — Периоды воздействия различны и колеблются от нескольких минут до нескольких часов. Но все, естественно, не так просто — магия действует только на те уязвимые участки, которые появились или остались после того покушения. — Значит, всем этим занимается один и то же человек, — друг продолжал озвучивать очевидные вещи, не отрывая взгляда от потолка, пока у меня все никак не получалось осознавать факты. — Вчера мы дали тебе поспать чуть дольше, чтобы узнать побольше. Последний раз ты контактировал с этой магией вчера, не очень долго, но достаточно, чтобы еще немного тебя подкосить, — он замолчал, опустив взгляд, и как-то тяжело вздохнул. — Мы смогли вырвать мельчайшую частичку магии. — И ты знаешь, кто это? — ровно спросил я, пока вовсю размышлял, кто может оказывать на меня такое воздействие. — Знаю, — повисло молчание, и даже Анаган поднялся на локтях в каком-то предвкушении. А мне почему-то казалось, что я тоже знаю ответ на этот вопрос. — Она абсолютно идентична тем, что так тотально подкосили здоровье Стеллы. — Статья три точка восемнадцать главного магического кодекса — покушение на жизнь и здоровье с использованием магии и иных магических практик. Пожизненное лишение магических сил и изгнание за пределы Волшебного Измерения на срок от пяти до двенадцати лет, — снова устраиваясь удобнее на диване, совершенно равнодушно выдал Ан. — Если сможем подвязать это к делу, то обойдемся всего несколькими слушаниями. Судьи безумно любят статьи третьей главы. — Почему? — Выдвинуть обвинения по третьей главе безумно сложно — нужны очень серьезные доказательства, подтвержденные независимым расследованием суда. Если обвинению это удается, то судья может тут же закрыть дело и вынести приговор, а на любые попытки защиты оправдаться — наложить право вето. — И ты считаешь, что мы сможем найти еще какие-то доказательства, подтверждающие, что это дело рук Валтора? — слишком уж призрачна была эта зацепка, чтобы так уж на нее рассчитывать. — Найдем человека, который работает на Валтора — найдем и доказательства. — Как у тебя все просто. — У меня есть определенные связи, которые облегчат дальнейшие этапы. Нам нужно лишь узнать, кто это, — Ан присел, становясь чуть более задумчивым. — По каким статьям Валтор будет обвиняться по делу Стеллы? — Три точка четыре, два точка двадцать два, два точка двадцать девять. Судья Грэнвиндстон обещал учесть три точка девятнадцать и три точка двадцать, если я смогу достаточно правдоподобно все обставить, потому что никаких доказательств по этим статьям у нас нет. — Ты же сам сказал, что требуется подтверждение суда. — Обвинения по этим статьям можно выдвинуть после того, как докажем виновность Валтора во всех остальных. Тщательно разбираться на тот момент никто уже не станет — судья слегка ужесточает наказание, а защита — если они действительно профессионалы — не рискнет оспаривать решение, зная, чем это чревато, — абсолютно равнодушно объяснял друг, а мне это почему-то казалось подозрительным. — Так, это мы обсудим потом, — я пока остановил его. — С кем ты вчера виделся до момента приезда на Солярию? — Дон приготовился записывать. — Если даже с кем-то пересекся секундно, говори. — О, поверь, одного этого листочка тебе не хватит — у нас одних менеджеров в компании, как оказалось, порядка сотни.       Два обреченных взгляда уставились на меня, но от правды не убежать, поэтому я начал вспоминать всех, кого видел вчера в офисе, а Дон — записывать. В какой-то момент — вроде бы на пятьдесят четвертом человеке — он ушел к Стелле, передав свои полномочия Анагану, который, выругавшись, продолжил начатое. Спустя час мы закончили, и я смог временно отвлечься на документы, присланные Огроном еще вчера вечером.       Линда не подвела и отыскала все, о чем я просил. Теперь предстояло лишь понять, что искать и где. И это заняло бы достаточно времени, если бы друг совершенно случайно не отвлек меня — самый обычный вопрос буквально на несколько секунд переключил на себя, а после в глаза бросилась первая неточность. Где первая, там и вторая — и пошло по накатанной. И уже очень хорошо понимая, что конкретно скрывал и скрывает от меня Хофф, я все больше закипал. Я не просто уволю его за это — уничтожу! — Да, — даже не взглянув на имя звонившего, я ответил и своей резкостью напугал ушедшего в размышления Анагана. — Господин Франш-Конте, добрый день! Это Линда, секретарь господина Хоффа, — ровный и спокойный голос ворвался в сознание, заставив чуть поумерить свой пыл. — Добрый день, Линда. Я вас слушаю. — Сегодня на ваше имя в офис пришло приглашение на вечер во дворце, посвященный тесному сотрудничеству королевской семьи и крупных компаний в важных развивающихся областях. — И… когда этот вечер? — я удивился. И не знал, как реагировать. — Завтра, господин Франш-Конте. Я перешлю всю информацию вам на почту. — Хорошо, спасибо, Линда. — Хорошего дня, господин Франш-Конте! — И вам.       Отложив телефон в сторону, я снова мельком взглянул на документы, но думать о работе больше почему-то не получалось. Либо меня так поразила только что услышанная новость, либо… определенно первое. Хотя, по-хорошему, это тоже были рабочие моменты и вопросы, которые только предстоит решить. Неужели Луна все-таки каким-то образом подействовала на Радиуса? — Как часто ты видишь своих менеджеров? — я повернулся к Анагану, который очень активно вычеркивал людей из списка. — В лучшем случае, раз в несколько недель на совещаниях. В остальное время мы контактируем с ними через Думана. — Я так и думал. Значит, в нашем списке осталось всего лишь двадцать семь человек.       Вздохнув, я лишь подумал о том, что Анаган, возможно, решит отложить решение этого вопроса на потом, но я ошибся. И следующие несколько часов мы очень кропотливо и аккуратно вычеркивали людей из списка. В какой-то момент времени вернулся Дон и сообщил последние новости о состоянии Стеллы. А я все думал, что стоит, наверное, зайти к ней, узнать о ее самочувствии. — Получается, что подозреваемых у нас всего четверо — Думан, Огрон, Кристен и тот дотошный парень из службы безопасности, — друг бросил листок на стол и потер переносицу, слегка устало прикрыв глаза. — Его зовут Вольдемар, Ан. Вольдемар, — вставил я, потянувшись за уже порядком исчерканным листком. — Это не столь важно. Сколько вчера, хотя бы приблизительно, этот человек находился рядом с Гантом? — Суммарно, не больше десяти минут, — чисто на автомате ответил Дон, не отвлекаясь от своего ноутбука. — Это не Огрон — мы все утро просидели бок о бок. Это не Думан — вчерашнее совещание длилось порядка часа и добавляем сюда время, которые мы провели наедине. Вольдемара я вчера видел лишь секундно — он прошел мимо и поздоровался. — Тогда это Кристен, — так и не открыв глаза, произнес Анаган.       Не сдержав вздоха, я поднялся и отошел к окну — вечер уже вступал в свои права, а осознание, что этот день безвозвратно потерян, все чаще всплывало в голове. Все происходившее сегодня все никак не укладывалось в голове, а в одном из появившихся дел мы уже смогли продвинуться так далеко. Кристен… покачав головой, я обернулся, где тут же заметил заинтересованные взгляды — Анаган ждал, что я скажу на этот счет, Дон, похоже, следил за моей реакцией. — Так, предлагаю все-таки спуститься на ужин, а после, если это все еще будет иметь какой-то смысл, продолжим, — карие глаза излучали уверенность, и сразу становилось ясно: Дон не потерпит возражений. — Как скажешь, мистер доктор, — медленно поднявшись, лениво выдал Анаган и тут же направился на выход. Я лишь кивнул и последовал за друзьями, в коридоре невольно оборачиваясь к двери Стеллы.       На ужин она также не спустилась, однако никто не стал зацикливаться на этом. Мне вполне понятна причина, по которой девушка пока не удостаивает нас своим вниманием. Страшно представить, через что ей пришлось пройти и что она сейчас чувствует. Хотя бы потому, что даже у меня нет осознания того факта, что Валтор продолжал портить мне жизнь и после того, как лишил меня Стеллы. Дон снова передал мне таблетки, и я поблагодарил его, выпив их во время еды. И мысли снова закрутились вокруг Валтора — как долго Кристен ведет эту двойную игру? Может быть такое, что она начала это задолго до того покушения? Сплошные вопросы… и ни одного ответа. Одно я знал точно: ее нужно вывести на чистую воду при любых обстоятельствах. И совершенно не важно, чего мне это будет стоить.       После я задумался о предстоящем вечере — что же заставило короля Радиуса изменить свое решение? Или, возможно, это кто-то вполне конкретный. Факт остается — завтра мне предстоит окунуться в давно забытую — на самом деле, очень давно — атмосферу светских вечеров. Да и это неплохая возможность найти новых интересных партнеров. Значит, нужно обернуть ситуацию в свою сторону по-максимуму.       Оставался лишь один вопрос, который посетил мою голову только сейчас — нужно где-то взять костюм на завтрашний вечер. Закончив с ужином, я сразу же набрал номер мистера Альвы, описывая ему свою проблему. Мужчина пообещал разобраться с этим, и завтра после обеда я смогу забрать костюм у какого-то его хорошего знакомого, который живет, удивительно, на Солярии, неподалеку от столицы. — У меня есть идея, как поймать Кристен, — выдал друг сразу же, как только мы оказались в уже привычной нам гостиной. — Мы тебя слушаем. — Все просто. Нам всего-то нужны Дон, который сможет почувствовать эту магию, мои ребята, которые займутся ею после того, как все подтвердится, ну и ты. Точнее, — тут же начал уточнять Анаган, хитро взглянув мне в глаза, — Думан. У тебя и так тут дел выше крыше, а он, с моей небольшой помощью, сможет на некоторое время стать тобой, — азарт буквально пылал в глазах. Да, кажется, ему и мое согласие не нужно. — Вот ты вроде юрист, стоишь на стороне правосудия и справедливости, а сам занимаешься таким беззаконием, — я усмехнулся, откидываясь на спинку дивана. Лицо Анагана не изменилось, возможно, даже стало чуть более заинтересованным. — Я согласен, если ты, как обычно, все сделаешь красиво и тихо. — Обижаешь. Гант? — Ты сам сказал, что у меня полно дел. Делайте, что хотите, только не привлекайте лишнего внимания, — глаза загорелись детской радостью, и, обосновав все необходимой подготовкой, Ан убежал и оставил нас с Доном наедине.       Оставшийся вечер мы с другом провели за какой-то ненавязчивой беседой и каждый за своей работой: Дон тщательно готовил все документы для суда, которые могли потребоваться с его стороны, а я продумывал, как лучше поступить с Хоффом — он точно не проворачивал все это в одиночку. Однако, мыслей, как найти его помощников, пока не было.       Стоило времени перевалить за десять вечера, как Дон буквально выгонял меня спать, аргументируя состоянием моего здоровья. Пару раз отказавшись и выслушав несколько лекций об упертости не в тех вопросах, я закатил глаза и все-таки закончил с работой. Уходя, пожелал другу доброй ночи, а по дороге встретил чересчур бодрого Анагана, который, хоть и тихо, но очень быстро беседовал с кем-то по телефону. Вот его Дон точно не сможет сейчас заставить уснуть.       Находясь в комнате, я ненадолго застыл, наслаждаясь ночной тишиной, заполнявшей комнату через открытое окно, и видом, открывающемся с этой точки. Тревожащих мыслей, на удивление, не было, поэтому я смог все-таки немного расслабиться. И в этом настоящем — не напускном — спокойствии действительно была какая-то магия. Укладываясь, я подумал о Стелле — наверное, все-таки нужно будет зайти к ней. Но с этим я разберусь уже завтра.       Утро выдалось не таким спокойным, как хотелось бы — Дон и его коллеги то и дело о чем-то спорили и постоянно ходили к Стелле. Внятного ответа друг мне, конечно же, не дал — ссылаясь и на конфиденциальность, и на наличие у меня огромного количества дел, и даже на мое самочувствие. Сразу понятно, что что-то произошло, но времени прорываться к Стелле и требовать от друга ответы у меня попросту не было.       С Анаганом мы пересеклись у дома, когда оба быстро собирались уезжать: он — в Магикс, я — в офис. Пообещав, что, как только все узнает и провернет, сразу позвонит, Ан запрыгнул в машину и с характерным звуком сорвался с места. Мне такая спешка была ни к чему, но и совершенно спокойно добираться до офиса я не мог — сделать действительно предстояло многое. И первым в списке дел был никто иной, как Хофф, решивший, видимо, что ему все можно и он имеет такую власть.       Линда встретила меня милой улыбкой и пожеланием доброго утра. Я попросил ее сделать нам с Хоффом по чашке кофе и не беспокоить до момента, пока я не покину его кабинет. Конечно, девушка немного растерялась и стала объяснять мне о необходимости проведения каких-то встреч, но кому, как не мне, знать все это. Поэтому, в какой-то момент, она оказалась прервана мною и, все еще относясь к происходящему скептично, согласилась.       Хофф встретил меня радостной улыбкой и хорошими новостями, касающимися королевской семьи. То есть теми самыми, о которых еще вчера сообщила мне секретарь. Пока мужчина продолжал восторгаться происходящим, в кабинет успела зайти Линда, поставить кофе и, обсудив какую-то мелочь с начальником, удалиться, плотно прикрыв за собой дверь.       Теперь смысла молчать не было: нагло прервав поток бессмысленных рассуждений, я прямо сказал Хоффу о том, что знаю. Первая реакция — отрицание. Отойдя от шока, он начал убеждать, что понятия не имеет, о чем я говорю. Стоило подловить его на некоторых деталях, как он начал оправдываться, ища хоть какую-то лазейку. К тому моменту я уже едва сдерживал ярость. Мной игрались, как какой-то куклой, на протяжении стольких лет!       Хофф ожидаемо перешел на более высокие тона разговора, когда понял, что я непреклонен. Не учел лишь того, что любая, самая малейшая угроза с его стороны может подействовать как спусковой крючок. Так оно и вышло. Однако мне было глубоко плевать, кто услышит наш разговор за стенами, кто что узнает. Сейчас передо мной стоял человек, который пользовался не только своим положением, но и доверием. Ладно бы только моим — я бы, естественно, устроил подобное, но не в таких масштабах. Но этот человек, нагло вошедший в доверие моего отца, пользовался его расположением и строил за его спиной теневой бизнес.       В тот момент, когда Хофф раздражал меня уже одним своим движением, он выдал давно ожидаемую мною фразу. Ту самую, которую я слышу в свой адрес от каждого недовольного сотрудника. Конечно же, она касается моего возраста. И каждый считает нужным задеть и унизить, напомнив, чья это компания и кто их непосредственный начальник. Обычно эти фразы имеют какую-то силу и заставляют закипать еще больше, но не в этот раз.       Легкая ухмылка на лице, снисходительность в глазах и совершенная расслабленность — не этого ждал Хофф, отчего заметно удивился. Он все-таки позвонил отцу, когда я, делая вид, что потерял к происходящему всякий интерес, попросил его сделать это. И впервые увидев удивление, сменяющееся страхом, я торжествовал. Наконец-то!       А дальше тысячи извинений, которые ничего бы не изменили ни в какой момент времени. Тысячи отговорок и попыток хоть как-то оправдаться. Правда, мне уже порядком надоело все это слушать. Эмоции на лице с момента звонка отцу, по всей видимости, так и не изменились, поскольку мужчина, теряя всякую надежду на хоть какое-то прощение, начал перекладывать вину на других. А я запоминал каждое звучавшее имя, чтобы позднее разобраться, действительно ли виновны эти люди.       Остановив поток повторяющихся речей, я вызвал охрану и поставил Хоффа перед неутешительным для него фактом — он не только уволен, но еще и ответит перед компанией в суде. Конечно, я уже предполагал, что скажет мне на это Анаган, но, в конце-то концов, за каждое выигранное дело его компания получает достаточно неплохую сумму от нашей. Так что жаловаться точно не в его интересах.       Пока с бывшим руководителем филиала разбиралась служба безопасности, я заметил в дверях шокированную Линду и решил отвлечь девушку от созерцания мало приятного и мало касающегося ее зрелища. Быстро отреагировав на просьбу собрать все руководство филиала на срочное совещание, девушка буквально испарилась из моего поля зрения, а начальник безопасности как раз решил уточнить все моменты, интересующие его в данную секунду.       А дальше все закрутилось: из этого разговора меня вырвала Линда, сообщив, что все готово и что почти все собрались. На совещании, немного взяв себя в руки, я пытался спокойно разобраться в ситуации, и, на удивление, все получилось — подчиненные Хоффа оказались гораздо сговорчивее и не только рассказали, но и признали каждый свою вину. По справедливости, следовало бы отправить всех их следом за начальником, но, сидя в кресле и смотря в глаза этих людей, я не стал этого делать. Не только потому, что тогда филиал лишится всего своего руководства. Хотя это тоже было определенной проблемой.       Вернувшись в кабинет, я попросил Линду пока что отменить все встречи и переговоры — заниматься этим сам в данную минуту я был не в состоянии, а бросать все это на самотек или перебрасывать на другого человека — не вполне корректно.       До момента, как на пороге вновь появился начальник службы безопасности и сообщил, что все готово и главный офис обо всем уже оповещен, я ненадолго ушел в свои мысли.       Во-первых, конечно же, приходилось прислушиваться к своему состоянию, а оно ясно намекнуло, что мне нужен небольшой перерыв — как минимум, это избавило от небольшой головной боли. Во-вторых, меня все еще волновало незнание того, что произошло у Стеллы. И грызла мысль, что я так и не зашел к ней, хотя было столько возможностей.       Закончив все свои размышления и всю работу, связанную с бывшим руководителем филиала, я попросил Линду приготовить чай и решил переговорить с главным офисом — нужно было поставить в известность Огрона, да и узнать, как у них там дела. Снова в мыслях проскользнуло, что уж очень многое сразу свалилось на нас и всю компанию, но сдаваться нельзя было. В первую очередь, мне и Огрону. Ведь если сдадимся мы, рухнет все. Да и моя обида на друга и партнера практически сошла на нет — наверняка у него были причины так поступить. — Какой-то ты слишком загруженный для двенадцати часов дня, — друг вырвал из размышлений, и я перевел взгляд на него — легкая улыбка и вполне себе спокойный взгляд. — Ну, не скажу, что количество наших проблем хоть немного уменьшилось. Скорее даже наоборот, — поднявшись, я обошел стол и облокотился на него. На лице Огрона промелькнула заинтересованность, и он отложил в сторону планшет. — Хофф за нашими спинами провернул немало грязных дел, от которых теперь придется отмывать репутацию филиала. — Многое всплыло? — Пока ничего, но это лишь дело времени. — Да уж, — вздохнув, Огрон на несколько секунд прикрыл глаза. — Гант… — У нас сейчас нет времени на ссоры друг с другом, — по одной интонации поняв, о чем хочет поговорить он, я перебил. — Раз ты так поступил — значит, посчитал, что так будет лучше. Я не могу тебя в этом упрекнуть. — Ты знаешь, я никогда не пойду против тебя. — Поэтому и не держу зла, — Огрон тоже слегка улыбнулся и кивнул. — Как у вас дела? — Ну, — он вновь взял в руки планшет, — на самом деле, немногим лучше, чем у вас. Пока отсутствие менеджеров не так уж сильно сказалось на работе всего офиса, но определенные проблемы уже начинают назревать. Думан вовсю занят отбором персонала, вводом в курс дела уже принятых менеджеров и контролем общей работы. Обещал закончить к сегодняшнему вечеру. Пока приходится приостанавливать некоторые операции, но я все контролирую. Объявился Жозье, захотел решить все мирно, но опять-таки частично обернув в свою пользу. После обеда будем подавать иск, Думан сказал, что у специалистов ситуация под полным контролем и они готовы к любому исходу. Некоторые партнеры наседают, требуя объяснений по изменению расстановки сил между филиалами. Пока все готовы потерпеть, но нужно что-то решать. Для начала хотя бы с Солярией, иначе останемся без их поддержки. — С этим вопросом разберусь сегодня вечером. По крайней мере, я на это надеюсь. — Вместе с Думаном начали искать человека, влезшего в компанию. Пара зацепок у нас уже есть, но пока больше ничего рассказывать не буду — лукавая улыбка, и он вновь опускает взгляд. — С ИнКомп все хорошо и стабильно — подготовка идет полным ходом, с каждым днем наши профессионалы все увереннее в победе. В общем-то, на этом пока все. — Давно у нас такого не было, — вздохнув, я отнял руку от лица, закончив потирать переносицу, и встретился с полным согласием Огрона. — В любом случае, пока я на Солярии проблемы филиала будут минимально вас затрагивать. Фора есть… — Главное, чтобы ее хватило, — тихо добавил друг. — Мы обсуждали общую ситуацию с Думаном — на первый взгляд она гораздо критичнее. Учитывая, что мы постепенно со всем разбираемся, все в ближайшее время должно стать относительно спокойно. Единственное, что может все это подорвать… — Партнеры. Сегодня вечером я встречусь с королем и сделаю все возможное, чтобы филиал мог продолжить работать в прежнем формате. — И как ты оцениваешь наши шансы? — Из того, что король выкинул в последнее время — не слишком уж оптимистично. Процентов сорок пять, что мы договоримся с ним сегодня. Оставшиеся на то, что договоримся либо позже, либо не договоримся вообще. — Многообещающе… — Знаю, но другого какого-то выхода пока нет. Попробуем. Не получится, значит будем срочно что-то придумывать и менять, — Огрон согласно кивнул, и повисла небольшая пауза. Я чуть лучше осознал, в какой ситуации оказались все мы. Но и виноватых не было — все, как обычно, выпало на один период. — Кстати… я могу понять, зачем мог так срочно примчаться Анаган, но Дон что здесь делает? На мои вопросы они так и не ответили. Еще и Ан тут что-то мутит… — Как только они закончат, то все тебе расскажут. Не сомневайся, о таком Анаган молчать не станет, — усмехнулся и ответил я, ловя еще более заинтересованный взгляд друга. — Как у вас все продвигается? — Быстрее, чем я думал. И достаточно спокойно. О чем-то конкретном пока рано говорить, но Анаган крепко вцепился в это дело. — Еще бы, — усмешка застыла на его губах. — Представь, как Анаган поднимется, если засудит Валтора. Любой на его месте, мне кажется, поступил бы также. — Наверное. Сможешь поставить в известность наших отцов? Мне бы очень помог их совет, кого назначить руководителем филиала. — Конечно. Я так понимаю, пока ты будешь сам все контролировать. — Другого выхода нет. — Понимаю. Удачи вам там, а я пойду — дел невпроворот. — Спасибо. Вам тоже.       Напоследок улыбнувшись, Огрон отключился, а я вновь вздохнул. Нелегко сейчас всем. Значит, нужно собраться и выдать максимум, который мы только можем выдать в данный момент. Ловя относительно свободное от других дел время, я занялся делами филиала. Это неплохо отвлекало, да и давало определенные плоды. Тем не менее, в мыслях все еще крутился вопрос, как сложится сегодняшний вечер. А от его исхода сейчас зависело, без преувеличения, многое.       Так же, как и многое зависело от того, как все пройдет у Анагана. Бесспорно, информации пока было не так уж много, но если с ней немного поработать, то все должно было стать гораздо лучше. И в сложившейся ситуации вовсе не ресурсы все решали — их было предостаточно. Мы не знали, что и как делает Валтор. Не знали, где оступимся. Однако, откуда получить доступ к этой информации, я пока не мог даже предположить. Определенно у Вер-Вельфского есть сторонники, но кто они, какое положение занимают и насколько опасны мы, опять же, не знали. И это определенно напрягало.       Мистер Альва позвонил в районе четырех часов — все мне объяснив, он сказал, куда нужно подъехать, и попросил сделать это как можно скорее, поскольку последние корректировки в костюм вносить будет уже его хороший друг. Меня это слегка удивило — чтобы он позволил кому-то дорабатывать свои шедевры — но спорить не стал. Собираясь, решил несколько мелких вопросов и тут же выехал из офиса.       Друг мистера Альвы ждал меня в самом центре столицы. Это вновь заставило меня удивиться, но хоть что-то изменить я не мог — этот костюм был мне нужен больше, чем когда-либо раньше. Подъехав к внушительного размера дому мод, я скептично осмотрелся, но все-таки быстро отыскал парковочное место и отправился на встречу. На входе меня встретила статная женщина, которая, видимо, была предупреждена. — Добрый вечер, господин Франш-Конте! Марианн Броссо — владелица солярийского дома мод, — с легкой улыбкой представилась она и протянула руку. — Добрый вечер, очень приятно, — поцеловав тыльную сторону ладони, я заставил женщину немного смутиться. — Ну что вы, мой социальный статус вас к такому не обязывает. — Я бы поспорил, — она усмехнулась и, развернувшись на каблуках, попросила следовать за ней. — Признаюсь, мы были удивлены, когда господин Альва позвонил нам и изложил свою просьбу. Не подумайте ничего дурного, просто мы так давно от него ничего не слышали, — я понимающе кивнул, изредка осматриваясь. Что ж, архитектурный стиль Солярии я понимал все лучше и лучше — определенные сходства с королевским дворцом прослеживались очень четко. — Он ведь когда-то был одним из лучших в нашем доме. — Что же сподвигло его уйти? — Хороший вопрос, но мне, к сожалению, ответ не известен, — у меня возникло что Марианн затаила некую обиду на мистера Альва, но у него наверняка были веские причины, чтобы уйти. — Что-то загрузила я вас бесполезной информацией, — она легко рассмеялась, — простите. А мы с вами пришли, — она указала на дверь. — Господин Фортье уже ждет вас. — Благодарю вас, — женщина легко кивнула и все той же грациозной походкой упорхнула в какой-то смежный коридор.       Легко постучав, я услышал приглашение войти и открыл дверь. Чего-то нового я не увидел — похожая атмосфера царила в мастерской мистера Альвы, что теперь не вызывало какого-либо удивления — множество манекенов, набросков, в достаточно высоких стопках лежащих на разных поверхностях, исписанные доски и огромное количество самых разных тканей. Хозяин этого места выглянул из другого помещения и сразу же пробежался по мне оценивающим взглядом. Хмыкнув, он развернулся и начал удаляться. — Проходите, господин Франш-Конте, — вот тут я слегка опешил. Однако, все-таки медленно зашел, плотно прикрыв дверь.       Мастерская навевала легкую и приятную обстановку — сквозь настежь открытые окна был слышен город, но не так, как в Магиксе. Солярия — очень спокойная планета, чего стоит только одна столица. Солнечные лучи были всюду, куда только могли добраться, добавляя яркости и легкости. — Смелее, молодой человек, — я вновь повернулся к мужчине — на вид он был моложе мистера Альвы, но не на много. Он нес в руках чехол и все еще оценивал меня — Где же вся ваша уверенность, которую вы показываете на людях? А, впрочем, сейчас это неважно. Пьер-Луи Фортье, — он протянул руку, — хороший друг Астерра, верный слуга этого дома мод и один из основных дизайнеров королевской семьи. — Рад знакомству, — последняя фраза меня выбила, что скрыть мне не удалось — мужчина растянулся в улыбке — и, пожав ему руку, я обратил внимание на чехол. — Свободнее, Гантлос — мне не нужен весь этот официоз. Зови меня Пьер и представь, что мы знакомы тысячу лет. Сейчас у нас одна общая миссия — я довожу до совершенства шедевр Астерра, а ты представляешь его и меня в самом лучшем свете. Так что давай не будем терять время и начнем, — я кивнул, внимательно наблюдая за тем, как он ловко расправляется с чехлом. — Астерр не соврал — ты не сильно разговорчив. Соврал он лишь в одном — сказав, что его костюмы хорошо на тебе сидят, — такое заявление я проигнорировать не смог, сразу же удивленно посмотрев на Пьера. Он на это лишь рассмеялся. — Вот он вечный вопрос терпеливости: костюмы Астерра сидят на тебе не хорошо, а идеально, Гантлос. Казалось бы, обычный классический костюм, но на тебе… я, как дизайнер, восхищаюсь. Не думал податься в модели? — Нет, от этого я уж точно далек, — слегка рассмеявшись, я подошел ближе, но мужчина вновь закрыл мне обзор. — И очень зря. Ты стал бы мечтой любого уважающего себя и свои творения дизайнера. И не торопись так — мы все успеем, а показывать тебе этот шедевр в ненадлежащем виде я не посмею, — подняв руки в примирительном жесте, я сделал несколько шагов назад, а Пьер довольно кивнул, продолжив копошиться с чем-то. — На самом деле, — спустя несколько минут молчания вновь заговорил он, — я думал, что мы встретимся несколько раньше. Признаться честно, я очень ждал эту встречу. — Почему же? — скинув пиджак на широкое кресло, я вновь немного приблизился. — О Солнца Солярии, что же ты творишь?! Возьми на той стойке вешалку и повесь пиджак нормально. Как можно так безответственно обращаться с такой качественной и дорогой вещью. Астерр так трудился, а ты одним таким действием сводишь все его труды на нет. Вот так лучше. Можешь оставить его висеть на той стойке. — Так почему мы должны были встретиться раньше? — решил попытаться перевести тему, пока слегка шокировано и осторожно вешал пиджак. — Королевская семья часто обращается именно ко мне, а принцесса и вовсе не доверяет никому, кроме меня. Ну а я, в свою очередь, всегда найду время на эту звездочку, — воодушевленно отвечал Пьер, а я все продолжал удивляться тому, насколько он любит свое дело. — После новости о вашей помолвке, я начал ждать, когда она придет ко мне за свадебным платьем, и уже даже сделал несколько набросков. Тебе их, конечно же, не покажу — мало ли, как еще жизнь повернется. Ну и предполагал, что для королевского бракосочетания ты вряд ли станешь искать дизайнера на стороне и тоже придешь ко мне. На деле все сложилось даже лучше — у меня есть возможность поработать с тобой до этого важного события, что несомненно пойдет на пользу нашему сотрудничеству. — Почему ты так уверен, что эта свадьба когда-то состоится? — я понимал, что вряд ли он знает хоть что-то, но, кажется, у меня развивается паранойя. И Пьер, сам того не подозревая, давил на немного больное. — Гантлос, ну я ведь не слепой. Я же видел свою звездочку после вашей помолвки — она светилась от счастья. Мне, конечно, неизвестно, что между вами произошло, но чувствует мое чуткое дизайнерское сердце — когда-нибудь то самое платье и тот самый костюм, идеально дополняющие друг друга, увидят этот свет. Я в это верю… ну вот так как-то.       Отойдя на несколько шагов, Пьер открыл мне обзор на манекен с костюмом. И первое впечатление определенно оказалось очень сильным — хоть что-то сказать я так и не смог. Теперь меня интересовал не только сам костюм, но и его процесс создания. — Знаю, выглядит не очень, но у нас есть несколько часов на его доработку и подгонку четко под тебя, — удивленный словами Пьера, я перевел на него соответствующий взгляд, но наткнулся на придирчиво рассматривающего свою работу мастера. Спорить с ним сейчас не было никакого смысла. — Давай не будем тратить время попусту — чем больше сделаем, тем лучше ты сегодня будешь выглядеть.       И снова спорить я не стал, лишь быстро переоделся и предстал перед мастером, который весь следующий час усиленно колдовал над своим творением — причем и в прямом, и в переносном смысле. Единственное, что не изменилось с момента моего прихода — разговоры. Пьер продолжал болтать, каждый раз находя все новые и новые темы. Одновременно каждым ловким и отточенным движением он доказывал свой профессионализм. — Признаюсь — изначально костюм выглядел вовсе не так. Астерр, как всегда, сработал идеально — мне даже почти не пришлось подгонять под тебя костюм. Разве что подкорректировать, чтобы он сел совершенно идеально. Но, когда утром он попал в мои руки, мне тут же показалось, что в нем не хватает какой-то изюминки. Есть все — строгость, яркость, идеальность — кроме такой необходимой изюминки. Поэтому я позволил себе некую вольность, подправляя это. Угадаешь, что конкретно? — Пиджак, — Пьер замер, поднимая свой изумленный взгляд на меня. — Не в стиле мистера Альвы. — Что ж, не думал, что это будет так легко. Ну а какая, собственно, разница уже. Самое главное, общее впечатление. Я ведь прав? — Не поспоришь, — я усмехнулся, вновь наблюдая за чем-то незначительным за окном. — Ты ведь понимаешь, что мне важно твое мнение. Цвет ткани я не трогал, но не перестарался ли? — В общем образ я еще не видел, но сочетание тканей мне нравится, — он счастливо улыбнулся, продолжив работать, кажется, с двойным усилие и буквально через десять минут встал, придирчиво осмотрел меня и огласил, что все готово.       Пройдя к зеркалу я застыл, осматривая и восхищаясь — по костюму было сразу видно идеальную посадку от мистера Альвы, но вот изюминка сразу выдавала, что работал он над костюмом не один. Брюки цвета слоновой кости были идеально подшиты и отлично сочетались с лоферами слегка темноватого сапфирового цвета, которые меня заставил обуть Пьер. Сапфировая рубашка из дорогой и приятной ткани, жилетка из той же ткани, что и брюки, с аккуратными лацканами и косым рядом пуговиц и изюминка всего костюма: пиджак того же сапфирового цвета, но только с ярким дополнением — белой сложной вышивкой, напоминающей какие-то цветы.       Видимо, заметив мою восторженную реакцию, Пьер широко улыбался и подошел ко мне, держа в руках галстук в тон вышивки и нагрудный платок такого же цвета с темно сапфировой полосой по краям. Пока я завязывал галстук под чутким руководством мужчины, он все пытался довести до совершенства образ, то и дело поправляя платок. — Вот теперь ты готов, — он отошел на несколько шагов, снова оценивая. — Да, определенно готов. Не помню, когда в последний раз я был настолько удовлетворен работой. Астерр просто гений — надо отдать ему должное. — Два мастера за работой… а какой результат, — развернувшись к двери, я заметил Марианн, которая, по всей видимости, уже несколько минут наблюдала за нами. — Господин Франш-Конте, кажется, именно для вас наш дом мод создал то, что уже никогда не померкнет в сравнении с остальным, — ее слова ощущались как-то странно — ни то с огорчением, ни то со злостью — но улыбка на лице сбивала с толку, и я отбросил эти мысли. — Госпожа Броссо права, — тихо сказал Пьер и стряхнул что-то с пиджака, — превзойти этот костюм у меня уже вряд ли получится. — Если позволите, мы бы довели ваш образ до совершенства, — любопытно, что же еще они могут мне предложить. Выждав какое-то время, я кивнул. — Замечательно. Буквально на минуту украду у вас Пьера. — Только не кради мое чувство прекрасного — оно мне еще понадобится.       Легкая улыбка скользнула по лицу, и я отошел, давая возможность поговорить наедине. Заодно заметил, что Анаган звонил уже несколько раз. Очень хотелось услышать от него хорошие новости, но вот рациональность сдерживала, напоминая, что в жизни могло произойти все, что угодно. — Наконец-то! — нотки радости, просочившиеся даже на этой фразе, дали понять, что все, видимо, прошло ровно. — Говори, у меня мало времени. — Кристен попалась. Говорить сначала наотрез отказалась, но буквально недавно мои ребята сообщили, что она во всем призналась и рассказала все в мельчайших подробностях. — Она в порядке? — В полном. Но не поверю, что тебя это действительно волнует. — Я знаю, что конкретно ты сейчас скажешь, так что не утруждайся, — почувствовав в его голосе искорку азарта, я решил не терять время. Тем более, Марианн уже ждала меня у дверей. — Обсудим все после того, как я вернусь — у меня много дел. — Вернешься рано — с радостью. А если нет, то не обессудь — я хочу отдохнуть. Можешь достать Дона, он в курсе всех подробностей. — Хорошо. — Приятного тебе вечера, — усмешка, а я закатываю глаза. Знает ведь, какие разговоры и с кем меня ждут. — Благодарю. До встречи.       Стоило мне отнять телефон от уха, как тут же засуетился Пьер, который уже вовсю искал чехол, чтобы мой костюм не оставался брошенным на произвол судьбы. Марианн тихо посмеялась и договорилась с суетящимся дизайнером, что за костюмом я зайду чуть позже, когда уже как раз-таки буду уезжать. Но и тут меня отвлек телефонный звонок, который проигнорировать я не смог. — Слушаю, — женщина молча указала мне на дверь и оставила одного, зайдя внутрь. — За всей утренней суетой я упустил момент, когда ты уехал, — голос Дона отдавал легкой усталостью, и я буквально услышал, как он закрыл глаза и потянулся рукой к переносице. — В ближайшее время планируешь заехать? — Вряд ли успею. Что-то случилось? — Лишь только то, что я забыл передать тебе лекарства. Тогда слушай — если вдруг на приеме почувствуешь, что что-то не так — голова резко начнет болеть, ныть, кружиться — не списывай все на духоту, шум и толпу. Найди прохладное место, где можно присесть, прихвати с собой воду и обязательно позвони мне. Будем действовать по ситуации. — Хорошо. — Сегодня как себя чувствуешь? — Сносно. Немного ныла в офисе, но небольшой отдых решил эту проблему. — Буду надеяться, что на сегодня этим все и ограничится, — Дон вздохнул и замолчал на некоторое время, отвлекаясь на что-то. — Я пойду, у меня тут появилось дело. Следи за своим самочувствием и ни в коем случае не садись за руль, если вдруг хоть немного заболит. Не дай Дракон потеряешь сознание прямо за рулем. — Понял тебя. Как Стелла? — чуть тише спросил я и сам опешил от сорвавшегося вопроса. Едва задумавшись, я уже перестал контролировать поток мыслей и собственные действия. — Вернешься, поговорим. Удачи тебе. Береги себя. — Ладно, — я вздохнул. — До встречи.       С минуту постояв в коридоре и немного подышав, я попытался отогнать резко полезшие в голову мысли. Ведь если Дон прямо не отвечает на мои вопросы, то не хочет, чтобы я волновался, думал об этом. Значит, все-таки с утра мало что изменилось, и со Стеллой все же что-то происходит. В этом есть логика, ведь я буду волноваться, зная, что с ней что-то происходит. Возможно, даже нечто не очень хорошее. Но и незнание вызывает волнение, которое подбивает все бросить и узнать-таки, о чем так старательно молчит Дон. — Господин Франш-Конте, — голос Марианн возник настолько резко, что я вздрогнул, мгновенно оборачиваясь к ней, — у вас все хорошо? — Да, — цепочка размышлений затерялась, и я все-таки отбросил ее, концентрируя внимание на уже слегка обеспокоенной женщине, — да, все хорошо. Простите, заставил ждать.       Она впустила меня в комнату, где я тут же попал под несколько оценивающих взглядов, каждый из которых, как выяснится уже в процессе, был прикован к совершенно разным деталям. Марианн почти сразу же представила мне стилистов и покинула комнату, ссылаясь на дела и обещая, что оставляет меня в самых надежных руках.       Я, конечно, никогда особо не любил стилистов, но вырваться из их цепкого захвата у меня так и не получилось. В итоге, один из них все же поколдовал с моими волосами и прочитал достаточно долгую лекцию о том, что я неправильно за ними ухаживаю. Оставшиеся оказались более молчаливыми, но в покое меня тоже не оставили.       Времени до приема оставалось все меньше, и, вероятно, немного нехотя меня все же отпустили: стилисты, с их же слов, сделали все возможное за такой короткий промежуток времени, Марианн уверила, что в грязь лицом я уж точно в этот вечер не ударю, и пообещала, что вышлет счет не мистеру Альва, а мне. С легкой улыбкой распрощавшись с женщиной и забрав из рук взволнованного Пьера чехол с костюмом, я сел в машину и, немного собравшись с мыслями и прислушавшись к самочувствию, двинулся по направлению к королевскому дворцу.       Дорога много времени не заняла, а вот у ворот постоять несколько минут все же пришлось — страже приходилось сдерживать рвущихся внутрь журналистов, которых действительно было катастрофически много. Вспышки камер ослепляли даже сквозь хорошую тонировку, шум пробивался в салон, заглушая все остальные звуки. В таком гуле сложно было разобрать даже речь стражника, проверявшего списки приглашенных.       У входа во дворец ключи у меня забрал мужчина, сообщив, как в крайнем случае я смогу отыскать свой автомобиль. Изнутри дворец был похож на улей — непрекращающийся гул голосов, сливающихся в невероятную какофонию звуков, настолько неприятную, что спустя минут десять у меня заныла голова. И хоть я и пытался концентрироваться на тихо играющем оркестре, легче как-то не становилось. Взгляд блуждал по всему залу, отмечая небольшие изменения в интерьере — украшенные живыми цветами и растениями колонны, лестницы и мебель, идеально гармонирующие друг с другом.       В зале стали мелькать знакомые лица — представители крупных компаний все чаще появлялись в моем поле зрения. Некоторые из них, замечая меня, подходили немного побеседовать. К некоторым подходил я — это были, в основном, хорошие знакомые и друзья отца. И надо заметить, они как-то странно реагировали на мое появление, поэтому после, буквально, двух-трех подобных реакций, мне стала интересна причина. Но хоть как-то завуалированно спросить об этом у меня не получалось — замечая, что я что-то заметил, они брали себя в руки и заводили пустую беседу.       В какой-то момент моя идея поискать здесь потенциальных партнеров рухнула сама собой: в воздухе висела какая-то неопределенная напряженность, всюду скользили опасливые и изучающие взгляды, разговоры даже не затрагивали тему бизнеса и его развития. Каждый здесь был каким-то образом связан с Солярией бизнесом, однако этим все и ограничивалось. Это, конечно, меня немного расстроило, но вскоре пришлось позабыть об этом — во-первых, организм ясно намекнул, что к хорошему это не приведет, во-вторых, все внимание зала теперь было приковано к королю Радиусу, произносившему речь, достаточно далекую от торжественных, что было вполне объяснимо.       Луна, стоявшая рядом с ним, в какой-то момент встретилась со мной взглядом и улыбнулась чуть шире, настолько незаметно, что вряд ли хоть кто-то это заметил. Я в ответ сдержанно кивнул и аккуратно оценил обстановку — сейчас как никогда ощущалось, что опасность может исходить отовсюду. А вот король, видимо, намеренно меня игнорировал — ведь каждый раз, когда его взгляд пробегался по толпе, он словно нарочно обходил меня. Зачем же Вы, Ваше Величество, тогда пригласили меня сюда, раз так сильно Вас заботит мое присутствие?       Вскоре король Радиус закончил вступительную часть и утонул в толпе. Мне же лишь оставалось ожидать, когда он или его супруга дойдут до меня. Или же отыщут. Тут зависит от целей. И на это время моими собеседниками стали наши давние партнеры с Зенита — они захотели обсудить проект, над которым мы совместно работали на протяжении уже почти четырех лет. Меня, на самом деле, все устраивало — говорить хоть с кем-то из незнакомых людей, прощупывая почву, я сейчас был не в состоянии. Похоже, что копившаяся в течение дня усталость все-таки начала давать о себе знать. Голова, Слава Дракону, пока не болела, но вот от странных ощущений отделаться у меня все никак не получалось.       Спустя, нужно отметить, достаточное время на горизонте появилась Луна, которая приветствовала гостей и, видимо, взяла на себя роль заботливой хозяйки, считая своим долгом хоть немного, но поговорить с каждым в зале. Через несколько минут в поле зрения появился и сам король. Этого, конечно же, стоило ожидать. Разговор неумолимо приближался, и бежать от него не было совершенно никакой возможности. Во-первых, от него зависела жизнь его дочери. Во-вторых, от него зависели честь моей семьи и успех компании. — И все же мой партнер немного лукавит, — Луна заложила довольно странный вираж и теперь, обойдя абсолютно всех вокруг, целенаправленно двигалась в нашу сторону. — Оно и заметно, — с усмешкой проговорил я и сосредоточился на своих собеседниках. — Вы преувеличиваете, господа. Тем не менее, вы правы — есть у меня к вам одно предложение. — Весь внимание. — Не здесь, Гантлос. Предлагаю обсудить все за ужином, в спокойной обстановке. — У меня в ближайшее время достаточно много дел. Не обидитесь, если с вами встретится Огрон? — моя фраза слегка удивила мужчин, но они покачали головами, обдумав все буквально несколько секунд. — Хорошего вам вечера, господа, — королева впорхнула в диалог, стирая все фразы одной своей улыбкой. — Благодарю вас, Ваше Величество, — с должной расстановкой проговорил я и ждал, пока мои собеседники проявят уважение по всем правилам этикета и позволят мне сделать это. — Очень надеюсь, что вам все нравится, — пробежавшись по лицам, Луна ненадолго задержала свой взгляд на мне и все же вернула его к говорившему. — Несомненно, все замечательно. — Прошу простить Его Величество за такое долгое ожидание. Оказалось, что у Солярии достаточно много партнеров, с которыми он желает переговорить лично, — женщина снова мягко улыбнулась, а я заметил ее изучающий взгляд, мельком скользнувший по костюму. — Мы все понимаем, верно, господа? — я кивнул, заприметив движение за спиной королевы. Больше оттягивать было некуда.       Король оказался немногословен. Лишь коротко поприветствовал и позвал с собой одного из наших партнеров, оставив нас в компании своей жены. Луна же проявляла стойкое терпение, заводя разговоры на самые разные темы, однако по одним взглядам я видел, как она хочет узнать про дочь. Видимо, материнское сердце все же не обманешь, и она чувствует, что что-то не так.       Король Радиус вернулся достаточно скоро и попросил меня следовать за ним. Не подав виду, я двинулся за ним, хотя по одному-единственному взгляду за весь вечер понял, что спокойно общаться он не настроен. Так оно, по итогу, и вышло — стоило нам оказаться в его кабинете наедине, как я услышал, что король даже видеть меня не желает, не то чтобы говорить.       Но поговорить со мной ему все же пришлось — поначалу я насел на него, объясняя всю ситуацию с проектом, который оказался заморожен по его вине. Однако королю все мои аргументы были нипочем — он даже не утруждал себя объяснениями, попросту отказывая мне. Меня это злило и приводило в некий тупик. Да, я был готов к отказам, но не к таким же радикальным.       Заметив, что я замолчал — а ведь я просто и не знал, что еще можно сказать, чтобы убедить его — Радиус затронул тему дочери, и вот тут его уже было не остановить. Мало того, что меня обвинили во всем, что происходило с ней после нашего расставания, так еще и потребовали немедленно вернуть во дворец, ссылаясь на мою беспечность и незрелость. Не защитить себя и свою репутацию я не мог — поэтому довольно жестко дал отпор королю. Его это, ожидаемо, привело в ярость, но на тот момент анализировать ситуацию я уже не мог.       Спасла от громкого конфликта и окончательного перехода на личности королева. Тихонько зайдя в кабинет, она пришла в ужас от увиденного и услышанного и почти тут же осадила мужа, оставаясь рядом со мной. Погрузившись в выяснение отношений с королем, я вовсе не заметил, как нарастала головная боль. И, только почувствовав магию хранительницы Луны, ощутил накрывшую слабость. Оставаться стоять перед мужчиной не было никаких сил, поэтому я позволил себе эту слабость и опустился в кресло, стоявшее позади, не скрывая своего состояния.       Прикрыв глаза рукой, я продолжал слушать достаточно эмоциональную и не терпящую пререканий речь королевы. Промелькнуло понимание, в кого Стелла все же иногда такая волевая. Король продолжал свои жалкие, даже на слух, попытки хоть что-то противопоставить и хоть как-то оправдать себя и свои действия, однако Луна одной четко выстроенной фразой сводила все его усилия на нет. Все-таки, когда речь идет о детях, женщины и впрямь готовы биться до последнего.       Усмехнувшись своим грустным воспоминаниям, я заметил, что установилась тишина, и открыл глаза — все внимание было приковано ко мне: король смотрел с отблесками ненависти, королева — с каким-то беспокойством. Раз уж все теперь так складывалось, то я решил воспользоваться ситуацией — оставаться дальше и слушать их семейные выяснения отношений не было никакого желания. Быстро успокоив волнения Луны, я поставил перед фактом, что ухожу — пусть даже и с ничем. Единственное, о чем я предупредил Радиуса, так это чтобы он даже не вздумал сейчас вставать у меня на пути и путать все карты. На кону лежало слишком многое, но осознавали это, видимо, все, кроме, собственно, короля.       Выходя, я слышал, как начиналась новая волна недовольства Луны, но меня это уже не касалось — сам справлюсь. Когда закрывшаяся дверь окончательно огородила от происходящего в кабинете, я позволил себе вздохнуть и облокотиться на стену — боль изводила, ко всему прочему добавилось легкое головокружение, которое я пытался побороть и скрыть всеми силами. Нужно на воздух, срочно. И, придерживаясь за стены в те моменты, когда коридоры пустовали, я шел в сторону выхода, заодно набирая телефон Дона — в таком состоянии я и сам за руль не сяду.       Ближайший выход вывел меня в тихую часть сада, откуда были слышны лишь отголоски кипевшей внутри дворца жизни. Несколько стражников окинули меня взглядами, но почти сразу же потеряли интерес, возвращаясь к своей работе. К этому моменту Дон уже знатно выругался и попросил меня ничего не предпринимать, давая возможность организму отдохнуть, пока он придумает, как лучше поступить дальше.       Приземлившись на лавочке, которая была скрыта от посторонних глаз какими-то красиво постриженными кустами, я уже хотел расслабить узел галстука и немного отстраниться от мира, но на дорожке так не вовремя показались несколько журналистов, которые, похоже, не смогли упустить такую возможность побеседовать со мной. Пришлось собраться и ответить на их вопросы, количество которых, в итоге, повергло меня в шок. Спрашивали обо всем — о причине нахождения здесь, о принцессе, о вечере, о моем мнении о некоторых сотрудничествах, даже о костюме.       Не знаю, откуда взялись силы, однако вопросы были исчерпаны, и меня оставили в покое. Боль будто бы отступила на время беседы, но теперь вновь давала о себе знать, хотя уже и не так, как ранее. В голову лезли ненужные сейчас мысли — как быть с компанией, где искать поддержку, как вообще дальше действовать. Проблемы продолжали накапливаться, а решать их быстро все никак не получалось.       Из этого круговорота меня вырвал звонок Дона — на фоне открыто высказывал все, что обо мне думает, Анаган, а сам Дон объяснял, куда мне нужно будет подъехать. По его словам, служба безопасности знала одно тихое место в паре километров от дворца, куда добраться даже в таком состоянии мне не составит труда, а там они должны будут меня встретить.       Выслушав четкие наставления Дона, который продолжал волноваться из-за происходившего, я двинулся к выходу, обещав позвонить сразу, как сяду за руль — так другу должно было быть спокойнее, ведь я буду на связи. В зале меня пытались поймать какие-то люди — лица расплывались от духоты, а я продолжал на ходу ссылаться на важные дела и извиняться. Снаружи снова стало чуть легче, но ожидание машины казалось вечным — в моем состоянии оно и не удивительно.       Сев в машину, я сразу открыл окна настежь и набрал Дона. Теперь друг пытался каждую секунду о чем-то со мной говорить, пока я, надеясь, что все пройдет гладко, уже начинал выезжать с территории дворца. Реакция действительно подводила, из-за чего я не набирал скорость. И признаюсь честно — эти несколько километров оказались самой долгой поездкой, которые у меня когда-либо были.       Когда наконец-то показалась знакомая машина, аккуратно припаркованная на небольшой площадке, я смог выдохнуть с облегчением. Момент остановки как-то прошел мимо меня, и, даже не успев выйти из машины, я оказался под пристальным наблюдением Дона, который тоже расплывался. Звуки начинали затихать, мир терял четкость, и последнее, что я еще смог осознать, так это то, что сознание ускользает от меня.       Приходить в себя, откровенно, было тяжело — легкая пульсирующая боль в голове заставила зажмуриться, а тело, по ощущениям, вообще не слушалось. Время тянулось, становилось легче — как окажется позже, не без помощи Дона мне удалось открыть глаза. На передних сидениях — двое охранников, которые не обращали на нас никакого внимания. Машина, кстати говоря, тоже не моя.       Встревоженный и внимательный взгляд друга окончательно привел меня в себя. Заметив, что мне полегчало, он достал и протянул лекарства, которые я без лишних слов принял. И тут же озвучил интересующий вопрос — какого… почему мне стало так плохо? Ведь до этого, даже находясь под постоянным воздействием вредной магии, такого — даже близкого — не происходило. Но у Дона, к сожалению, четкого ответа не нашлось — лишь предположения да догадки.       До поместья мы доезжали уже в абсолютной тишине: Дон что-то очень внимательно изучал, а я решил немного передохнуть, чувствуя, как постепенно боль сходит на нет. В голову полезли неприятные воспоминания о диалоге с королем, которые я тут же начал гнать от себя. Ну что ж, жаль, что с Солярией не сложилось, но останавливаться на этом нельзя. Попробуем пообщаться с другими королевскими семьями, планет ведь еще много. И можно даже попробовать начать с Эраклиона — тот смазливенький принц точно ничего против не скажет.       Машина остановилась, и мне пришлось открыть глаза — Дон сразу же поинтересовался о моем самочувствии и, удовлетворенный ответом, вылез из машины, не сдерживая уставшего вздоха. Следом на территорию поместья заехала моя машина, из который вышел чересчур довольный жизнью Ан. Было видно, что он хотел произнести что-то колкое в мой адрес, но, лишь взглянув, отчего-то передумал и, похлопав по плечу, молча зашел в дом. Правда по пути его чуть не сбил один из докторов, уверенно направлявшийся к Дону. — Нужно что-то делать, — друг шикнул, и мужчина заговорил тише, покосившись на меня. Похоже, пришло время все-таки узнать, что со Стеллой. — Какие-то проблемы? — как бы невзначай поинтересовался я, прерывая какой-то спор. Доктор кивнул и ушел, внимательно посмотрев на Дона, а тот вздохнул. — Никаких. Иди отдыхать, завтра обо всем поговорим, — не терпящий возражений тон на меня сейчас совсем не подействовал, и я остался стоять на месте, постепенно развязывая узел галстука и скидывая пиджак. — Твоя упертость сейчас ни к месту — мне пришлось буквально перезагружать тебя, чтобы остановить известный лишь одному Валтору процесс. Прошу, не действуй мне на нервы — просто пойди спать. — Ты знаешь, что это бесполезно, однако… мы можем подышать свежим воздухом, раз ты так хочешь, — ко мне подошел дворецкий и забрал из рук все мешавшееся, за что я был ему премного благодарен. Теперь руки покоились в карманах брюк, и я ждал, когда сдастся Дон. — Пойдем в дом. — Я слушаю, — между делом произнес я, продолжая медленно идти за другом. Сил, на самом деле, действительно не было, но лишь факт того, что что-то происходило со Стеллой, не давал мне спокойно пойти отдыхать. — Рассказываю, и ты идешь отдыхать. Все ясно? — на обратившийся суровый взгляд я кивнул. — Метод лечения Стеллы хоть и эффективный, но достаточно агрессивный. Отсюда и согласие, которое нам требовалось. Поскольку остаточная магия достаточно быстро рассеивается за счет стороннего воздействия, также быстро рассеиваются и побочные эффекты. Вчера мы провели первое из пяти крупных извлечений инородной магии. Сегодня Стелла перестала теряться в воспоминаниях — это и ужаснуло ее. Теперь она никого к себе не подпускает и никого не хочет видеть, — остановившись у развилки коридоров на втором этаже, Дон тяжело вздохнул. — На этом сказочке конец — иди к себе, и чтобы до утра я тебя не видел. — Может, мне попробовать с ней поговорить? — я ненадолго обернулся в сторону нужного коридора, но даже боковым зрением отчетливо увидел, как изменился друг. — Спать. Быстро. — Я вполне нормально себя чувствую. Попробовать стоит, — чистая ложь. Отчетливо я чувствовал лишь то, что сил хватит добраться до кровати, но бросить Стеллу сейчас… один на один с ее страхами… не могу. — Гант, мне еще раз объяснить тебе, что с тобой происходит и как на тебя влияет? — Все же попробую. И сразу спать. Обещаю, — наполненные злобой фразы летели в спину вплоть до нужной мне комнаты, но я довольно быстро зашел, так и не получив разрешения.       В помещении горело лишь одно бра у кровати, разгоняя сумрак ночи и освещая слишком уж малую часть комнаты. Зато на этом клочке света сразу было видно светлую макушку, торчавшую из-за кровати — Стелла сидела на полу, спиной облокотившись на кровать. Чем она была занята, я так разобрать и не смог, однако либо в упор не замечала моего присутствия, либо действительно ушла в себя.       Я хотел обратить на себя внимание девушки, но замялся. Почему? Не знаю. Точнее, не уверен, что знаю. Волнение сбило дыхание, и мне потребовалось время, чтобы унять его. И все это время я неотрывно наблюдал за Стеллой — как плавно вслед за движениями рук движется и тело, как она иногда наклоняла голову в сторону. Лишь очередной ее вздох и закрытое руками лицо вывели меня из этого странного состояния, и я смог негромко постучать, обращая внимание на себя. — Позволишь? — тихо спросил я, встречаясь с ней взглядом. — Проходи, — она тут же отвернулась, начав двигаться немного нервно.       Глаза уже достаточно привыкли к темноте, и, без проблем добравшись до кровати, я осторожно присел на пол рядом с девушкой. Она устремила все свое внимание за окно, где на темном небе горели тысячи звезд. Лишь Луны не было видно. Между нами лежал блокнот, который меня заинтересовал, и я мельком взглянул, что в нем. Увиденное немного удивило. Эскизы. — Очень красиво нарисовано, — ничего умнее, чем начать с этого диалог, в голову так и не пришло. — Что? — она сначала недоуменно взглянула на меня, потом опустила свой слегка потерянный взгляд на скетчбук. — А, ты об этом. Спасибо, — теперь медовые глаза сосредоточенно следили за неловкими движениями рук. А мой опыт подсказывал, что пока что стоит помолчать и понаблюдать за Стеллой. — Помогает отвлечься, на самом деле. — Тебя что-то тревожит? — удар точно в цель. Девушка замерла. Тишину ночи разбавляло лишь ее учащающееся дыхание. И вот в глазах едва заметно блеснула первая слезинка. — Я вам соврала, — опустив голову, тихо заговорила она. — Все было не так… не так, как я рассказывала. А гораздо… хуже, — Стелла сглатывает рыдания, все еще удерживая их в себе. — Нужно поговорить с Анаганом, да? — снова контакт взглядами, от которого по коже пробегают мурашки. — Поговоришь, не беспокойся. Главное, чтобы теперь ты ему все честно рассказала, — она кивнула и откинула голову назад, неровно выдыхая. — Но ведь не в этом дело… — Не в этом, — руки тянутся к лицу, и она снова закрывается, а у меня щемит душу. Я рядом, но настолько далеко, что ничего не могу сделать. — Мне страшно. Очень. Понимаешь?       И я киваю ей, продолжая слушать ее. Слушать о ее страхе быть найденной Валтором, о страхе снова стать послушной марионеткой в его руках, о страхе за меня, ведь она втянула меня в эту войну. А мне так больно все это слышать. Так хочется успокоить и заверить, что все в прошлом, но уверенности в этом отчего-то нет. Слабак, Гантлос! Ты слабак!       Когда плач начинает перерастать в истерику, я шлю все довольно далеко и, придвигаясь ближе, утягиваю Стеллу в объятья. Она не сопротивляется, лишь крепко сжимает ткань рубашки и продолжает говорить, выворачивая душу. Ей это нужно. А я невольно начинаю перебирать ее короткие волосы. Это нужно уже мне. Нужно, чтобы окончательно не раствориться во времени.       Удивительно, но все проблемы, которые нагружали мою голову, так резко отходят на задний план. В эту секунду есть только Стелла и ее переживания, которые я обязан усмирить. Ей тяжело, и я должен, несмотря ни на что облегчить ее ношу. Ведь нет ничего более сложного и опасного для нас самих, чем самобичевание. Стелла тоже во всем винила себя, а я пытался переубедить ее, забирая большую долю вины себе.       Она начинает постепенно успокаиваться и чересчур внимательно слушает то, что я ей говорю. А я все говорю, вытягивая из нее ненужные ей страхи и мысли. Убеждаю в том, во что сам верю не до конца. Обещаю то, чего раньше никогда в жизни не пообещал бы. Но делаю это все лишь для ее блага. Чтобы она продолжила лечиться, чтобы боролась до конца, чтобы, наконец, смогла пройти через весь этот кошмар и оставить его в прошлом. Только вот, на самом деле, чем больше успокаивается Стелла, тем больше начинает болеть моя душа. Пусть для блага, но я вру ей. А она мне верит. Все также безоговорочно. Так противно от самого себя.       В какой-то момент я понимаю, что Стелла окончательно расслабилась в моих объятьях и больше никак не реагирует на мои высказывания. Уснула. От осознания этого становится чуть легче, но на душе все равно все ноет. Но речь тут точно не обо мне… осторожно, чтобы не потревожить, я освобождаю левую руку и откидываю одеяло в сторону, аккуратно подхватываю Стеллу на руки, замирая на долю секунды, когда она чуть удобнее укладывает голову на моем плече, и также аккуратно опускаю на кровать. Не отрывая от нее взгляд, укрываю одеялом и поправляю его, чтобы ей было удобно. А она начинает переворачиваться, не открывая своих чудесных глаз.       Казалось бы, дело сделано, Гант, теперь можешь смело идти отдыхать. Но нет. что-то не дает уйти и оставить Стеллу одну. Какой-то порыв. И я остаюсь. Тихонько присаживаюсь на кровать и, окончательно поддаваясь, едва касаясь кожи, очерчиваю ее черты, поправляю волосы и просто любуюсь спокойствием на ее лице. На щеках все еще блестят влажные дорожки от слез, иногда она так не по-королевски шмыгает носом, но дышит ровно.       Когда накрывает грусть, медленно отнимаю руку от ее лица и спускаюсь на пол, где позволяю себе зарыться пальцами в волосы и сквозь зубы выдохнуть. Какой же я все же дурак! Невероятнейший. Сам себе… не прощу всего этого. Не прощу того, что произошло со Стеллой. Прав король — все из-за меня. Из-за меня и моего темного прошлого, которое утягивало и продолжает утягивать дорогих людей. Самобичевание — тяжело и опасно, но я погружаюсь в него с головой, настолько глубоко, что даже не замечаю, как засыпаю.       А просыпаюсь от внезапного вскрика Стеллы. Инстинкты работают быстрее сонного мозга — оцениваю обстановку, приготовив какое-то заклинание. Расслабляюсь лишь понимая, что ей приснился кошмар — она снова плачет, что-то тихо повторяет и медленно покачивается, вцепившись в одеяло и бегая взглядом по комнате. Замечает меня — резко напрягается, вздрагивает, но все же осознает и расслабляется. — Здесь никого, кроме меня, — опускаюсь обратно на пол и отрываю ее руку от одеяла, беря в свою. — Все сон, простой сон. — Он не оставит меня в покое. Не оставит, — сквозь слезы Стелла смотрит на меня и шепчет, боясь говорить громче. — Уже оставил. Ты в безопасности.       Пересаживаюсь на кровать, чтобы окончательно успокоить девушку, и она охотно поддается, уже через двадцать минут погрузившись в сон. Однако я не перестаю гладить ее по плечу, пока другая рука разминает затекшую шею.        Отчетливо ощущаю потребность в нормальном отдыхе, но все же решаю выждать еще несколько минут, чтобы Стелла заснула чуть крепче. Тем не менее, когда я бесшумно поднимаюсь, чтобы покинуть ее комнату, она хватает меня за запястье. — Гантлос, — сонный голос, такой же взгляд, но четкий страх в интонации, — не уходи. Пожалуйста. Останься, — не могу… и не хочу отказывать ей, поэтому возвращаюсь обратно на пол, сжимая ее руку. — Так неудобно. Ляг рядом, прошу.       Опешив на несколько мгновений, я все же поднимаюсь и обхожу кровать. Стелла, тем временем переворачивается на другой бок и откидывает плед, который все еще застилает оставшуюся часть кровати. Расстегиваю несколько пуговиц на рубашке и пуговицы на рукавах, чтобы было удобнее, разуваюсь и, наконец, ложусь, чувствуя, что все это до боли неправильно. Но Стелле все равно — она придвигается ближе и кладет голову на плечо. Совсем как раньше. И это так окутывает теплом и уютом, что сам не замечаю, как проваливаюсь в крепкий сон.        Просыпаюсь лишь единожды — когда Стелла, немного отодвинувшись, начинает метаться на кровати. Снова плохой сон. Приобнимаю ее, притянув поближе, а она успокаивается. И до утра, пусть и не так долго, как хотелось бы, я оберегаю ее сон, а она дарит мне долгожданный покой.