Всё прекрасно

      С момента, когда пиндос поцеловал наехал на меня прошло около недели, но врачи до сих пор не разрешали мне выйти на работу. Говорят, что я еще слишком слаб и не совсем выздоровел и не готов к стрессу и большим нагрузкам. Ну да ладно, это не мое дело, хотя бы недельку отдохну от других стран. Я посмотрел на палату, в которую меня положили. Я не мог определить, в каком именно госпитале я был, но точно не в своем собственном. Скорее всего, это была больница ВОЗ или типа того… голова болит, но в палате уютненько: возле койки были какие-то капельницы и прочее медицинское оборудование, название которого я не знал. Закрыв глаза, я попытался подвигать руками и ногами. Смог вроде — значит все цело и мне не придется здесь торчать больше месяца, чтобы «безопасным и мягким» способом регенерировать свои конечности. Напротив койки была еще одна, видимо это палата на двух человек. На ней кто-то лежал, но я так и не понял, кто именно — лица невидно. Возле койки стоит тумбочка. На моей тумбе были какие-то бумажки, наверное, открытки от Самары и Липецка, коробочки с витаминками и аскорбинкой, вазочка с цветами и даже тульский пряник, возле которого немного неряшливым почерком было написано: «Выздоравливайте, сэр!» Ребятам захотелось поднять мне настроение? Интересно…       «Так, стоп, а где моя ушанка?!» — вмиг мои уши прижались к голове, пока я обеспокоенно обвел взглядом палату, ища вешалку. Нигде ее не было видно, поэтому любому, кто зашел бы в палату, открылось бы зрелище: Российская Федерация с милыми ушками и длинными волосами, которые потемнели у концов. Своеобразное амбре. Я закашлялся, мне стало немного нехорошо. Вдруг в палату кто-то вошел. Мне хотелось сделать вид, что я сплю, но я не успел притвориться. Меня сразу же бы раскрыли. Я медленно повернул голову в сторону своих гостей и широко улыбнулся. — Как же вас всех пустили ко мне? — мои гости засмеялись. — Ну, — начала Москва с бинтами и повязками. — Нас пустили не всех, хотя всем очень хотелось, — она немного нервно хихикнула, доставая из своего рюкзака планшет. — Поэтому, — продолжил Смоленск. — Мы решили применить технологии будущего, — он поднял палец вверх, громко объявляя. — Цивилизация даже нас не обошла стороной! — Якутия громко загоготал, закинув руку на плечо Смоленска. Он только тихонько ойкнул. — Так, я сейчас все-все настрою, и мы все вместе пообщаемся, — рядом стоящий Новосибирск хмыкнул. — Это минимум на полчаса, — как бы прошептал он мне, ехидно смотря на парня в красном костюме, который отчаянно пытался совладать с планшетом. — Хей, может быть тебе помочь? — Я сам! Я же не человек каменного века, чтобы не разбираться в технике… ой, у него экран погас… — разочарованно проговорил Смоленск, пока Санкт-Петербург аккуратно забрал у него чудо техники и вмиг настроил его. Как только мы начали звонок, я увидел кучу знакомых и любимых мне лиц. Все спрашивали о моем самочувствии, когда я выпишусь, а малютки вроде Липецка спрашивали, понравились ли мне их открытки. Я даже увидел Тулу, который улыбался и был одет в белоснежную рубашку и черные джинсы. Мне нравилось общаться с ними — они были моей большой и любимой семьей. Единственные, кому я был действительно нужен. Когда их визит подходил к концу, то ко мне подошла Севастополь, немного опустив голову. — Он не сможет прийти… — она сжала руки в замок. — Н-но… он просил сказать Вам «спасибо», ведь Вы его спасли, — сказав это, девушка быстро выскочила из комнаты, а я только провожал ее взглядом. Когда же все вышли, то свет погас, и я услышал голос, от которого у меня все вскипало. — Повезло тебе… Россия, — Америка сел на свою койку, грустно смотря на пол. — У тебя все такие приветливые и веселые, хах, как будто бы это все маскарад и желание кинуть мне пыль в глаза, — он повернул голову в мою сторону. — Зачем тебе это, Россия? — я удивленно вскинул брови. — Понтануться перед тобой? — он кивнул. — В мои планы не входило. Да и в их тоже, я уверен в этом, — я склонился, ощущая боль в висках. Повисла тишина, которую я решил прервать. — Ты… ты помнишь, что было в зале? — Америка некоторое время помолчал, а потом виновато посмотрел на меня. — Да… я поцеловал тебя против твоей воли, а потом меня кто-то оглушил, — он почесал затылок. — Пришли твои и начали мудохать моих… — он грустно улыбнулся. — Скотины. Даже не спросили обо мне, — я посмотрел на него, а он на меня. Глаза в глаза. Я попытался разорвать этот зрительный контакт, но он вдруг шепотом сказал. — Не прячься. Please, Russia, — я вдруг покраснел, но не осмелился ослушаться Америку. Вдруг он так же тихо заговорил. — Мои штаты никогда особо не считали меня за лидера, как твои города, области, края… кто там у тебя еще есть? — он кашлянул, но не отвел от меня взгляд. — Поэтому… я решил, что уж лучше силой заставить их считать меня лидером. Они меня, наверное, боятся, ненавидят, но точно не любят, как твои, — он улыбнулся, запустив в меня бумажный самолетик, который смастерил, пока со мной говорил. Я проследил за поделкой, пока она не упала на мою койку. — Я научился их делать у Аляски. Помнишь, как я купил его у твоей матери? Или кем тебе Российская Империя приходилась? — он опять помялся, но не отвернулся, а я только смущенно прижимал уши к голове. Что со мной, черт подери, происходит? — Только он считал меня за лидера. Даже тогдашняя мисс Вашингтон ставила меня в ничто, — я наклонил голову. — Мисс Вашингтон? — он улыбнулся. — Ну да. Разве ты не знал, что наши города и столицы не вечны? — я мотнул головой. — Города могут погибать или уходить в отставку. Ситуация может быть разной, но в моем, например, случае, это была смена президента. Мисс Вашингтон ушла на пенсию, а на ее место пришел внучок — нынешний Вашингтон, который, на мое удивление, любит меня и уважает, — он опустил голову, что-то смотря в телефоне. Спустя мгновение он показал мне фотографию на телефоне, на котором в обнимку стоят США и Вашингтон. — Смотри, какой он хороший. Он мне как брат, — я спросил у него. — Тогда зачем ты его бьешь и пытаешь, раз любишь? — он прикрыл рот рукой. — Я не знаю, как ему по-другому показать свою признательность. Я не могу это контролировать… — он грустно опустил голову. Мне захотелось подойти к нему и ободрить, но вдруг меня как холодной водой окатило, и я решил не двигаться. — Знаешь, а вот мне интересно, а почему мы конфликтуем? Почему мы должны быть с тобой врагами? — он повернулся ко мне всем телом, внимательно смотря на меня. Наверное, у меня растрепанные сейчас волосы. Я решил это проигнорировать и сел так же, как и парень напротив меня. — Мы что, враги по определению?! — он всплеснул руками. Я промолчал. — Россия… — он вздохнул. — Я… — он протянул ко мне руку. — Прости меня, прости, sorry-sorry-sorry, my darling… — я промолчал, видя, как у США появляются слезы на щеках. Я немного помялся, а потом встал с постели, шепотом сказав ему. — То, что здесь происходит, останется в стенах этой комнаты, — и сел рядом с ним на его койку, пока он схватился за мои плечи, как будто бы я был его опорой, и без меня он не сможет сидеть, а затем крепко обнял, тихо говоря «yes», утыкаясь мне в шею. Я молча приобнял его, раздумывая над его словами. Он просто не может по-другому, да? Я медленно погладил его по голове, не решаясь сказать и слова. — Р-россия… — таким же шепотом, как и я, проговорил он. — А… а эт-то же нормально?.. — я хотел ему сказать, но осекся: не смогу сказать ему «нет», не хватит на это духу. Он отпрянул от меня, глядя мне в глаза. Снова. Америка был ниже меня, поэтому я, даже сидя с ним на одном уровне, смотрел на него сверху-вниз. Такой теплый взгляд. Никогда еще мы не были так… близко, в такой близости. Мне стало стыдно, и я покраснел, хорошо, что этого не видно в темноте. — Россия… — Америка погладил меня по щеке, прижимаясь всем телом ко мне. — Ты теплый, такой приятный, — тихо говорил пин… США, пока я поглаживал его по спине. Я закусил губу, смотря на него. Сейчас он был таким беззащитным и домашним. — Америка, — на выдохе сказал я, когда он запустил свои руки мне под больничную рубашку. — П-прекрати, — мой голос дрогнул, а тело покрылось мурашками от его мягких поглаживаний. Я положил голову ему на плечо, пока мой мозг кричал: «Это все неправильно, прекрати-прекрати-прекрати!» — но я окончательно отдался ощущениям, когда его губы коснулись моей шеи, оставляя на ней небольшие укусы. Я вздрогнул, а Америка доверчиво посмотрел на меня. — Т-ты… х-хочешь этого? Сейчас?.. — он помялся, опустив голову, а я впал в ступор. Мне хватило только сил приподнять его голову, как он тут же впился в мои губы. Требовательно, пытаясь проникнуть в мой рот, а получив свое, он принялся очерчивать мои зубы и неба, а когда отстранился, то потянулась тоненькая ниточка слюны. Я сглотнул, смотря на парня, а затем потянулся к нему, держа за подбородок, и нежно коснулся его губ. Нет, я не пидор, я просто пытаюсь его успокоить. «Ведь так же можно успокаивать, да?..» — думал я, стягивая с него черную футболку, сильнее прижимая его к себе. Повалив его на постель, я посмотрел на него, на его глаза и щеки, которые были покрыты слезами. — Л-люблю т-тебя… — нет. Нельзя так, но сейчас будет просто омерзительно заставить его обратно одеваться. Поэтому я прижал его к себе, целуя в ключицу. Укрыл его одеялом, а он сразу же провалился в сон. Я просто должен был его успокоить. Ни больше, ни меньше. Наверное…