Второй Шанс

      Как оказалось если бы Джон всё же назвал Тириона Ланнистером, то никому бы себя не выдал. Мистер Тирион Хилл уже привык к тому, что его каждый второй пытается назвать именем давно угасшего рода.       — Я даже подумывал сменить фамилию. Всё лучше, чем фамилия папаши, но передумал. — И правильно сделал. Многие пытались назваться Старком или Ланнистером после смерти последних представителей родов, но все неизменно погибали при самых таинственных обстоятельствах. Бран оказался прав и здесь, сказав, что проклятье было наложено на две семьи, а Сэму, похоже, просто не повезло. — Мама бы не поняла такого поворота. А уж когда свободные вдруг выиграли на выборах, так и вовсе поздравил себя с редкой проницательностью. Эмигрировать бы пришлось.       — Довольно странно, что свободные победили после прихода корпорации в Вестерос. — Джон, делая вид, что ни на что не намекает, отпил глоточек шампанского, которое всё же принесли.       — Ага. А ещё корпорация приносит человеческие жертвы и сжигает неугодных. — В своё время ходили о них и такие слухи. Правда, тогда они ещё не были корпорацией, а странноватым сборищем из бывших жрецов Р’Глора, алхимиков и школяров Цитадели. История корпорации насчитывала уже почти двести лет и была таинственна даже для него, жившего в те времена. Единственное, что он мог сказать точно, возвышение Волантиса началось именно с появления там того, что в будущем стало корпорацией. — Забудьте. Мы не любим этих крикунов так же, как и вы. У них нет полутонов, только чёрное и белое, с такими людьми невозможно работать.       — Но и консерваторов вы недолюбливаете?       — У меня с ними личные счёты. — Судя по тому, что Тирион рассказал, его отец был из консервативной партии. Мистер Тайвин, по словам Тириона, оказался такой же редкой сволочью как и тот, который жил в его время, и, когда сын оказался карликом, потребовал от жены избавиться от него. Мисс Джоан предпочла избавиться от мужа, ушла из семьи и основала своё дело. — Но Диане они нравятся. Либералы всяко хуже.       — Этим дай волю, они нас Браавосу с потрохами продадут. — Джон скривился и всё же поставил бокал на стол. Проект Брана прижимали либералы, наверняка работавшие по заказу правительства Браавоса. Тому было невыгодно получение Вестеросом технологии, опережающей их собственную. — Да уж если выбор такой, то пусть уж лучше консерваторы. Особенно после того как их самый радикальный лидер застрелился.       Тирион рассмеялся в ответ. — Это должен был быть я, но он лишил меня удовольствия. Пообещал, что пустит пулю в висок, если проиграет горстке ненормальных, и пустил. Всегда таким упрямым идиотом был.       — А какие виды корпорация имеет на Вестерос? — Почему-то начать доверять Тириону было очень сложно. Может он бы смог пересилить себя, если бы знал его как Сару или Брана, но Тирион был незнакомцем и с его стороны, несмотря на дружелюбие, почти ощущалась угроза.       — Такие же, как и на Эссос до этого. Мы над политикой. Нам важен бизнес.       — И именно поэтому корпорацию называют главным кукловодом Эссоса, что меняет правительства, как перчатки.       — Джейх. — Тирион наклонился вперёд, что при его росте смотрелось странно, и проникновенно заглянул в глаза. — Вы знаете о Банке Браавоса?       — Кто о нём не знает. — Когда-то не было на двух континентах никого влиятельнее Банка, но потом появилась корпорация. В том, что в Вестерос обе стороны вцепятся, Джон не сомневался. Сомневался только, что для его страны это не закончится очередной смутой.       — Тогда, как историк, вы не можете не знать, что в своё время, он двигал королей как пешки и снимал с доски, когда хотел. Теперь на его месте корпорация. Кто-то всегда будет, что бы мы не болтали о свободе. Жизнь — это большая игра… — Он должен был сказать в шахматы, но задумался. — В кайвассу. И всегда есть игрок. Вы играете в кайвассу Джейх?       — Плохо. — Игра была популярна в его времена, но после смуты в Вестеросе о ней забыли.       — Научитесь. Диана любит кайвассу. Она научила меня играть и это куда лучше любых шахмат. — Тирион усмехнулся. — Вы ей небезразличны. Не хотите влиять на судьбы мира?       Стоило что-то ответить, но Джон не смог. Небезразличен. Неужели. В груди стало тепло, Тирион показался приятнейшим человеком. Может он всё себе выдумал про угрозу? Джон резко тряхнул головой. Дурень, уже давно не северный, но всё равно дурень. Столько лет прожил, а так ничему и не научился. Тирион всегда знал, как управлять людьми и не растерял этого и здесь, судя по посту в крупнейшей мировой корпорации. Он знал, что сказать, чтобы расположить к себе, направить куда нужно. Не стоило попадаться на это. Становиться его марионеткой во второй раз Джон не собирался.       — Что обсуждаете, мальчики? — Диана появилась как нельзя вовремя и с улыбкой на губах. Видимо, с клиентом всё прошло успешно.       — Корпорацию. — Тирион хмыкнул, поднялся. — Ты закончила? Я тогда оставлю тебе твоего историка и поеду, дела. — Тирион развернулся, почти скрылся за ближайшей колонной, но развернулся. — И он даже в кайвассу играть не умеет.       — Тирион. — Сказала она, когда наконец отсмеялась, хотя Джон не видел ничего смешного. — Всегда такой. Как его Тина его терпит, не представляю. Пока работаем такой серьёзный и собранный, но как куда-то отдыхать идём, так хоть в цирк его сдавай, клоуном. — Она вновь хихикнула, наверное от каких-то воспоминаний. — Я ведь не рассказывала как мы с ним в аквапарк ходили?       — Нет. — Джон с улыбкой покачал головой. Пусть лучше рассказывает про аквапарк, чем расспрашивает про его семью и саму себя. — Отмечали что-то?       — Три года Тириона в должности директора вестеросского отделения. Неофициально. — Она подцепила одну из своих креветок. Джон улыбнулся и тоже переключил внимание на мясной рулет. Креветки экзотичнее, зато рулет дешевле и потом можно не ужинать. И так этот обед рисковал превратиться в один из самых дорогих в его жизни. Без учёта банкетов, званых ужинов и пиров в той далёкой жизни, где он был знатным. — Он прилетел, чтобы убедить меня строить завод и, когда сделал это, на радостях пошёл в аквапарк, отмечать. И я пошла туда же, снимать стресс после общения с ним.       — Странно, что он не в бар отмечать пошёл. — С учётом доходов Тириона скорее в самый дорогой ресторан, но это были мелочи. — Большинство так бы и поступили.       — Тирион не пьёт. — Тирион не пьёт? Джон огромным усилием воли удержал челюсть на месте. Может он ошибся и это вовсе не реинкарнация того Тириона. А имя и карликовость просто совпали, и деловая хватка, и хитрость, и внешний вид. Бывает. — У него была какая-то нехорошая история с алкоголем в юности, и с тех пор он даже не прикасается. — Она пожала плечами, будто отвечая на его удивление, и продолжила историю. — Там на одной из горок нужно было в паре кататься и его ко мне сзади вторым усадили. Съехали, окунулись, я развернулась… Потом мы ещё минут десять выясняли, что никто ни за кем не следит и всё случайно. Ну, а дальше уже вместе культурно отдыхали. — Она вздохнула. Взяла бокал. — Знаете, почему-то именно тогда я поняла, что ему я могу довериться. — Подняла бокал, улыбнулась. — Давайте же выпьем за доверие. Из её уст это звучало как злая шутка. Она доверяла ему, предлагала разделить весь мир с ней, а он предал её. Предал по наущению того, кого она называла своим советником, кому доверяла. — За доверие. — Но не выпить было равносильно оскорблению. Бокалы соприкоснулись.       — А вы мне доверяете, Джейх? — Она забавно улыбнулась. Можно ли опьянеть с бокала шампанского?       — Не вижу причин для недоверия, Диана. — Ну кроме того, что она глава корпорации, но это не так важно.       — Здорово. — Она заела открытие ещё двумя креветками. — А кому ещё вы доверяете?       Отличный вопрос. Просто прекрасный. Кому он доверяет? Из живых. — Лие, Лианне. Она моя соседка, работает в корпорации и Рею, её мужу.       — А Тириону?       — Я его совсем не знаю. — Джон покачал головой. — Может, если познакомлюсь поближе… А вы мне доверяете, Диана?       — Разумеется. — Сказано было с каким-то даже праведным гневом. — И в качестве жеста доверия разрешаю обращаться ко мне на ты.       — Придётся и мне разрешить. — Это было так мило и забавно. Последний раз, когда он видел Дени выпившей, ей отнюдь не хотелось смеяться. Тогда он сделал первый шаг на пути, закончившемся в тронном зале. — Иначе ты не поверишь, что я тебе доверяю.       — Поверю. — Она снова засмеялась, съела последнюю креветку. Осмотрела стол. — Знаешь, я больше не хочу десерт. Хочу мороженое.       — Оно наверняка здесь есть. — Возможность не тратить деньги на десерт его только порадовала, и зачем было спорить?       — Не хочу здесь, хочу в городе. — Она поджала губки будто капризный ребёнок, заставив Джона улыбнуться.       — Хорошо, поехали купим тебе мороженое. Там, где я живу, есть очень вкусное.       — А к тебе мы тоже поедем? — Вопрос застал врасплох. Дома не было ничего, что стоило бы прятать или скрывать, а за чистотой он всегда следил сам. Только если портрет… Но можно сослаться на интерес к старинным полотнам.       — Почему бы и нет. Если хочешь. — Она кивнула, вытащила телефон, быстро набрала что-то. Скорость была такой, что Джон мгновенно понял, опьянение она разыграла. Похоже оно было лишь предлогом, чтобы напроситься в гости. И что она рассчитывала там увидеть? Секреты прошлых эпох?       — Подрик уже здесь. Отвёз Тириона и вернулся, можем ехать.       — И за мороженным, я так понимаю, не поедем. — Джон чуть сощурил глаза, и она смутилась, опустила взгляд, щёки порозовели.       — Прости. Просто…       — Могла просто попроситься в гости. — Джон покачал головой. — Не надо так больше, ладно? Я не люблю, когда меня обманывают. Даже в таких мелочах. Слишком много обманывали в прошлом.       — Я понимаю, меня тоже. — Они вышли из-за колонны, и официант заметил их. — Счёт в корпорацию, она оплатит. И не спорь. — И как она поняла, что он собирается отказаться? — Для тебя это половина месячной зарплаты, а для корпорации день работы одного фирменного магазина.       — Миллионеры. — Буркнул Джон без злости. Было странно, что она платит. Странно и неправильно, но почему-то ему казалось, что отказ обидит её.       — Миллиардеры. — С гордостью поправила она. — Скажи, Джейх, а ты сам из столицы?       — Нет. — Он усадил её на сиденье её роскошной машины, сел рядом. — Проезд огней, у меня крайний дом. Я с Севера, как и мой дед. — На Севере историки были не нужны, того простора, что был в столице не было. Захолустная провинция с одной стороны и столица с университетом с другой. Пришлось перебираться. — Там быть историком — значит быть учителем в школе. Не больше. Здесь же море возможностей. — Что бы спросить для поддержания беседы. — А ты из Волантиса?       — Из Браавоса. — Она рассмеялась, должно быть над его изумлением. — Родилась там и прожила первые три года, но потом переехала в Миэрин. А оттуда уже в Волантис. Дени жила в Браавосе до трёх лет. Она вспоминала дом с красной дверью и лимонное дерево под окном. Мечтала об этом. Интересно, есть ли у Дианы лимонное дерево?       — В офисе декоративное. А как ты узнал? — Он что сказал это вслух? Только это или и про Дени тоже? Вот так просто выдал свою тайну? — Оно даже плодоносило. Мы с дядюшкой эти лимоны в чай нарезали. Очень кислые были.       — Декоративные всегда кислые. — Джону показалось, что с плеч сняли Копьё Гиганта. Он сказал только про дерево, слава Богам.       — Это да. А вот вы с Севера. Там ещё поклоняются деревьям? У нас про это сказки рассказывают.       — Джейтон Первый принёс не только объединение, но и веру в Семерых на Север. — Жестокое было время, но не будь его, ничего вокруг бы не было. — Старые Богорощи ещё остались, но их либо в сады, либо в культурные достопримечательности превратили. Север мог бы быть прекрасным туристическим краем, столько всего. Но у него плохая слава.       — Я знаю. После Раскола заселёнными остались всего два замка и несколько деревень. Остальные обезлюдели из-за голода, болезней и последствий смуты.       — Так легко как Джейтон, Север на колени не поставили даже Таргариены. — Что-то будто дрогнуло в её глазах на этих словах. Что-то было не так. — Что такое?       — Ничего. Просто я подумала… — Она поджала губы. Дени тоже так делала, когда задумывалась. — О Таргариенах. Они ведь были великой династией, первой династией, теми, кто объединил королевства впервые. Они правили три столетия, столько всего сделали. А потом их просто не стало. Есть в этом какая-то обречённость. Не находишь?       — Есть. — Особенно, когда на самом деле Таргариены вовсе не исчезли, но об этом никто никогда не узнает. — Даже самые великие рода и люди обречены на смерть.       — Если не адаптируются к новому, как Хайтауэры. — Или, если их в своё время не воскресила красная жрица.       — Всем нам приходится адаптироваться. Наше время слишком быстрое, чтобы жить как раньше. Восемь тысячелетий Вестерос практически не развивался, хорошо, что это закончилось — За окном появились первые домики его улицы. Хорошо всё же иметь такую машину. Сколько копить придётся, интересно? — И за это спасибо Джейтону.       — Вы им восхищаетесь, я вижу. — Машина остановилась прямо перед его домом. — Спасибо, Подрик.       — Не стоит, мисс Шторм. — Подрик, Подрик. Конечно. Тот юный рыцарь, который невольно погубил Брана. Пожалуй, в том, что он стал водителем, да ещё и у Тириона, была горькая ирония. — Я уеду ненадолго. Мистеру Хиллу нужно, чтобы я его забрал.       — Совсем мы с Тирионом тебя загоняли. — Она улыбнулась, хитрые искорки блеснули в глазах.       — Я получаю зарплату за это, мисс Шторм. — Он говорил довольно скупо, но со слышимым в голосе уважением. Подрик остался таким же верным, как и был. Хотя ездить в машине, которую он водил, Джону резко расхотелось.       — В любом случае такая работоспособность достойна премии. — Она подмигнула водителю, повернулась к Джону. — Продолжим разговор?       — Конечно. — Он отпер калитку, пустил её в небольшой дворик. Жаль, что Лианна ещё не дома, она была бы счастлива. Её затея оказалось не просто успешной, а невероятно успешной. — Я уважаю Джейтона, возможно, даже восхищаюсь. Он смог объединить Вестерос после раскола, остановить смуту. Он спас всех, кто ещё оставался в живых. Он реформировал Цитадель и создал Университет. Если бы не он, здесь, в лучшем случае, был бы протекторат Браавоса, а в худшем, безлюдный континент. — Он помнил тот день, когда новый король пришёл в Винтерфелл. Он смотрел гордо и спокойно и не был готов к неповиновению. Всех, кто не пожелал преклонить колени тут же повесили на стенах. Джейтон был не чужд милосердию, но не позволял перечить своим приказам. Неспособные помочь в воплощении его планов советники не задерживались рядом, а способные возносились. Знай Джон тогда про реинкарнации, он мог бы подумать, что Джейтон это его далёкий предок — Эйгон Первый. Даже внешность была подходящая. Серебристые волосы король унаследовал от какой-то дальней родственницы, жившей ещё во время Войны Пяти Королей, а лиловые глаза от бабки из рода Дейнов. Но как же он был похож на Таргариена.       Джон отпер замок на двери, щелкнул выключателем в прихожей и пропустил Диану. — Моё скромное обиталище. Найти тебе тапочки?       — Не надо. — Она скинула туфли, прошла по коридору, сунула любопытный нос в гостиную. — Не такое уж и бедное. Вон сколько книг. Можно посмотреть?       — Можно. — Книги были едва ли не главным его богатством. Чего только не было в двух набитых ими шкафах. В основном труды историков, в том числе и его, и различные исторические романы, но была и разная фантастика, и столь популярные в последнее время книги о драконах. Рейегаля Джон не смог забыть так же как и Дени. Только его перерождения ждать было бесполезно. Дрогона, ставшего последним драконом, видели над Эссосом ещё в течение двухсот лет после смерти его матери, а затем пропал и он. А вместе с ним из мира окончательно ушла магия. — Если что-то заинтересует, можешь взять почитать.       — Спасибо. — Она медленно провела рукой по корешкам, безошибочно вычислила почти научный труд о драконах, их происхождении и истории. Покачала в руках. — Ты интересуешься драконами. Никогда бы не подумала. Они же сказки.       — Они были величайшим оружием Таргариенов. — Джон чуть поморщился. Многие сейчас считали драконов лишь красивой легендой, вымыслом первой династии, но он то знал, что они были реальны. И особенно неприятно было слышать такие слова от той, что в другой жизни была матерью драконов. — Позволили первой династии объединить Вестерос. Такая себе сказка.       Она улыбнулась, подняла глаза, обнимая книгу. Интересно, может ли она быть одним из побочных потомков Хайтауэров? Так похожа на них. Хотя валирийцы все такие, кроме него. — Мне казалось, ты любишь вторую династию, а ты, оказывается, и к первой неравнодушен.       — Вторая династия была урожайнее на великих королей. — Почти каждое имя — легенда. Джейтон Первый и его внук — Джейтон Второй, Лейтоны — Первый и Третий, Дункан, Алисанна, Оленна, Уиллас. Плохих королей не было и вовсе. За два столетия правления — лишь один непримечательный. — Но без первой династии второй никогда бы не было. Они объединили Вестерос впервые, создали мечту о едином королевстве, которую воплощали Джейтон и его потомки.       — Красиво звучит. Мечта о едином королевстве. Вы ещё и поэт. — Она повернулась и замерла, фиалковые глаза расширились. — Это… Это… — Она медленно подошла к висящему на стене портрету, с которого смотрело её отражение, протянула руку, будто желая коснуться, но так и не сделала этого.       — Дейенерис Таргариен. — Он заказал её портрет, когда понял, что черты начинают стираться из памяти, что даже во снах она всё чаще появляется без лица. Эта картина прошла вместе с ним много лет и мест. И пусть взгляд на неё причинял ему боль, но это была его боль, и он не хотел её терять. В ней была часть его самого.       — Королева на день. — Тихо прошептала она, и Джон вздрогнул. Мало кто так называл её. Свободные кричали о королеве-мученице, остальные обходили стороной её историю. Будто и не было Дейенерис в Вестеросе. В Эссосе было иначе. Он знал. Был как-то на конференции один раз. Там её правление изучали, ей посвящали статьи и монографии. Её называли королевой-реформатором. Королевой на день её окрестили в те годы, что предшествовали Расколу. В насмешку. После Раскола всем им стало не до насмешек. Но откуда же Диана знала? — Зачем вам её портрет?       Я любил её, стоило бы сказать. Любил и всё ещё люблю. Но это противоречило его с такой тщательностью создаваемой легенде. — Картина старая. Живопись времён Смуты большая редкость, тогда почти нигде кроме Простора не творили.       — Должно быть это большая удача. — Она моргнула, потрясла головой. — Она так похожа на меня — Дейенерис Таргариен. Будто в зеркало гляжу. Я всегда представляла её иначе. Может выше. — Она улыбнулась. — У нас много про неё пишут. Она всегда такая величественная — разрушительница оков. Без неё Эссос был бы совсем другим.       — Я знаю. — Этот разговор вновь начал тяготить его. Он не хотел говорить о Дени. Может спрятать портрет подальше? Каждый гость так и норовит засыпать вопросами о нём. — Хочешь чаю? — Разговор нужно было срочно перевести и почему бы не на чай.       — Почему бы и нет. — В руке она по-прежнему сжимала книгу про драконов, похоже Джону предстояло с ней расстаться. — Мы же так и не заказали десерт и мороженого тоже не купили.       — Проходи. — Он наполнил чайник, поставил перед ней вазочку с конфетами и ещё не открытую шоколадку. Потом вспомнил про фрукты и присовокупил вчера купленный апельсин, хотя для неё он наверняка был сродни полуфабрикатам. — Чем богат. Не ресторан, прости.       — Нормально. — Она обратила внимание именно на апельсин, быстро очистила, запустила дольку в рот. — М-м-м, вкусный какой. С Соториса? Только там такие растут.       — У нас весной других и не бывает. Дорнийские уже всё, слишком жарко, а в Заливе Драконов урожай ещё не поспел.       — В Заливе Драконов потрясающие финики. Пробовал? — Она разломила апельсин, положила половину перед ним. — Я пока там жила, каждый день ела и хочешь верь, хочешь нет — не надоело.       — Нет, не пробовал. Не люблю. — А Дени любила и Диана любит, совсем как она. Джон встал, разлил воду по чашкам, заварил чай. — Тебе сахара насыпать?       — Не надо. — Она с какой-то грустной улыбкой катала по столу конфетку. Вспоминала время жизни в Заливе? Или что-то другое, ему неведомое. — Не пью чай с сахаром.       — Как хочешь. — Он поставил чашки, сел. Нестерпимо захотелось закурить, но он не курил в доме. Потом от дыма голова болеть будет. Говорить было больше будто не о чем. Каким-то образом призрак Дени встал между ними, порождая у каждого свои воспоминания.       В сумочке Дианы завибрировал телефон. Она достала, видимо прочла что-то, Подняла глаза. — Тирион спрашивает как скоро я освобожусь. Хочет заехать за мной.       — Заботится о тебе. — Джон слабо улыбнулся. А как всё хорошо начиналось. Встреча на параде, летний дождь. И как всё кончилось.       — Он всегда такой был. — Она набрала ответное сообщение, убрала телефон, отпила из чашки. — Его ещё мой дядюшка нанял. Нам три года понадобилось, чтобы притереться друг к другу. Зато теперь он мой самый надёжный советник. И хороший друг.       — Вам повезло. Бывают и более печальные истории.       — Не хочу о печальном. — Она нахмурилась, ещё отпила из чашки. — Когда говорят о печальном хочется плакать, а я уже наплакалась в своей жизни.       Она, вроде, говорила, что у неё был сложный период из которого ей помог выбраться Джейме. Может он и поспособствовал её сближению с Тирионом, даже если и не был его братом в этой жизни? — Как хочешь. Давай о весёлом. Рассказать тебе историю про второе объединение?       — Давай. — Она улыбнулась, обвила чашку пальцами, приготовилась слушать.       — Когда Джейтон Первый привёл войска в Долину, Кровавые ворота оказались закрыты и лорд Долины сообщил, что никогда не сдастся добровольно, так как дом Арренов слишком велик и горд для этого. Тогда Джейтон напомнил Арренам про то, как они абсолютно добровольно сдались драконам.       — А Арренны сказали, что когда Джейтон приведёт дракона, тогда они и сдадутся. — Подхватила Диана. — Тогда Джейтон послал несколько людей с факелами, которые смогли за несколько дней добраться по почти отвесным стенам до замков, защищавших Гнездо и поджечь их.       — И Джейтон передал, что драконов у него нет, а символ его дома маяк. И если лорд Аррен не хочет, чтобы символ Хайтауэров появился прямо у него дома, ему лучше сдаться. С тех пор Джейтона в Долине кликали факельщиком, а тогдашнего лорда Аррена — Палёным Соколом.       Диана фыркнула на последних словах. — Никогда не слышала этого прозвища, а оно и впрямь забавное. Меня, кажется, ждут. Телефон.       — Пойдём. — Общение всё же закончилось на хорошей ноте. Она улыбалась, и самому Джону стало немного легче. — Что-то никого нет. — Перед домом и в самом деле было пусто. Из соседнего двора доносилась мурлыканье, кажется, Лианна вернулась и опять стригла свои розы. — Не торопятся к тебе.       — Ну и ладно. — Она потянула его за рукав, заглянула в глаза и почему-то от этого взгляда стало неуютно. — Я… Ну не знаю… У нас же почти свидание было. — И что? Почти отличное слово, полностью всё описывает, хотя он и хотел бы чтобы его не было. — Знаешь как свидание в фильмах заканчивается? — По-разному, но он, кажется, понял о каких фильмах она говорит. Или ему просто хотелось так думать? Но тогда зачем вообще этот разговор? — Хочу как в фильмах.       — Ты хочешь… — Он был готов поцеловать её ещё при первой встрече, он была его Дени, вернувшейся в этот мир, но она. Правильно ли он понял её? — Можно?       — Можно. Я же сама сказала.       Не до конца веря, что это реальность, не очередной кошмар, он обнял её за плечи, наклонился и осторожно поцеловал. Её плечи дёрнулись под его рукой, ладошки упёрлись в грудь, отталкивая, и он сразу же отстранился. — Прости.       — Нет. — Она растерянно облизнула губы. — Ты не при чём. Просто это было… Было… Неважно. — Она улыбнулась и приподнялась на мысочки. — Обещаю больше не пихаться.       Сколько раз ему снился поцелуй с ней и сколько раз эти сны заканчивались кошмаром. И где-то в глубине души ему было страшно. Страшно, что это затянувшийся кошмар, что он увидит то же, что видит всегда, когда ему снятся такие сны. Но этого не случилось. Когда они отстранились, она была жива и даже улыбалась. Всё было реальным.       — Я смотрю, у вас бурное развитие романа. — Раздалось от калитки. Там стоял Тирион, а рядом с мечтательной улыбкой прислонилась к своему забору Лианна. — Вчера познакомились, сегодня уже целуетесь. Завтра в загс, через неделю дети?       — Тирион. Вот тебе какое дело? — В голосе Дианы не было возмущения. — Я же просила.       — Не могу спокойно смотреть. Сердце разрывается. — Тирион подвинулся, давая Джону открыть калитку. — Такая романтика.       — Сердце у него разрывается. — Диана фыркнула и развернулась к Джону. — Завтра встретимся? Я так хотела посмотреть местный парк аттракционов.       — Завтра выходной. Я свободен с самого утра. — Джон покосился на Тириона, но тот остался невозмутимым.       — Тогда в одиннадцать у парка. — Она улыбнулась, махнула рукой на прощание и обратилась уже к Тириону. — И кто у тебя там пропал, я не поняла?       — Я всегда с тобой, ты знаешь, но не проси меня одобрять все твои планы. Особенно такие. — Джон успел отвернуться и не видел лица Тириона. Интересно, за что он оправдывается?       — Да? Тогда поехали. Я расскажу кое-что. Тебе понравится. — Странный разговор, но Джону не были интересны их дела. Может Тирион ей в сообщении что-то написал. Жаль было только, что он опять забыл попросить у неё телефон. Завтра нужно обязательно это сделать.