Адриан
На глазах медленно появлялись слёзы, пока я смотрел, как ЛедиБаг исчезала в лёгкой дымке тумана. Порой, мне казалось, что, несмотря на все мои поступки, она все равно не принимала меня за друга и просто пользовалась тем, что я находился рядом, во что бы то ни стало. Но как только я заговаривал с ней или элементарно встречался взглядом, то немедленно уничтожал все плохие мысли из головы. Не учитывать её интересы и личную жизнь — неправильно, ведь у каждого человека происходят и взлёты и падения, и расставания и примирения, а я и понятия не имел, что конкретно происходило у ЛедиБаг, судя по её чрезвычайной холодности в мой адрес. Я спустился с крыш и забежал в пешеходный переход, чтобы, наконец, закончить превращение. Плагг в ту же секунду оказался на ладони, ворча о том, как сильно он мечтал о кусочке камамбера. Ночь слишком быстро опустилась на город, и я даже не заметил, как стремительно пролетело время. Воевать против злодея мы начали ещё днём, и я не предполагал, что в этот раз всё затянется настолько сильно. Удовлетворив желание квами получить вонючий сыр, как вознаграждение, я вышел на свежий воздух и направился домой. Дикая пустынность улиц пугала, и казалось, будто я остался совершенно один на этом белом свете. Миновав несколько магазинчиков с продуктами и заприметив там людей, я облегчённо вздохнул, так как одиночество уже начинало постепенно пожирать меня изнутри. Слишком продолжительное время я находился один в своей огромной комнате, что даже разучился правильно вести себя с людьми. И лишь пребывание в школе сотворило из меня нормального человека, способного понимать шутки и гулять с друзьями, как все. Пока мои одноклассники спокойно росли в семейном тепле и безграничной заботе, я продолжал грызть гранит науки, чтобы только порадовать отца, который и так совершенно не проявлял ко мне каких-либо чувств. Кому понравилась бы такая жизнь? Дневная жизнь с большим количеством денег, постоянными модными показами, фотосессиями для обложек журналов, а потом просто одиночество, которое являлось ко мне каждую ночь, словно монстр, готовый утащить под кровать. Иногда я действительно думал над тем, что закончить существование подобным образом, было бы довольно не плохо. Пока не встретил ЛедиБаг. Именно она впервые за долгий период вдохновила меня, заставила поверить в любовь и искренность, в заботу и преданность, но параллельно принося лишь невыносимую сердечную боль и страдания. Каждый раз она находилась так близко, что иногда у меня даже перехватывало дыхание от сладкого запаха её духов, нежных, словно шёлк, волос и пухлых щёк, которые неизменно розовели в момент смущения. Я ценил в ней абсолютно всё, за исключением излишнего равнодушия, проявляющегося при встрече. В её глазах не резвились блестящие искорки при взгляде на меня, отсутствовал интерес в мою сторону, в то время, пока я с открытым ртом ловил любую её фразу, чтобы ничего не упустить. Неужели для неё я всего лишь обыкновенный шут, не способный на чувства и любовь? — Адриан. — Тихий голос вывел меня из странного забвения и мыслей о таинственной Леди под маской и заставил оглянуться назад. Высокая женщина с короткой стрижкой под мальчика, одетая в деловой костюм, смотрела на меня сквозь призму своих прозрачных очков, готовая продолжить начатое предложение в любую минуту. — Твой отец уже приехал, он ждёт тебя в кабинете. — Он будет ужинать со мной? — спросил я робко, ни на что не надеясь. — К сожалению, нет. Он должен сказать тебе нечто важное, а потом снова приняться за работу. Я грустно вздохнул, совершенно не удивляясь очередному поступку отца, так как для него оставить меня ужинать в одиночестве — самое обычное дело. — Хорошо, Натали. Женщина кивнула и положила мне руку на плечо, заставив встать и направиться к родителю, хотя в тот момент это было последнее, что я хотел бы сделать. Просторный коридор, светлые стены, завешанные множеством картин, и общая атмосфера некой пустоты навевали непреодолимую тоску, избавиться от которой я пытался каждый день, и всё безрезультатно. Натали провела меня в кабинет отца и вышла так же тихо, как и входила в мою комнату несколько минут назад. Словно лёгкое пёрышко, она проплыла мимо меня и закрыла двери, оставив нас с отцом наедине. Но я чрезвычайно боялся начать говорить первым, ведь мой старик обязательно упрекнул бы меня из-за чего-нибудь, поэтому я просто дождался, пока он сам не начнёт наш диалог. — Завтра у нас насыщенный день, долгожданная встреча с деловым партнёром из Японии. — Даже не поздороваешься со мной? — спросил я безразличным тоном, стараясь задеть чувства отца, но он никак не поддавался, несмотря на мои отчаянные попытки расшевелить его. — У меня совершенно нет времени, чтобы тратить его впустую. — То есть, ты считаешь, что потратишь его впустую, если поздороваешься со мной? Я уже молчу про отменённый тобой наш совместный ужин! — не выдержал я, уже срывая голос из-за хладнокровия отца. Но он лишь поправил белый галстук и без толики любви бросил незаинтересованный взгляд в мою сторону. — И как я только мог так безрассудно на что-то надеяться, надеяться хотя бы на то, что ты уделишь мне каплю внимания. Как глупо. Отец так и продолжил стоять неподвижно, смотря куда-то вдаль серыми бездушными глазами. — Завтра будь готов как следует. — А я если я не хочу?! — что есть силы, вскрикнул я, так как нервы уже не выдерживали равнодушия с его стороны. Внезапная храбрость подтолкнула меня к тому, чтобы высказать родителю всё, что я думал о нём и его бесполезном бизнесе, но едва я раскрыл рот, то моментально растерял всю уверенность. Словно всё, что творилось у меня на душе, невозможно было выразить просто словами, требовалось нечто большее для полного понимания моей боли… или же некто…***
Прижавшись спиной к холодной стене, я закрыл глаза и издал громкий вздох, свидетельствующий о том, что скоро сердце не выдержит испытаний, уготовленных жизнью, и разобьётся на миллионы мелких осколков. — Адриан… — вдруг прошептал кто-то прямо над ухом, поспешно заняв место на плече. Зелёные глаза крошечного существа внезапно заблестели, маленькие чёрные ушки вздрогнули, а усики опустились вниз, подтверждая его расстроенное настроение. Я провёл подушечкой пальца по голове кота, услышав его тихое мурлыканье. На душе моментально стало легче, словно создание благотворно повлияло на больное сердце, уничтожив печали и обиды, уже очень давно тревожащие мой внутренний мир. Наспех вытерев выступившие слёзы, я посадил малыша на ладонь, и едва слышно произнёс: — Нам надо прогуляться, Плагг… Похоже сегодня я точно не усну. Квами одобрительно кивнул, и я удивился его внезапной послушности и сочувствию, ведь раньше не замечал за ним подобного поведения. Но всё бывает в первый раз. Перед перевоплощением я угостил кота сыром, его любовь к которому совершенно не разделял, а потом лишь сказал нужную фразу и облачился в чёрный эластичный костюм, уже готовый броситься из окна навстречу ночной свободе. Летая по крышам, я не замечал течение времени, Эйфелева башня — незаменимый символ Парижа — искрящаяся в лучах огоньков, автомобильных фар и уличных фонарей, безотказно привлекала взгляд, и я невольно засмотрелся, вспоминая, как ЛедиБаг и я стояли внизу в нашу первую миссию и наблюдали за счастьем Милен и Ивана. В тот самый момент я мечтал точно о таком же благополучии и обретении друг друга, но впоследствии всё провалилось в тёмную бездну после признания ЛедиБаг о дорогом для неё человеке. В те мгновения мой мир окончательно рухнул. Я снова порхал по воздуху, словно акума Бражника, вспоминая каждую секунду, проведённую с ЛедиБаг. Но одинокая фигурка на балконе привлекла мой взгляд в очередной раз, и я невольно направился к ней, чтобы разузнать детали лучше. Маринетт Дюпэн-Чэн стояла на краю балкона, держась хрупкими ручками за железные перила, и рассматривала большую белоснежную луну, напоминающую формой яркий блин, который мне посчастливилось съесть сегодня на завтрак. Я подошёл к ней вплотную со спины, улавливая нежный запах цветочного шампуня, идущий от волос, и остановился, чтобы насладиться мгновением ещё немного. Но девушка развернулась как раз тогда, когда я совершенно этого не ожидал, и уткнулась носом прямо мне в грудь, её тёплое дыхание постепенно проникало сквозь костюм, приятно согревая тело. На мгновение мы оба замерли в ожидании, а потом я встретился с её васильковыми глазами, такими светлыми и лучистыми, которые заставили сердце пропустить пару ударов. Я опомнился, встряхнув головой и отойдя от неё на пару шагов, чтобы не позволить внезапным чувствам взять верх над сознанием. Наверняка, мой интерес к ней — это всего лишь способ избавиться от паршивого чувства отчаяния, которое присутствовало со мной постоянно. Возможно, именно таким образом я пытался забыть ЛедиБаг, старался переключиться на кого-то другого, чтобы успокоить разбитое сердце, трепещущее от глубокой невзаимной любви. — Кот Нуар? — спросила она, удивлённо хлопая пушистыми ресницами, всё больше завораживая невинным взглядом. — Но… что ты здесь делаешь? У меня даже не было представления, чем следовало умерить её любопытство, но я держался достаточно уверенно, чтобы не смущать её. — Прогуливался по городу. — В такой час? — Неподдельное удивление повергло меня в лёгкий шок. — Ну, я же не такой беззащитный, как ты. — Её лёгкий смешок заставил мои губы расплыться в улыбке. Разговор медленно приобретал некоторые краски. — А если серьёзно? — Уверенный голос девушки вернул меня обратно в печальные воспоминания, и я осёкся, словно закрываясь в своей плотной непроницаемой раковине от внешних раздражителей. Она заметила. — Значит причина слишком личная, чтобы поделиться ею в маске супергероя. — Верно, — кивнул я на сказанное ею утверждение. В воздухе повисло нервное молчание, но я нашёл, чем заполнить его: — Так, а что ты делаешь на балконе в столь поздний час? — Грезила, пока ты не появился. — Прошу прощения, что помешал, — извинился я, впиваясь в её глаза растерянным взглядом. — Всё нормально, наоборот, я даже ненадолго отвлекусь от размышлений. — Можешь поделиться? Она немного покраснела, прикрывая ладонями с потрохами выдававшие её щёки. Зачем я попросил её делиться чем-то личным, когда эта тема неприятна для неё? Возможно, для того чтобы она спокойно высказалась, озвучив беспокоящие её мысли. Если бы кто-нибудь мог выслушать меня также… — Мне можно доверять, — произнёс я, тем самым подталкивая её на монолог. По крайней мере, я не посмел бы рассказать кому-нибудь мучивший её секрет. — Хорошо, я поделюсь с тобой. В любом случае, от этого мне станет немного легче… И я принялся с большим интересом слушать мелодичный голос темноволосой девушки, думая лишь о том, чтобы наша беседа не заканчивалась до самого рассвета.