Буду рядом...

Дышать трудно – грудь чем-то сдавлена. Услужливая память, как всегда, предоставляет нужное воспоминание – тонкий кинжал безликого убийцы и подлый удар со спины («Мафиози, мать их!» - ворчливо подумал Каваллоне, упуская тот факт, что принадлежит к тому же слою общества). Дино сделал логичный вывод, что нормально дышать ему не дают бинты, значит – он дома и все в порядке. Более или менее. Естественно все в порядке – ведь вместе с ним на переговорах был Хибари, всегда прекрасно выполняющий свои замыслы. А если его замыслы совпадают с тем, что нужно Мустангу – вообще сказка! Жаль, что такая редкая… А с ним все в порядке?! В сознании всплыла жуткая картинка – лицо Кеи, залитое кровью, глаза горящие серебром и истинно дьявольская усмешка – как же, травоядные напали на них целым стадом! Раны на лице всегда очень сильно кровоточат – Каваллоне знал это по собственному опыту, но волнение за Хранителя Облака не проходило. С этими мыслями, Мустанг приоткрыл глаза. Яркий свет многочисленных ламп на мгновение ослепил. Дино напряг мышцы спины, чтобы подняться и осмотреться, но резкая боль в правом боку заставила с тихим стоном оставить свои мизерные попытки принять вертикальное положение. В поле его зрения появляется бесстрастное лицо Кеи. Он-то что здесь делает?! - Очнулся, Конь? - Как видишь, - получилось как-то слишком тихо - Дино не понравился свой собственный голос – звучит как на последнем издыхании. - Я вижу. Серые глаза не отрывались от лица мужчины. Каваллоне в упор смотрел на Кею – бледная кожа, круги под глазами, прокушенная губа… неужели волновался?! Настолько сильно, что не спал несколько дней, судя по лопнувшим капиллярам глаз. Как-то это слишком… Страшно позволить себе окунуться в чувство щемящей нежности, которое возникает при виде нелюдимого, колючего, эгоистичного, но такого любимого мальчишки! Страшно, но вместе с тем настолько желанно! Чертовы противоречия, чертова мораль, чертово ранение, которое не дает Дино сейчас схватить Хибари и, прижав к себе, повалить на кровать!!! Из груди мужчины вырывается стон. Не столько боли, сколько отчаяния, помешанном на разочаровании, один из отвратительнейших коктейлей чувств, которым была наполнена душа Мустанга. И самое отвратительное в этой ситуации, когда Дино так беспомощен, то, что Кея, услышав стон блондина, взволнованно дергается к нему навстречу. Хибари молчит. Кея вообще редко разговаривает, поэтому Каваллоне старается замечать у него малейшие изменения во взглядах, жестах и мимике. Сейчас же в глазах, полных серебра, плескалось непонятное чувство, тонкие губы раздраженно поджаты, немного выступающий кадык несколько раз дернулся. Опускать взгляд ниже выступающих ключиц блондин не осмелился – он и так слишком сильно желает тело Кеи. Не нужно подстегивать свои желания, разглядывая тонкую шею, в которую хочется впиться жадным поцелуем и оставить собственнический след… та-а-ак! Хватит! Кея взбешен? Взволнован? Или все вместе?! Хибари молчит, а Дино теряется в догадках. - Кея, - тихо зовет Каваллоне. Тихо, потому что грудь сводит от ноющей боли. Ранение серьезней, чем он думал – тонкий стилет проник глубоко. - Все хорошо? - Нет. Все плохо. - Почему? - … - Кея… ты любишь меня? - Нет, - мгновенный ответ, резанувший по сердцу почище пресловутого кинжала. «Если сейчас не получится, тогда все – конец!» - думает Дино и, превозмогая боль, игнорируя выступившую на бинтах кровь, тянется к Кее, ловя его губы. Глаза Хранителя расширены, но он быстро приходит в себя. Приоткрывает рот, впуская горячий язык блондина. Медленно, тягуче отвечает на поцелуй. Воздуха не хватает и по подбородку Хибари течет тонкая струйка слюны, но Каваллоне все не может оторваться от холодных губ брюнета и его раскаленного языка. Холодные руки с длинными пальцами ложатся на грудь Дино, слегка отталкивая. Мустанг, подчиняясь, отстранился и с тяжелым выдохом опустился обратно на кровать. Белоснежные простыни были бесповоротно испорчены впитавшейся кровью. - Кея… - Чего тебе, Конь? - Почему… почему ты позволил мне это сделать? - …мне все равно… - А…а если бы… это был не я? Глядя на не дрогнувшее лицо Хибари, Дино подсознательно боится услышать ответ – ведь самое страшное, что можно получить от любимого человека – это равнодушие. Есть ты или тебя нет – «все равно». Как вообще можно жить после этих слов?! - Я же уже сказал это! – в голосе звучит такое привычное раздражение. - Пока это ты – мне все равно! - Э-э-э? То есть… ты не ненавидишь меня? – губы сами по себе раздвигаются в счастливой и такой идиотской улыбке. - И… давно ты меня не ненавидишь? На бледных щеках выступил небольшой румянец, Кея встал, старательно отводя взгляд, будто сказал какую-то глупость. «Смутился?! Да такого просто быть не может! Откуда у Кеи стыд?!» - Я позову твоих травоядных – тебя надо перемотать, - фыркнул Хибари, подходя к двери. - Ты не ответил, Кея! - Ты – не травоядное! И хватит говорить об этом! Громко хлопнула дверь, а Мустанг, не выдержав, громко заржал (п.а: простите, больно люблю я этот каламбур). Таким счастливым и на удивление живым Дино себя давно не чувствовал!