Буду рядом...

Темно и ничего не видно. Пробиваться сквозь плотную пелену неизвестности. Идти вперед, прикусывая губу, тяжело, но чувство острой необходимости движения не дает остановиться. Где-то вдалеке слышится идиотский смех иллюзиониста. Этот смех раздражал. Раньше. А сейчас даже чем-то нравится. И этот смех только усиливает желание двигаться вперед. Темнота сковывает, лишает воздуха. Нагоняет страх. Этот страх – страх потери. Крик. Тсуна со стоном открывает глаза, уже который раз за ночь просыпаясь от кошмаров. Каждый раз разный. Достало. До того, как Савада осознал свои чувства к Рокудо, было как-то легче. Сейчас голова забита только мыслями о нем. А что будет, когда он освободит Мукуро? Тот, сияя радостной рожей, кинется с ним обниматься-целоваться? Вряд ли. То, что он нравится своему иллюзионисту, Тсуна прекрасно знал – слишком красноречивы его взгляды. Но вполне можно предположить, что свободолюбивый Туман, избавившись от пут Вендиче, просто исчезнет. Нет, не навсегда, но надолго, не озаботившись тем, чтобы сказать, куда он отправился. А пока он в тюрьме, есть хоть какая-то определенность. От последней мысли, Тсуна стал противен сам себе. Он не эгоист! Просто он, как и все люди, хочет счастья в любви, вот и лезут мысли о том, что закованный Мукуро, где-нибудь в подвале особняка Вонголы – не такая уж и плохая перспектива… Резко распахнувшаяся дверь вырывает Тсуну из процесса «самокопания». Подскочив на кровати, Савада ловит довольный взгляд Реборна. - Вставай, Тсуна! Приехал Дино с Кеей, значит можно проводить церемонию, - быстро проговорил Аркобалено, быстрым ударом скидывая подростка с кровати. - Одевайся и пошли! - Вот так сразу?! – завопил парень, потирая ушибленный бок и автоматически замечая, что киллер опустил привычную приставку «бесполезный» к его имени. - А чего тянуть, если все в сборе? - А… а… а как же завтрак? – наконец нашелся Тсуна, за что получил просто уничтожительный взгляд. Глубоко вздохнув, Десятый быстро застегнул пуговицы на черной рубашке и заправил ее в белоснежные брюки костюма. Потянувшись было к галстуку, Тсуна вспомнил, что рядом нет мамы, которая бы завязала его ему – сам он не умел. Стало как-то грустно – такой важный момент в его жизни, а родного человека, далекого от мира мафии рядом нет. Хотя, наверное, так даже лучше – нежная улыбка матери, которая не подозревает о том, чем занимается ее муж и сын, согревает как ничто другое. Одев белый пиджак и застегнув его пуговицы, Тсуна повернулся к Реборну, старательно имитируя спокойствие. - Так что с завтраком? Внимательно осмотрев подопечного, Аркобалено перевел взгляд на галстук, оставшийся висеть на стуле, а потом обратно на Саваду, щеки которого покрылись румянцем. - Успеешь еще…, - буркнул Реборн и немного тише добавил, - …если выживешь… - Что?! – последняя фраза все-таки была услышана. - Пошли уже! Тсуна ожидал огромный зал, кучу народа и прочие детали, сопутствующие торжествам. Ничего этого не было. Была средних размеров комната, но из-за того, что в ней находилось одиннадцать человек, она не казалась такой уж и большой. Темно-зеленые стены, два огромных окна, зашторенные синими занавесками. Большой коричневый диван был занят хранителями Тсуны – Гокудера развалился с краю, облокотившись рукой о подлокотник и закинув одну ногу на другую, рядом с ним пристроилась Хром, чинно выпрямив спину, руками она придерживала пытающегося вскочить Ламбо. Рехей сидел в «свободной» позе, напряженный, как натянутая струна. Ямамото, сидя рядом, чуть насмешливо наблюдал за Сасагавой, подавшись чуть вперед и опираясь локтями о свои колени. Пальцы рук, сплетенные в замок, чуть подрагивали, выдавая напряжение. Напротив дивана стояло три кресла – в одном из них сидел Тсуна, время от времени хмурясь – казалось, он витает в облаках. Время от времени Десятый дергался – кресло, хоть и мягкое, было слишком большим для худенького подростка, так что найти приемлемое положение не представлялось возможным. На подлокотнике его кресла сидел Реборн, внимательно наблюдая за своим учеником. На втором кресле удобно устроился Дино – довольная улыбка не покидала его лица, потому, что чуть позади, за его спиной, темным облаком нависал Кея, обводя окружающих хмурым взглядом. Обычно это место занимал Ромарио, но в этот раз главный помощник Каваллоне подпирал спиной дверь в комнату. На последнем кресле восседал Девятый. Именно восседал, потому что сейчас это был не добрый дядя, который играл с Тсуной в детстве. Это был Девятый босс Вонголы. И все внимание было сосредоточенно на нем. Точнее, на его последней фразе, после которой и наступило напряженное молчание. Первым не выдержал Гокудера: - То есть, как это мы должны ждать здесь?! Оставить Десятого одного?! «А кто сказал, что будет легко?» - вздохнул Дино, силясь придумать достойный аргумент для вспыльчивого хранителя. Простое «так надо» тут не прокатит – еще чуть-чуть и темпераментный Ураган полезет за динамитом, поэтому Мустанг начал повторно, словно маленькому, обрисовывать сложившуюся ситуацию. - Ритуал посвящения проводится тайно, как делалось это во времена еще первых мафиозных семей, связанных Омертой, и нарушить его нельзя. Тем более это – испытание только для босса семьи. От хранителей требуется только снабдить пламенем своих колец кольцо Неба. Так что… - Савада Тсунаеши – ученик Намимори, и я не позволю втягивать его в сомнительные испытания. Это нарушение дисциплины. Если понадобится, я сам забью его до смерти. Такого удара со спины Дино не ожидал, поэтому беспомощно оглянулся сначала на Реборна, а потом на Девятого. Оба немного злорадно ухмылялись. - Так есть возможность пройти это… испытание вместе? – подал голос Ямамото. Дино уже открыл рот, но его опередил Титомео: - Нет. Мы и так уже довольно много времени разглагольствуем. Пора. Тсуна! – подросток вздрогнул, повернувшись к Девятому, кивнул и кольцо Неба охватило теплое оранжевое пламя. - Ребята…, - Тсуна улыбнулся, пресекая попытки отговорить его. - Зажгите кольца. Синхронно зажглось еще шесть колец, выполняя приказ своего босса. Шесть таких разных видов пламени, дополняющих друг друга, плавно перетекающих из одного в другого, объединенные одним, самым теплым человеком, воплощающим бескрайнее Небо, готовое принять любого. Тсуна закрыл глаза, чувствуя, как пламя его хранителей тонкими ниточками вплетается в его пламя, соединяясь. Давно не было такого чувства единения и чистой радости. Абсолютная защита. Не физическая, а эмоциональная, что намного важнее. Телесные раны можно заживить, а душевные – почти никогда. Тсуна открыл глаза. - Спасибо… Девятый покровительственно смотрел на своего преемника – он знал то чувство, что сейчас испытывает Тсуна. Не хочется прерывать его, но нужно побыстрее провести ритуал, пока пламя его хранителей все оплетает пламя Неба. - Тсуна, Дино, пойдемте. Титомео встал и, подойдя к двери, успешно сливающейся со стеной, открыл ее. Дино подталкивал Тсуну, на ватных ногах приближающегося к двери. Страшно. Что именно будет происходить Савада так и не смог узнать, а неизвестность пугала. Они оказались в маленькой комнате. Ничего особенного. Из мебели – только кровать и миниатюрная тумбочка рядом. На ней – небольшая черная шкатулка. Дино кивнул парню на кровать. У Тсуны отнялся язык, поэтому спросить, что сейчас произойдет, не получилось. Девятый, тем временем, обогнув кровать, взял в руки шкатулку. - Я или Дино? - Что? - Часть ритуала. Ее будет проводить кто-то из нас. Я или Дино? - А что за часть? – Тсуна испуганно посмотрел на Мустанга, но тот, едва заметно покачал головой. Савада, поняв намек, ответил: - Вы, - Дино не удержался от облегченного вздоха. - Хорошо. Ложись. Парень лег на кровать и напряженно замер. Каваллоне, встав от Тсуны справа, положил на его лоб руку и Савада почувствовал жар его пламени, на который тут же откликнулось его собственное, все еще оплетенное пламенем Хранителей. По телу разливалось приятное тепло, заставляя прикрыть глаза. Тсуна, лежа с закрытыми глазами, не видел как Девятый достал из черной шкатулки тонкий серебристый кинжал. Не видел, как острый кончик замер напротив его сердца. Не видел быстрого взгляда Титомео, который, метнувшись на спокойное лицо замершего в ожидании мальчишки, устремился назад – к кинжалу. Не видел, как опустилась его рука. Почувствовал. Острая сталь разорвала тонкий слой одежды, плавно вошла между ребер, разрывая легкое и добираясь до сердца. Секунда – судорожный вздох. Вторая – и все закончилось. Тсуна очнулся с ноющей грудью. Нетерпеливо провести рукой по груди – все в порядке. Это что, сон?! Глубокий голос за спиной заставляет подпрыгнуть на месте: - Ты кто такой? Савада, резко развернувшись, застывает на месте, не веря собственным глазам. - Примо?! От автора: Если есть пожелание каких-нибудь пейрингов – пишите, постараюсь их вписать) *о*