Ненависть - это порождение зла

      Я резко кидаю Андреана на сцену. Он как всегда умело приземляется и тут же демонстрирует хорошую растяжку. Песня заканчивается. Мне приходится поднять руку вверх и пойти за кулисы чтобы быстро вытереть пот и глотнуть водички. Меня тут же встречает Юра и коротко заявляет: - Саша рожает. - уже? - не верю я и хватаю полотенце - схатки уже 2 часа идут. Он подумал сначала, что снова ложные, но нет. - где он? - в гримерке. - мы срочно едим домой, - тут же говорю я. - мосты уже разводят, вы не успеете. - черт... - только если скорую вызвать и в ближайший род дом. - тут принимать будем. У меня есть все что надо с собой. - Матиас, это клуб. - в гримерке родит. Растелим пеленки и полотенца. И все будет хорошо. Иди к брату и следи за ним. Я спою 3 песни и приду.       Черт, вот как чувствовал, что надо с собой таскать этот наборчик для родов. Но я то для личного успокоения это делал по большей части. Думал, на прогулке начнутся схватки и надо будет вколоть лекарство и до дома дойти. А тут рожать к клубе. И ведь концерт не окончен еще. Минут 20-25 осталось. Видно, придется покинуть этот праздник веселья. Хотя, Клем и Эйнар могут закрыть концерт. Но мне как-то не очень нравится перспектива, что второй вокалист вынужден уйти со сцены.       Я захожу в гримерку. Саша лежит на диване и стонет. Юра Заботливо держит его за руку и говорит как надо дышать. - сколько? - интервал 20 минут, длительность 1. Пробка еще не вышла. - может прокол сделать? - не надо, пусть само произойдет, - Резко говорит Саша. - быстрей дело пойдет. Прокол это не больно. - я сказал нет. Мати, ты закончил концерт? - Клем и Эйнар заканчивают концерт. А я к тебе. - Матюша, прошу, походи со мной. Чтобы пробка отошла. Не хочу прокола.       Я помогаю Саше подняться. Омега кряхтит и сильно хватает меня за плечи. Тяжело ему. Да и волнуется еще наверное. - Мати, а как мы будем принимать роды? - волнуется Юра. Его можно понять, старший брат сейчас будет рожать в гримерке клуба. К тому же Саша часто говорил, что рожать ему будет не легко. - я же сказал, расстелим пеленки, поставим омегу на четвереньки и будем принимать роды. Если его будут держать, то будут вертикальные роды. Лекарство волю, не волнуйся. Роды меня научили принимать.. Да и Эйнар может опытом поделится, если не уедет домой с Андреаном, - я не спеша, без резких движений хожу с омегой по гримерке. - тазик или ведерко найдем, вода есть. - Матюшь, кажется пошло дело.       Я останавливаюсь и смотрю на омегу: - пробка? - да... Мокро очень.       Я замечаю на полу небольшую лужицу. Да и треники у него мокрые. - Матюша... я напуган! - тише, Саша, это только воды. Все хорошо, не паникуй. Давай на диван. Юра расстели пеленку. Она в пакете в моем рюкзаке.       Юра выполняет мой приказ. И я уже помогаю Саше лечь на пеленку. Мне приходится раздеть моего омегу и посмотреть, как происходит процесс подготовки к родам. Мой муж морщит нос и терпит эту не очень приятную процедуру. Хотя ему придется ее терпеть еще много раз. Ведь я должен контролировать этот процесс. - ай, мне неприятно! - терпи. Это я еще не раскрывал тебя. А чую, что придется. Прокол пока не нужен. Радуйся. Может тебе пойти пока искупаться? Тут есть в туалете шланг. Могу помыть тебя. - давай, чтобы почище быть. А то после отхождения пробки грязным себя чувствую.       Я быстро снимаю с себя с себя все ремни, чтобы они мне не мешали. Да и от брюк кожаных стоит избавится. Вообще стоит снять с себя всю сценическую одежду, чтобы потом не отдавать в химчистку. Ведь кожу очень трудно отстирать, тем более от крови. - тебе помочь или сам справишься? - я настраиваю шланг, чтобы воды была приятной температуры. - сам буду мыться.       Саша берет шланг и начинает мытья. Я же стою рядом и наблюдаю за ним. За мужем надо следить, чтобы ничего плохого не произошло. А то Эйнар мне много чего страшного рассказал. И я боюсь, что с моим мужем будет тоже самое. Мне страшно, что он может истекать кровью и кричать от боли. А потом еще наедятся, что скорая приедет вовремя. И боятся, что омеге станет хуже. Я слишком много уже натерпелся со своим мужем. Сначала я лечил его от последствий абьюза и водил к врачу, чтобы Саша начал нормальную жизнь в нормальной семье. Помогал ему прийти к мысли, что в браке партнеры могут любить друг друга, а не бить. И что альфа может любить омегу настоящей любви, а не колотить при каждом удобном случае. Я лечил его и терпеливо ждал, когда он окончательно начнет мне доверять. Поэтому Саша и показывал мне свою власть. Он был главным в семье, пока не окончательно понял, что я не собираюсь издеваться над ним и манипулировать им. И да, по уговору он еще главный в семье. Но по факту он уже доверяет мне множество решений в нашей семье, он соглашается с тем, что мое мнение иногда важней. Он стал классическим омегой, который всячески обожает мужа и дарит ему только любовь, не навязывая свои, иногда больные, точки зрения. - Мати... Больно, - кряхтит муж и опускается на колени.       Я моментально реагирую и тоже опускаюсь с мужем на колени. - где болит? - говорю я и держу его за локти. - сука, ты издеваешься?       Мне приходится нежно поцеловать омегу в щеку, чтобы поддержать. И потом аккуратно обнимаю его, забирая у него шланг. - нет, я помоюсь... Я хочу быть чистым.       Дверь в туалет открывается. Андреан падает на пол и громко стонет. Следом заходит Эйнар и тут же срывает с себя маску: - иди сюда, грязный черный лебедь! Ой, Маттиас, простите, мы сейчас уйдем. - мы уже уходим, все хорошо. Сейчас мужа вытру только.       Андреан поднимается с пола, но тут же получает сапогом в грудь. - лежать! Мы подождем.       Я быстро вытираю Сашу и помогаю ему одеться. Все это время Эйнар прижимал Андреана к полу. Кажется, сегодня они решили поиграть в сабмиссива и доминанта в туалете. Да, они любят устраивать потрахушки после концертов. Особенно если это было в клубе, так как тут проще уединится. Мы уже привыкли к этому и вопринимаем это как некую традицию уже. Пусть себе трахаются в сценических костюмах после выступлений. - Маттиас, ты мне сделаешь укол? - чуть по позже. - блять, почему ты их не согнал? - ну зачем, если ты уже помылся? - я рожаю! Мне неприятно, что рядом со мной чуть не потрахались! - Саша, прекрати, что не так? - ты не любишь меня. - да ебанный в рот! Прекрати! Саша! Контролируй свои эмоции!!!       Я обнимаю его, но Саша тут же ударяет меня по лицу. - Саша, я сейчас разозлюсь и повезу в больницу. - сука, ты меня не любишь! Бросаешь на произвол судьбы! - Сань, я забочусь о тебе. - Маттиас, пообщай, что если что-то пойдет не так, ты не будешь меня мучить. Я не хочу пережить то, что пережил Андреан. - Сань, успокойся. Все будет хорошо.       Да, эмоционально его сильно колбасит. Теперь он рыдает. Вот так от злости до ненависти у него прошло пару секунд. А что будет, когда он рожать начнет? То смеяться то орать будет?       Я медленно ввожу пальцы в омегу. Саша вскрикивает: - Мати, вколи хоть что-то! - раскрытие есть. Давай на пеленку и в позу, сейчас ты у меня разродишься.       Юра помогает мне поднять Сашу, но его тут же отгоняет Клеменс, аргументируя тем, что омеге нельзя поднимать тяжелое. Но благо, что мой брат помогает все же мне. Эйнар поправляет пеленку, на которую надо теперь посадить Сашу. - так, дорогой, аккуратно... Сейчас в позу поставим и будем рожать, - ласково говорю я мужу.       Саша скулит, словно собачка и послушно встает на колени. Андреан дает омеге опереться на свое плече: - давай, ты сможешь. Только дыши, тебе сейчас это поможет.       Юра и Андреан встают по обе стороны от омеги и обеспечивают ему поддержку. Клеменс садится рядом, на случай, если омегу придется держать в прямом смысле. Ни Юре, ни Андрюхе не стоит поднимать тяжести. Ведь один только родил пару месяцев назад, а другой кормит грудью полуторогодовалого ребеночка. Эйнар же будет помогать мне принимать роды. У него опыта побольше будет чем, у Клема. Ведь у нашего танцора были просто ужасные роды. Узкий таз и крупный плод. Врачи проглядели это и разрешили домашние роды. А ведь ему вообще надо было в больнице под присмотром медиков находится или вообще кесарево делать. Могло много чего ужасного случится. Но благо, что обошлось. Эйнар молодец и смог помочь Андреану разродится. Но какой ценой? Он ему проход разрезал скальпелем! Представляю, что в этот момент чувствовал бедный Сигурд. И с ужасом представляю чувства альфы. Твой любимый муж мучается, у него начинает припадок от боли, ему приходится колоть лекарства, которые не помогают. И уже шансы родить живого ребенка очень маленькие. Скорая не приезжает и надо срочно что-то делать. Твоего мужа уже рвет на части, его крик оглушает и приходится завязать ему рот и связать по рукам и ногам, чтобы не дергался. А после взять скальпель, и просто резать по живому. Видеть агонию в глазах мужа, держать его содрагающиеся от страха тело и просто резать. А после еще войти рукой в проход и помогать сыну выйти на наружу... Не хочу, чтобы это случилось с моим мужем. Не хочу!       Юра целует брата и что-то ему шепчет. Я старательно массирую проход Саше. Омеге надо помочь, чтобы ему не было так больно. Да и разрывов хочу избежать. Не хочется его зашивать. Хотя я понимаю, что это придется делать. Ведь только у не большего процента омег роды проходят без разрывов. - Саша, дыши глубоко. - мне больно... Вколи что-то. Прошу.       Саша вскрикивает. Я аккуратно проверяю раскрытие. Так, вроде еще есть время. Хотя, укол уже можно сделать. - Клеменс, принеси мне чемоданчик с лекарствами. Он в сумке.       Брат идет к моему рюкзаку и достает чемоданчик-аптечку. Сейчас уколю Сашу и будет ему легче. Но все равно боль не уйдет полностью. Ведь боль - это вещь, которая сопровождает роды. - я не могу дышать. Мати, мне больно. Мати, сделай что-то. - Саша, терпи.       Он будто не слышит меня и громко вскрикивает. Затем замолкает на 5 минут и снова громко кричит, едва не падая на пол. Но его удерживают Юра и Андреан. - Мати, ударь меня по голове чем-то тяжелым - вскрикивает омега. - зачем? - чтоб я сдох... Я ненавижу тебя! Всё яйца вырву, сука! - Саша кричит. - нет уж, ты родишь мне сына. - Мати, может я всё-таки лягу, а мужики меня подержат? - ноет омега. - нет, так тяжелей тебе будет. Или ноги не держат? - отнимаются... - кладите его, - сжаливаюсь я.       Сашу кладут но он тут же взрывает от боли. Я спешно проверяю раскрытие. Пошел процесс. Командую, чтобы его перевернули и омеги помогли стоять на четвереньках. - Саня, не забывай отдыхать. Потужился, дыши, - Юра напоминает брату. - не могу! Больно! Он не идет! - Саша орет. - он там застрял? - испуганно воскликлицает Андреан. - надеюсь нет... Застрял, - испуганно говорю я.        Я массирую проход омеги. Саша кричит от сильной боли. Приходится еще проверить готовность. Так, головка чувствуется, но процесс не идет. Меня это напрягает. А если все будет плохо? А если будут сильные разрывы? Или крови много? Или придется решать? И если ребенок застрянет? Черт, только этого не хватало. - тужься, ребенок пошел, - мой голос дрожит. Хоть бы брат не услышал это. - не могу! - можешь. Давай. - режь меня! - орет Саша. - нет, подожди. Может получится. Тужься.- У меня трясутся руки. Не хочу резать и не смогу. Эйнара просить? Нет, не хочу. Не хочу, чтобы мой муж так мучился. - реееежь!!! -Саша орёт так, что я пугаюсь. - нет, это крайняя мера, пусть пока пытается толкать. Резать - это крайняя мера. Саша, не ленись толкать, ты можешь это сделать, - Эйнар. - Юрец, прости... - Саша вцепляется в руку брата и толкает сына. - Может и правда разрезать его?- я начинаю плакать. - Мати, ты мужик или тряпка подзаборная? Ну-ка перестань рыдать! Помоги мне, сукин сын! - прости, давай толкай сына. Пошло, еще давай.       Саша тужится. Я замечаю тонкую стройку крови и головку малыша. Сначала теряюсь и не реагирую. А после на меня рявкает Эйнар: - ну ка собрался! Помоги ему!       Я тут же прихожу в себя и представляю руку. А затем медленно начинаю гладить живот. Уже, слегка надавливая, как и учили на курсах. Затем очень аккуратно массирую проход омеги. Чтобы было не так больно. - Саша, давай дыши. На счет три и тужься. Раз, два три, - Андреан ласково гладит спину Саша.       Юра держит брата за руку. Клеменс же держит Сашу чтобы никто из омега не держал тяжелого мужчину. Ведь Юра недавно родил, а Андреан кормит грудью и год назад перенес операцию. И поэтому моего мужа держит Клем. А Эйнар помогает мне принимать роды. Потому что мне помощь нужна. Я просто теряюсь от вида крови и криков мужа. А друг пинает меня, чтобы я не забывал помогать мужу. И это мне помогает. А так же он подскажет, что делать в экстренной ситуации. Ведь он сам оказался в экстренный ситуации. И он знает, что делать в этот момент. - пошла голова. Тужься, дорогой.       Я аккуратно придерживая руками ребенка. Мне кажется, что он упадет на пол. Хотя это бред. Но все равно есть такой страх. - не могу! - снова ноет Саша. - можешь! Тужься! - Рявкает Эйнар. - он застрял! - не застрял! Давай!       Саша рычит. Головка показывается больше. Не верю, что сейчас мой мальчик родится. Кажется, что это не со мной происходит.       Беру сына на руки. Он громко орет. - привет, мой мальчик, - улыбаюсь я ему.       Андреан подвигает тазик с водой. - блядь, нахуй ты дернул? - Саша громко кричит. - ты сам тужится не хотел.       Эйнар кладет плаценту на простынь. Я аккуратно купаю мальчика. Уже не терпится пол узнать. Но сначала надо смыть кровь и слизь. - мне кажется это альфа. Крупный мальчик, - Замечает Андреан и достает простынь из пакета.       Я подаю ему уже чистого ребенка и затем беру его на руки. И тут же начинаю щупать живот. Тремя пальцами я массирую самый низ животика. Так, ничего не чувствую. Альфа? Это правда альфа. - ну кто? - стонет Саша - альфа... И крупный довольной. Килограмма 4. А может и 5. - а я омегу хотел... - родишь еще омегу - нет, больше не буду рожать самостоятельно. Это ад.       Я аккуратно кладу малыша на грудь омеги. - привет, мой сыночек... Ай, Мати помоги мне.       Я вытираю руки и надеваю перчатки. Затем открываю чемодан с инструментами. Достаю расширитель. Аккуратно вставляю в омегу и смотрю состояние его органов. Да, разрывы есть и не один. Их два небольших. Да и кровь идет со слизью. - я зашью тебя.       Беру иглу и нитки. Руки немного дрожат. Страшно это делать. - Эйнар, может ты зашьешь? - предаю я другу, видя тремор. - совсем не можешь? - руки дрожат. Навредить боюсь. - ладно. Но ты подавать инструменты будешь. - ладно. - так, Саша, могу быть грубым, Но ты терпи.       Эйнар берет иглу с ниткой и тут же пальцами щупает разрыв. - сука! Не надо! Больно - дергается он. - тихо, надо понять сколько шить. - не могу, Эйнар, я слабак - по моей щеке течет слеза.       Андреан меня тут же уводит в сторону и садится рядом с мужем, помогая ему. - Мати ты чего плачешь? - тебя жалко, Саша. Наш сынок уже твою сиську наяривать. - это жутко больно. Что он там пьет я не пойму. - он успокаивается. Наш Йохан. Или Йося. - какой Йося, это Игорь. - почему? - я сына хочу Игорем назвать, ой, Эйнар мне больно!       Я беру омегу на руки и несу его в машину. Он сильно устал и это видно. Глаза закрываются, тело обмякло. - сейчас дома искупаю и спать. - я спать хочу, - вяло говорит он. - ладно. Я тебя уложу сразу.       Юра несет своего племянника. Сейчас он сядет с нами в машину и мы поедем домой. Эйнар и Андреан уже уехали домой. Я смотрю на красивый розовый рассвет. Мой сын родился прямо в момент рождения нового дня. Мой Маленький альфа. Мой сыночек. Обещаю, что буду любить его и растить. И оберегать. Ведь он такой маленький. И он так на Сашу похож. Просто копия. Прямой нос, узкие слегка поджатые губы и круглые глаза. Конечно же голубые глаза. Голубые как небо в ясный солнечный день. - для меня ты Йося, - ласково говорю я уже дома, держа сына на руках.       Он медленно закрывает глазки и я кладу его в кроватку. Саша уже спит. Он уснул сразу же как мы пришли домой. А вот мальчик еще долго плакал и просился на ручки. На руках Юры он плакал, но как только я взял его в руки, то сразу же замолчал. Почувствовал, что отец рядом. Мой сыночек. Мой Йося.