Ненависть - это порождение зла

      Игорь заходит в гостиную низко склонив голову. Саша отставляет в сторону тарелку с виноградом. — мама, папа, я хочу вам сообщить важную новость.       Сын садится на диван и поднимает глаза на нас. Он поджимает губы и тут же закрывает лицо руками. — Игорь, что ты хочешь нам сказать? — Саша нервно берет меня за руку. — мама, папа, я гей.       Игорь всхлипывает. Муж смотрит на меня и кивает. Я протягиваю руку сыну и приглашаю его к нам. — папа, ты теперь меня ненавидишь? — нет, иди к нам. — сынок, мы все равно тебя любим, — Саша крепко сжимает мою руку.       Игорь обнимает меня и начинает рыдать. Я вздыхаю: — ты боялся, что мы тебя можем ненавидеть за это? — да. Я испугался, что вы от меня откажитесь. Но я не могу уже молчать об этом. — сынок, мы тебя все равно любим, — Саша отпускает мою руку и поднимается с дивана.       Он садится к сыну и тоже обнимает его. Игорь все еще плачет, поэтому мне приходится вытереть его слезки и посмотреть прямо в его голубые глаза. — мы тебя все равно любим. Мы тебя любим, потому что ты наш сын. И нам плевать на твою ориентацию. Только я хочу предупредить тебя. Ты же сам понимаешь, где мы живем. Тебе надо быть осторожней. Ты еще кому-то говорил об ориентации? - я поглаживаю его волосы. — да, Тригу. — и как он отреагировал? — обозвал идиотом, засмеялся и убежал. — мы поговорим с ним. А ты не волнуйся. Если будут проблемы — обязательно говори нам. — Игорь, я прошу тебя еще об одной вещи. Предохраняйся. У тебя есть партнер? - Саша сильно волнуется за сына. — да, есть. И мы пользуемся презервативами. Все под контролем.       Тригви заходит в комнату и тут же застывает смотря на нас. Я строго смотрю на сына. Блять, если он гомофоб, то это пиздец. Не хочу, чтобы в семье братья враждовали. И к тому же на такой почве. Это отвратительно. — Триггви, сыночек, иди к нам, — Саша приглашает младшего сына к нам. — а чего вы этого пидора обнимаете? — Триг! Ты как себя ведешь? — резко отвечаю я. — Ты что гомофоб? — а ты поддерживаешь геев?       Он убегает громко хлопнув дверью. Игорь снова рыдает. Мне приходится крепко обнять сына и ласково поцеловать его в макушку. — не плачь, он просто маленький еще. Не понимает. — все он понимает. Ему 13, папа поговоришь с ним? Я не хочу дома терпеть унижения. — поговорю. Ты только не плачь. Маму расстраиваешь своими слезами.       Саша встает и идет на кухню. Через несколько минут он приносит поднос с чаем и тарелкой домашнего печенья. Игорь уже почти успокоился. Я беру кружку и подаю ему: — на, попей и покушай. Только не огорчайся. Ты все равно наш любимый сын. — не огорчай мать-старика, — Саша садится рядом и держит тарелку с печеньем.       Игоря все еще нет дома. Странно, Тригви уже вернулся со школы, а брат еще нет. Может он задержался? Хотя обычно он предупреждает об этом. А может решил к парню своему пойти? Но тогда бы тоже предупредил. Да и предчувствие у меня плохое. Будто кошка душу скребет. Кажется, что с сыном что-то плохое случилось. Снова набираю его номер. Тишина. Ну что за хрень? Я уже с ума схожу от волнения. — Тригви, а ты видел, как твой брат выходил из школы? — нет не видел, — Триг берет банку лимонада и идет к себе.       Вот раздается звонок. Я тут же поднимаю трубку. Это учитель сына: — здравствуете, Маттиас. Я должен сообщить вам одну вещь. Вашего сына избили хулиганы и он находится в больнице.       У меня земля уходит из-под ног. В больнице, хулиганы? С трудом прихожу в себя и задаю вопрос, который волнует сейчас меня больше всего: — в каком он состоянии? — в тяжелом. Он был без сознания, когда его нашли старшеклассники. — в какой он больнице?       Учитель называет адрес. Я тут же кладу трубку и иду собираться. Триг слышит возню в коридоре и выходит: — папа, ты в магазин? — в больницу. Игоря избили. Ты знаешь кто это? — нет, — тут же отвечает сын и уводит взгляд в сторону.       Я замечаю на его руке разбитые костяшки. — это откуда? — на физре со стенкой дрались, - как бы наивно отвечает он. — узнаю, что ты причастен — придушу, — рявкую я на сына и закидываю рюкзак на плече. — а почему сразу я причастен? — потому что ты ненавидишь его! Гомофоб!       Резко закрываю за собой дверь. Меня переполняют эмоции. Это и страх и ненависть, ужас и отчаяние. Мой сын в больнице. И скорее всего Триг все же причастен. Тупо как-то он врет. Да, он врет, я уверен. Он всегда опускает голову и отворачивает взгляд, когда врет. Но все же я хочу, чтобы он не врал. Не хочется, чтобы младший брат был причастен к расправе над старшим. Ведь это просто отвратительно.       Я поправляю одеяло и легонько беру сына за руку. Он улыбается мне. Хочет показать, что все хорошо. Но я то знаю, что ему больно. Больно и морально и физически. — кто это сделал с тобой, сынок? - я набираюсь храбрости спросить. Страшно узнать ответ. — Стас и его банда. Они избили меня потому что я гей. Им про это Триг рассказал. Он на камеру все снимал и пинал меня еще. И губу разбил еще своим кулаком. — вот малолетний гаденыш. Он у меня получит, — зверею я и буквально рычу эти слова. — папа, ты только сильно его не наказывай он же под дурное влияние попал. — нет, я накажу его. Чтобы не повадно было. А то еще чего потом сотворит с этими уродами. — мама знает, что я тут? — да. Я рассказал ему все. — он волнуется теперь. Зря рассказал. — я не мог промолчать, пойми, Йося. — не называй меня так. Я Игорь. — для меня ты Йося. Доктор сказал, что домой тебя не скоро выпишут. Все же сотрясение и ушибы. — они сильно били меня. Ублюдки, — напиши на них заяву. Только на Трига не пиши. Он же не виноват, что повелся с такими уродами. - я еще на его поведение посмотрю.       Я захожу домой. Саша встречает меня, и обнимает: — с ним все в порядке? — да, сотрясение и ушибы. Но могло быть и хуже. — введешь мне успокоительное? Меня трясло и капли не помогли. — хорошо.       Триг выходит в коридор: — что с ним, папочка? — будто ничего зная говорит он.       Я смотрю на эту обманчивую ангельскую внешность. Прямые темные волосы лежат на плечах и только несколько порядок у лица закручиваются в странные волны. Чуть вытянутое лицо и острые скулы, прямой нос и чуть пухлые губы — как принято говорить, точенное лицо. И глаза: зеленые ангельские глазки которые невинно смотрят на мир, но теперь я знаю, что за этим ангельские видом скрывается демон. Настоящий демон — который способен на все. Даже на избиение собственного брата. — а ты как думаешь?       Я убираю руки от своего мужу и иду к сыну. Он по-детски поднимает бровки: — его не покалечили?       Тут же вмазываю ему сильную пощечину. Саша прилетает ко мне: — ты что ребенка бьешь? — Тригви! Как тебе не стыдно? Сам же и снимал его избиение и пинал его! Еще и строишь из себя невинного!       Я ору на сына. Ору громко и со злостью, которая переполняет меня. Саша же стоит и удивленно смотрит на меня. Не понял еще? Или не переварил? А может ему стоит объяснить поподробнее, что его сыночек побил брата? Его дорогой и маленький Тигренок превратился в зверя, который набрасывается на брата, как на кусок мяса? Его любимый мальчик так паршиво себя ведет! Такая гадина! — папа, я не бил его! — вот сука! Еще и отмазываться будешь! Я обещал, что придушу тебя? Я это сделаю!       Резко хватаю сына за горло. Его взгляд тут же меняется. Из невинного он превращается в испуганный и будто молящий о пощаде. Но злость вырывается из меня наружу и я сильнее сдавливаю пальцами горло сына. — Мати! Отпусти его! Ты убьешь его! — Саша бьет меня по рукам.       Приходится отпустить Трига. Ребенок начинает кашлять. Жалко, что не придушил его. Одним подонкам бы было меньше. — Мати, чтобы он не сделал. Руки распускать не стоит. Он ребенок еще. — это ребенок участвовал в расправе над нашим сыном! — он тоже наш сын. Мати, держи себя в руках. — хорошо. Тригви, показывай то видео!       Сын плетется в свою комнату. Мы идем за ним. Саша говорит мне по дороге захватить ремень. Он собрался сына бить? Чтож, я не против. Хоть меня самого и воспитывали по другому. У нас не принято бить детей, тем более ремнем. Вообще рукоприкладство не приветствуется. Но здесь это все в порядке вещей. Конечно в нормальном количество. Нельзя каждый день бить ребенка или мужа, иначе можно сесть за это. Но то что сделал Триг… Я бы его ремнем только так побил. Потому что участвовать в избиение брата — это ужасно. Это и подло и отвратительно. — мама, только это… Меня заставили.       Триг включает видео и дает нам телефон. Сразу на экране мы видим, как Игоря окружает эта шайка. Они обзывают его пидором, грязным геем и еще кучей других неприятных слов. Затем они начинают избивать его. Триг поддакивает им и говорит, чтобы били сильнее. Игорь пытается защищаться, Но их слишком много. Их 6, включая главаря — Стаса, который берет палку и сильно ударяет моего сына по голове. Он падает и уже Триг пинает его своим ярко-красным ботинком: — получи, грязный гей! Нравится ебаться в жопу? А это нравится? Парни, а дайте мне бутылку, я ему в жопу засуну ее! Ха, омега выебет в жопу гея бутылкой! — а может моим ножом лучше? — Стас достает нож и начинает махать им перед лицом Игоря.       Они еще минуту измываются над ним и их спугивает учитель. Запись обрывается. А ненависть во мне нарастает. Саша откладывает в сторону телефон и крепко сжимает в руке ремень: — Тригви, иди и ложись грудью на кровать. Мати, держи его. Буду сейчас по заднице бить эту суку. — вы не посмеете! Я напишу на вас жалобу, — Триг пятится назад. — а мы сдадим в ментовку тебя, как соучастника. Ясно? — твари, ненавижу вас! Не дамся!       Мне приходится сильно ударить сына в грудь. Ребенок сразу начинает хрипеть и медленно опускается на пол, но я его придерживаю руками: — Тригви, приятно? А ведь это ты сделал в братом. — ненавижу тебя… — как же я хочу, чтобы и ты испытал все то, что испытал твой брат. Чтобы и тебя унизили и обваляли в грязи. И конечно же предали. Неприятно? А брату было приятно? — хватит с него прелюдии! — Саша резко бьет его ремнем.       Тригви кричит и пытается убежать, но я хватаю его за плечи бросаю на кровать. Саша снова наносит удар. — мама, папа, прекратите!       Мне приходится держать сына за плечи, пока Саша бьет его. Он попадает ремнем то по заднице, то по бедрам. Тригви громко кричит и материт нас. Но нам обоим пофиг. Мы просто горим от ненависти к нашему младшему сыну. Хотя, я уверен, что Саше сейчас хуже. Ведь он и сам имел гейский сексуальный опыт. И ему вдвойне неприятно, что Тригви гомофоб. И ведь самое паршивое — он общается с сыночком Вити Шкипина. И этот придурок ни чем от отца не отличается. Такой же мудак. Ведь это по его приказу расправились над моим сыном. И еще Тригу мозги промыли. Боюсь как бы еще чего плохого не учудили. Ведь эта шайка может все. А вытаскивать сына из жопы я не хочу. — Саша, прекрати. Достаточно с него — спокойно говорю я, когда ребенок уже заливается слезами.       Саша прекращает его бить и молча уходит из комнаты. Оставив нас одних. — я потом еще поговорю с тобой. А пока обдумай свой поступок, — я отпускаю сына. — ненавижу вас! Я из дома убегу! — Тригви начинает кулаками бить постель. — не убежишь. Больше бить не будем. Но и ты пересмотри свои взгляды. — пошел нахуй! — Сын выскакивает и сильно бьет меня по лицу.       Я опешиваю от этого. Он ударил меня и матом послал! Что за хрень? Хотя, он уже довольно взрослый, но бить родителя?! Это что за наглость? Это его дружки настраивают его против нас? — если было больно, прости, — с трудом сохраняю спокойствие я. — проваливай из моей комнаты! — ты маму огорчил. Мама тоже отчасти гей. Он имел связи с омегами. Ты и его ненавидишь? — я и тебя ненавижу! Ты ударил меня. И позволил ему бить меня! — прости если было больно. Я приду к тебе, как только приведу маму в чувства.       Мне приходится встать и идти к Саше. Тригви же остается рыдать на кровати. Вероятно, ему обидно, что мы так плохо с ним обошлись, но увы, мы были оба злые. И да, сейчас я уже остыл, и поэтому мне немного жалко сына. Все же, я надеюсь, что он поймет все.       Я захожу в спальню. Саша сидит на кровати и дрожит. Так, дело плохо. Надо ему успокоительное дать. Тут же иду за аптечкой, которая всегда лежит в комоде. Лекарства должны быть по рукой на случай приступов. — Матюша, меня так колбасит. Не могу, — Саша начинает рыдать.       Шприц уже в моей руке. Я иду к омеге и тихонько укладываю его на бочек, оголяя плече. Саша громко всхлипывает, когда игла входит под кожу. Мне же приходится держать его, что не стал вырываться. — Сань, давай не сильно злиться на сына? — а ты преревоспитаешь его? Чтобы больше не общался с этими уродами? И чтобы больше не издевался над братом. — да… Но давай больше не бить его? Жалко мальчика. — мне старшего сына жалко. Что с ним теперь будет? Может его в другую школу перевести? Ведь ему житья не дадут.       Я аккуратно укладываю мужа спать. Саша полностью поддается мне и поэтому приходится как маленького еще и укрывать одеялом. И конечно я подушку ему поправляю. — да, думаю стоит. Завтра пойдем к нему. Поговоришь с ним. А пока спи. Тебе надо отдохнуть.       Я целую мужа и иду к сыну. Тригви сидит на своей кровати и тихо плачет, закрыв лицо руками. Его растрепанные волосы едва прикрывают руки, которые еще и дрожат. Я тихонько подсаживаюсь к нему на кровать: — сыночек, ты прости маму. Он разозлился. И я тоже. Хотя и против рукоприкладства. Психанул просто. — это ты меня прости. Пап, а тебе никуда не надо ехать сегодня? — нет, я дома сегодня, — я сажусь к нему на кровать и обнимаю. — ты за мамой пригляди, а то вдруг напьётся опять, — он вытирает слезы. — я постараюсь. Я наверное сильно тебя ударил? Не больно? — Я тоже вытираю его слезы и тяжело вздыхаю. — я обещаю, что больше мы не поднимем на тебя руку. Но прошу тебя, не общайся с этими уродами. Ты еще будешь общаться со Стасом? — я смотрю в заплаканные глаза сына. — не знаю. — Триг, он очень плохой мальчик. Он ничем не отличается от своего отца... Скажи, тебе было приятно бить брата? — не очень, но я ничего не мог поделать. Стас сказал, что любит меня. И что если я правда люблю его, то буду снимать эту экзекуцию. Ну не тянет меня к нему. — он твой альфа? — вздрагиваю я. — да, но мы физиологически не подходим друг другу, успокойся. — Триг, но нельзя так. Ты общаешься с уродом и еще и он и не твой альфа. Это не правильно. — почему? Мы же любим друг друга. — ты уверен, что он любит тебя? — да, Он всегда проводит со мной время и даже целовал уже. Ой, прости… Не ругай. — только целовал? — да… — тогда не буду ругаться, — я строго смотрю на сына. — Я надеюсь, ты не планируешь с ним сделать больше, чем просто поцелуй? Тебе же только 13. И твой организм не готов еще познать альфу. — папа, до этого пока не дойдет, пока я не повзрослел. — сынок, если это произойдет, то прошу, не кидайся на Стаса. Он не тот, кто должен быть рядом с тобой. С ним ты не будешь счастлив. — но мне хорошо с ним! И я хочу, чтобы он был со мной мной в первую течку, — Тригви немного смущается своих слов. — нельзя заниматься сексом в первую течку. Тем более в 13 лет. И в 14 не советую. Может плохо кончится. - про презики я знаю, я не маленький! - Тригви, в таком юном возрасте любовные похождения никогда не кончаются хорошо. И беременность лишь одно из последствий. Я тебя предупредил. Стас - не твой друг. Лучше с другими ребятами дружи. - я сам буду решать, с кем дружить. Лучше ты за мамой следи, а то опять будет психовать, - бубнит Тригви. - эта компания тебя портит. Спокойной ночи, сынок.       Я встаю и ухожу. Надеюсь, он прислушаться к моим словам. Надеюсь, что он перестанет общаться с ним. И самое главное - ничего бы плохого не случилось. Боюсь я за сына. Ведь он даже не созрел еще. А если он потечет при этом уроде? А если этот урод обидит моего сына? Я же тогда придушу этого ублюдка. И его папочку в придачу.

***

      Игорь скромно улыбается. Я кладу рядом с ним его любимого плюшевого котенка. Сын словно маленький ребенок берет его в руки и обнимает, улыбаясь: - папа, а мама когда придет? - сейчас. Подожди немного.       Саша заходит в палату. Легок на помине, как говорится. Как только подумали о нем, сразу же появился. За ним заходит Тригви. Ребенок даже не смотрит на брата. Улыбка тут же сходит с лица Игоря. Он пристально смотрит на омегу: - привет, Тригви... - Игорь, прости меня.       Омега садится на кровать и закрывает лицо руками. Игорь тяжело вздыхает и одной рукой обнимает брата: - я то прощаю. Но ты сам понимаешь, что сделал плохо? - да, тебе наверное больно? - да, мне больно обнимать тебя. Плече вывихнул твой Стасик. - ложись, не мучай себя.       Игорь слушается брата и убирает руки от него. - ты больше не общаешься с ними? - какая тебе разница? Мои друзья, мои проблемы. Знай, я не хотел издеваться над тобой. И я не гомофоб. Мне пришлось так себя вести, чтобы больше понравится Стасу. - ты дурачек, тигренок.       Тригви резко дает пощечину брату. - я тебя сейчас ударю! - Саша рычит на сына.       Я моментально преграждаю Саше путь рукой. Муж понимает, что набрасываться на сына не стоит и лишь только рычит на него: - не стыдно бить его? - прости, мама и Игорь. Я вспылил, - Триг склоняет голову. - ты стал злее из-за дружков, - подмечаю я. - больше не буду... Игорь тебе не приятно теперь со мной находиться? Тебе не приятно что я твой брат? - нет, я все еще люблю тебя. Просто ты огорчаешь меня. Тигренок, обними за шею.       Тригви обнимает брата. Я опускаю руку. Теперь уж Саша не набросился на сына. Я этом уверен. - черт, наши мальчики так дружны, - омега обнимает меня одной рукой и кладет голову на плечо. - они не будут враждовать, даже если один покажет себя с плохой стороны. Будь уверен, они всегда будут вместе. - не сомневаюсь, но боюсь, что Тригви попал в плохую компанию.       Саша скромно целует меня щеку. Он будто боится показаться более страстным. Или он хочет казаться милым? - мама, папа, ну тут же дети, - смеется Игорь. - я в щечку только. И вы не дети уже, - Саша улыбается. - согласен не дети, - Игорь смотрит на Трига.       Я уверенно беру мужа за подбородок и целую его прямо в горячие губы. Он сначала не отвечает мне взаимностью, но после уже дает проникнуть в рот языком, принимаю страсть и желание. Я делаю уверенно, потому как хочу поцеловать его прямо сейчас. И хочу сделать это игриво и может быть немного пошло... Да, на глазах сыновей, но черт возьми, Игорю 17 лет и он гей, и сто проц уже трахался, а Триг хоть и не созрел еще, Но все же умудрился целоваться. Так чего скрывать от них чувства между отцом и матерью? Хотя мы никогда не скрывались с Сашей. Я мог и обнять его и поцеловать, но вот, чтобы так страстно - это впервые. И как же я кайфую от этого. Почему то мне приятно, что наши дети смотрят на это. Да, два плода нашей любви смотрят на нашу любовь. Черт это охуенно. И это так возбуждает. Главное только вовремя остановится. Потому что оргия на глазах сыновей это слишком. - папа, ну ты вообще. Как при Триге-то это делать? - возмущается Игорь. - он не маленький уже, - вытираю губы после мокрого и жгучего поцелуя. - я ему глаза-то прикрыл от этого разврата! - открой.       Игорь послушно убирает руки с глаз брата. Я тут же резко обнимаю мужа и засасываю его прямо в губы, еще не обсохшие после поцелуя. Муж вскрикивает, но обнимает меня в ответ. Я грубо закидываю его ногу себе на колено и продолжаю развратный поцелуй, поглаживая тело омеги через одежду. - вот так должен целовать альфа омегу, если он его любит. Учти это, Тригви, а если он тебе причиняет боль - то беги. Ясно? - папа, это было лишнее. - я видел как он тебя бил. Я все из окна видел. Тригви, так любящий альфа не обращается с омегой. - какая тебе разница? - со злостью говорит он. - ты мой сын. И мне не приятно, что тебя какой то хрен бьет по лицу. И толкает в сторону.       Саша гладит мою грудь и шепчет на ухо: - возбудил меня, сука... - Тригви, я все сказал. И не обижай брата. Мы с мамой пойдем выйдем. С доктором надо поговорить.       Мы выходим с Сашей в коридор. Омега тут же пытается открыть дверь: - мне рюкзак нужен. Там вещь нужная. - какая? Мы к "врачу" идем как бы. - я потек, а не возбудился. - да блядь. Как всегда не вовремя. Жди. - по жопе ударь. Прошу.       Со всей силы ударил его по жопе. Омега закусывает губу и прислоняется к стене. Наслаждаясь волной удовольствия. Я захожу в палату и забираю рюкзак. - папа, вы надолго, - Игорь лежит на кровати и обнимает одной рукой Трига. - не знаю. - а зачем мамин рюкзак берешь? - документы надо. - Триг не толкай, мне больно. - у тебя тут неудобно. - Тригви тебе не стоит лежать в больничной кровате, - подмечаю я. - мне хочется.       Ладно, пусть лежит. Авось они не дерутся с братом. И на этом хорошо. А мне надо мужу участь облегчить. И еще надо как-то в туалете найти просторную кабинку, чтобы трахнуть его. - как же я ненавижу это время, - стонет муж. - наслаждайся. Скоро вообще течек не будет. - мне еще нет 60 лет. - но у многих омег течка заканчивается и в 55. И в 50. Ты у меня еще везунчик. - ты везунчик. Тебе 42, а твой муж старый уже, Но еще течный. У тебя расцвет сил, а у меня закат. Пошли в эту кабинку. - не закат, моя ягодка. Ты сочная и вкусная клубника. - скажи, моя жопа уже неприятная?       Я грубо разворачиваю его к стенке и расстегиваю ширинку и спускаю брюки и трусики мужа. - приятная. У тебя много смазки. И проход эластичный. И мышцы рабочие. Прекрати уже. - у меня кризис возраста. - я вылечу тебя, только без прелюдии.       Я смотрю на морщинки на лице мужа. Они не сильно глубокие, но уже довольно ярко видны из-за возраста моего омеги. - я хочу завтра в парикмахерскую сходить. Седину закрасить. - ладно, схожу с тобой.       Тут в дверь стучится Тригви. Я быстро накрываю Сашу одеялом, ибо он совершенно голый, и приглашаю сына. - папа, я хочу погулять с друзьями. - со Стасом? - какая тебе разница? - огрызается сын. - Тригви, я против общения с этим мальчиком, - Саша берет меня за руку и сжимает ее. - ну мама, я хочу этого! Мы любим друг друга. Мы как Ромео и Джулиан! - вот это и не нравиться мне. Знаешь как это кончилось? Я не хочу этого. - мама, ну он такой красивый и хороший! - Тригви, я видел, как он тебя толкаю и пинал! Так с омегой не обращаются! - Саша садится на простыни и стонет, падая на мои колени. - сиди дома, Тригви, - я кладу руку на плече мужа. - ну папа?! - ладно, Но в 7 часов дома! Иди.       Он радостно убегает из спальни, оставив нас одних. - зачем ты ему разрешил? - пусть погуляет. Потом поймет, что он мудак, - я медленно проникаю пальцем в попу омеги. - это плохо кончится. Поглубже, и потрахай меня... - завтра Марти приедет? - ага, вот так и еще...       Я грубо трахаю мужа двумя пальцами. Эх, мой течный омега. Мой мокрый мужчина, который жаждет наслаждения. Мой демон, жаждущий страсти. - хочу сессию, с зажимами для сосков... - прямо сейчас? - ага... - а если я их скручу?       Вынимаю пальцы и сильно удаляю его по попе. Сладкой и мокрой попе. - да... Стоп слово эхо. Начинай, - стонет муж.       Я скидываю одеяло и широко раздвигаю ноги, надрачивая орган. Но Саша быстро убирает руку с моего члена и наклоняется к нему. - давай, я пососу.       Он обхватывает член губами и медленно посасывает головку, громко причмокивая. Я поглаживаю его кучерявые волосы и сам сладко чмокаю. Саша просто охуенно делает минет. И за это я его люблю. Когда он доводит меня до оргазма. А еще люблю кончать ему на лицо. Но не в кровати, а в нашей комнате. Люблю когда сперма стекает по лицо омеги и капает на черный пол. Люблю тянуть в это время поводок или держать мужа за ошейник. Люблю его тело, украшенное ремнями. Люблю и его губы, которые он всегда красит красным тинтом перед сессиями.Ведь алый цвет так шикарно смотрит на моем омеге. Вообще люблю красный и черный. Это самые сексуальные цвета.       Я смотрю на похорошевшего мужа. Да, окрашивание ему пошло на пользу. Не выглядит таким старым теперь. Да и лицо стало не таким уставшим. Действительно седина ему пока не нужна. Пусть будет пока молодым. - ну как я тебе? - тебе и правда так лучше. Моложе выглядишь теперь. - то есть я сильно старый? - нет, просто... Тебе не идет седина. А черные волосы - прекрасно смотрятся...       К Саше подходит один альфа. Он вдыхает аромат течного омеги и громко причмокивает: - эх, какое чудо... - кхем, он тут с мужем стоит! - недовольно рычу я. - простите сер, - альфа быстро сматывается от нас. - на меня обращают внимание еще? Так приятно, - на лице омеги появляется улыбка. - да, ты у меня такой. А теперь домой. А то опять протечешь у меня и будешь штанишки стирать. - ой какой ты заботливый! Я не могу! А ты трахнешь меня?       Ой, ну куда он денется? Конечно я выебу своего мужа. Выебу как сучку подзаборну. Да, я хочу поиграть в проститута и хозяина. Хочу чтобы он танцевал стриптиз для меня и терся попой о мой орган. А после грубо насадить его и заставить скакать. Или можно привязать и драть, драть, драть, попутно стегая стеком. Или в рот запихнуть кляп, и за шею его держать во время траха. Грубого и жесткого.       Я наливаю Джулиану немного виски: - ну что альбом готов? - нет, Марти как всегда тянет резину. Слишком много идей и мало реализации. И еще с детьми проблемы вечные. - какие? - дерутся друг с другом. Постоянно. И в школе тоже. А там это не приветствуется. Приходится на беседы ходить, а не треки писать. - у меня тоже проблема с сыном. Младший связался с плохой компанией. Да еще и главарь этой банды ухлестывает за моим мальчиком. А Тригви и поплыл от этого. В итоге этот урод подговорил его избить Игоря за то, что тот гей. - Тригви избил Игоря? - он снимал на камеру все и сильно пинал брата. Теперь старший в больнице. - ужас какой, слушай, а что это за движ у наших омега?       Я слышу крики. Так блэт, что там твориться? Они деруться или что? Или поиграть в лисиц решили? Мы с Джули выходим гостиную. Саня пинает Марти. Тот едва не кидает друга через бедро. Нет, они дерутся все же. - ну ка хватит! - ору я.        Марти бросает Сашу на диван и пинает ногой. Мой омега вскрикивает и тут же дает сдачу. - так, хватит! - Джулиан прилетает к мужу и хватает его за плечи, не дава снова ударить Сашу. - это что вы устроили? - реву я от злости. - он обзывался! Он меня шлюхой назвал! - Саша пытается нападать на Марти. - а что бить сразу? - чтобы не обзывался, шлюха! - сам шлюха! - Марти пытается пнуть Сашу, но в итоге пинает меня.       Меня это злит. Что эти оба устроили? Что они себе позволяют? Может наказать их? - я сейчас выебу тебя, если не успокоишься! - Джули кричит на мужа. - давай выебим их? Только я презик принесу а то текут сучки, - не долго думая предлагаю я.       Джул кивает мне. Приходится посадить Сашу на диван: - будешь тихо вести себя, жопа болеть не будет!       Я иду к тумбе и беру презик. Джулиан уже бьет мужа по попе. Приучает его к хорошему поведению. А то иш чего, драться он решил. И своего Сашеньку я буду по попке бить, чтобы не повадно было. - хороший мальчик, жопу не буду драть, - улыбаюсь я. Хотя и немного сомневаюсь в своих словах. - сечас получишь, шлюха, - Марти смеется, но тут же замолкает получив удар по мягкому месту. - а тебя я буду драть, - строго говорит Джуллиан. - на подлокотники оба, - моя команда звучит как всегда грозно.       Джулиан сам грубо кладет омегу на подлокотник. Марти начинает вырываться. Ха, попку ему жалко свою? Слабак. Мой то Саша уже знает, что мне противится не стоит. Больнее будет! Или я злее буду. А если я злой - то лучше вообще сидеть тихо не пикать, даже если буду стегать кнутом. - куда, сладенький, я же тебя трахнуть хочу. - опять агрегат по яйца вставишь? Не дам. - ха, ты слышал, Маттиас? Течный омега не даст вставить по яйца. Да ты будешь умолять это сделать. - а Саня сейчас будет громко стонать.       Я грубо кидаю омегу грудью на подлокотник и шлепаю по жопе: - будешь драться еще? Будешь, паршивая сука? - я сильно бью его по жопе. - мой протек, уже. Не спас тампон. - Джулиан раздевает мужа и кладет средства гигиены На пол. Я поступаю также, ибо не хочется церемонится. А хочется трахнуть его в зад. Да поглубже. - я сына к Клеменсу с Юрой отправлю ночь будет наша. В моей комнате Бдсм. - я за, и Марти тоже, - Джулиан даже не спрашивает своего мужа. Истинный доминант. Уважаю такой подход.       Я усаживаю Сашу в кресло. Омега уже по привычке кладет запястья в фиксаторы. Мне остается только затянуть их и мой Саша уже зафиксировано для игр. Можно теперь начинать наслаждаться господством. Черт, как же я люблю это. Как же я люблю чувствовать власть. Это чувство такое приятное и дурманящие... Я зыркаю на гостей. Они развлекаются поркой. Пускай, а я пока мужа помучаю. Чтобы он признал мое влияние. И мою власть. - мое сокровище... - повторяю я и беру в руку колесики Вартенберга       Медленно провожу им по плечу Саши. Омега не сводит с меня взгляд. Рукой грубо открываю ему рот и проталкиваю туда свои пальцы. Омега понимает, что от него требуется и обильно смачивает их своей слюной. И вот уже смоченными пальцами я провожу возле сосков моего любимого, слегка надавливая на кожу. Омега закусывать губу и закрывает глаза, наслаждаясь этим, но колесики вновь впивается в его кожу иголками, скользя по влажной дорожке. - Мати, ты мучаешь меня! - захотел фиксатор в попу? Или воска на грудь? - я буду молчать. - язык высуни.       Омега слушается. Я несильно прислоняю колесико к языку. Саня терпеливо ждет команды. Достаточно. Пора доставить удовольствие ему. - кляп тебе пойдет. Хочу видеть твои слюни, стекающие со рта.       Я сильно провожу колесом по бедру, оставляя красный след. - ай, больно!!! - помнишь, что ждет за это? - накажи меня...       Он открывает рот. Кладу колесико на столик и беру кляп. Хотя нет, поиздеваюсь над его ротиком. Беру в руку самый слабый зажим в моей коллекции и цепляют его на язык Саши. Омега дергается и тут же получает пощечину. Не надо мне тут цирк устраивать. Теперь очередь металлических расширителей для рта. Я грубо и бесцеремонно раскрываю ими рот мужа. Он смотрит на меня, широко распахнув голубые глаза. Будет наслаждение, будет мой сладкий. Я наклоняюсь к нему и медленно провожу кончиком языка по его. Омега не может ответить мне из-за зажима и слишком сильно раскрытого рта. - тебе так идет расширитель... Но в попе он бы лучше смотрелся...       Омега закрывает глаза и тут же их медленно открывает. - игры с воском? Или массаж? А может пальцем тебя трахнуть?       Я вынимаю расширитель и тяну за зажим. Насильно, чтобы нижнему не было больно. Но так, чтобы он понял, кто тут господин. - или стеком? Будет массаж. - я снимаю зажим.       Омега тут же убирает язык в рот. Да, кляп будет. Поэтому я беру этот черный шарик и вставляю его в ротик Саши, застегиваю ремни сзади на затылке. Затем беру в руки гель и открываю крышку. Выдавливаю немного и после размазываю его по рукам, чтобы материал перчаток стал скольким. Нажимаю на рычаг кресла и спинка опускается, переводя омегу в полулежащие положение. Саша не сводит с меня взгляд. Я лью гель ему на грудь и медленно начинаю протирать, массируя тело рукой. - черный воск будет красиво смотреться на тебе, - томно шепчу ему на ухо и тут же закусываю мочку, бросая тюбик на пол и массируя уже двумя руками его сильную грудь.       Да, возраст дает о себе знать. Морщины на лице не скрыть, Но вот грудь - она шикарна. Учитывая, что Саша двух мальчиков ее выкормил, а еще даже не появились "сиськи". Только накаченный торс и чуть увеличенные соски. Но вот проход его... По правде сказать я замечаю изменения. Он будто шире стал. Но не сильно. Просто теперь я могу не растягивать его. Хотя, говорят, что с возрастом омег уже и не так приятно ебать, ибо отдачи нет. Но мне не страшно это. Я все равно люблю его. Да и моему не 90 лет. - твоя грудь охуенна.       Я целую его в щеку и встаю, чтобы протереть перчатки полотенцем. Саша сдвигает ноги от наслаждения. Или решил услышать мой рык? - я не разрешал! Ноги не смыкать иначе привяжу.       Саша нагло кладет ногу на ногу. Поиграть решил? Хорошо поиграем. Я сильно пинаю его за бедро. Он тут же возвращает ноги в нужное положении. Затем плохой омега получает сильный удар по ноге ладонью. - еще раз повторится - накажу.       Саша покорно кивает. Понял значит. Ну проверим. Если будет играться со мной то получит по бедрам плеткой. А пока воск. Я беру черную свечку и поджигаю фитиль. Немного жду, чтобы воск расплавился. Саша начинает немного корчится в кресле. - куда, дружок... Я тебя не отпущу.       Рукой массирую ему левый сосок и аккуратно капаю на грудь воск. Омега стонет через кляп. - вот видишь, Это красиво и приятно.       Поднимаю его голову за подборок и капаю на ключицы. Саша сжимает руки в кулаки. Я целую его в щеку и медленно провожу еще теплым воском по шее. Омега сдвигает ноги и начинает елозить попой. Приятно. Но я не разрешал. Поэтому беру тюбик геля и капаю на бедро Саши. Омега затихает и лишь смотрит на меня. - я предупреждал.       Размазываю гель, чтобы предотвратить ожег и капаю воском на смазанное место. Омега стонет через кляп. - еще раз сделаешь - на попу буду капать.       Черный тягучий воск медленно стекает каплями на блестящую от геля кожу. Каждое падение горячей капли сопровождается содроганием мышц и стоном саба. - ты хороший мальчик... Заслужил секса.       Задуваю свечу и ставлю на подсвечник. Теперь самое приятное - надо убрать с кожи воск. Я делаю это медленно, массируя уже чистые участки кожи. Саша снова сдвигает ноги. Я сильно шлепаю его по соску: - я что говорил? В следующий раз привязывать буду!       После снятия воска я начинаю медленно вытирать тело омеги от геля мягким полотенцем. Саша пытается что-то бормотать через кляп. Я замечаю его возбуждение. Соски твердые, пенис стоит. Хм... Кажется я знаю, как накажу его... - ты не слушал меня, ножки хотел сдвинуть, - я снимаю кляп с Саши. - будешь у меня на дилдо скакать.       Я отцепляю руки мужа и приказываю ему встать на четвереньки. Он выполняет это. - один звук - один шлепок.       Как же я люблю его попу. Вкусную, сочную, мясистую. Её так приятно мять и и так хочется по пробовать на вкус. Из его ануса течет тонкая струйка прозрачной, слегка белесой смазки. Она еще горячая от пышущего наслаждением ануса. Я аккуратно слизываю её язычком. Сладкая и приятная, она такая вкусная. Поэтому я уже активно вылизываю отверстие моего омеги. А внутри он еще вкуснее. Жалко, что языком не могу сильно глубоко войти. Но вот мой член может. Да к черту дилдо я его трахнуть хочу! Хочу свалить в него свой пенис! - я хочу тебя прямо сейчас.       Наспех надеваю презик и грубо потрахиваю его пальцем, чтобы подготовить попку. И как только он покидает горячий проход, сразу же вставляю свой орган и начинаю интенсивно двигаться. Саша стонет, но я моментально закрываю его рот пальцем. Попробуй себя на вкус, милый. Попробуй мою любовь...