В поисках любви и чести

Баки с тоской смотрел на то место, где только что исчез Стив, понимая, что тот уже не вернется. Сэм и Брюс суетились вокруг платформы для путешествий во времени: Сэм причитал, что надо было дождаться, когда Старк выйдет из больницы, а Брюс соглашался, напоминая, что это не его специализация. Лицо Барнса застыло в безразлично-насмешливом выражении — он-то понимал, что ученый тут не при чем. Пара дней, прошедших после их выписки из больницы, была заполнена рассказами Стива о путешествии в прошлое и мечте о мирной жизни. Вспомнив, как Роджерс упоминал 1970-й год, где видел Картер, и то, что он когда-то обещал ей танец, Баки окончательно уверился в том, что Капитан решил прожить свою жизнь с любимой женщиной, оставшись в прошлом — слишком уж знакомым был ему взгляд решившегося на что-то отчаянное мелкого. Взяв себя в руки только благодаря способностям Зимнего Солдата, оставшимся у него после снятия кодов, Барнс выложил свои догадки беспокойно мечущемуся по поляне Соколу. Тот недоверчиво посмотрел на каменное лицо Джеймса, но не стал возражать, приняв это объяснение. Уйдя с поляны и собрав немногочисленные вещи, Баки стал раздумывать, что ему теперь делать — мысли немного отвлекали от боли в груди, из которой словно вырезали сердце. Барнс с детства был влюблен в Стива, еще когда тот был маленьким и слабым. Но тогда даже подумать о подобном было нельзя, а потом — все было некогда, да и как он мог так поступить с тем, кто ради него и так пожертвовал слишком многим — дружбой, Мстителями… А еще, Барнс знал, что Старк так же любит Стива и так же молчит, как и он сам. Было сложно не заметить в глазах Железного Человека то, что каждый раз видишь в зеркале. К собственному удивлению, Баки не испытывал ревности или неприязни к Тони — он наоборот хотел именно сейчас быть рядом с ним, как будто боль, разделенная на двоих, будет легче, как сила и боль камней, которую он разделил с гением, не раздумывая кинувшись к нему, как только понял, что за решение тот принял. Барнс каждый раз при взгляде на этого, не модифицированного человека, имевшего только острый ум и железную броню, восхищался его силой воли. Вот и сейчас, несколько дней до выписки Тони он провел в больнице, иногда наблюдая за инженером, стараясь не показываться ему на глаза. Но как-то раз, когда он собирался уходить, раздумывая на все ту же тему — где ему теперь жить, учитывая, что Старка выписывают завтра и повода оставаться здесь больше нет, его окликнули. — Эй, Холодное Сердце! Может прекратишь прятаться и скажешь, над чем так крепко задумался? Подняв взгляд, Баки наткнулся на внимательный взгляд гения и понял, что за своими мыслями не заметил, когда тот проснулся. — Просто решил проверить, не достал ли ты тут всех настолько, что тебя выписали раньше, — попытка уколоть была откровенно слабой, и Тони ее проигнорировал. — А где твое вечное дополнение? — задал вполне логичный, по его мнению, вопрос Старк, и с удивлением увидел на невозмутимом лице Барнса отблеск тоски. Это наводило на самые нехорошие подозрения. — Барнс, — резко перейдя на нормальное обращение, с замиранием сердца спросил Тони, — он же… — договорить мешал страх, сковавший горло. Баки резко вскинул голову и поспешил успокоить Железного Человека: — С ним все хорошо, просто он ушел. — Куда? — последовал незамедлительный вопрос. — Он отправился возвращать камни и не вернулся, а перед этим мечтал о тихой жизни и вспоминал, что должен Пегги танец, — и Баки, не скрывая ничего, изложил все свои невеселые домыслы, чувствуя, что Тони — единственный человек, способный его понять. — Понятно, — протянул Старк, когда его собеседник замолчал. Тони понимал, что скрывается за этими словами и ему внезапно захотелось ударить Роджерса за то, что он бросил в этом чуждом времени человека, который так очевидно его любит. — И куда ты теперь? Вернешься в Ваканду? — поинтересовался Старк, оглядывая все ту же потрепанную форму, что была на Зимнем во время сражения и длинные, вымытые, но не расчесанные волосы, за которыми Солдат часто прятал лицо. — Нет! — чересчур громко отозвался Барнс, а потом продолжил еле слышно:  — Я не смогу жить там, где мы жили вместе, — по одному взгляду поняв, что Тони знает его тайну, честно ответил Баки. — Тогда у меня к тебе есть предложение — ты будешь жить со мной! После того, как Базу разгромили, все разошлись по своим домам, а я остался один. А врачи говорили, что мне некоторое время нужно беречь руку, — Тони очень не хотел снова остаться один. Как ему рассказал Паучок, периодически прибегавший навещать наставника — Клинт забрал с собой Ванду и уехал домой, к детям, Стражи улетели вместе с Кэрол, а Тор и Локи уехали туда, где теперь обитали выжившие асы. Скотт теперь не отходил от семьи, а Сэм вместе с Роуди помогали восстанавливать порядок в мире, пережившем Армагеддон. Баки заглянул в карие глаза, с тоской и надеждой смотревшие на него, и только теперь понял — он прощен. — Ну если тебя устроит, что одна из помогающих тебе рук будет железной… — договорить он не успел. — Это, буквально, самая главная причина, почему я хочу, чтобы ты жил со мной, — в противовес этим словам глаза гения светились радостью и благодарностью. — Я же должен знать, что там наделали с твоей рукой африканские гении! Я много слышал о Шури, это правда, что она помогла тебе избавиться от Зимнего? — Зимний Солдат никуда не делся, он все еще здесь, — поправил его Баки, постучав живым пальцем по своему виску, — просто теперь никто не сможет им управлять, а появляется он только в случае опасности и только для защиты. — Ну надеюсь он не решит, что тебя нужно защищать от меня, — на удивление спокойно воспринял эту новость Тони. А затем завалил Барнса вопросами о том, что тот видел в Вакандских лабораториях у Шури. Вот так и получилось, что Баки поселился в Нью-Йорке в доме Старка. Жить в одном доме с гениальным инженером, которому ограничили доступ в мастерскую, было интересно. Барнс все чаще ловил себя на том, что вместо глухой тоски, все еще иногда наваливающейся на него при упоминании Стива, он испытывает любопытство по отношению к хозяину дома. Старк же, отлученный от физической работы собственным ИИ, все чаще старался занять чем-то Баки, если тот начинал с каменным лицом бродить по дому. А еще у Старка появилось новое хобби. Учитывая, что доктор посоветовал ему разрабатывать руку, но при этом запретил сильно ее напрягать, на третий день совместного проживания Тони нашел выход и, увидев лохматого Баки, предложил ему заплести косички. Изумленный взгляд Баки стоил того. Сказав, что всегда мечтал научиться этому нехитрому действию, миллиардер потянулся к волосам Барнса. Так и получилось, что периодически, когда на Джеймса нападала грусть, он шел к Тони и тот, не отвлекаясь от мыслей о каком-то новом изобретении, расчесывал ему волосы и, массируя голову, изобретал все новые прически. Сначала получалось кривовато — мешало отсутствие опыта и слабая рука, на которой были искусственно нарощены мышцы, но после того, как получаться стало лучше, Баки принес кучу маленьких черных резиночек, пояснив, что заплетенные волосы меньше мешаются. Иногда Старк сам разыскивал Барнса, молча протягивая ему несколько резинок и тогда они находили ближайший диван или кресло и Тони занимал руки — ему нравилось ощущение мягких прядей в руках и тихие расслабленные звуки, иногда издаваемые этим опасным хищником, позволившим зайти себе за спину. Этот уровень доверия удивлял гения, и он некоторое время ломал голову над причинами такого поведения суперсолдата, пока не подслушал один интересный разговор. Питер пришел навестить своего любимого наставника и столкнулся с Баки, разглядывавшим в зеркале очередной колосок, сплетенный Тони. От удивления при виде самого страшного киллера с косичкой, Паучок замер. Его появление не осталось незамеченным: — Малыш, закрой рот, муха залетит, — насмешливо выдернул ребенка из ступора немного смущенный голос Солдата. — А? — Паркер глубокомысленно уставился на прическу Зимнего, не решаясь спросить. Тот понял затруднение младшего Мстителя и объяснил: — Старк развлекается, ему полезно. — А вам не мешает, что он за спиной? Вы не подумайте, я не имею в виду, что мистер Старк… Он бы никогда! Но, просто, после всего этого я сам боюсь, когда ко мне подкрадываются или стоят сзади — паучье чутье начинает нервировать, — затараторил Питер. — А мне наоборот с ним спокойнее, — честно ответил Баки. — Он такой живой и яркий, что я забываю обо всем плохом и просто греюсь рядом с ним. Тем более, что Зимнему он тоже нравится. Баки не стал объяснять подростку, что иногда он чувствует, как Тони начинает ему нравиться немного в другом ключе, а Солдат часто присматривает за гением, стараясь защитить. Раньше так было только со Стивом. Последний аргумент удивил Питера и тот начал выпаливать вопросы про то, как же они с Зимним делят одно тело. Старк ждал Питера с того момента, как Пятница сообщила, что он вошел в здание и, обеспокоившись его долгим отсутствием, запросил видео с камер. Понаблюдав за диалогом, он решил никому не говорить об услышанном, но для себя запомнил самое главное: он нравится Зимнему. А, может, и Баки. Полчаса раздумий ушли на то, чтобы понять, что стоит за этим признанием, а вот на определение собственного отношения к Барнсу и Зимнему времени не требовалось — сложно остаться равнодушным к такому брутальному красавцу, а Старк всегда был ценителем красоты — что женской, что мужской.