Вихрь. Они друг друга ненавидели./12 рассказ из серии/

Два месяца шло лечение вавьи Сио-ын. Два месяца лекарь и его помощники кружили вокруг него, помогали, пытались лечить его застой. Вавьи Сио-ын был инертен. Он немного успокоился, в чем ему хорошо помогали травы заплетенные в его косу, разложенные по всей территории покоев. Вавэхдэ в это время держался на расстоянии. Он не просто не приходил, он ушел с головой в дела островного поля, что встало под его лапу. Провел еще три боя, когда кошаки прибывали надрать ему задницу. Это было закономерно. В последнем бою ему хорошо досталось, потому как пришел с виду пятнистый белый леопард, а в итоге он оказался мако, ночным скитальцем. Ревис справился, но кровь ему пустили. Соперник добился этого и гордо задрав хвост вверх удалился. Его победили, но он задал трепку самоуверенному самцу. Ревис же зализывал рану две недели. Его пробили не только по телу, но и по щитам, достав до зверя. В то же самое место, куда пробил и Сио-ын, когда наступило первое утро его прибытия в этот дом. Два месяца они друг друга не видели. Ревис был занят, а Сио-ын лечили. Сам Сио, умиротворенный ароматом трав, работал мозгами и строил план мести. И не только Ревису. Дагжи, что охраняли его покои, когда внутри был вызванный им самец, на которого посмотрел марашат, с которым захотел поиграть в течку, потому как понравился его аромат, его зверь, его умение ласки делать, посмели просто дать дорогу разъяренному альфе-марашат, даже не попытавшись его остановить. А ведь эти дагжи были обязаны это сделать. Омега позвал самца, и не потому что нагадить хотел, ну может чуточку, а потому что зверь его захотел, после времени "голода", после трав и настоев, которые больше двух лет делать нельзя - можно заболеть, - захотел поиграть с интересным ему самцом. И стоявшие воины за дверью право пропускать не имели, никого пропускать на эту территорию. Даже вавэхдэ. Омега выбрал. Его зверь сделал выбор. И сейчас Сио глубокого и конструктивно обдумывает план, по которому отомстит и им, тем кто даже не попытался загородить дорогу. А ведь они могли остановить альфу, могли удержать его, потому как права вмешиваться в дела свободной омеги он не имеет. Если омега-марашат не желает видеть в течку альфу-марашат, то Ревис ничего не может сделать. Он полез, убил самца выбранного, и что получил? Омега-марашат начал процедуру распада своего кокона, разбил ложе и чуть не умер. Это ведь не сам Сио сделал, а зверь его настолько не желает быть под этим страшным самцом, что падение в Бездну предпочтительнее. Вавьи Сио-ын выжил, его остановили от Края Бездны, оттащили и закрыли теплом кокона, вылечили телесные раны, а вот душа в агонии. Зверь же, закрывшись плотной марью и имитируя застой, готовится уничтожить обидчика и его приспешников. Для этого надо выбрать цели, по которым он будет бить. И самым первым будет объявление вавэхдэ Ревис Улиму полноценную войну. Официальную. Сегодня было тепло, легкий ветерок и вавьи Сио-ын вышел на прогулку. Вышел и заметил, что за ним наблюдают. Усмехнувшись своим мыслям, он сказал, остановившись и ни к кому не обращаясь: - Вавьи Сио-ын желает трапезу в саду, с гостем. - И добавил, достаточно тихо, - если, конечно, у этого гостя хватит смелости. - Зная, что слуги передадут о желании младшего господина старшему, Сио направился в сторону сада, где будет сие действо происходить. Осмотрев место, кивнув головой, ушел к себе. Трапезу было решено начинать вечером. К самой трапезе Сио подготовился: ванна, масла, массаж. Оделся он исключительно в цвета вавьи и принадлежность к вавэхдэ. На голову одели украшение-перья из металла, которые крепились как корона сзади, заплели косу и украсили ее самыми красивыми заколками. После тряпок одели маадой с небесно-голубыми камнями и тончайшей работой гравировщика. Когда же вавьи был готов, солнце начало садиться. Впрочем, это помехой не будет, но и сигналом к примирению тоже. Ревис, вернувшись с объезда территории, неосознанно направился в сад и случайно заметил гуляющего супруга. Он встал так, чтобы его не сразу заметили. Некоторое время вавэхдэ именно так наблюдает за супругом, медленно подбираясь, дабы не пугать. его заметили, как и всегда, но на этот раз пригласили на вечернюю трапезу. Когда он услышал о приглашении, в груди сумасшедшим ритмом забилось сердце. Сио-ын пригласил его на трапезу! Боги смилостивились над раскаявшимся сыном своим! Конечно же Ревис пойдет. Он будет всеми силами пытаться наладить отношения. До совместных ласк далеко, как до материка, но хотя бы не кидаться в стремлении горло перегрызть, хотя бы стать холодными приятелями - сейчас на большее и рассчитывать не приходится. А после холодного приятельства можно и осторожно подобраться к нему, чуть-чуть окружить, продавливая защиту и вызнав границы допустимого, а дальше больше и, если на это потребуется двадцать лет, то Ревис готов это время своей жизни отдать. Вавьи вышел в сад, где уже зажгли факела, которые будут освещать сад и шатер, а внутри самого шатра расставили круглые стеклянные шары с рисунками, в которых горели свечи. Ревис был в саду, причем в шатер не входил. По нему было видно - он рад приглашению. Сио же прошел молча до шатра, зашел в него и замер на месте. Ревис вошел в шатер так, что был напротив пригласившего. Шторы никто не стал закрывать. Отметив это, альфа невольно сглотнул. Его пригласили, но отнюдь не для теплой встречи. Сио рукой предложил ему присесть и маадой хищно блеснул острыми кончиками в свете, отражая лучи, посылаемые светильниками. Альфа присел, как и ранее, скрестив ноги. За ним опустился на пайше и омега. В шатер ступил слуга, личный слуга омеги и присев на колени, на глазах у замершего альфы, разлил по пиалам первое питье. Это был первый знак от омеги - ты недостоин. Вторым знаком стало то, что омега сам не взял пиалу, он к ней вообще не притронулся. Первое питье предложил слуга, а его господин смотрел на гостя холодно, уверенно и бросая вызов. Ревис питье принял. Тут же вторая пиала была передана слугой в руки Сио, который пальцы направил строго в лицо гостю, как акт агрессии. Это был третий знак. Говорить что-либо, или пояснять островитянину не надо. Здесь и сейчас, только сделав начало приветствия таким, каким сделал его Сио, альфа объявлялся личным врагом для омеги. Слова не нужны, все итак понятно. Сидя перед Ревисом, держа ложку исключительно металлом на пальцах, наблюдал как тому кусок в горло не лезет. Зверь же "гостя" и вовсе носа не казал, даже не смотрел в сторону кокона рождающего. Эта трапеза наглядно демонстрировала то, что хотел сказать вавьи своему вавэхдэ, и эта оплеуха ставила Ревиса в такое положение, в какое до этого ни один из ударов Сио не смог поставить. И этот снаряд ему в руки дал сам Ревис, и он сам прекрасно понимал это, но из-за чего-то, что ощущал только он, сидел здесь и сейчас, вкушал трапезу и не делал попыток что-то сделать, как-то изменить решение вавьи. Что именно удерживало его здесь и сейчас, Сио даже не представлял, но ему было это на руку. Когда кушанья закончились, а трапеза подошла к концу, Сио встал со своего места, равно как и Ревис проделал то же самое. Сведя руки вместе, сложив пальцы на пальцы распрямляя ладони листком, сделав "крест" из маадой, он чуть приподнял вверх ладони не разбирая жест, сделал движение "махнул вперед", тем самым выгоняя "гостя". Провожать и тем более десять минут с ним круги нарезать по малому саду вавьи намерения не имел, что тут же показывало насколько он не уважает данного альфу. Движение, что выгоняло, выгнало Ревиса, который в почтении склонил голову, развернулся и гордо удалился. Сио же с высоко поднятой головой пошел в свои покои. Ревис вышел из сада прикрыл глаза и постоял в полумраке коридора. Вавьи Сио-ын считает его своим врагом. Не будет даже холодного приятельства. Омега не просто зол и обижен, он в ярости и будет мстить. До сего момента Ревис еще думал о Сио-ын, как о маленьком котенке, обиженном им самим, но здесь и сейчас этот молодой кот показал насколько он способен соответствовать и своему званию, и воспитанию рождающего островов. Война. Вавьи Сио-ын объявил войну вавэхдэ Ревис Улиму. И бить котик будет так, как бьют рождающие. Одним ударом и точно в сердце, гордость, самоуважение. Ревис ничего не может сделать с этим, только отбивать подачи, но, если он хочет вернуть супруга подле себя не шипящей гадюкой, а мурлыкающим котиком, придется только принимать подачи. Отвечать на его удары просто нельзя. Сио-ын будет наказывать за все нанесенные обиды, а альфа виновный в этом не будет иметь право наказывать его. Немного успокоившись, Ревис ушел сначала в свой рабочий кабинет, затем порычал там на голые стены и направился в цветник. Взял своего любимого наложника, выместил на его теле все свое неописуемое состояние, после чего ушел к себе и забылся в тревожном сне. Месть омеги-марашат... да, до такого еще ни один вавэхдэ не доходил. Рождающие мстят изощренно, а вот капризные омеги, их островные, выращенные такими капризульками, потому как их очень мало, - на что способны? Утром, когда завтрак и процесс одевания более время не тратили, Сио вышел в залу приема и вызвал к себе управителя. Мужчина прискакал очень и очень быстро, словно дежурил под дверью. На этот раз перед ним предстал вавьи во всем белом, с маадой на руках из белого металла. Этакий ангелочек с кровожадными глазами. Что ни говори, а вот глаза после вчерашней трапезы у Сио изменились. Он более не смотрел неуверенно и на его лице не играли волнение, страх и паника. Словно переспав одну ночь, он взял, да и переродился. - Вавьи Сио-ын желает знать, сколько вавэхдэ содержит наложников и любовников. Если управитель и удивился, то постарался это скрыть. Вообще-то вавьи эту информацию знать был обязан, равно как и то, сколько из них в положении, ибо их котята официально становятся его детьми, а родивший их кот становится младшим супругом, либо остается в статусе наложника - тут как поведет себя и будет ли дружен с вавьи. Титула вавьи ему не положено, но отдельный дом, где он будет жить и растить котенка, будет предоставлен. За этим расселением следить должен вавьи. То, что он не интересовался до сего момента этой стороной жизни вавэхдэ, понимали по каким причинам, а вот его вдруг проснувшееся желание "это" знать, после вчерашней трапезы, откровенно напрягало. - Вавэхдэ Ревис Улиму не имеет любовников. Наложниками у вавэхдэ пять родовитых котов и семь безродных с сильным зверем. - Вавьи Сио-ын хочет посмотреть, как они живут. Проводи вавьи Сио-ын в их дом. - Плавно встав, не дав права рта раскрыть в учинении препятствий, двинулся на выход. Слуги, стражи - за ним. Управителю ничего другого не оставалось, как подчиниться. Пройдя по улице, через пару зданий дома, Сио вошел под сень уютного места. Здесь было все, что только может понадобиться - от спален до кухни, где им готовили трапезу проверенные повара. Вавьи провели по широкому коридору в залу, куда буквально через пару минут согнали всех наложников. Он присел на предназначенный для него стул, а за спину ему встали именно те дагжи, что пропустили Ревиса в ночь течки. Перед Сио выстроились статные, тонкие костью, этакие "мимишные" котятки. Все с длинными волосами, у всех большие глаза и пухлые губы. Как Сио помнил, тот любовник, который возомнил себя пупом земли, он ведь тоже губастеньким был. Эти молодые коты, разряженные, в тонне украшений, стояли и глазели на него, знаменитого во всем доме, и не только, супруга вавэхдэ Ревиса Улиму - вавьи Сио-ын. Он же смотрел на них оценивая, надменно переводя взгляд с одного наложника на другого. То, что на его пальцах были маадой, делало его недостижимым по высоте в иерархии семьи вавэхдэ по отношению к ним. Наложник никогда не получит боевое украшение. Они, если и защищаются, то только своими когтями. Вавьи же способен маадой нанести такие раны, какие когтями сделать трудно. Он может сделать калекой, но при этом не повредит кожу. - Вавьи Сио-ын желает знать, который из них самый любимый у вавэхдэ? Управитель, что стоял рядом, кивнул головой и один из юношей сделал небольшой шаг вперед. Сио осмотрел его и вдавил массу, которая заставила охнуть всех наложников, на кого был направлен удар. Управитель рядом с ним осел на колени, схватившись за голову, слыша жуткий звон в ушах. Ряд парней перед Сио опал на колени, опуская головы и не в силах противостоять такой мощи. - Дагжи! - Сио не повернув головы произнес приговор, - вавьи Сио-ын желает увидеть, как любимый наложник вавэхдэ будет отдаваться вам троим. Приступать. Альфы, которых не затронула сила, что придавила более слабых, переглянулись, но перечить не стали. Властность голоса и его простое выведение таку сил показало насколько омега силен. Противостоять его приказу? Перед наложниками? Ни один альфа не посмеет отказать или воспротивиться, тем более что наложник не рождающий. Это слабый альфа, с который вавэхдэ играется чаще чем с другими. Воины подошли к почти лежавшему на полу молодому коту, самому богато одетому и украшенному, подняли его под руки. Держа за руки двое воинов зафиксировали его так, что вырваться силы не было - активировали щиты, которыми задавили волю и ограничили движения. Третий подошел сзади и вспорол одежды. Пара плевков и наложник дернулся от того, что его одели на плоть. Зарычав, не в силах кричать, принимая в себя плоть дагжи, наложник ревел и ничего не мог сделать. Сио смотрел на это безразлично. Когда все трое побывали внутри любимой игрушки вавэхдэ, вавьи перестал бить своим щитом и, почти ничего не видящий и не слышащий, управитель получил свободу. Когда он открыл слезящиеся глаза, его уши уже улавливали всхлипы. А когда в глазах перестали мелькать мушки, увидел лежавшего на полу любимого наложника, который свернулся в клубок и рыдал. Вавьи уже нигде не было. О том, что случилось, Ревис узнал спустя пару часов. Он пришел в цветник. Все наложники забились по углам и тихо хлюпали носами. А ведь здесь были и двое рождающих. Войдя в комнату, где лежал на кровати его любимец, повел носом. Марашат тут же зарычал, потому как сторонний запах на теле любимой игрушки вызвал отвращение. Оскалившись, кивнул головой абокай Вехелю. Тот прошел вглубь комнаты, прижал ладонь к голове и было вскинувшийся любимец-наложник моментально обмяк. Ревис прорычал ругательство, после чего отдал приказ рождающих убрать из этого дома, перевести в другой, и сообщить по дому, что парней он вообще отослал. Если лишиться игрушки-альфы он еще мог, то вот наложников теоретически способных подарить ему наследников - никак нет. На следующий день Ревис получил очередное неприятное известие. Сио-ын побывал вновь в цветнике и заставил свою охрану качественно взять всех оставшихся наложников. Причем ни о каких ласках речи не шло. А когда альфы завершили дело, подал знак перерезать им глотки. Альфы подчинились. Ревис пришел в цветник и тихо с угрозой зарычал. Этот удар он тоже пропустил мимо, дал ударить по гордости. А вот следующий, который пришел, вывел взрывного альфу из себя. О том, в каком из домов живут два наложника-рождающих, он не знал, но нашел. Сам. Нашел, вошел в дом и ткнув пальцем, просто приказал альфам сделать дело. Нет, убивать он их не приказал, альфы бы не стали слушать. Он заставил их повязать. Не просто взять, а повязать, пометить своим семенем внутри. Ревис ворвался в покои Сио и наорал на него, потому что подобное сделать с наложниками вавэхдэ у вавьи нет никакого права. Причем орал долго и вдумчиво. Вавьи сидел и слушал его, после чего просто зарычал выгоняя. Пришлось уйти, так как рык от омеги шел такой, что еще немного и он опозорится еще больше, ведь этот самый омега готовил круг арены. Драться с омегой в кругу боевой арены? Он был не готов, поэтому ушел. Ушел, но сделал другое, что немного успокоило его гнев: велел казнить тех дагжи, что подчинялись омеге. Тех троих, кто был в доме-цветнике в первый раз, и еще двоих, кто был во второй и третий разы. Их задрали как псов шелудивых. Останки выкинули в море. Пусть хищные рыбы лакомятся. Ревис выдохнул немного удовлетворившись. Пусть Сио-ын он наказать не может, если желает примирения, но всех, кто будет исполнять его приказы сладко не будет. Вскоре Сио-ян лишится оружия, а значит бить будет нечем. Не будет же он руки марать? Он же омега, не воин, и не опустится до банального! Некоторое время Сио-ын ходил в довольстве. Ревис своими руками покарал тех, кто не осмелился встать живой стеной перед ним в ту ночь. Всех, кого Сио так методично выставлял перед альфой-марашат, их всех этот самый альфа и убил. Конечно же никто о казни не сообщал, но ведь Сио не пятилетний карапуз! Он поставил метки на них на всех. И именно этими метками пользовался при поиске тех двух наложников. Как итог, метки на дагжи были разодраны. Такое может быть только если удар был нанесен в ложе. Сменившиеся дагжи были более суровы и менее склонны исполнять дикие и бредовые приказы. Но Сио ходил и лоснился. Первый камень вавэхдэ был пущен в голову и цели достиг. Это очень и очень радовало. Надлежало ударить его еще больнее. Игрушки в цветнике, и их порча, это ведь бьющие волны в состоятельность альфы, как защитника. Не смог уберечь от супруга наложников. Ай-ай-ай, Ревис Улиму, как же так?! А ведь это только начало! Вторая акция тебе понравится гораздо больше первой, но ударит в самое сердце. Второй акцией был поход к ватпэ, к этим гордым и боевым кошкам, которые не имеют никакого отношения к роду кошачьего народа в генетическом плане. Это настоящие звери, кошачьего вида, но в отличие от них способны возить на своей спине наездника и при этом не травмировать ее. Вавьи изъявил желание посмотреть на них и тут же, пока бедный управитель был оттеснен парой дагжи, которым было приказано отчет-дымкой, быстренько поинтересовался у ат-жа, какой ватпэ самый любимый у вавэхдэ, а на каком он больше всего провел боевых заездов. Ат-жа, который не ожидал прихода вавьи, да попав под его заигрывания, поплыв, выдал все, что хотел знать хитрый Сио. Как только ему показали зверей, он хищно оскалился и оттолкнув ат-жа, приказал дагжи убить зверя, который был и самым любимым и самым верным во всех боевых походах. Если приказ испортить наложника мог быть воспринят как наказание проведенное по приказу вавьи для зарвавшегося кошака, то вот убить боевого зверя, да столь хорошего, плоскость иная. Дагжи замерли, округлили глаза. Убить боевого ватпэ?! Сио, видя что приказ исполнен не будет, потому как данный зверь для воина значит очень и очень много, осмотрел дагжи, после чего смело подошел к альфе-ватпэ и прижав к его голове руку послал концентрированный сгусток сырой силы. Смерть была мгновенной. Воины и дернуться не успели. Вавьи же надменно осмотрел обмерших самцов, и произнес слова, мягким, вкрадчивым тоном: - Думаю, вавэхдэ будет рад услышать, что доблестные дагжи, им поставленные, не умеют быстро бегать. Обведя взглядом, тяжелым, всю честную компанию, которая побледнела, а управитель рухнул на колени в неверии, вздернул голову и направился на выход. Ат-жа был в шоке, не мог осознать, что любимец из ватпэ не поднимется, что больше его нету. Вавьи же прошел мимо ошеломленных воинов ядовито улыбаясь. Он знал, что за такое, словно игла раскаленное и в задницу вонзившееся, вавэхдэ уж точно не станет терпеть. Если с его игрушками в цветнике ничего путного не получилось, то тут он точно покроет голову пеплом позора. Вавьи Сио-ын сознательно шел на этот шаг. В доме этого альфы ему житься не было с первого мгновения, а уж сейчас и подавно. Этот альфа показал, с первой секунды, как именно воспринимает того, кого и в дом-то свой пускать не желал. Самый первый раз, когда он был просто обязан войти в залу приветствия супруга, что именно было сделано? Сио просидел до ночи, один, словно ненужная вещь на полке в пыли. И сейчас этот альфа хочет уважения? Да никогда! Выйдя из нутра крытого загона, где все ватпэ сейчас испытали реальный страх, потому как вожак из находящихся там зверей был его рукой убит, вавьи Сио-ын направился на прогулку. Уж если встречать ярость альфы, боевого кошака, который ценит ватпэ так, как порой ценят хороший корабль для сообщения между островом и большой землей, то встречать ее надлежит там, где это действо будет видно не только комнатным слугам. Сио был намерен заставить альфу разозлиться и выйти за рамки воспитанности и чести. Что он творил с ним в спальне, причем дважды, общественность не увидит, но вот что он сделает с ним, когда ему донесут о потере боевого зверя, это должно наложить еще один отпечаток на репутацию: не способен совладать с омегой. Или: омега зол настолько, что лишил воина его боевого зверя. Для воинов островов подобное известие, это как гром среди ясного неба. Шепотки, попытки померок силами, открытое противостояние - Сио заставит вавэхдэ опозориться. Ведь его зверя не дагжи убили, по приказу омегу, а сам омега сделал. И Сио был прав. Потерять на поле брани в кровавую войну своего зверя - быть им защищенным. Это великая честь и труп такого зверя, вне зависимости от статуса воина, сжигают на костре, в знак своей признательности и почтения. Но убитый в загоне, да еще и омегой... Этот плевок в лицо говорил только одно: альфа настолько недостойный воин, что омега собственноручно лишил его боевого зверя. Это было не просто личное унижение, это было общественное унижение. Скрыть подобное сложно: все ватпэ, что видели этот момент, они передадут всем встречным и поперечным ватпэ, их владельцам и дальше данное знание. Картинка того, как омега лишает жизни ватпэ вавэхдэ, лавиной ринется по головам. Звери, обученные отчет-дымку передавать человеку, по своей собственной сети получив вести, еще быстрее птиц несут знания по островам. На островах, где живет народ в городах и деревнях, ватпэ имеется практически в каждом доме: от размера домашнего кота до колена ростом и до боевого зверя по плечо головой касаясь. И каждый ватпэ способен после обучения зверем человека, передавать ему отчет-дымку. Если что-то случилось на их глазах, и зверь пообщался с собратьями, даже дикими, они передадут волну туда, где имеются двуногие обладатели зверя внутри своего тела. Волну не остановить, не затормозить и не запугать. Именно поэтому о лютом дагжи Ревис со-Улиму слухи ходили быстро в одном направлении, а в другом только письма - туда лавина звериной почты не добралась, потому как шла вперед. Когда Ревис услышал о том, что его зверя убили, он кинулся к загонам. Прибежав, замер у закутка, где было ложе его боевого товарища, его любимого зверя. Он лежал на боку, как упал, а на голове остался след паленой шерсти. Кто сделал такой удар гадать не нужно: опалить внешнюю оболочку сможет только не обученный кот. А кто у нас таковой в центр-доме? Зарычав выпуская когти и зубы, он втянул воздух в легкие, ловя нить аромата, что за собой оставлял его супруг. Глаза приняли белую радужку с иссиня-черной каймой. Альфа требовал наказать того, кто унизил настолько, что даже дагжи его дома будут задумываться о состоятельности альфы. Уже не думая о том, что хотел наладить отношения с омегой, Ревис обратился в зверя и понесся в сторону зарвавшегося наглеца. Он пришел не просто злой и возмущенный к тому, кто его оскорбил столь глубоко, он пришел в плену белой ярости. Вавьи в этот момент сидел в саду, в том, который имел самое большое число "окон". Вавэхдэ унюхал его и полетел вперед, прыгнул и снес со скамьи, где супруг отдыхая ожидал его реакцию. Они сцепились. Сио без боя не сдался. Он прокусил альфе ляжку, отбил летящий в голову костяной шип его хвоста и вонзил свой в его плечо. На этом его плюсовые очки закончились. Трансформу ему сбило сильным ударом лапы, а затем последовали кулаки. Досталось ему не слабо - избил до переломов. О том, что вавэхдэ отдирали от жертвы абокай и десяток дагжи, Сио уже не видел, сознание потерял. Своего он добился, а насколько сам при этом пострадал, уже не так важно. Своим избиением Ревис опозорился так, как насилие над супругом не опозорило. Волна добавится еще и шепотками, что прав был омега, когда лишал вавэхдэ гордости обладания боевым зверем такой силы. Прав он был, потому как альфа посмел руку поднять на омегу! На островах так не делается. Если альфа наказывает омегу, то бьет его зверя энергетически, но тело никогда не страдает. Вавэхдэ же сломал ему кости, пустил кровь, что автоматом так позорит его, так опускает в глазах всей массы воинов, как никакой более жесткий шаг уже не сможет сделать. Было больно, хлопотал лекарь, незнакомые слуги, комната плыла перед глазами. Сио плавал на поверхности сознания, но не приходил в него окончательно. Все время слышался громкий мурлыкающий звук, который снимал почти всю боль, но не до конца. Руки и нога были в бинтах, под ними стояли шины. Он молод и вскоре этот инструмент лекарского дела уберут, но пока он фиксирует больные места, дабы кости срослись правильно. Когда Сио приходил в более близкое состояние к полному сознанию, в голове роились мысли, что если бы Сио умер, этот альфа уже никогда не отмылся бы от позора. Убить омегу. Да, вавьи Сио-ын заставит его опозориться именно так. Ревис или прикажет, или сам сделает. Зная, сколь долго и методично этот альфа искал его, того кого в дом-то свой впускать не хотел и рядом жил относясь как к позорному псу, да позволял любовнику делать что вздумается, надеяться на повторный побег не следует. Став вавэхдэ, этот альфа и до материка преследовать будет, и по нему тоже. Так что сбежать не выход. Просить отпустить? Подобные ему эгоисты никогда и никого не отпускали, потому что кто-то этого хочет. У Сио нет ни малейшего шанса уйти от него договорившись мирным способом. Но и принимать эту эгоистичную псину он не намерен. Чтобы все течки переживать насилие? Да ни за что! Самому уйти? Ну, попытался его зверь сделать это в эту течку, и что вышло? Вытянули и не пустили. Нет, Сио сам на себя руки накладывать не собирается. Он эту привилегию оставит альфе, который отдаст приказ, навсегда лишив самого себя права именоваться альфой. А Сио уж постарается. Он уж так постарается, что ничего другого ему просто не останется. Раны, нанесенные альфой боевой категории, являлись боевыми ранами и заживать будут дольше. Он ведь не просто бил, он применял энергетические удары, как к равному противнику. Потерять столь ценного боевого зверя, с которым он половину жизни прожил, оказалось для вавэхдэ той точкой кипения, при которой сорвало тормоза. Лекарь последствия его "сорванных тормозов" устранял две недели погружая беспокойного вавьи в целебный сон, не отпуская таури лечебной песни. А затем еще неделю опаивая сонными отварами, дабы больной успокоился и отдохнул. Сио очнулся через время, проведенное под лечением песни, отваров, примочек и прочих лекарских штучек и понял одно: слуги были заменены. Ни одного знакомого лица. И что еще стало странным, так это то, что все они относились к нему с холодной почтительной настороженностью. Через два дня после полного возвращения в сознание, Сио медленно встал с постели. Его еще одолевала слабость, но ходить он мог, хоть и недолго. Когда же вавьи вызвал к себе дагжи, что сторожили его покои, к нему пришел слуга. - И что это значит? - спросил Сио. - Приказ вавэхдэ - на территорию покоев вавьи более не имеет право ступать ни один дагжи. Все ранее служившие вам воины были казнены. - И слуги? - спросил Сио. - Да. Таково было веление вавэхдэ. - Кивнул нэкш, которого вавьи видел впервые за дни своего нахождения в сознании. - Значит, в покоях вавьи Сио-ын все новые: слуги, дагжи и правила? - Вавэхдэ ничего не приказывал, кроме служения вам. - Солгал нэкш. - Хм, - Сио усмехнулся, после чего кивнул головой, - вавьи Сио-ын желает познакомиться со всеми слугами покоев. Зови всех сюда. - И отошел к прикроватной кушетке, опустился на нее. Слуга вышел, а Сио оскалился в подобии улыбки. - Зря ты оставил меня в живых, альфа, - прошипел он тихо, - теперь ты узнаешь, что такое открытая война со мной. Настоящая война. В двери, которые плавно открылись, вошли все двадцать человек, которые отныне будут служить в покоях вавьи и будут доносить вавэхдэ о каждом шаге младшего господина. "Господин", осмотрев всех присутствующих, поманил к себе пальцем выбранных из двадцати человек. Их осталось трое. Почему осталось? Да потому что, как только трое слуг подошло, Сио плавно встал на ноги и послал смертельную волну силы в сторону семнадцати молодых мужчин. Волна смерти не дала им ни секунды для бегства, и они все разом рухнули как подкошенные. Трое выживших слуг замерло, стоя рядом с крайне опасным человеком, который заулыбался безумной улыбкой и ментально накинул им на шеи аркан, который способен убить, лишь затянувшись чуть сильнее. - А теперь, котятки, мы с вами позовем в покои дагжи. - Сио опустил руки и обхватил за пояса двоих. - Вы ведь понимаете, что если подадите хоть малейшую видимость того, что дагжи ждет та же самая участь, которая постигла ваших собратьев, я лишу вас жизни? - Да, господин. - Шелковыми голосами подтвердили свое понимание слуги. - Тогда, идем в залу, а там голосим, что тут орудует убийца, который незаметно проник в покои вавьи. И вы, трое, сумели вытащить меня из спальни. Играем умело, иначе вам будет очень-очень плохо. - Мурлыкнул Сио. Слуги, которым бледнеть по команде не надо, они итак бледные и их трясет от страха, сделали свое дело: заорав, что "убивают вавьи", вынудили дагжи войти на территорию спальни, куда им приказали не ступать и были убиты, в мгновение ока. Альфа итак против омеги слабеет, какой бы силой он ни обладал, а тут еще и так подло били в спину энергетическим шипом, пробивая до ложа и раскалывая его. Это была мгновенная смерть. Самый первый влетевший в покои дагжи, стал тем, кто увидел ровным рядком лежавших слуг в спальне, и он же стал последним, кого убили. Вавьи заулыбался акулой, после чего прошел с удерживаемой парой слуг до удобного дивана и уселся на него. Чуть сильнее сжал руки и послал марево в третьего слугу. Он рухнул на пол, глухо стукнувшись. Рядом оба парня задрожали сильнее. Их давили щиты вавьи, руки удерживали, а страх парализовал. Сио же прижал руки к головам парней и откинувшись на спинку дивана, послал атакующие шипы в головы, убивая моментально. После этого он уложил их себе на колени и принялся ждать, когда прискачет тот, кто в ответе за этот боевой расчет дагжи, ведь нити команды или породнения у них есть. Ждать долго не пришлось. Буквально полчаса и в покои влетел сам Ревис, в компании десятка дагжи. Они были во всеоружии, готовые драться с противником превосходившим их по численности, но совершенно не готовые к тому, что предстанет пред ними. - Что здесь произошло? - выдохнул вавэхдэ, ощущая ментальную силу супруга, убирая в ножны оголенный клинок и чувствуя что здесь живым является только он. - Вавьи Сио-ын не понравились слуги. - Пожал плечами Сио и плавно встал, роняя два тела на пол, которые соскользнули с его колен. За падением тел проследили все вошедшие в покои воины. Если говорить на чистоту, то волосы заходили ходуном не от того, что тела упали мертвым грузом, а от того, что вавьи столь холоден и спокоен. Судя по всему, убийца именно он, ведь воины воочию не видели кто всех их отправил к Богам, и такое его поведение внушает определенные эмоции. Да и отсутствие у него самого этих эмоций, кроме безразличного пренебрежения, нагоняет жути в души бывалых воинов. Что бы омега был спокоен убив столько человек? Это каким самому человеком надо быть? Да и человеком ли? - Не понравились? - гулко отозвался Ревис и осмотрел тела еще раз. Они шли по цепочке, как если бы бежали к комнате, словно пытаясь отразить атаку. - Вавьи Сио-ын не нравятся такие слуги. А воины настолько слабые, что одного удара хватает. - Сио улыбнулся милой улыбкой. - Вавьи Сио-ын хочет купаться и откушать, пришли новых слуг и приберитесь тут, раз у вас есть время на вашего вавьи. - Последние слова Сио договаривал с ядовитой издевкой. Когда его слова отзвучали, он, хромая и пошатываясь, пошел в свою спальню, показывая всем воинам, что было сотворено их господином, таким образом жалуясь всем самцам на поведение одного конкретного. А запах лекарства, смешанный с витающей здесь смертью, въелся в их память как синоним - "Сио-смерть". Пожалел ли Ревис о своей несдержанности из-за лишения лучшего боевого зверя? Да, пожалел. Вавьи стал невыносим. Пока он болел, капризничал так, что стояли дыбом волосы у всех. И в его капризах было много смертей. По-хорошему, его бы запереть где-нибудь и забыть, вот только проблема: он очень силен. Убивать своего омегу Ревис не собирался. Наказывать... один раз наказал, сейчас расплачивается. - Вавэхдэ, - подошел абокай Камаль, - если позволите, то могу предложить заменить слуг. - Мы меняем их каждые два-три дня! - Ревис откинулся на спинку кресла. - По причине их скоропостижной кончины. - Они простые коты. - Камаль глянул на Вехеля и тот заулыбался понимая недосказанное. - Простые? - зацепился за слово и сам Ревис. - Ты хочешь сказать, что к моему супругу в услужение надлежит послать воинов? Принизить их таким образом? Да ты умом повредился?! - А кто кроме воинов сможет защищаться от вавьи? - вкрадчиво спросил абокай Вехель, который скоро станет отцом. Им изловленный омега на поле брани понес, сейчас присмирев и встав под лапу альфы. - Что именно ты имеешь ввиду? - Ревис внимательно осмотрел своего абокай. - Смотрите, вавьи Сио-ын кусает всех, кто рядом с ним. Если слуга рядом с ним выдерживает первый удар, он чуть отходит в сторону, затем ждет расслабления и бьет повторно с той же силой. Если слуга выдержал, следующий удар идет сильнее. - Ревис кивнул головой, потому как супруг делал именно это. - Но слуги не воины и запасы их сил минимальны. Наводящие разъяснения дошли до сознания и оплели его голову. - Ты хочешь сказать, что капризные удары вавьи Сио-ын будут тренировкой для воинов? - Да, вавэхдэ. - Абокай Вехель кивнул головой. - Вавьи Сио-ын сильный омега, но не тренированный. У него очень внушительная сила, и будь он обучен как боевой зверь, - альфа покачал головой, - боюсь вам пришлось бы выйти с ним в круг арены. Ревис вскинул в удивлении брови, но возражать не стал. Он и сам понимал, что супруг силен. Из-за его принадлежности к виду "омега", обучать боевым приемам никто не стал. За них всегда в защиту идут альфы. И если бы Сио-ын обучился плести полный боевой шип, лозу, клещи или выпускать концентрат мари, Ревису было бы не до игр. - Мои воины и вавьи Сио-ын... - он постучал пальцем по подбородку. - Хорошо. Подбери самых сильных из тех, кто сейчас в центр-доме, проведи с ними разъяснительную работу и пусть обучатся правилам прислуживания вавьи. Они обязаны уметь делать то, что делают слуги. Абокай Вехель склонил голову и быстро покинул помещение. Абокай Камаль занял его место. - Что у тебя? - А что может быть, кроме жалоб? - Камаль оскалился, - пока вавьи Сио-ын мурлыкал и ластился, уветник свой почивал, всех устраивал. - Даже так. - Ревис вскинулся и резко встал. - Кто такой смелый? - Ждут в здании большого совета. Несколько слуг, что отправились домой прахом в сосуде, являются детками кое-каких толстых ленивцев. Ревис зарычал и направился на выход из своего кабинета. Он спустился по коридор-лестнице, откуда по площадкам расходились небольшие коридорчики, где тупиком были прикрытые двери - все административные помещения, и перед ним распахнули створки. Он вошел в помещение где шло не просто совещание, а настоящие дебаты. Наплевав на правила приличия, и то что данный совет проводится без участия вавэхдэ, потому как на его суд они должны принести согласованные итоги, Ревис дошел до своего места, уселся на него и осмотрев залу, что притихла, абсолютно спокойным голосом произнес: - До меня дошел слух, что имеет место быть неудовольствию совета. На пару минут воцарилось молчание. О каком именно недовольстве он мог говорить, советники знать не знали, ибо недовольства друг другом было много. Они еще притирались к манере ведения дел, потому как назначений было много и следивших за разными секторами тоже. Вавэхдэ же в данный момент говорил о чем-то, что имеет место быть очень важным именно для него. - Итак, совет, - еще раз обвел взглядом всех собравшихся, - мне не так давно птичка на хвосте принесла, что мой мурлыкающий вавьи устраивал вас всех, дабы шепотки о моей несостоятельности удобно было распределять. А вот мой гневный и иголки отрастивший вавьи никому не нравится. - Вавэхдэ, вавьи переступил черту... - начал было один из умудренных опытом и сединами советник, но взметнувшаяся рука заставила замолчать. - Вавьи волен гневаться или ластиться тогда, когда желает. И ни под кого подстраиваться не будет. Удобным вавьи Сио-ын, - Ревис оскалился и его лицо приобрело звериные черты, глаза стали белоснежными с яркой иссиня-черной короной, - даже для меня не будет. Это мой вавьи. Не ваш. И для вашего удобства себя менять не обязан. Кто не согласен - дверь там. - Он ткнул пальцем с когтем в сторону открытых створок. - Никого держать не буду. И, - он встал на ноги осмотрел всех очень тяжелым взглядом, - если еще хоть один шепоток пойдет очерняющий или принижающий честь и достоинство вавьи Сио-ын - уничтожу. Не только осмелившегося шептаться, но и его семейство. Ревис для пущей убедительности выдал в пространство волну мари, которая заставила советников тут же обернуться защитными щитами, после чего гордо удалился. Ушедший вавэхдэ оставил головоломку: как избавить владыку от бремени непокорного вавьи? Очередное тело очередного слуги, который не так тихо поставил на столик чашу с фруктами вынесли из покоев вавьи. За последний месяц, если не считать первых убитых им слуг и дагжи, этот был двадцать седьмым. Складывалось такое ощущение, что от Сио отмахнулись и просто меняют ему прислугу, или отправляют к нему провинившихся. Ревис ни разу на горизонте не появился. Основными же слугами постепенно становятся воины-дагжи, которые проходя обучение "прислуживания", вливаются в общий массив, даже защищают и учат слуг. За этот месяц вавьи заработал репутацию сумасшедшего и безжалостного мучителя. За любую провинность слуги не наказывались словами, выговором или еще как, они просто больше не жили. В какой-то момент Ревис был вынужден ограничить передвижение вавьи по дому. Это случилось после того, как Сио во второй раз пришел в дом к наложникам и поубивал их всех. Самолично. В тот же день его заперли в комнатах. Он в отместку начал выкидывать с балкона обездвиженных своими силами слуг и даже парочку дагжи. Те, когда поняли, что он делает, забаррикадировали дверь и выставили личные щиты, по которым стали бить волны его силы, негодуя и требуя крови. На тот момент дагжи еще только-только проходили обучение у нэкш и не могли полноправно заменить всех прислуживающих вавьи котов. Вскоре в покоях вавьи служили слугами только воины, которые постоянно держали щиты поднятыми, ожидая удара каждую минуту. Воины за дверью тоже щитов не опускали. Так продолжалось ровно два месяца. За день до течки вавьи потребовал траву и подавляющий отвар. Его желание выполнили, не смея подсунуть что-то еще. Ему даже отвар этот передавал не лекарь, а дагжи-слуга. Ревис терпел и ждал, когда же его супруг насытится. Но время шло, а спокойнее не становилось. Дошло до того, что вавьи заперли в покоях на постоянной основе. Он умудрился сбежать из-под носа охраны и перемахнул через небольшую стену прилегающего домика, пошел по центр-дому творя беспорядки. Его изловили, заперли и вокруг покоев день и ночь стоял боевой расчет воинов. Что во всей этой ситуации пугало больше всего? Сио-ын становился только сильнее. В силу возраста и того, что ему еще не исполнилось тридцать лет, то есть он еще не шагнул за первую черту совершеннолетия, его зверь матерел и крепчал, расширял диапазон своих сил. Ежедневные пробы прокуса щитов дагжи, они только тренировали его. Вавэхдэ видел это, ощущал и ждал, когда успокоится его супруг. Но ничего не менялось. В конце концов он такое противостояние не выдержал и призвал на разговор. Сио оделся, обулся, и пошел в сопровождении двадцати трех воинов, что держали щиты активными. В зале, куда его пригласили, было много воинов, но они отошли подальше и непроизвольно выставили щиты. У них за эти два месяца по ходящим слухам рефлекс выработался, который, впрочем, жизнь им спас. Спас буквально - когда Сио вошел, он, не предупреждая, просто выдохнул марево сил, прошибая их всех по щитам и вавэхдэ не обошел стороной, который рефлекторно его вскинул. В ответ на самозащиту самцов Сио заулыбался ядовито и держа голову гордо, осмотрел с превосходством. - Вавьи, - рыкнул Ревис. - Что такое, вавэхдэ Ревис Улиму? Вам не нравится приветствие вавьи Сио-ын? - вздернув брови, сделав удивленное лицо, он покачал головой. - Вам следует быть отныне крайне осторожным, ибо вавьи Сио-ын более никак не умеет говорить "здравствуй". - Чего ты добиваешься? - нахмурился Ревис сжимая кулаки, не смея опозориться и просто залепить ему пощечину за проявленное публичное неуважение. - Вавьи Сио-ын ничего не добивается. Вавэхдэ воспитал вавьи Сио-ын таким, каким видит его сейчас. Вавьи Сио-ын не понимает причину злости вавэхдэ Ревиса Улиму. - Наклонив голову вбок, заиграв висюльками на длинных спицах, что вставили в его косу у основания головы, мягко улыбнулся, показывая кротость. - Ваше воспитание вавьи Сио-ын покорно принял, выучил все уроки и отныне радует учителя, показывая, чему обучился в этих стенах. - Перестань делать вид, что я хотел видеть тебя убийцей! - прорычал Ревис. - У вавьи Сио-ын и в мыслях не было решать что-то за вавэхдэ Ревис Улиму. - Округлив глаза, покачав головой, он откровенно издевался. Ревис это понял и подошел вплотную, гневно глядя в его лицо. - Издеваешься? - тихо и вкрадчиво поинтересовался, сверля его взглядом. - Вавьи Сио-ын не умеет делать то, что привилегия вавэхдэ Ревис Улиму. - Сио без страха смотрел в его лицо, видя, как ходят ходуном желваки. Ему открытым текстом сказали, что издевается здесь над Сио только он сам и опровергнуть эти слова очень и очень тяжело - насилие, избиение, да даже против воли вернуть подле себя! - Что ты хочешь? - процедил тихо сквозь зубы Ревис. - Что бы вавэхдэ Ревис Улиму отдал официальный приказ о моей казни раз и навсегда покрыв свою голову пеплом позора. - Впервые за столько времени Сио сказал о себе от своего лица, вот только радости от этого стоявший перед ним самец не испытал. - Что бы ты всю свою жизнь нес этот позор, презренный альфа! - прошипел он, глядя в лицо своего ненавистного супруга. - Что бы никто и никогда не смог обелить твоего имени и даже правнуки правнуков твоих внуков знали - вавэхдэ Ревис Улиму бесчестный и недостойный альфа из всех альф, что когда-либо имели честь нести на себе звание воина вавэхдэ. Я тебя заставлю это сделать. - Сио смотрел на него с такой ненавистью, что Ревис невольно отступил на шаг назад. - Заставлю прочувствовать все, что я получил от тебя с первого дня моего становления твоим супругом. С самого первого преклонения колен на тава пред дверью твоего дома и до последнего моего вздоха ты прочувствуешь все, что породил во мне. Скольких я убью? Плевать! Если это унизит тебя еще больше, я буду только рад рядами укладывать всех вокруг себя. И ты отдашь этот приказ, потому что убить меня тайно не получится. - Сио оскалился, выпуская когти, зубы и выводя красное марево вокруг себя, наряду с радужной дымкой перелива защитного щита. - За низменное мое убийство, потому что ты не справился и не отдав официального приказа, тебя твои же дагжи уничтожат. Я тебя ненавижу всеми фибрами души и сделаю все, чтобы ты был растоптан и не поднялся. Он выпустил из себя столько сил, сколько был способен, при этом задевая всех в помещении и не только в нем. Из воинов, кто обнес себя щитами, выжило всего пятеро, сам Ревис едва удержал свои щиты, а слуги за его спиной, которые были за дверьми, умудрились прыснуть врассыпную, спасаясь бегством. Волна сил омеги была чудовищной. Он не был обучен профессионально наносить удары используя атакующие силы, но этих сил у него было много, дабы просто сырым сгустком причинить немалый вред. И его сила была такова, что в зале, где происходило подобие разговора, занялись огнем тяжелые шторы! Вздернув подбородок, игнорируя то, что убил и своих воинов-слуг, вавьи Сио-ын развернулся и пошел прочь из начавшего полыхать здания. Ревис, остолбенев, смотрел ему вслед. Сделать что-либо он был попросту не в состоянии. Все это время, пока они думали, что Сио-ын бил в полную силу, глубоко заблуждались. Сио-ын игрался с ними, как с мышами. Ударит-отпустит и вновь поймает. Вавьи Сио-ын был сильнейшим омегой островов и Ревис, непроизвольно, облизнул губы. Его марашат заходил кругами, принимая вызов ему брошенный. - Завоюю. - Прошептал Ревис, осознавая, что такая добыча, как вавьи Сио-ын - самый ценный дар, какой могли подарить ему Боги. Как он распорядился их даром, уже не Богов забота, и не их забота, как он будет его завоевывать. - Мой. - Прошелестел его голос и со всей силы долбанул по пространству своей силой враз перебивая огонь, гася его, но не задевая выживших абокай и несколько дагжи. Вавэхдэ Ревис Улиму увидел того, кого никогда из когтистых лап не выпустит, как бы ни билась эта добыча, била его или кусала. Альфа вышел на охоту. Альфа будет победителем.