***
Прошло семь лет…
Сейчас в своей комнате сидела Эллианора и практиковала каллиграфию. Она, почесывая кистью за ухом, смотрела на подоконник своей комнаты и с радостью глядела на свой кактус, подаренный ей на десятый день рождения от Орви, который прошел девять дней назад, то есть десятого марта. Сегодня девятнадцатое марта, а завтра будет восьмой день рождения Сабо. Вспомнив о брате, девочка улыбнулась ещё радостнее и положила кисть на специальную подставку, после чего встала из-за своего стола и вышла в коридор. Поправляя свой любимый, из-за цвета, белый сарафан, Элли думала, что можно подарить братику на день рождения. Немного промотав предыдущие воспоминания, светловолосая вспомнила, что как-то раз, Сабо заикнулся на обеде об прогулке по лесу, на что родители категорически запретили ему даже выходить во двор поместья, чем очень сильно огорчили тёмноглазого. Решив, что она подарит ему прогулку по лесу около горы Колубо, веселая Эллианора спустилась на первый этаж, где находилась репетиторская, рядом с кабинетом Аутлука. Девочка уже восемь лет не называла родителей «родителями», ведь они перестали быть таковыми в её сине-зеленых глазах ещё тогда, когда Аутлук запретил ей подходить к Сабо в два года. Не стуча в дверь, девочка открыла её и заглянула внутрь. В это время с Сабо занималась одна противная фрейлина по имени Лика, которая назвала девочку бездарной в пять лет, потому что она не смогла протянуть ноту Ля на уроке пения. Вроде как, этот урок с Сабо был посвящён Гранд Лайн. Голубоглазая сдвинув брови к переносице, начала вспоминать во сколько пришла Лика и сколько времени она мучает Сабо. Оглядевшись, Элли нашла глазами настенные часы и посмотрела который сейчас час. Сейчас было без десяти час дня, а куртизанка пришла ровно в восемь утра, когда она, Сабо и взрослые под названием родители позавтракали, значит, Сабо занимается уже пять часов без отдыха. Старшей это конечно не понравилось, чем она и собралась поделиться с присутствующими в комнате: — Лика-сан, если Вы не заметили, то уже без десяти час, а Сабо всё это время занимался с Вами без отдыха. Ему всего восемь, прекращайте его так мучать! — под конец девочка не удержалась и крикнула на темноглазую куртизанку. Девушка поправила свои светлые локоны, собранные в пучок и с противным, как казалось только Эллианоре, акцентом, заговорила: — Юная госпожа, поймите́, юному господину важно заниматься́, иначе он не станет хорошим наследником ваше́й семьи. — Сабо лишь повернул голову к сестре и извиняюще улыбнулся, но глазам любящей старшей сестры было видно скуку во взгляде брата, поэтому девочка настояла: — Лика-сан, я думаю от полчаса отдыха, мой младший брат не забудет пройденный материал, поэтому я всё-таки настаиваю, чтобы Вы отпустили его со мной отдыхать. — куртизанка призадумалась, крутя в руках указку, а потом согласилась: — Ну хорошо, юная госпожа, но чтобы чере́з полчаса юны́й господин был здесь. — и после она вышла из репетиторской, оставляя брата и сестру одних. — Элли-нэ-сан, спасибо, что спасла от этого скучного урока. — поблагодарил свою старшую сестру Сабо, обнимая её, а девочка с любовью взъерошила брату волосы, поцеловала в лоб и тоже обняла его. Им очень редко выдаётся вот так отдохнуть, но сегодня день рождения Сабо, поэтому Эллианора сделает все возможное, чтобы он запомнил этот день рождения навсегда. — Пошли, я тебе кое-что покажу, отото! — хитро улыбнулась светловолосая и держа такого же светловолосого за ручку, повела к себе в комнату. Открыв дверь, девочка подошла к подоконнику, на котором стоял уже расцветший кактус и на его верхушке благоухал красивый цветок розового цвета. Блондин тут же восторженно выдохнул, пододвигая стул к подоконнику, чтобы рассмотреть цветущий кактус поближе: — Суге-е-е… Он такой красивый! — Ага, рада, что тебе понравилось. — с улыбкой ответила старшая, смотря на брата с умилением на его эмоции. Придумав ещё кое-что, Эллианора хитро и загадочно спросила Сабо: — Отото, а ты любишь прогулки по лесу? — Никогда не был в лесу… — немного печально ответил черноглазый оторвавшись от созерцания кактуса и спустившись со стула, на что его сестра ухмыльнувшись по-лисьи, качаясь с пятки на носок, произнесла: — Ну, тогда сегодня ночью твоя мечта исполнится! — на что мальчик непонимающе наклонил голову вбок и спросил: — Всмысле? — но потом до него дошло: — Стой! То есть, ты хочешь сказать, ч-что мы ночью пойдем в лес? — на что его сестра довольно кивнула, невзначай сказав: — Ты у меня такой умница, отото. Мальчишка пару минут стоял неподвижно, а потом радостно улыбаясь, прыгнул на сестру, обнимая её ногами и руками, говоря: — Я тебя обожаю, Элли! — синеглазая поймала брата и тоже обнимая его, засмеялась. — Ну, значит и порешали. Я ночью приду за тобой, отото. Не спи, понял? — серьезно для своих десяти лет произнесла старшая дочь в этой семье, на что младший приложил руку к виску, как бы отдавая честь и наигранно серьезно ответил: — Так точно, мэм! — на что Элли лишь посмеялась и проводила Сабо до двери репетиторской, а сама пошла в комнату, придумывая, как им под покровом ночи сбежать в лес «погулять».***
Наступила ночь. На улице было темно и лишь свет фонарей на улице, разбавлял этот мрак. Но ещё светлее и ярче блистала Луна, застывшая белоснежным ореолом на тёмном одеяле, усыпанное звездами. На улице Королевства Гоа почти никого не было. Днём этот город был самым омерзительным местом на свете, как считала десятилетняя Эллианора, и лишь ночью, когда на улице не было не души, а город освещала лишь Луна, он ей казался красивым и спокойным, без разделения общин среди жителей на бедных и богатых. Сейчас девочка думала, почему бы ей с Сабо не сбежать? Жить в лесу куда лучше, чем в этом прогнившем городе, с этими прогнившими давным давно родителями. За отца она уже считала Чонко-сана, а за маму Орви-сан. Лишь её младший Сабо был чистым и невинным среди её гнилых родственников с их такими же гнилыми «друзьями» с их не менее гнилыми детьми. Решив, что они смогут, что они выживут и вдвоём без всей этой роскоши, светловолосая собрала в свою сумку, которую ей подарил Чонко-сан, всё нужное: пару сменного белья, пару черных футболок с оборванными рукавами, ведь длинные рукава она ненавидела с детства, так как те сжимали её слегка широкие для девочки плечи, эти вещи она хранила под доской паркета под кроватью. Также положила чёрные и темно-синие шорты в сумку из того же тайника. Из своего белого шкафа она взяла зимние вещи: зеленую кофту с высоким воротником и коричневые штаны. Из обуви она положила сандали и ботинки. И на всякий случай нож. Откуда он у такой маленькой девочки, спросите вы? Это вы узнаете чуть позже, а сейчас Эллианора закрыв тихонько дверь в свою комнату, перед этим выйдя из нее, зашагала к соседней двери, ведущей в комнату Сабо. Открывая дверь в младшую детскую, синеглазая заметила, что её братишка тоже собрал сумку и о чём-то напряжённо думал, сидя на кровати и смотря в одну точку на противоположной стене комнаты. Покашляв в кулак, светловолосая привлекла таким образом внимание задумчивого блондина на себя, после чего начала говорить серьёзным голосом, а под её слова подстроился тёмноглазый и сказал те же слова синхронно с ней: — Отото, / Нэ-сан, давай не просто погуляем, а сбежим? Дети тут же удивлённо начали смотреть друг на друга, а потом тихо рассмеялись такой глупости. Эллианора решила спросить: — Сабо, почему ты хочешь сбежать? — Ну… — замялся мальчик, а потом стыдливо отводя взгляд от сестры, пробубнил: — Мне не очень нравится, как родители с нами оброщаются… По их мнению, как я заметил… Мы для них лишь, — на этом месте младший сделал паузу, обдумывая, какое слово лучше подойдёт: — Пешки, для достижения… — снова Сабо призадумался, но уже над произношением слова, начав перечислять все возможные варианты: — Горподсва? Гондопства? — тут старшая не удержала умилительной улыбки от такого вида братика и подсказала ему: — Господства. — Да, его, поэтому я и хотел у тебя спросить, может мы сбежим? — взволнованно спросил Сабо с мольбой и надеждой в его глазах цвета ночи, от этого блондинка растаяла и улыбнувшись пошире, сказала: — А давай!