Dance with the Devil

— Безвкусица. — Разве можно надевать бежевые перчатки с розовой шляпкой. Она будто вышла из конюшни на задворках Чешира. — А чего вы ожидали от дочери обычного кузнеца, — брезгливо отозвалась женщина. — Ей повезло выйти замуж за графа с состоянием в шестьдесят тысяч фунтов в год, оттого возомнила себя дворянкой. — Миссис Уильям по секрету сказала мне, что граф Хэмптон женился на ней только из-за жалости. Девушка больна и очень слаба, а граф, как мы все знаем, отличается особым добродушием и мягкостью характера, — чуть склонившись вперёд произнесла леди Кэлтон, после чего поправила разноцветные кольца на своих пухлых пальцах, заодно уже в который раз любуясь своими драгоценностями. — А я слышала, что девушка очень набожна. Пастырь похвально отзывается о ней. — Да, я всегда вижу её в храме, она не пропускает ни одной проповеди, а порой и вовсе проводит там целые дни, — леди Анна окинула объект их разговора едким взглядом и хмыкнула. — Впрочем, кто знает, что скрывается за этой святой маской. — Графу сулили в жёны леди Кэтрин, дочь лорда Эдварда Гейтла, — очаровательная девушка, хорошо образована и не по годам умна. Видели бы вы, как она выступала на балу в поместье своего отца, каким дивным голосом, точно птичка, исполняла сонеты, — леди Монтейро элегантно отпила вина, обводя пристальным взглядом широкий зал. — Впрочем, случилось то, что должно было случиться. Раз его судьбой оказалась обычная мещанка, то кто мы, дорогие дамы, чтобы вмешиваться? Женщины важно закивали, но всё равно продолжали пускать острые фразы в сторону миссис Хэмптон, которая стояла в нескольких метрах от них, сопровождая это высокомерными взглядами и усмешками. — И всё же убогое это зрелище — наблюдать, как вчерашняя нищенка становится госпожой, — леди д’Эрден махнула веером, горделиво задрав свой острый подбородок. Её короткая завитая чёлка забавно подрагивала при каждом движении головы, а в рыжих волосах, казалось, было вколото десяток шпилек. — А Вы, леди Лира, как считаете? Достойна ли мещанка зваться «леди»? Девушка, которой только благородное воспитание и сдержанность не позволяли закатить глаза и вздохнуть от негодования и скуки сие разговора, лишь вежливо улыбнулась и устремила острый взгляд на собеседницу. — Отчего же нет? Лира редко участвовала в беседах этих женщин, которые являясь знакомыми её матери, часто гостили у них дома, сопровождая своё присутствие сплетнями и напускным пафосом, а если ей и приходилось под пристальным взглядом леди Монтейро косвенно поддерживать разговор, то делала она это неохотно, и порой даже резко. И, сейчас, ей так хотелось стереть с их напудренных лиц это величие и чувство превосходства над другими. — Я считаю: сословие не имеет абсолютно никакого отношения к личности человека, — смело продолжила она. — Могу сказать по своему опыту общения с людьми, что не все аристократы блещут умом, и даже правильно подобранная шляпка и перчатки не помогают им обрести достоинство и разум. В её словах не было злобы или дерзости, а голос и еле заметная улыбка были вежливы. Лира поймала на себе взгляд матери, которая лишь улыбнулась уголком губ при упоминании шляпки, и слабо покачала головой, зная, что её дочь хоть и внешностью была похожа на неё, но характер ей достался от отца. — Вы всегда удивляете своим стремлением защитить права этих грязных бедняков. — Да, потому что завтра на их месте может оказаться любой из нас, — Лира отодвинула стул и встала, не желая более слушать надменные слова этих женщин. — С Вашего позволения, — она слегка кивнула своей матери и направилась к широкому залу. Рождение племянника самого короля было большим событием, в честь которого устроили бал в резиденции Его Величества. Больше сотни знатных гостей — представители высших сословий дворянства, чиновники, иностранные гости из Франции и Испании прибыли в замок Виндзор, блистая дорогими нарядами и искусными речами, в которых, увы, кроме красивого пустословия не было абсолютно ничего. Зал освещали трехъярусные хрустальные люстры, свет которых отражался на вычищенном до блеска мраморном полу. Слева располагался оркестр, а прямо от больших викторианских дверей из красного дерева спускалась роскошная лестница, устланная тёмно-красным ковром, по которой проходили только что прибывшие гости. Вдоль стен располагались картины в золотых рамах, что полностью захватили внимание брюнетки. Она поздоровалась с несколькими знакомыми гостями, сопроводив приветствие коротким вежливым разговором, и вновь продолжила медленно идти мимо картин, удостаивая вниманием каждую. Остановившись перед одной из них, девушка заинтересованно склонила голову, разглядывая изображение. Она узнала Вестминстерское аббатство и событие, происходящее на картине — коронация королевы Марии Второй и её мужа Вильгельма. Лира подошла чуть ближе, восхищаясь тем, как точно и детально художник изобразил торжество во всей его красе. Её глаза внимательно изучали каждый уголок полотна. Лира любила подмечать на картинах те самые маленькие детали, что чаще находились в углах или на заднем фоне, и на которые другие не обратили бы внимания. Среди всего количества дворян, присутствовавших на коронации, отчего-то слишком заметно выделялся один тёмный силуэт в чёрном костюме. Невозможно было разглядеть лицо, так как он был единственным, кто стоял спиной и, судя по всему, вёл с кем-то беседу. Девушка сделала маленький шаг ближе к картине, но тут же покачала головой, ясно осознавая насколько абсурдна её мысль. — Показалось, — качнув головой, она нахмурилась своим навязчивым идеям. Однако что-то кольнуло в сердце, взволновав её. То самое еле ощутимое чувство трепета, которое она испытывала только рядом с ним. С момента прибытия на бал девушка ощущала на себе пристальный взгляд, будто каждый её шаг и движение запечатлелись в чьих-то глазах. Холодок прошёлся по её спине, слегка защекотав область плеч и затылка, казалось, чей-то тяжёлый взгляд обвивает её тело подобно змею; она резко повернулась и тут же столкнулась с кем-то. — О, прошу прощения, я так неуклюжа сегодня, — перед ней стояла невысокая худощавая девушка, в которой Лира узнала миссис Хэмптон. — Вы… Вы в порядке? Она смущенно сжимала свои тонкие пальцы, облаченные в те самые бежевые перчатки, о которых так брезгливо отзывались женщины. Светлые, почти белые локоны доходили до её плеч, выбиваясь из-под маленькой шляпки с короткой сетчатой вуалью, а ярко-голубые глаза виновато оглядывали Лиру. — Конечно, — улыбнулась брюнетка, слегка разгладив пышную юбку платья. — Думаю, что это я должна попросить у Вас прощения, мне не стоило так резко оборачиваться. — Что Вы… — широкая улыбка украсила бледное лицо миссис Хэмптон. — Вы не первая, кому пришлось столкнуться с моей неуклюжестью. Дело в том, что я совсем не привыкла к подобным мероприятиям, и чувствую себя немного странно среди такого количества гостей. — Вы не посещали балы ранее? — они медленным шагом отошли в сторону, дабы никто не мешал их беседе. — В моём родном городке редко проводили балы, а если и наступал такой день, то там собиралось намного меньше гостей, да и приходили только местные жители, а теперь всё по другому, — она вздохнула и с некой грустью посмотрела в зал, где люди весело кружились в танце. — Порой я чувствую себя лишней в этом обществе аристократов. — Общество бывает порой жестоким, особенно к тем, кто по их мнению стоит на нижней ступени их иерархии, — понимающе кивнула Лира. — Вы правы. Граф утверждает, что я не должна обращать внимания на слова тех людей, и я, действительно, стараюсь быть со всеми вежливой, однако часто слышу, как многие дамы отзываются обо мне, замечаю их недоброжелательные взгляды… — тонкие пальцы сжали крестик, и девушке это очень напомнило о Мэри, которой сегодня здесь не было. — Они не стоят Вашей грусти, миссис Хэмптон, — девушка вспомнила слова тех дам, что так яро обсуждали эту добрую и невинную натуру, и почувствовала к ним ещё большую неприязнь. — Даже если бы Вы происходили из самой знатной семьи Англии и были идеальны во всём, общество всё равно нашло бы в Ваших действиях предмет для их ежедневных сплетен. В этот момент к Лире подошёл один из лордов, прибывших из Франции, и учтиво поклонившись, пригласил её на танец. — Voulez-vous me refuser une valse party? — произнёс мужчина. — Excusez-moi, mais je devrai refuser, — так же вежливо ответила Лира, на что джентльмен склонил голову и скрылся в толпе гостей. — Давайте продолжим беседу, я говорила о том, что Вам никогда не удастся быть идеальной в глазах общества, а потому не нужно пытаться угодить всем. Будьте собой, Ваш муж очень любит Вас такой, какая Вы есть, а мнение остальных не так важно. — Да, он очень заботлив и добр ко мне, — её голубые глаза с нежностью посмотрели в сторону, где стоял граф вместе с другими дворянами, и миссис Хэмптон улыбнулась. — Вы так добры, леди Лира, и так… идеальны. Жаль, что другие люди, с которыми мне довелось познакомиться, отнюдь не похожи на Вас. Лира улыбнулась, не понимая, как люди могут столь неприятно отзываться о таком добром человеке. — Я вовсе не идеальна, миссис Хэмптон… — брюнетка хотела сказать что-то ещё, но к ним подошёл один из слуг её матери. — Леди Лира, — он опустил голову, — графиня желает видеть Вас. — Передайте ей, что я уже иду, — повернув голову к собеседнице, девушка произнесла: — Знаете, если Вам нужна будет помощь или Вы захотите поговорить с кем-то, то Вы всегда можете обратиться ко мне. — Я благодарна Вам, леди Лира. Хранит Вас Господь. — Было приятно с Вами познакомиться, — улыбнувшись, брюнетка повернулась и направилась к своей матери. Графиня Монтейро стояла у столика, за которым они недавно сидели, её гордая осанка была как всегда идеальна, длинные чёрные волосы собраны в высокую прическу, а платье цвета бордо дополняли несколько драгоценных камней на серьгах и ожерелье того же цвета. Образ благородной леди не спадал с неё никогда. Лира переняла у матери лучшие достоинства как во внешности так и в воспитании, но в отличие от графини не собиралась становиться такой строгой и моментами чопорной английской аристократкой. Рядом с графиней стояли те же самые дамы, но появился кое-кто ещё, от чего глаза Лиры расширились, а руки сжали мягкую ткань платья в негодовании. «Только не он, только не он.» Девушка готова была развернуться и бежать из зала, лишь бы не столкнуться с человеком, которого она избегала на протяжении всего вечера, однако вместо этого продолжила покорно приближаться. Лорд Альфред Линтон стоял рядом с графиней Монтейро с самым важным выражением лица, какие были в его арсенале, выставив вперёд свою широкую грудь с до блеска начищенным фамильным гербом. Его высокую фигуру трудно было не заметить, но это и делала Лира с момента прибытия на бал, изо всех сил стараясь избежать контакта с ним, но видимо её мать заметила хитрость дочери и теперь сама взялась за сближение двух молодых людей, искренне надеясь на скорую свадьбу и родство с одной из знатных семей Англии. Увы, Лира с их первого знакомства дала себе обещание, что лучше останется старой девой, нежели проведет остаток жизни с таким высокомерным, скучным и пустословным человеком. Когда она подошла уже совсем близко, то услышала, что лорд Альфред и её мать заняты очередным светским разговором, в котором где-то промелькали политические темы, и потому она решила пока остаться в стороне. — Граф фон Крайзенберг пишет, что положение недавно вступившей на российский престол царицы Анны очень шатко. Её окружают весьма не надёжные люди, — произнесла графиня со всей серьёзностью в голосе. — Царица продолжает политику Петра Первого, укрепляет кораблестроение, расширяет торговлю, однако Российская империя оказалась в затруднительном положении, после того как Франции удалось посадить на польский трон своего ставленника, — лорд охотно поддерживал беседу, с нескрываемым самодовольством показывая своё знание о политике. — Август третий обратился к ней за помощью, а также к Австрии и Пруссии, и у него получилось, так как Франция проиграла в войне. — Значит сейчас на польском троне Август третий? — Так и есть. — Что же, в любом случае, Британская империя не имеет к этому отношения. Какой бы сильной не казалась Российская империя, до нас им ещё слишком далеко. — Разумеется, Британия имеет огромное влияние во всём мире, наша великая империя богата, сильна, а английские учёные получают признание в каждом уголке мира. Никакая Россия, Австрия или даже Франция не в силах дойти до Британии, — мужчина усмехнулся, поправив герб, прикрепленный к его фраку, и взглянул на Лиру. — Леди Лира, Вы уже здесь. — Лорд Линтон, — девушка слегка склонила голову, и нехотя протянула ему руку, которую он легко поцеловал, однако этот поцелуй не вызвал в ней абсолютно ничего. Брюнетка была рада, что не забыла надеть перчатки, так как последнее чего она хотела — это ощущать прикосновение лорда на коже. — Вы желали меня видеть, — брюнетка сложила руки у живота и взглянула на мать. — Да, — женщина указала на мужчину рядом с ней. — Лорд Альфред Линтон попросил у меня разрешения на танец с тобой, он подошёл бы к тебе лично, но сказал, что не может найти тебя, — многозначительного взгляда матери хватило Лире, чтобы осознать абсолютный провал её плана. — Не понимаю, ведь я всё время была в зале, — коротко улыбнулась девушка. — Думаю, лорд Линтон просто меня не заметил, — она удостоила его коротким взглядом и вновь вернула внимание к матери. — Так Вы согласны на танец со мной, леди Лира? — учтиво вмешался в разговор лорд, он вытащил из нагрудного кармана золотые часы на тонкой цепочке и посмотрел на циферблат. — Ровно в девять я должен присутствовать на важном собрании, и перед уходом я хотел бы удостоить Вас танцем. «Удостоить танцем? Меня?» Негодовании Лиры сменилось раздражением, но она лишь поджала губы и тактично промолчала, смерив Альфреда яростным взглядом, мысленно желая задушить его. — Леди Лира ещё не танцевала сегодня, хотя к ней подходили множество достойных джентльменов, — отозвалась леди Анна, обмахиваясь пышным веером. — Может она ждала именно Вас? — женщины лукаво засмеялись, а с губ девушки сорвался тяжёлый вздох полный разочарования, ведь теперь ей никуда не деться от танца. Неохотно протянув руку лорду, Лира уже сделала шаг, как широкие двери с громким звуком закрылись, оповещая о том, что прибыли последние гости, и двери больше не откроются. Музыка совсем затихла, а гости начали перешёптываться, с интересом и вперемешку с восхищением разглядывая пару, спускающуюся по лестнице. Высокий, молодой, статный мужчина грациозно спускался по ступеням, блеща красотой и благородством. Его поступь была грациозной, осанка ровной, одна рука покоилась на блестящей сабле, прикрепленной к его поясу, а другой он заботливо поддерживал свою спутницу. Девушка была прекрасна. Золотистые локоны рассыпались по хрупким плечам, переливаясь ярким блеском, серебристое платье было расшито множеством ярких камней, что сплетались в узор золотых нитей, тянущихся от декольте вплоть до длинного подола. Её глаза были слегка опущены под длинными густыми ресницами, лёгкий румянец украшал прекрасное лицо с благородными, но мягкими чертами. — Герцог Сатесбургский и его жена, леди Елена Сатесбургская, — отозвалась леди Кэлтон. — Прекрасная пара, одна из немногих, кем можно смело восхититься, — шёпотом ответила леди д’Эрден. Уже через несколько минут гости вновь вернулись к веселью, а пара направилась к королю, что восседал во главе зала за круглым столом с самыми близкими лицами двора. Это был редкий случай, когда Лира готова была согласиться с дамами. Эта пара, действительно, восхищала не только своей красотой и гармоничностью, но и взаимоотношениями друг к другу. Их движения, слова, неприметные прикосновения — всё это было наполнено теплом и заботой, что часто было трудно оторвать от них взгляд. — Графиня Монтейро, — леди Елена подошла к ним с широкой улыбкой, — Я так рада встрече с Вами. В доме Муэрто нам не удалось спокойно поговорить. — У нас есть возможность продолжить беседу прямо сейчас, — коротко улыбнулась графиня. — Если Вы, конечно, не обещали герцогу танец. — Вы угадали, — звонко засмеялась девушка. — О, леди Лира тоже будет танцевать? — Да, — улыбнулась брюнетка, несмотря на полное отсутствие желания идти в танец с таким партнёром. — Ах, как же прекрасно Вы сегодня выглядите, будто сошли с полотна Рафаэля, — восхищенно воскликнула она. — Мне кажется, я начинаю завидовать Вашему вкусу. Я видела Вас на ужине у леди Эллен, но так и не нашла возможности подойти к Вам. Ваше синее платье было очень элегантным. — Что Вы, леди Елена, думаю всё как раз наоборот. Вы затмили всех дам на балу. — Нет-нет, категорически с Вами не согласна, — звонко продолжала леди. — Обещайте мне, что в следующий раз мы вместе пойдём к моему портному, дабы сшить лучшие наряды. — Я постараюсь, — улыбнулась Лира, смущенная потоком комплиментов. Хоть Лира никогда не ставила в приоритет лишь только внешность, однако стоило отдать ей должное в подборе нарядов. И сегодня ей, действительно, удалось затмить даже леди Елену. Платье тёмно-изумрудного цвета украшал тонкий пояс вышитых на ткани камней, поверх пышной юбки лежал тонкий шифон того же цвета, слегка развивающийся при каждом её шаге; выбор украшений у девушки всегда был прост, лишь тонкое ожерелье, так идеально подходящее к её тонкой шее и дополняющее её обнажённые плечи, (так как шифоновые складки коротких рукавов платья легко спадали вниз по рукам), и несколько шпилек в виде цветов, закреплявших переднюю часть волос, дабы они не спадали на лицо, а остальная часть её густых тёмных локонов мягкими волнами спадала по спине, отливая медным блеском. Как только заиграли первые аккорды скрипок, леди Елена упорхнула к герцогу, а лорд Линтон, задрав подбородок, направился к залу, ведя под руку Лиру, где в ряд выстроились пары, готовые вступить в танец. Кавалеры ровно стояли напротив дам, ожидая начала музыки. Лира расправила плечи, и медленно вдохнув, встала перед Альфредом. Наступила секундная тишина, а за ней мягко разлилось звучание виолончели, за которой тактично последовала скрипка. Два шага вперёд, женщины кладут руку на плечо мужчин, вкладывая ладонь в их, и кавалеры легко начинают вести, кружа дам в медленном танце. Лира держалась подальше от тела Альфреда, насколько ей позволяло положение, стараясь ни в коем случае не касаться своим телом его. — Отец купил поместье Лиммс-Холл на прошлой неделе, — начал лорд. — Оно имеет вековую историю, а так же цену в несколько миллионов фунтов, — невозможно было не заметить ноты самодовольства в голосе мужчины. — Прекрасная покупка, Ваш отец очень ценит архитектурные памятники, — ответила брюнетка, глядя куда-то за спину партнёра. — И всё же не понимаю тягу людей к искусству, эти старые куски камней, блёклые картины — всё ненужный хлам, съедаемый временем. — Ваши высказывания об искусстве довольно несправедливы. — Мужчина должен брать верх в своём титуле и богатстве, а не рассматривать картины. Лире хотелось смеяться от его, казалось бы, доблестных высказываний, однако она прекрасно знала правду — всё богатство и статус, имеющийся у Альфреда, абсолютная заслуга его отца. Сам молодой лорд был неспособен самостоятельно решить даже самую мелкую проблему или заключить договор. — Можете расскажете о верхах, которые взяли Вы? — впервые за танец девушка посмотрела на него, окинув худощавое лицо Альфреда, на котором слишком заметно выделялся крючковатый нос, острым взглядом. — Хах, их не счесть, — пара аккуратно лавировала меж остальными, где-то среди них Лира заметила леди Елену с её супругом, которые улыбаясь друг другу, кружились в танце. — Стоит только упомянуть о моём родстве с Его Величеством, как передо мной открываются все двери. Разумеется, тут сыграл и мой гибкий ум, а также расчётливость. — Конечно, — пробормотала брюнетка с нотками иронии, но видимо он совсем этого не заметил, уповаясь чувством любви к себе. — К тому же, женившись на Вас, я заключу отличный договор с Вашим отцом, и тем самым увеличу свой доход, а в будущем и титул, — его тонкие губы растянулись в улыбке, а серые глаза блуждали по залу, будто он что-то искал. Возмущению девушки не было предела, ей безумно захотелось со всей силы наступить каблуком на его ногу, и только приличие остановило её от этого. Слышать, как мужчина говорил о ней, как о какой-то выгодной акции было не самой приятной вещью. Лира не понимала, как девушки могли испытывать хоть какие-то чувства к подобным мужчинам. Да, лорд Линтон был хорош собой: русые вьющиеся волосы, серые глаза и хорошо выраженные черты истинного англичанина на бледном лице, однако для Лиры вся его красота и богатство сводились к нулю, стоило ему открыть рот. — Я не давала согласия на брак, лорд Линтон, — спокойным тоном произнесла брюнетка, сохраняя перед ним абсолютное хладнокровие. — Уверен, что это вопрос времени. — Не будьте, я собираюсь выбрать своего супруга самостоятельно. — Ах, да, молодые девушки грезят о любви и тонкой романтике. Вы читаете о них в своих книжках? — он насмешливо вздёрнул бровь. — Женщинам не понять расклада жизни. Они упускают перспективных, сильных мужчин, уступая слабому бедняку, который прочитал им несколько до возмущения банальных строк Байрона. — Женщина выбирает того мужчину, с которым чувствует себя настоящей, живой, а не красивой куклой, которая украшает его бок на важных мероприятиях. Они сделали второй круг по широкому залу, и по правилам танца на третьем должны были обменяться партнёрами. Девушка была неимоверно рада избавиться от общества лорда, и уже спланировала, как незаметно от него сбежит оттуда, дабы вновь не возвращаться к нему, так как в конце дамы становились рядом с первым партнёром. — А так же того, кому она может доверить все свои переживания, чтобы получить взамен заботу и понимание. Стихи тут совершенно не при чём, лорд Линтон, — вздохнув, Лира очаровательно улыбнулась, готовая уже отпустить руку Альфреда. — Хотя, мужчинам, как Вы, не понять расклада любви и женского ума. Как только пары вступили на третий круг, дамы, точно бабочки, легко упорхнули от своих партнёров к противоположным. Отпустив руку лорда, Лира одним лёгким кругом отстранилась от него. Её пышное платье вскружилось вокруг неё, подобно сверкающей волне, и девушка чуть выгнула спину, слегка повернув голову в сторону. Она была похожа на прекрасного грациозного лебедя. Секунда, и она уже была перед следующим партнёром, вновь вступая в движение под звуки скрипок. — Прекрасная ночь, не так ли? — слишком знакомый; слишком волнительный хриплый голос с неповторимыми нотами соблазна и очарования раздался прямо у её уха, а сильная мужская рука крепко обернулась вокруг её талии. — Леди Лира… Не веря своим ушам, девушка резко подняла глаза и на долю секунды задержала дыхание, столкнувшись с тёмным взглядом, что пробуждал в ней самые потаёные чувства и желания. — Вы… — прошептала она, не смея оторваться от его глаз, которые будто смотрели в душу, проникая в самую её суть. — Князь Вэлиар. Она была столь удивлена происходящим, отчего на секунду забыла, что находится посреди зала и танцующих пар. Сердце будто упало в пятки и столь же стремительно поднялось обратно, стоило ей осознать действительность. Тот, о ком она думала каждую ночь. Тот, чей образ она хранила в памяти на протяжении стольких месяцев, порой ощущая его присутствие совсем рядом. В своей задумчивости ей так хотелось поговорить с ним. Просто сидеть и слушать его речи, которые иногда пугали своей резкостью, и одновременно восхищали. Тот, кто мог завладеть вниманием дочери графа одним взглядом. И именно он сейчас так бережно прижимал её к себе, плавно двигаясь по танцполу. — Я опять напугал Вас? — лёгкая улыбка тронула его губы, и он чуть наклонил голову, наблюдая за каждой эмоцией на её прекрасном лице. Лира будто сейчас вышла из оцепенения и, быстро заморгав, выпрямила и без того безупречную осанку и вежливо улыбнулась, не смея показывать ему то, как сильная дрожь волнения пробрала каждую её клеточку. — Кажется, Вы любите неожиданные появления, — мягко произнесла девушка и почувствовала, как его длинные пальцы сжались на её талии, посылая мурашки по спине даже сквозь плотный корсет. — Я появляюсь там, где меня ждут. Во мне есть удивительная черта: я ни на секунду не задерживаюсь в месте, в котором меня не желают, однако… — странная усмешка проскользнула в его глазах. — Всюду меня принимают со всеми почестями. Куда бы ни ступила моя нога, люди тянутся ко мне, сами пожимая мою руку, и совершая неразрывные сделки, — на последней фразе озорство ушло из его взгляда, а на его место пришло нечто тёмное. — Разве Вам не приятна благосклонность людей? — голос Лиры оставался мягким, вежливым, с нотками любопытства и очарования. — А Вам? Простите, что отвечаю вопросом на вопрос… — Я равнодушна к ней, — честно ответила брюнетка. — Люди могут как любить, так и не любить меня, но, отчего-то, мне кажется, что к Вам они относятся совершенно по-другому. Я помню, как на ужине у леди Эллен, даже самые высокомерные аристократы сами подходили к Вам, осыпая комплиментами, и предлагая свои услуги. — То была лишь лживая лесть. Титул, богатство, положение в высшем обществе — вот что заставило их стелиться под моими ногами, — резко закрутив девушку, он с умением передвигался меж пар, полностью контролируя танец. — Отвечая на Ваш вопрос, я скажу, что благосклонность людей подобна дождю из золота, которое на деле оказалось грязью. — Вы правы… — задумчиво ответила девушка. — Я не видела, как Вы прибыли на бал. Он улыбнулся, почуяв заинтересованность в её голосе. Дьявол прекрасно знал, что Лира искала его; неоднократно ловил её взгляд, блуждающий по залу, и следил за каждым шагом девушки. — Вы искали меня? — чуть потянув её руку к себе, он оказался настолько близко к ней, что её висок еле коснулся его щеки. Острый, пряный аромат муската проник в её лёгкие, тянущий приблизиться к нему ещё на дюйм, отбросив все правила этикета. Тонкий оттенок табака смешался с его запахом, но не отталкивал… Искушал — Я надеялась увидеть Вас здесь, — смущенно произнесла Лира, чувствуя, как краснеют её щёки. — Я задаю бестактные вопросы. Прошу, простите меня. Редко наблюдаю, как женщина испытывает смущение в моём присутствии. — Когда Вы задаете такие вопросы и смотрите так внимательно, трудно не смутиться. — Я бы хотел почаще видеть эту эмоцию на Вашем лице, — несмотря на музыку, она отчётливо слышала его понизившийся голос. — Она делает Вас прекраснее, придаёт Вашей красоте ту пленительную силу. За свою долгую жизнь я встречал множество женщин, и ничего не украшало их больше, чем добродетель, которую, увы, многие так бесстыдно потеряли. Громкие звуки скрипок исчезли, ушёл гул разговоров гостей, лишь его голос доходил до сознания. Разговоры с ним настолько завораживали её, что это давало некое ощущение лёгкости. Ей казалось, будто в этом огромном зале были только они вдвоём. — Вы сказали «долгую жизнь», сколько же Вам лет? — О, я стар. Стар, как мир, — она пыталась уловить в его голосе ту присущую ему иронию, но он был серьёзен. — Я намного старше, чем кажусь. Никогда не верьте наружности, внешность всегда обманчива, особенно моя. — Мне стоит опасаться людей с привлекательной внешность? И Вас тоже? — он ответил не сразу, вместо этого вытянул руку, чтобы она закружилась, держась за неё, и притянул девушку обратно к себе. Лира почувствовала, как он чуть наклонился вперёд, и его губы еле коснулись её уха, обжигая шёпотом. — Меня особенно, — казалось, он хотел сказать что-то ещё, но слово замерло на его губах, так и не сойдя с них. Будто что-то остановило его. — Помню, Вы говорили, что я могу не бояться Вас. — Я не могу причинить людям вред… К сожалению, — добавил он, и его глаза приняли тот самый пугающий образ, держа в них всю его ненависть к человечеству. — О, не смотрите на меня так, причина этого не в моём благодушии и гуманности к роду Адама, — произнёс мужчина с циничной усмешкой. — Несмотря на власть и силу в моих руках, мне не дана возможность распоряжаться жизнью человека, иначе… — он пристально посмотрел ей в глаза, и его голос стал холодным и жутким: — этот проклятый зал роскоши опустел бы в миг, заполнившись лишь грязными душами людей. — Никому не дана возможность распоряжаться жизнью другого человека, разве не этому учит нас религия? — его слова показались бы ей ужасными и страшными, однако Лира уже давно знала о ненависти этого мужчины к людям, и эти высказывания ничуть её не удивили. — Давно ли Вы начали изучать религию? При нашей первой встрече, Вы назвали падение Дьявола мифом. Теперь Вы верите в это? — Мне жаль за произнесённые в ту ночь слова. С детства меня учили этикету, музыке, живописи, но никак не религии. Порой я ходила с мамой в церковь, но мало чего понимала в проповедях, — на секунду она опустила глаза и слабо улыбнулась. — Но после того ужина я часто вспоминала Ваши слова о Еве, запретном плоде, о том что людям удобнее винить во всём Дьявола, нежели попытаться смыть свои грехи — они оказали на меня большое впечатление. — Так Вы согласны со мной? — Я изучила не так много, и мне пока рано делать выводы. Недавно я прочла о падении ангела, которого назвали в честь утренней звезды. Знаете, на минуту я представила ту сцену… — её брови слегка нахмурились, а пальцы чуть сжали его ладонь. — Интересно, каково же это… — Больно, — сдавленно и совершенно без улыбки ответил он. Девушка резко подняла голову, её большие глаза смотрели на него со всей искренностью и любопытством. Она увидела на его лице эмоцию, которую смогла уловить лишь раз. Скорбь — Можно только пожалеть за такое падение, — тихо произнесла брюнетка. — Вы опять жалеете Дьявола, — его голос звучал так непривычно мягко, задевая каждую струну её сердца. — Иногда я сомневаюсь: из этого ли Вы мира? Как Афина в поэмах Гесиода «Зевса великая дочь. Синеокая дева Афина…» Лира мягко улыбалась, как завороженная, впитывая каждое его слово, однако трепет улетучился, как только она поняла, что они завершают третий круг, и ей нужно будет вернуться в компанию лорда Линтона. Полностью увлечённая разговором с ним, она и не заметила, как прошло время, которое, по её мнению, ускользнуло от них слишком быстро. — Я боюсь, что нам пора расстаться… — девушка кивнула в сторону других пар, и вопреки своим словам еле заметно сжала его плечо, чувствуя горячую кожу сквозь чёрный материал рубашки. Меньше всего ей хотелось возвращаться к Альфреду и его скучным беседам. — Ваш джентльмен спешит на продолжение танца с Вами, — его тёмные глаза взглянули на лорда, и он цинично улыбнулся на важный вид и напускной «авторитет» Альфреда. — Прошу, не говорите так. Он не мой джентльмен, и вряд ли им будет, — с нотами негодования в голосе сказала она, бросив на лорда лишь мимолетный взгляд. Третий круг завершился. Пары в последний раз менялись партнёрами; нехотя, но девушка уже была готова отпустить руку Александра и вернуться к лорду Линтону. Она ослабила пальцы на его ладони, и сделала маленький шаг назад, но он не отпустил её. Девушка удивленно взглянула на него, не понимая его намерений. Зал был полон людей; они находились в кругу танцующих пар, и Лира совершенно не знала, что он задумал в такой ситуации. Не успела она ничего сказать, как князь одним ловким движением закружил её, мягко поддерживая за талию, дабы девушка не споткнулась от неожиданности, и увёл от лорда. От столь быстрого движения её голова слегка закружилась, а дыхание сбилось; тонкие пальцы сжались на его ладони, и она почувствовала, как он нежно сжал их в ответ. Еле заметно его губы прижались к её виску, а до ушей брюнетки дошёл хриплый низкий голос: — Я ни с кем не собираюсь делить этот танец. Лёгкий румянец появился на её щеках, а ресницы затрепетали, пока сердце девушки билось в бешеном темпе. Глядя в его тёмные глаза, Лира уже в который раз отмечала, насколько он прекрасен. Казалось, будто в этом мужчине было идеально абсолютно всё. Столько знатных джентльменов, лордов, герцогов меркли перед ним. На нём отсутствовал пиджак; с нижней пуговицы тёмной жилетки тянулась тонкая серебряная цепь прямо к знаку, что было так хорошо знаком Лире. — Вы никогда не снимаете это? — её глаза с интересом рассматривали ангела, тонущего в языках пламени, хотя она и не понимала, почему такая маленькая деталь каждый раз привлекала к себе её внимание. — Этот знак — часть меня. Часть того, кем я был, и кем стал, — медленно произнёс он, продолжая вести танец настолько искусно, что Лира даже не замечала, как они легко кружили среди пар. — Ваши слова, они такие… — Пугающие? — улыбнулся он. — Странные, будто не от мира этого. Порой у меня возникает ощущение, что Вы связываете себя с… — она запнулась, боясь выразиться некорректно, и слегка улыбнулась своим мыслям, покачав головой. — С Дьяволом? — Не принимайте мои слова за дерзость, это лишь мои необъятные мысли. Вы часто говорите о душах, ангелах, смерти, и ещё Ваша ненависть к человечеству. — И Вас даже не пугает моя, возможная, причастность к Сатане? — в его взгляде скользнул странный блеск, смешанный с любопытством. — Вы… — Лира мельком покосилась в сторону, и вновь вернула взгляд к нему. Слово, которое крутилось у неё на языке было довольно скандальным, если брать его именно в высшем обществе. — Вы сатанист? Его губы растянулись в широкой, лукавой улыбке, он негромко рассмеялся, и несмотря на озорство на его лице, было что-то недоброе в этом смехе. — Вы про эту кучку дураков, танцующих перед статуей козла? Нет, спешу заверить Вас, что я никак не отношусь к ним. Людям нравится придумывать себе бесполезных идолов. Каменные истуканы, животные, изображение разных чудиков — всё это человечество придумало своими маленькими ничтожными извилинами, лишь бы обеспечить себе вседозволенность и святое алиби. — А во что верите Вы? — Я верю, что этому грязному миру наступит конец, а души грешников будут гореть в огне, — следом он жестоко улыбнулся и продолжил: — Это будет величайшее зрелище. — Значит Вы верите в Рай и Ад. — Разумеется. Лира хотела спросить что-то ещё, но вот скрипки затихли, и танец подошёл к концу. Отпустив её, он сделал маленький шаг назад, и склонился перед девушкой. — Благодарю за танец, — не отрывая взгляда от неё, Дьявол притянул её руку к себе, но не поцеловал ладонь, а вместо этого его губы еле весомо коснулись её запястья, чуть ниже кружевной вставки перчаток. Её кожа, куда мягко коснулись его губы, покрылась мурашками. Он оставил короткий поцелуй прямо над её пульсирующей венкой, и отпустил. Тяжело сглотнув, Лира склонила голову и мягко улыбнулась, сделав шаг назад. Он молча пропустил её вперёд, шагая за ней сквозь толпу рассеивающихся пар. Она поймала заинтересованный взгляд леди Елены, которая шла под руку со своим мужем. Глаза герцогини с каким-то странным любопытством оглядели сначала девушку, а потом мужчину за ней, но заметив взгляд Лиры, она дружелюбно улыбнулась, и направилась вперёд. Когда они уже подходили к столу, графини Монтейро там уже не было, по словам слуги она отошла на другой конец зала, встретив свою давнюю подругу — леди Вильсон. — Какой прекрасной была партия, — защебетала леди Кэлтон. — В молодости я любила кружиться в танце с французскими лордами. Ах, как прекрасны были те времена. — Нынешние балы намного интереснее, я думаю в прошлые годы люди были скучны, ограничиваясь маленькими рамками, — улыбнулась леди Елена. — Молодежь никогда не ценит прошлое, как они говорят «les gens d'autrefois», — добавила леди д’Эрден. — А нам остаётся лишь вспоминать о нём, ностальгируя на балах. О, князь Вэлиар, и Вы здесь, — её внимательный взгляд остановился на нём и она сразу же протянула ему руку. — Говорят, Вы скрашиваете каждое мероприятие своим присутвием. — Добрый вечер, — он слегка пожал протянутую ему руку и вежливо улыбнулся, но Лира заметила, насколько презрительна была эта эмоция, будто он испытывал злобное отвращение от её слов. — Вы льстите мне, не стоит. — Я слышала, что Вы никогда не целуете даме руку, — игривым тоном произнесла леди Кэлтон, поправив пышные кружевные оборки на декольте своего броского платья. — Можно ли принимать это за неприязнь к прекрасному полу? — присоединилась леди Анна. — Позвольте мне встать на защиту князя, — леди Елена элегантно махнула рукой в сторону женщин и улыбнулась своей беззаботной улыбкой, а позже выразительно взглянула на Александра из-под полуопущенных ресниц. — Я не раз видела, как он целовал руку леди Лире, видимо он испытывает симпатие и уважение только к особенным девушкам. Лира слегка покраснела и на секунду опустила глаза, но тут же расправила плечи и тихо выдохнула, дабы никто не заметил её волнения. Её осанка, тонкие руки, элегантно сложенные у живота, мягкая улыбка — всё выражало благородство и абсолютное спокойствие. — С каждым сезоном красивых девушек становится всё больше, а ведь это те самые маленькие девочки, что росли прямо перед нашими глазами. — Вы абсолютно правы, леди Анна, помню леди Дельрой была совсем малышкой, бегающая по поместью герцога с фиалками в руках, — покачала головой леди Кэлтон. — Я видела её на званом ужине в доме графа Беркли и совсем не узнала. Она превратилась в настоящую леди, вот только набрала лишнего весу, ей это не к лицу, — женщины глупо хихикнули, а позже все с неимоверным любопытством посмотрели на князя, который всё это время стоял молча, пряча за спокойным взглядом, как казалось Лире, необъятную ненависть к этим разговорам. — Не приметили ли Вы себе какую-нибудь девушку? Вокруг множество не только прекрасных, но и умных леди. — Или Ваше сердце уже занято? Тело брюнетки напряглось после озвученного вопроса. Как бы ей не было стыдно, но порой в сознание девушки прокрадывались не самые приятные мысли. Она знала о нём так мало, и именно это являлось причиной сомнений. Ей было страшно от мысли, что у него может быть невеста или же и вовсе жена, но что-то в сердце предсказывало ей — Александр не обманет её. Он мог быть резок, часто плевал на общественные правила и открыто выражал свою ненависть к людям, но не лгал. — Я совершенно одинок, — заявил он, на что женщины удивленно приподняли свои густо подведённые брови. — Полно Вам, князь, неужели среди такого количества красавиц не нашлось ни одной, что могла занять Ваше сердце, — очаровательно улыбнулась леди Елена. — Вот мой муж влюбился в меня с первого взгляда, да? — Совершенно верно, — улыбнулся герцог и нежно взял за руку свою жену. — Все ваши убеждения о красоте сводятся к хорошему мясу. Мясу, что обёрнуто вокруг безобразного скелета; мясу, что окрашено, приятно на ощупь, а главное — позволяет скрыть мерзостную душу, — мрачно произнёс он. — Но именно это, как Вы выразились, «мясо» в первую очередь привлекает внимание мужчин, — к беседе присоединился лорд Линтон, встав рядом с герцогом Сатесбургским. — Внешняя красота женщины не производит на меня абсолютно никакого эффекта, однако… если она сопровождается красотой души, чистотой и невинностью, тогда она производит на меня эффект, — его тёмные глаза на мгновение задержались на Лире, и в этой секунде девушка уловила восхищение в его взгляде. — Эффект сокрушительный. Она возбуждает во мне желание испытать эту красоту. — Леди будет сложно угодить Вашему вкусу. — Мужчины нынче капризны, леди Анна, — наигранно вздохнула леди д’Эрден, а позже жадно улыбнулась. — Хотя все недомолвки между людьми легко можно уладить деньгами. Дайте мужчине женщину с хорошим приданым, а женщине бриллианты, и обе стороны будут улыбаться друг другу. — Если в браке нет любви, и господствуют лишь материальные ценности, то это не брак, а договор о купле-продаже, где женщина играет роль товара, — Лира нахмурилась, посмотрев на лорда Линтона, который желал жениться на ней только ради титула и богатства, и отвернулась. — То есть Вы согласились бы бросить свою богатую жизнь и выйти замуж за бедняка? — Речь идёт не о том, за кого выйду: за графа или ремесленника. Зачем мне жить в богатом поместье с мужем, которого кроме его кармана не интересует ничего, к тому же я уверена, что на стороне он будет иметь несколько любовниц в лице танцовщиц и актрис театра, лорд Линтон. Дьявол с восхищением наблюдал за ней. Ему нравилось, с какой силой она защищала свои убеждения, абсолютно не боясь мнения людей. — Любовь может прийти со временем. Уж лучше с богатым мужем, чем с бедняком, который не будет в состоянии прокормить семью. Вы, женщины, так любите романтизировать бедность, — усмехнулся Альфред. — Вы так и не поняли, о чём я говорю, — покачала головой девушка, сдерживая своё раздражение. — Я пытаюсь донести Вам о любви, а Вы твердите о деньгах. — Любви не существует. Это всё бредни молодых, наивных девушек. — Несмотря на то что я была довольна влюбчива в молодости, но в любовь я не верю. — Все мы влюблялись, леди Кэлтон, я и сейчас не против встретить статного лорда или герцога, — засмеялась леди Анна и обратилась к Лире, одарив её насмешливым взглядом: — Вы говорите о любви так, будто знаете, что это. — Нет, — брюнетка вздёрнула подбородок и выдержала цепкий взгляд собеседницы. — И никто из вас не знает о ней. — Для неверных нет любви, а для порочных нет радости, — полужестоко засмеялся князь. — А в нашем обществе лишь единицы способны понять любовь. Я слушаю вас, женщин, и не понимаю, как вы могли так сильно привязаться к этому бренному миру. Вы были правы, леди Анна: я презираю женщин. — Что Вы этим хотите сказать? — спросила леди Елена. — Женщинам дана сила, чтобы творить добро, наставлять на путь света, но вы предумышленно отдаёте себя самой грязной и вульгарной стороне жизни, пересчитывая любовников в отелях Парижа, — его глаза, горящие злобой устремились на блондинку; она вздрогнула, побледнела и открыла рот, чтобы ответить, но замолчала, а мужчина спокойно торжественно продолжил: — Я не отрицаю блестящий женский ум, однако они направляют его на интриги и сплетни, которым нет ни начала ни конца. — Но Вы же не обо всех такого мнения, князь… — произнесла Лира, и его лицо тут же смягчилось. — Порой в подобном поведении женщин виновата вовсе не она, а обстоятельства её жизни. — Не смею спорить с Вами, — он склонил голову в уважении и коротко улыбнулся. — Леди Лира любит искать в людях хорошее, — с ноткой зависти произнесла леди Кэлтон, взяв со стола бокал шампанского. — У людей есть поговорка: «Не суди о других по себе». Хорошие люди видят перед собой только хорошее, плохие же только плохое. Как Сатана… — на последнем слове его голос понизился, а тьма в глазах сгустилась. — Он не посмеет нарушить покой доброй, неприступной к алчности души, но станет тенью того, кто находит удовольствие в его учении. Неожиданно из толпы вышел низкий худой мужчина в чёрной форме. — Господин, — он низко склонился перед своим хозяином. — Что случилось? — слуга подошёл к нему ближе и начал что-то говорить. На самом деле вид мужчины сильно отталкивал. Его кожа была бледной, длинные конечности выглядели странно, а маленькие глаза имели такой неприятный оттенок, что их можно было сравнить со змеиными. Рядом с высокой, величественной фигурой князя он выглядел ещё меньше и отталкивающе. Спустя минуту Дьявол разразился смехом, и вытащив из кармана несколько золотых монет, подбросил их слуге, который ловко поймал их и зажал в костлявых пальцах. — Ступай, Астор, и не беспокой меня больше подобными пустяками, — несмотря на улыбку, голос его звучал настолько опасно, что по спине Лиры прошёлся холод. Астор склонился и мимолётно окинув всех ненавидящим взглядом, молча удалился. — Вы слишком щедры к своему слуге, — серые глаза Альфреда сузились. — Щедр ли я? С чего вдруг? — Не каждый господин одарит слугу золотом. Бедняки имеют привычку наглеть от доброты. — Да… Люди забывают о благодарности, стоит им ощутить комфорт и пару лишних фунтов в кармане, глупые двуногие существа. Вы правы, лорд Линтон, человечество получает всё: воздух, еду, воду, обширные поля и бескрайние океаны, но где благодарность? — Кому? О какой благодарности Вы говорите? — Творцу. Тому, кто дал это всё людям. Вы считаете себя богачами? — глухо усмехнулся князь, и не дождавшись ответа, сказал уже более высоким тоном: — Нет, вы вовсе не богаты. Никто из вас не богат. Вы так же бедны, просто ваши проблемы не так докучливы как раньше. И даже при этом низком, мерзостном положении вам всем удаётся ходить по этой земле с гордо поднятой головой, — в его насмешливом тоне была злоба. В его неподражаемой красоте была жестокость, ненависть. Его улыбка прятала в себе хитрость, лукавость и зло. — Если бы природа умела говорить! Она бы взмолила Господа о разрешении умертвить всё человечество, дабы они исчезли с её поверхности. — Вы жестоки, князь… — томным голосом сказала леди Елена, слегка склонив голову. Её блестящие локоны спали на одну сторону, открывая длинную шею. Девушка выглядела как лесная фея в своём блеске. — Разве в Вас не присутствуют пороки? Вы говорите о богатстве людей, как о мусоре, но и Вы тоже богаты, не так ли? Лира улыбнулась тому, как прекрасно выглядели они с герцогом. Хоть её муж мало участвовал в беседе, однако ни разу не оставил её одну, нежно держа за руку. — Я богат, но я равнодушен к своему богатству. В моих руках есть власть, которая позволила бы мне свергать королей, создавать государства, начинать и прекращать войны, однако я предпочитаю роль наблюдателя. Мне нравится смотреть на то, как люди сами же покупают себе билет в преисподню. — Но Вы тоже человек! — раздраженно произнёс лорд Линтон. Недовольные взгляды и неприязнь в словах лорда по отношению к князю были заметны ещё с самого начала. Лире не нравилось, как Альфред пытался возвысить себя в глазах всех, не сделав при этом ничего стоящего. Ей было интересно, что Александр ответит на эти слова, однако она совсем не ожидала подобной реакции. Он как-то бешено повернулся к лорду, его глаза приобрели ненормальную дикость, тьма заволокла их настолько, что они казались чёрными. Но что сильнее напугало Лиру, так это улыбка. Жуткая улыбка, что медленно расползлась на его губах. — Я бы сыграл с вами в вист, — сказал он, не сводя пугающего взгляда с лорда, который тяжело сглотнул и провел рукой по волосам. — Жаль здесь нет стола для игры. — Значит, не в этот раз. — Но в другой обязательно… — Вы говорите точно как поэт, — восторженно улыбнулась леди Анна. — Любите поэзию? — Я любил её, однако нынешние поэты столь депрессивны, будто еле влекут своё существование, так что смотреть на них жалко, не говоря об их произведениях, — жуткая улыбка сменилась на насмешливую, а глаза вновь обрели обычный оттенок. — Я даже думал купить кондитерскую фабрику и нанять туда исключительно современных поэтов, чтобы они исписывали коробки с печеньем. Может это хоть как-то скрасит их серые будни. — Но всегда бывают исключения, я уверена, что не все поэты так безнадежны в Ваших глазах, — если обратить внимание, то Лира была единственной, кто говорила с ним мягко, негромко. По сравнению с вульгарным тоном других женщин, её голос был подобен мягкой мелодии. — Есть одно исключение. Лишь одно. Знаете, этот мир слишком скуден, чтобы взрастить ещё одного Гомера или Гесиода, леди Лира. — Вы не поделитесь его произведением? Пару строк, если Вам несложно. — Если Вы просите… — тихо произнес он. — Я познакомился с этим человеком во время пребывания в Москве, он очень талантлив, несмотря на юный возраст. Мне был представлен отрывок поэмы, лишь набросок… — и его могучий голос разлился в строках, которые заворожили Лиру: «Я тот, чей взор надежду губит; Я тот, кого никто не любит; Я бич рабов моих земных, Я царь познанья и свободы, Я враг небес, я зло природы… Она ощутила необъяснимый трепет, когда он задержал на ней внимательный взгляд. Пальцы слегка сжались от волнения, и даже несмотря на кружевной материал перчаток, ладони вспотели, посылая жар всему телу. Лира не хотела быть слишком самонадеянной, однако отчего-то ей казалось, что эти строки предназначены ей, и больше никому. Не сводя с неё взгляда, он продолжил: И, видишь, — я у ног твоих! Тебе принес я в умиленье Молитву тихую любви, Земное первое мученье И слезы первые мои. О! выслушай — из сожаленья! Меня добру и небесам Ты возвратить могла бы словом. Твоей любви святым покровом Одетый, я предстал бы там, Как новый ангел в блеске новом…» И вдруг Александр замолчал и медленно выдохнул, всё также не выпуская её из плена своих тёмных глаз. Они смотрели друг на друга, совершенно не обращая внимания на окружение. Строки, произнесённые им, несли в себе смысл, что был намного глубже, и Лира прекрасно это понимала. — Очень красиво, — тихо, но с восхищением, произнесла девушка. — Превосходно! — воскликнули женщины, а леди Елена и вовсе восторженно захлопала изящными ладонями. — У Вас талант, я бы с удовольствием послушала стихи с Ваших уст. — Осторожнее, леди Елена, стихи способны ввести в искушение, — ответил князь, поправляя воротник чёрной рубашки. — Искушение не страшно, если оно влечёт за собой удовольствие. — Удовольствие от чего? От греха? — циничный смешок слетел с его губ. — Каждый миг удовольствия имеет свою цену, и поверьте, стоит людям узнать, чем они расплатятся, то сразу же падают на колени, каясь за грехи, и желая вернуть время вспять. — И чем же я должна буду расплатиться? — Вы узнаете, — загадочно ответил мужчина, сверкнув глазами. — Я возьму с Вас плату лично. Леди Елена лишь улыбнулась, и бросив на него странный взгляд, повернулась к своему мужу, который вёл с кем-то беседу. — Вы не откажетесь пройтись со мной? — Лира не сразу поняла, что вопрос был адресован ей, так как засмотрелась на танцующие пары. — Не откажусь, — она кивнула головой, и даже была рада его предложению, так как чувствовала, как сильно затекли её ноги и спина. Вежливо улыбнувшись собеседникам, Лира чуть склонила голову: — Приятного вам вечера. Все учтиво пожелали друг другу хорошего времяпровождения, поблагодарив за приятную беседу, и когда настала очередь князя, то он торжественно улыбнулся, слегка приподняв подбородок и громко сказал: — Желаю вам всем получить максимальное удовольствие от сие вечера, — его и без того высокая фигура будто стала ещё выше, когда он смотрел на них сверху вниз. — Мы обязательно встретимся ещё, пусть у вас не будет в этом сомнений. И я уверен, что следующая встреча с вами будет намного приятнее, если не для вас, так для меня точно. Когда они отошли чуть дальше, то Лира всё равно продолжала ощущать недовольный взгляд лорда Линтона на себе. Её пальцы еле ощутимо сжали локоть мужчины, что аккуратно вёл её через толпу гостей, когда она замечала любопытные взгляды, направленные в их сторону. Девушка не знала, куда они идут, позволив ему руководить их прогулкой, но заметила, что он ведёт её к широкой лестнице. Музыка совсем утихла, так как пока никто не танцевал. В зале стоял запах шампанского и горящих свечей, смешанный с терпкими ароматами французских духов дам. На самом деле это сочетание удушало, хотелось вырваться на свежий воздух и ощутить прохладу. Александр молчал, грациозно ступая по залу, и изредка бросая любопытные взгляды на свою спутницу. Поднявшись по длинному ряду ступеней, они свернули направо и остановились у высоких позолоченных перил, откуда открывался обширный вид на зал. Её руки легли на холодную поверхность, а кончиком указательного она вырисовывала незатейливые узоры по гладкому дереву. — Вам нравятся уединенные места, — девушка скорее подтвердила, нежели спросила, не поднимая взгляда. — Потому что Вам нравится наблюдать за людьми, и лучше всего это делать оттуда, где никого нет. — Вы внимательно меня слушали. Она слегка вздрогнула, услышав его манящий голос совсем рядом. Он стоял прямо за её спиной, возвышаясь над ней своей высокой тёмной фигурой, отчего напряжение охватило Лиру, будто огромный кокон, однако она улыбнулась и кивнула. — Я заметил, что по большей степени Вы молча слушаете, и мало говорите. — Не люблю участвовать в пустых беседах. Мне неинтересно обсуждать, что надела дама на другом конце зала, или же хвастаться шляпками из Парижа. Единственная, с кем я могу поговорить, и та, кто поймёт меня — это Мэри, моя подруга. — Защищая в беседе женщин, Вы сказали, что в её неправильном поведении бывает виновато пагубное влияние её окружения, — он сделал маленький шаг, и встал к ней так близко, что подол её платья покрыл его обувь. — Однако и Вы выросли в окружении чопорных и порочных дам, что скрывают свою вульгарную сущность за мнимым авторитетом. — Вы внимательно меня слушали, — она слабо улыбнулась, чуть повернув голову в его сторону. — Ваши слова дают мне надежду, что среди людей ещё есть те, кто стоит пощады. — Да, верно, я выросла в лучших традициях высшего общества, и когда-то восхищалась статными дамами, что пребывали в нашем доме, но со временем занавес приличия спал, и я отдалилась от этого. — Когда хорошие люди отдаляются от пустых ценностей этого мира, то мир гонится за ними, предоставляя им всю свою красу; но грешникам это не нужно. Они потакают каждому свою желанию, как скот, чуть ли не зубами цепляясь за ничтожный мир, тем самым подкармливая демона рядом с ними, и увеличивая его власть над человеком. Пока он говорил, Лира почувствовала, как одна из шпилек, поддерживающая её волосы, медленно соскользнула вниз. Она изо всех сил игнорировала зудящий дискомфорт от того, как неприятно тянулись тонкие пряди, зацепившиеся за спадающую шпильку, и слегка мотнула головой, но это не помогло. — Вы сказали «демона рядом с ними»? Обычно все выражаются о демонах, внутри нас, но… — вдруг она остановилась, резко затаив дыхание, когда ощутила лёгкое прикосновение к волосам. — Что Вы делаете… — прошептала она, обеспокоенно посмотрев по сторонам. — Просто помогаю Вам, — спокойно ответил он, увлеченно перебирая пряди её волос. Вытащив шпильку, Александр аккуратно зажал несколько прядей вместе, и мягко воткнул туда украшение. — Так лучше? — Это было совсем не этично с моей стороны. — Этику придумали люди, поэтому я не соблюдаю её. Для меня существуют только законы природы. — Благодарю за помощь, — её голубые глаза сосредоточились на зале полном гостей, лишь бы побороть волнение и смущение, что охватывали её в его компании. Вечер был в самом разгаре. Разгоряченные танцами и дорогим шампанским гости уже мало соблюдали приличие. Слышался громкий смех мужчин, которые уже не сдерживались в сильных высказываниях. Женщины вели себя как актрисы подворотных театров, не стесняясь ни прикосновений опьяненных аристократов, ни своего вульгарного смеха. Никто уже не танцевал нежный вальс, вместо этого танцпол разрывался от стука каблуков в ритм весёлой кадрили, где декольте женщин показывало чуть больше, чем следовало. Некогда роскошный королевский бал превратился в карикатурную картинку дешёвого трактира. Лира нахмурилась. Всё это вызывало отвращение и огромную волну разочарования. — Именно об этом я и говорил, — донесся до неё мрачный голос. — Людьми управляют демоны. — О каких демонах Вы говорите? — Лира заметила, что он сделал ещё один шаг к ней, так что её спина слегка соприкоснулась с его грудью. Кончиками пальцев он упёрся о перила совсем рядом с её ладонями. Массивные кольца со странными узорами украшали его длинные пальцы; внезапно в ней проснулось желание коснуться их и рассмотреть ближе, но она быстро поборола его, и продолжила наблюдать за залом. — Чревоугодие, — тихо сказал он прямо ей на ухо, обжигая дыханием нежную кожу. И будто по его велению её глаза устремились к тучной женщине в роскошном платье, которая жадно поедала закуски со стола. Её пухлые пальцы в драгоценных кольцах хватали одно пирожное за другим и отправляли его в рот, что был запачкан несколькими каплями сиропа. Рядом с ней стоял её слуга — худой, сутулый паренёк, который боязливо смотрел на стол, уставленный шедеврами французских поваров, и обреченно сглатывал, еле борясь с голодом. — Алчность. В левом углу помещения, совсем рядом с картинами стояла группа мужчин. Их дизайнерские костюмы пестрили роскошью, бриллианты на перстнях сверкали при ярком огне свечей, а на трости были вставки из настоящего золота, но даже при таком наличии богатства их взгляды, которые они бросали друг на друга, были полны такой алчности, что будь у них возможность, то они унесли бы собой всё золото мира, и попросили ещё. — Похоть, — его хриплый голос звучал шёпотом, подобно шипению змеи. Девушка даже не понимала, кто и что управляло ею, однако она находила в этом зале каждый смертный грех, сразу же, стоило ей взглянуть на людей. Голубые глаза остановились на месте у оркестра. Молодая девушка в лёгком платье звонко смеялась, болтая с группой гостей. Её русые волосы были собраны в высокую прическу, открывая взор на спину, что лишь на половину была прикрыта платьем. В руке она держала бокал вина, и Лира обратила внимание на то, как близко девушка стояла к одному герцогу, которого она знала и видела несколько раз в их поместье. Причём видела с женой. Но сегодня он был здесь один, и видимо, совсем не скучал. Собеседники вели очень оживлённый разговор, и пользуясь отрешенностью гостей, рука герцога скользнула по её спине и чуть ниже, начав играть со шнурками корсета. Он то и дело находил возможность лишний раз прикоснуться к ней или прошептать что-то на ухо, на что девушка лишь соблазнительно улыбалась и даже придвигалась к нему ближе, и судя по её поведению ей совсем не мешал факт, что герцог годился ей в отцы. Эта сцена была настолько грязной, пошлой, что живот Лиры сжался от отвращения, и она прикрыла глаза, желая отогнать эту картину. Однако этого не происходило. Красивый зал Виндзорского замка до краёв наполнился хаосом. Знатные гости, музыка, их бесстыдный смех и животное поведение — всё слилось воедино. Лица их приобрели какой-то красный оттенок и внезапно показались ей совершенно безобразными. Как огромный адский котёл. В испуге и отвращение она резко шагнула назад, но врезалась в твёрдую грудь. Опустив голову ещё ближе к её уху, Дьявол произнёс тихим, однако страшным голосом: — Ад пуст, моя дорогая Лира, все бесы здесь. С приоткрытых губ сорвался рваный выдох, её грудь высоко поднималась от сбитого дыхания, а руки чуть затряслись. В миг воздуха для неё стало катастрофически мало, и резко отстранившись от него, она почти бегом направилась прямо по длинному коридору, судорожно ища какую-нибудь дверь или окно, которое даст ей глоток свежего воздуха. Казалось что коридоры не заканчивались, а лестницы становились длиннее, но Лира не останавливалась. Наконец на одном из этажей показалось большое окно, выходящее на передний двор, и девушка подошла к нему. Не описать словами, какое неимоверное удовольствие она получила от ощущения прохладного ночного ветра на коже. Её лёгкие жадно вдыхали чистый воздух, а сердце постепенно возвращалось к обычному ритму. Она подняла голову и чуть улыбнулась, посмотрев на яркие звёзды. Природа всегда успокаивала её. Оставаясь на едине с природой, Лира чувствовала, что принадлежит чему-то большому, необъятному. Тому, что человеческое сознание было не в силах понять. Это очищало мысли, и давало силу. По длинной дороге от замка, вымощенной камнем, медленно ехали кареты, и желание поскорее покинуть это место возросло в ней ещё больше. Она не знала, сколько простояла так, с восхищением наблюдая за звёздами, но точно знала, что это помогло ей почувствовать себя намного легче, и избавиться от той картинки, что показал ей Александр, разоблачая истинную сущность людей. Медленно выдохнув, девушка повернулась и начала аккуратно спускаться по винтовой лестнице, приподняв подол платья. Когда она уже собиралась пойти в сторону коридора, через который она пришла, то услышала знакомые голоса на другом конце. На минуту остановившись, Лира хотела пойти дальше, не желая подслушивать чужой разговор, но вдруг оттуда донёсся крик, и девушка аккуратно пошла в сторону звука. Узкий проход в коридоре выходил к просторной террасе, здесь не было свечей, лишь белоснежный свет луны освещал небольшую территорию. Она остановилась за одной из многочисленных колонн, стоящих в ряд близко друг к другу, куда не попадал свет. Желание помочь крикнувшей женщине в миг улетучилось, стоило ей увидеть сцену, развернувшуюся перед ней. Её голубые глаза расширились, она прижала ладонь ко рту, сдерживая громкий вздох и покачала головой, не веря ни в услышанное, ни в увиденное. Посреди каменной террасы стояла леди Елена, её серебристое платье буквально сверкало в ночи, волосы слегка растрепались, а грудная клетка высоко поднималась от сбитого дыхания. Лира не могла разглядеть её лицо полностью, так как находилась позади неё, и видела лишь часть лица. Большие прекрасные глаза Елены с нежнейшим восхищением были обращены на князя. Его величественная фигура возвышалась над ней, а лицо не выражало абсолютно никаких эмоций. Он был похож на палача, готовый в любой момент вытащить свой меч и пронзить стоящую перед ним женщину. — Не отвергайте меня! Не отвергайте мою любовь к Вам! — взволнованно произносила леди Елена, протягивая к нему руки. — Неужели мои чувства для Вас ничего не значат? Он продолжал молчать, и медленно опустил на неё взгляд полный отвращения. Заведя руки за спину, Александр поднял голову, отчего его тёмная фигура будто вытягивалась, больше походя на огромную тень. Наивно приняв его молчание за согласие, она сделала к нему шаг. — Я знаю… Нет… Я уверена, что и Вы желаете меня так же, как и я Вас. Я ловила каждый Ваш взгляд, каждое Ваше слово, адресованное мне, — её звонкий голос превратился в тихий, томный лепет. — Я буду только Вашей. Отдам себя в Вашу власть, и навечно буду верна Вам. — Так же верны, как своему мужу? — циничная усмешка сорвалась с его губ. Кажется он вовсе и не принимал ситуацию всерьёз. — Мой муж — это Вас останавливает? Не нужно беспокоится о нём, он ни о чём не узнает. Эдмунд слишком занят государственными делами, — её пухлые губы расплылись в улыбке, а тонкие руки легко коснулись его груди. — А если Вы сомневаетесь в моей верности, то не нужно. Я буду Вашей самой верной и преданной любовью; буду Вашей рабыней; Вашей пленницей, только возжелайте меня, — она буквально молила его, крепче сжимая его рубашку. — На один день, час, миг. Подарите мне свою ласку, и я одарю Вас нежностью, о которой Вы и не думали. Он резко схватил её за запястья, отчего она вскрикнула, и с силой сжав их, оттолкнул от себя. — Презренная женщина, — он буквально выплюнул эти слова, и глаза его сверкнули в лунном свете. — Ведаешь ли ты, о чём говоришь? Не ты ли клялась своими греховными устами в верности своему мужу перед алтарём? Смотрела ему в глаза и говорила о любви, о которой знаешь столько же, сколько автор дешёвых вульгарных романов, которыми напичкано твоё гнилое сердце. — Я не люблю его! Не люблю! — О, но Вы любите бриллианты, которыми он одаривает Вас. Любите дорогие наряды, и поездки за границу, осуществляемые за его счёт. Ваш муж предан Вам, но что делаете Вы… — свет, что отражался в его глазах исчез, их заволокло тьмой и ненавистью. Наблюдая за этим, Лира не понимала, как он мог держать в себе столько злобы и неприязни. — Вы прекрасно понимали, что я имел ввиду, когда упомянул о любовниках в отелях Парижа, ведь так? Конечно, так. — Откуда Вы… — леди Елена запнулась, качая головой, но быстро вернула себе уверенность. — Сейчас все так делают. Покажите мне хоть одну целомудренную даму, которая верна своему мужу. А даже если такие и есть, то их можно пересчитать по пальцам. Иметь любовника в современном обществе — нормально. Во Франции это уже вошло в традицию, и никому это не мешает жить, — плавно скользнув ножкой, леди Елена вновь приблизилась к нему. — Но все мои прошлые кавалеры… Они поблёкли рядом с Вами. Ваши глаза, ваша сильная фигура пленили меня. Голос подобен лучшим мелодиям, какие слышали мои уши. Я погибаю от мысли, что Ваши губы коснутся моих. Поцелуйте меня, обнимите меня сильными руками… Я Ваша! Только Ваша! — Мне не нужно ничье разрешение. Я мог бы овладеть Вами прямо здесь и сейчас, однако, к великому счастью, мне не дан столь низкий порок, чтобы падать до уровня подобных Вам людей. — Вы так холодны… Ваша жестокость пугает, но не меня. Попросите у меня всё что угодно, и я дам Вам это. Мой отец очень богат и влиятелен, я могу помочь Вам достичь большего богатства, высшего титула… — но её любовная речь была неожиданно прервана его улыбкой. Приподняв брови в наигранном изумлении, князь засмеялся. Холодно Жестоко Мурашки прошли по телу Лиры от страха, что посылал этот звук. — Вы искушаете меня? Браво! С такими женщинами как Вы, боюсь Сатана скоро потеряет свою работу. — Если Вы не хотите богатства, тогда просто возьмите меня. Мою душу! При упоминании последнего слова, его лицо исказилось ещё большим презрением. Серебристый свет заливал его силуэт, но глаза были всё также темны, в них горело тёмное пламя, и будь у него возможность, то он сжёг бы им всё человечество. — На что мне Ваше порочное тело? И тем более Ваша грязная душа. Она не стоит абсолютно ничего, однако не беспокойтесь, Ваша душа уже давно у меня, — зрачки его расширились, а скулы выразились чётче, сделав его похожим на нечто неземное. — Что Вы можете знать о любви? Ничтожное желание в удовлетворении своих плотских страстей не есть любовь. — Я знаю Вас! Вы моя любовь. Я люблю Вас. С того самого момента, когда я увидела Вас в прошлом году. — Вы выбрали меня только по моей оболочке. Вам понравилась моя внешность, и Вы решили обольстить меня, — холодно подчеркнул князь. — Я люблю Вас всего, целиком и полностью. Мне плевать: негодяй ли Вы или нет. Видите? Видите, как я Вас люблю?! — она упала перед ним на колени, сложив руки в мольбе. — Я боготворю Вас! Молюсь на Вас! — О, любовь! Жестока она или прекрасна. Откуда Вам, мерзким двуногим существам знать о любви? — жестоко усмехнувшись, он вытащил из кармана серебряную монету, начав плавно перекатывать её по фалангам пальцев. — Любовь — это чистое, всеобъятное чувство. Она подобна тонкому хрусталю, готовому разбиться от неправильного пользования. Ваше сердце грязное, ничтожное. Вы — ничтожество! Я ненавижу таких как Вы. Леди Елена продолжала стоять перед ним на коленях, как героиня сказки — прекрасная, но порочная. Лира хотела уйти оттуда, но какая-то невидимая рука держала её там, изобличая истинное лицо людей. — Вы хотите убить меня своими словами? — Что Вы… Я лучше расскажу всё Вашему мужу. — Вот как Вы ответили на мою любовь?! — она яростным движением поднялась с колен и встала перед ним, как воинственная валькирия. — Я терпела все ваши резкие слова, оскорбления, стояла перед Вами на коленях, изливая чувства! И вот Ваш ответ! О бедная я! Моё сердце разрывается от горя! — воскликнула леди Елена, прижав руку к сердцу. — Почему?! Неужели я не привлекаю Вас? — Вы думаете, что красивы? — с отвращением выплюнул князь, подкинув монету высоко в воздух, и поймав, крепко сжал в руке. — Ваша красота — фасад. Если бы в отражении Вы видели не это изысканное лицо, а Вашу истинную сущность, то отошли бы от зеркала в ужасе, поклявшись, больше никогда не смотреться в него. — Вы не смеете отвергать меня! Вы не можете! — Я не смею, не могу, — покачал он головой с насмешливой усмешкой. — Как драматично. Вам бы играть в театре тех самых писклявых дам, носящихся по сцене с застывшим мелодраматичным лицом. — Вам не найти никого лучше меня! Я красива, умна, талантлива. Или… — её глаза сузились, а с губ сорвался истеричный смешок. — Вы влюблены в неё, да? В дочь графа Монтейро — Лиру. — Князь молчал, выгнув бровь, — Ну конечно, я видела каждый Ваш взгляд на неё. Только с ней Вы были вежливы, учтивы. Чем же эта девчонка привлекла Вас? Своими невинными речами? Рассказами об умных книжках? Вы думаете она чиста? — сухо засмеялась девушка. — Непорочна? Лира покачала головой. Разве не леди Елена была так дружелюбна к ней? Делала ей комплименты, беспечно болтая о балах, и внутри ненавидела её? — Вы недостойны даже произносить её имени. — Так вот в чём дело, — стервозная улыбка исказила её прекрасное лицо. — Но я лучше неё! Она не сможет доставить Вам такое удовольствие, какое могу я… — Этот разговор наскучил мне, леди Елена, — холодно произнёс князь, медленно играя с монетой. — Замолчите и ступайте к своему мужу. — Вы… Вы… — Хватит на сегодня драмы, — неожиданно его голос зазвучал ненормально, демонически. — Прочь, и не смейте даже думать о леди Лире в привычном Вам грязном объективе. Идите, и продолжайте играть роль идеальной жены, сколько Вам позволяет удача. Задыхаясь от ярости и униженного достоинства, она гордо вздёрнула подбородок и стервозно улыбнулась. — Вы ещё передумаете, — и бросив на него соблазнительный взгляд из-под ресниц, поспешно удалилась оттуда. Испугавшись, что её увидят, Лира вжалась спиной в колонны и задержала дыхание, но леди Елена пронеслась мимо неё так быстро, что оставила за собой лёгкий ветерок, отдающий запахом её духов. Наступившая тишина, отрезвила девушку, однако было ощущение, что всё это было лишь видением, и лишь быстро бьющееся сердце и жар на щеках были доказательствами. Тяжело сглотнув, Лира покачала головой, не веря, что только что так бессовестно подслушала столь личный разговор. Аккуратно вновь выглянув из-за колонны, Лира посмотрела на Александра. Судя по всему он не знал о её присутствии, и спокойно прошёл к плетеному креслу. Грациозно присев, князь вытащил из кармана папиросу и медленно закурил её. Так как кресло находилось напротив вида на сад, она видела его лицо наполовину, но даже этого хватило, чтобы разглядеть, как лунные блики играли на его красивом лице. Он поднёс папиросу к пухлым губам, а позже медленно выдохнул густой клуб дыма, чуть задрав голову, отчего его кадык резко двинулся вверх и вниз. — Летние ночи в Англии нынче холодны, — говорил он, глядя в небо. — Не советую Вам слишком долго стоять у каменных колонн. Вы простудите спину, леди Лира. Её тело вздрогнуло и выпрямилось, точно как тростинка. Она прикусила губу, и медленно выдохнув, вышла из своего укрытия, крепко сжимая платье. Несмотря на прохладный ветерок, её тело пылало жаром стыда, что покрыл её до кончиков пальцев. Её колени слегка дрожали, пока она направлялась к нему. А он так же продолжал сидеть на месте, устремив взгляд на небо. — Я… — Лира чуть запнулась, подбирая правильные слова. — Простите мою бестактность, я знаю, что не должна была подслушивать, но… — и она замолчала, поняв, что у нет никаких оправданий её поступку, поэтому не поднимая глаз, девушка тихо сказала: — Простите… Мне очень стыдно. От смущения она продолжала стоять, разглядывая каменный пол, кованные ножки кресла — всё, но только не поднимала глаза. Напряженно прислушиваясь к каждому звуку, девушка резко вздрогнула, почувствовав его присутствие рядом. В её лёгкие проник ненавязчивый запах табака и муската, и она тяжело сглотнула, ещё больше смущаясь от близости с ним. — Вы опять покраснели, леди Лира, — она быстро прижала тыльную сторону ладони к щеке и поджала губы. — Как быстро стыдятся люди с совестью, и как громко кричат о своей честности негодяи, — его голос был спокойным: без злобы, цинизма, ненависти. Таким, каким должен был звучать от природы. — Я услышала разговор, который не должна была слушать. — И тем не менее Вы всё узнали. Впрочем, это должно было случиться. Теперь Вы узнали, почему нельзя доверять поверхностному образу, — кончики его пальцев легко подняли её лицо за подбородок. На самом деле Лира была до глубины души опечалена. Её мысли спутались в большой клубок, и она никак не могла разложить всё по местам. Сначала тот страшный зал, где она своими глазами увидела каждый смертельный порок людей, а потом сцена на террасе. Леди Елена всегда представлялась ей идеальной девушкой. Лира принимала ее за образец целомудрия, чистоты; восхищалась ею, даже хотела быть похожей на неё. А теперь чувствовала лишь печаль и разочарование. Когда он убрал руку от её лица, девушка сделала шаг назад и подошла к каменному ограждению, с которого ей открылся пейзаж на большой сад. Высокие кусты образовывали лабиринт, вокруг которых вились длинные лозы роз. Ровный газон, залитый лунным светом, казался бескрайним. — Вы знаете, а ведь я восхищалась людьми, окружавшими меня. В детстве, и в юном возрасте я тайком следила за ними из своей комнаты, — она грустно улыбнулась воспоминаниям. — Они были так красивы, элегантны; говорили речами великих философов и поэтов. Я мечтала поскорее вырасти и стать такой же, как дамы, которых я так часто видела у нас дома. Лира прикрыла глаза и покачала головой. Её тонкие пальцы сжали каменную поверхность, ощущая холод, который пробирал кожу. Ей не надо было смотреть: слушает ли он её или нет, потому что она знала, что Зейн стоял рядом и внимательно слушал каждое её слово. — Мой первый выход в свет был подобен сказке. Всё было так, как я представляла: красивое платье, большой зал, много гостей и весёлые танцы, однако… — её аккуратные брови нахмурились. — С каждым годом всё менялось. Волшебство исчезло, и фасад спал. А сегодня я увидела самую грязную сторону людей. Леди Елена… — её голос дрогнул, а в горле появился неприятный ком. — Я так доверяла ей. Она была для меня примером, вызывая во мне восхищение каждым своим словом и движением. И она готова была обесчестить себя, и герцога… Почему? — девушка повернулась к нему и заглянула в глаза. — Отчего люди потеряли стыд? Почему добра в этом мире становится так мало? Отвернувшись, Лира подняла голову к небу. Дьявол наблюдал за ней, ни на секунду не отрывая взгляда. Он смотрел, как луна освещала её аккуратный профиль, отражаясь ярким блеском в голубых глазах; свет медленно переходил к её длинной шее и хрупким плечам, сверкая на бледной коже — всё это делало её похожей на сказочную нимфу. — Человеческие пороки нескончаемы. Уходит один — приходит другой. Вы не должны обращать внимания на людей, которые не стоят даже Вашего взгляда. Неожиданный порыв ветра колыхнул её волосы, отчего та назойливая шпилька вновь выбилась из причёски, и несколько прядей упали ей на лицо. — Теперь я частично понимаю Вашу неприязнь к людям, — она потянулась, чтобы заправить волосы за ухо, но он опередил её. Кончик его указательного пальца мягко зацепил выбившуюся прядь, и аккуратно вытащив шпильку, он начал закреплять её волосы. В отличие от прошлого раза, сейчас Александр делал всё медленно, как можно дольше растягивая удовольствие от ощущения её шелковистых прядей под подушечками пальцев. — Боюсь, что Ваша шпилька неисправна, — сказал он, вернув пряди в причёску, а сломанное украшение бросил в карман. — Не беда, — коротко улыбнулась Лира. — Возьму новую. Она чувствовала, как он продолжал перебирать её волосы, и по плечам прошли мурашки то ли от волнения, то ли от холода. — Зло — это не всегда плохо, — князь вновь встал перед ней и, аккуратно взяв её за руки, поочерёдно снял с них перчатки. — Ваши руки замёрзли, — он накрыл их своими тёплыми ладонями и нежно сжал. — Шефтсбери писал в одной из своих работ, что добро — естественно, а зло — нет, но это не так. Зло поддерживает баланс. Добро не может существовать без зла, — он говорил с ней тихо, мягко, будто того князя, который бросался циничными высказываниями вовсе и не было. — Зло, в истинном его обличии, существует, чтобы наказывать людей, заставить их пожалеть о грехах. То, что люди подразумевают под «злом» — это лишь их собственные грехи, в которых они бесцельно утопают, их ненасытность и гниль в их сердцах. — Так Вы склоняете себя к злу? Как же прекрасно Лира понимала его. Понимала его суть, но не могла разгадать сущность. — Именно так, но помните, — Александр притянул её руки к своей груди, заглядывая прямо в её большие глаза. — Я никогда не потревожу покой светлой души. — Я верю, — тихо ответила она. Сейчас, глядя в его глаза, Лира могла заметить золотистую радужку, не омрачённую тьмой. Она застенчиво подошла к нему ближе и слабо улыбнулась. — А меня? К какой стороне баланса Вы приравниваете меня? Вопрос, заданный с такой наивностью и любопытством, вызвал у него улыбку. Ответ был слишком очевиден. — К добродетели, — он притянул её к себе и поднёс обе ладони, что выглядели такими хрупкими в сравнении с его, к губам. — К непорочности, — прошептал князь, еле касаясь губами её тонких пальцев. — К добру в самом его чистейшем виде, но ответьте мне честно лишь на один вопрос. — На какой? Они стояли в тихой ночи под лунным светом, говоря о вещах, которые никто бы не понял. И лишь эти холодные стены были свидетелями их слов. Его слова взволновали её, и теперь она не могла унять в себе желание поскорее услышать его вопрос, но он не спешил, вглядываясь в её глаза и улавливая каждую эмоцию, проскальзывавшую в них. — Вы счастливы? — Я не совсем понимаю… — Мне нужен лишь Ваш ответ, — и вновь она заметила, как его глаза приобрели тёмный оттенок, а челюсть сжалась. Казалось, что эти слова неприятны ему самому. — Не желаете ли Вы большего, чем у Вас есть? Высокий титул, десятки слуг, признание и уважение каждого, кого Вы встретите на своём пути. Вам никогда не нужно будет беспокоиться о будущем, у Ваших ног будет всё, что Вы пожелаете, стоит лишь сказать «да». Так скажите мне: Вы счастливы? — Я не желаю большего, — покачала головой девушка, пока он продолжал нежно держать её руки. — Для меня нет ценности в титуле и славе. Моя семья вот моя ценность, и я благодарна, что могу видеть их каждый день целыми и невредимыми. Могу сказать им о том, как сильно люблю, и это чувство не заменит ни один бриллиант или украшение. Отвечая на Ваш вопрос, я с уверенностью могу сказать: да, я счастлива, и желаю такого же счастья другим. — Вы совершенны, — прошептал он, а в глазах его сияло восхищение ею. — Вы производите на меня сокрушительный эффект, с каждой нашей встречей поражая всё больше и больше. — Боюсь, что Вы преувеличиваете мои достоинства. — Отнюдь, — князь слабо покачал головой, и отпустив её руки, приблизился к ней почти вплотную. — Вы знаете, что значит Ваше имя? — Что же? — она задержала дыхание, когда его руки прикоснулись к её обнажённым плечам, посылая сотни волн, что атаковали её тело и сердце. — Мелодичность, — его пальцы поигрались с тонкой тканью её рукавов. — Произносить его — одно удовольствие для меня. Ваша улыбка и доброта пленяют, завораживают даже такого чёрствого циника, как я. — Вы слишком жестоки к себе. Ваши слова могут показаться дикими, грубыми, но Вы говорите правду, а правда всегда неприятна людям. Возможно, Вы не идеальны, но, помните, я говорила, что даже самая тёмная душа заслуживает луч света, — её мягкий голос ласкал его слух, и он заметил, как её кожа, куда касались его пальцы, покрывалась мурашками. — Есть ли у меня душа? — этот вопрос был задан не ей, а скорее себе. — Люди не верят в души. Для них существует только пустая оболочка. — Но я верю, и Вы тоже верите, — и вдруг она смущенно улыбнулась и чуть склонила голову в сторону, заметив, с какой нежностью он смотрел на неё. — Вы… Вам правда нравится моё имя? Невинность, с которой был задан этот короткий вопрос, поразила его. Наклонившись к её лицу, Александр вдохнул нежный цветочный запах, что распространялся вокруг него от лёгкого дуновения ветра. Тонкие тёмные пряди, выбившиеся из причёски скользили по её щекам, делая её и без того прекрасное лицо подобно неземному духу из эфира. — Грех мой, душа моя, — хрипло произнёс Дьявол, не отрывая пристального взгляда от её глаз, пока его длинные пальцы, едва касаясь, скользнули по её обнажённому плечу. — Ли-ра: кончик языка совершает путь в два шажка вниз по нёбу, — пытливые, еле уловимые касания разжигали огонь в её неопытном сердце. Они поднимались выше, скользя по ключице. -…чтобы на втором толкнуться о зубы. — Девушка чуть не задохнулась от нахлынувших ощущений, когда он сомкнул пальцы на её тонкой шее, большим пальцем прижавшись к пухлым губам. — Ли-ра. То, как хрипло, медленно и до предела маняще её имя по слогам скатывалось с его губ, вскружило ей голову; странная дрожь охватила тело, а дыхание вырывалось из лёгких тяжёло, и в этой тишине оно звучало до стыда громко. А его глаза, в которых пылало тёмное пламя, продолжали всё так же пристально держать её в плену, ни на секунду не отпуская. Неуверенно Лира подняла руку, и осторожно, опасаясь своих же эмоций, что отдавались каждым громким стуком сердца, положила ладонь на его щёку, ощутив под пальцами острые скулы и слегка колючую щетину. — Вы честно ответили на мой вопрос. Вы сказали, что счастливы, и это всё, что мне нужно было услышать. — Для чего? — прошептала девушка, не в силах говорить громче от трепета, что пробудилось от его близости. — Для того чтобы отпустить Вас, моя Лира. — Отпустить? Я не понимаю… — она заглянула ему в глаза и увидела грусть, смешавшуюся с блеском счастья. Его взгляд был таким чистым: без жестокости, злобы или усмешки. Лунный свет отражался в золотой радужке, делая цвет ещё ярче. — Я не смею нарушать покой чистой души. Не таким был я создан, но стал именно тем, чем я являюсь. — И чем же? Вы не расскажите мне? — Вы поймёте, я это знаю, — он улыбнулся, приблизившись к ней настолько, что его нос мягко уткнулся в её висок. — Помните нашу встречу не ужине? — она слабо кивнула, затаив дыхание, и Александр продолжил: — Она должна была стать последней, но я не смог отпустить Вас просто так. Прежде чем Лира успела задать очередной вопрос, князь оставил лёгкий поцелуй на её щеке, отчего она прикрыла глаза, чувствуя, что буквально расплывается в его руках. С закрытыми глазами её чувства обострились; каждое его прикосновение отдавалось в теле трепетом. Когда его губы с нежностью прижались к её, то она резко напряглась, однако тут же расслабилась, застенчиво ответив на поцелуй. От волнения её дыхание было сбивчивым, но он целовал её так мягко, нежно осыпая её пухлые губы мягкими поцелуями, что девушка совершенно не чувствовала ни доли дискомфорта. Маленькая ладонь Лиры спустилась с его щеки на грудь, и увы, она была так вскружена его горячими губами на своих, что не обратила внимания на отсутствие стука в его груди. Её тело пробила мелкая дрожь, но не от холода, а от эмоций нахлынувших на неё с такой силой. Ненавязчивое трение их губ пробуждало в ней ощущения, которые она испытывала только два раза. Только с ним. Однако природа устроена так, что добро, притянутое злом, теряет свой свет и поддаётся греховному искушению. И поэтому Дьявол медленно отстранился от неё, оставив на её чувственных губах последний поцелуй. — Значит, это наша последняя встреча? — с грустью произнесла Лира. Взяв её за руки, князь лишь улыбнулся. — Да, но прежде чем мы расстанемся, я хочу у Вас кое о чём попросить. Вы не поддались искушению и отказались от всего, что я мог бы для Вас осуществить, тогда позвольте мне просить у Вас лишь об одном, — и неожиданно для неё, он сделал то, чего девушка даже не смела ожидать: князь медленно опустился перед ней на одно колено, продолжая держать её руки в своих. — Что Вы делаете, — залепетала Лира, смущенная его поступком. — Я сделаю всё, что в моих силах, но для этого не нужно стоять на коленях. Я этого совсем не стою. — Молитесь, — твёрдо сказал, подняв на неё глаза. — Вот моя просьба. Молитесь не за меня, ведь я обречён навеки, но за себя и за дорогих Вам людей. Не теряйте свой свет; Вы сдержали данное мне в тот вечер обещание, и ни в коем случае не нарушайте его. — Хорошо, хорошо, но прошу Вас, встаньте, я не та перед кем нужно стоять на коленях, — и чуть потянув руки, она подтолкнула его встать, а он лишь смотрел ей в глаза, держа в них необъятную скорбь. — Я обещаю Вам. Он прижался губами к её лбу и прошептал: — Ступайте, моя Лира. И будьте всегда счастливы. Прикрыв глаза, она слабо кивнула и отстранилась от него. Отчего-то ей не было тяжело оставлять его. Было ли это из-за того, что они знали друг друга так мало, или же из-за просьбы, которую он произнёс так искренне, с надеждой, отчего Лира не могла отказать ему. — Я очень надеюсь, что и Вы найдёте своё счастье, князь, — и она улыбнулась ему так искренне, что он не мог не улыбнуться в ответ, и направилась к коридору, откуда пришла. Остановившись, девушка обернулась. Князь стоял во всём своём величии, засунув руки в передние карманы брюк; в полутьме его высокий силуэт почти сливался с тьмой, и лишь знак падшего ангела ярко сверкнул во тьме. — Прощайте.  Дьявол провожал взглядом её хрупкую фигуру, пока она не исчезла за поворотом, оставив за собой лишь шлейф тонкого цветочного аромата.   Последнее, что он увидел — как пышный подол её платья скрылся среди колонн. И она ушла. *** — Прошу, не говорите графине, что я здесь. — Как скажете, леди Лира, — дворецкий добродушно улыбнулся и скрылся за тяжелой дубовой дверью. Девушка потянулась в мягком кресле, и поправив тёплую шаль, накинутую на светлое хлопковое платье, посмотрела в окно. Большие хлопья снега мягко оседали на землю, превращая задний двор их поместья в настоящий сказочный сад. Издали виднелась крыша конюшни, и сегодня как раз привезли новых жеребцов, которых Лира обязательно собиралась навестить. Библиотека располагалась на третьем этаже, и девушка часто пряталась здесь от всей жизненной суеты, и в том числе от её матери, которая принимала одно за другим приглашения на рождественский бал, и хотела отправить туда Лиру. Однако она не посещала балы уже больше года. Была несколько раз на различных ужинах, но не более. В камине потрескивали дрова, распространяя по помещению приятное тепло, на маленьком столике перед креслом дымилась фарфоровая чашечка английского чая с тонкой долькой лимона, а на коленях лежал том Шефтсбери «Характеристики людей, нравов, мнений, времён» — вот что теперь представляло для неё покой и умиротворение. Лира была счастлива, сидя в своём тёплом доме, и не имея отношений ни с какими лордами, леди и прочими лицами высшего общества. Сделав глоток горячего чая, она хотела продолжить чтение, но её отвлёк тихий стук в дверь, а следом за ней появился мистер Моррис. — Леди Лира, — дворецкий учтиво склонил голову, и размеренными шагами, держа одну руку за спиной, подошёл ближе. — Простите, что отвлекаю. — Говорите, — мягко улыбнулась брюнетка, отложив книгу на стол, и внимательно взглянув на мужчину. — Пришла посылка, строго наказали передать лично Вам, — он положил на столик маленькую чёрную коробку, перевязанную белоснежной лентой. — Отправитель неизвестен, так же как и его  адрес. — Благодарю, мистер Моррис. Как только дворецкий ушёл, Лира потянулась к посылке. С любопытством она провела рукой по шершавой упаковке, ища любую подпись или какой-нибудь значок, но ничего. Коробка была лёгкой, и не в силах томиться в ожидании, Лира потянула аккуратно завязанную атласную ленту и распаковала посылку. Внутри она увидела чёрную бархатную шкатулку, а сверху конверт без имени отправителя. Какое-то странное чувство охватило её, когда она вытащила аккуратно сложенное письмо и начала его разворачивать. Наконец, её глаза сосредоточились на содержимом. «Грех мой. Душа моя. Моя Лира.» Её тонкие пальцы дрогнули, а губы слегка приоткрылись от удивления. Теперь у неё не осталось сомнений, от кого могла быть посылка. Ему не нужно было подписываться. Манеру его речи Лира узнала бы из тысячи. Приложив руку к груди, и ощущая бешено бьющееся сердце, она продолжила читать его слова, выведенные до предела идеальным почерком. «Не ждите от меня тех скучных вопросов о здоровье и самочувствии, ибо я не спрашиваю людей о подобном. Мне стоит лишь посмотреть человеку в лицо, дабы увидеть, как устроена его душа. Если он счастлив и доволен тем, что имеет, то я оставляю его, но если нет — я претворяю в жизнь все его алчные мечты и расстилаю перед ним дорогу в один конец. Я искренне надеюсь, что мой поступок не огорчил Вас, и ни в коем случае не свёл к мысли, что я как-то воспользовался Вашей целомудренностью, как хитрый змей, который когда-то искусил человека, хотя не вижу в этом его вины. «Не введи в искушение, и избавь от лукавого» — говорится в религии. В ту ночь на террасе Вы были введены в искушение, но честно отвергли его. А потому я мог лишь избавить Вас от себя. Когда-нибудь Вы поймёте, что я совершенно не тот, кем являюсь. Всем народам я представал в разном облике: с бедняками был бедняком, с аристократами богатым князем, и все они радушно принимали меня в свои круги, даже не помышляя, с кем разделяют свои секреты. Не грустите о нашем расставании, потому что, поверьте мне, это лучшее, что могло произойти с Вами; и наступит день, когда Ваша чистая душа покинет тело, и тогда Вы узнаете меня. Однако не я приду за Вашей душой, ибо не посмеет зло коснуться света, что покидает землю, освобожденный от грехов рукой Творца. И Вы будете неимоверно счастливы, вспомнив ночь на террасе, когда покинули меня. Сожгите это письмо. Сожгите и выбросьте пепел по воздуху. Эти строки принадлежат лишь Вам, и Вашими они останутся до конца.» Она перечитала его короткое послание несколько раз и отчего-то грустно улыбнулась. Её пальцы чуть сжали бумагу и прижали к груди, под которым сердце билось в невероятном темпе. Все моменты, проведенные с ним мелькнули в её памяти: от первой встречи при свете кровавой Луны, первого танца с ним и вплоть до его последнего взгляда на террасе. Она глубоко вздохнула и, отложив письмо, открыла шкатулку. Внутри неё лежала её перчатка, которую она считала, что потеряла тогда на ужине, а поверх неё шпилька. Её основание было украшено белоснежной лилией, инкрустированной маленькими камнями, что сверкали, отражая пламя камина. Украшение было простым, но столь прекрасным, что Лира в восторге рассматривала его, прокручивая его из стороны в сторону. Её губы дрогнули в нежной улыбке. Она не знала, сколько раз перечитала письмо, и сколько сидела там, углублённая в воспоминания. Медленно поднявшись с кресла, девушка подошла к камину, и последний раз взглянув на письмо, тихо прошептала: — Прощайте. И письмо упало на горящие дрова.  Бумага тут же воспламенилась, странно исчезнув среди языков пламени за считанные секунды, забирая собой слова собственноручно написанные самим Дьяволом.