Защитник

      Детский лагерь расположился на лазурном берегу моря. Равномерный шелест волн и свежий морской воздух благотворно влияли на местных обитателей, привнося ощущения мира и спокойствия. Словно и не было тех страшных лет войны, а родители не стремились отправить своих чад подальше от тревог.       Даниел предпочёл бы остаться дома в Задаре.       «Не волнуйся, там будут вожатые. Они не дадут тебя в обиду. Поверь, там будет спокойнее», – пыталась успокоить его мать.       Даниел не боялся. Он просто не хотел ехать. Чутьё подсказывало, что даже если он уедет в другой город, другую страну, то местные ребята всё равно узнают, что он наполовину серб, и начнут над ним из-за этого издеваться. В этой пёстрой лагерной толпе всех возрастов Даниел ощущал себя чужаком, которому никогда не будет места среди других «нормальных» людей.       Со стороны бассейна доносились весёлые детские крики, шум, беготня. Маленький Домагой, обмазавший всеми возможными защитными кремами свою нежную кожу, носился с такими же, как и он, детьми по всему лагерю. Звонко хохоча и пробираясь сквозь стайку девочек, он ловко столкнул одного из своих товарищей в мутную воду и так же проворно убежал. Это была придуманная им забава: столкни друга в бассейн и не попадись в ответ. Взрослые, кто с улыбкой, кто со снисхождением, наблюдали за такими играми младших, но никто не думал им препятствовать. Пусть дети развлекаются.       Кто-то из мокрых ребят пошлёпал в здание переодеваться. Домагой же, оглядываясь, высматривал очередную жертву. Сам же он пока ни разу не попался. Зазевавшись, он вдруг неожиданно для себя врезался в чьё-то высокое тело.       – Ой. Изви.. – мальчик приподнял голову и вдруг лучезарно улыбнулся столкнувшемуся с ним парню из старшего отряда. Домагой заметил его ещё в автобусе, а после видел ещё несколько раз, когда они располагались в лагере. Высокий, немного нескладный, с кудрявыми чёрными волосами и чудным, но всё равно притягивающим лицом. Домагою понравился этот юноша. – Привет. Меня Домагой зовут, а тебя?       Даниел замер, застигнутый врасплох, и первые несколько секунд не знал, что ответить, и как ему вообще реагировать.       – М.. Даниел, – наконец выдавил он и присел пониже, не желая возвышаться над ребёнком. Егозу Домагоя он тоже заметил ещё в автобусе, когда тот изводил ближайшее окружение своим желанием посмотреть то в одно окно, то в другое. Теперь Дани мог поближе разглядеть этого необычного ребёнка со светлой кожей, кипенно-белыми волосами и полупрозрачными, почти незаметными, бровями и ресницами.       – Дани~, – протянул Домагой, словно пробуя имя на вкус. И почему-то в этот момент ему показалось, что это имя самое красивое из всех, которые он слышал. Паренёк доверчиво протянул свою маленькую ладошку. – Дани. А почему ты всегда один?       – Один? – Даниел едва не закашлялся от неожиданности. Его так почти никто не называл. Кроме матери. А он и правда был один. Не хотел ни к кому навязываться, чтобы не получить потом удар в спину, как уже было несколько раз, когда кто-то из его знакомых ребят в детстве узнавал, что его отец серб. Здесь же, в лагере, где, кажется, уже все всё обо всех знают, пока поддерживался худо-бедный мир: Даниел не навязывался ни к кому из своего отряда, а те в свою очередь не обращали на него внимания. – Да мне хорошо одному, – он потрепал малыша по коротким волосам и нашёл в себе силы улыбнуться.       Домагой улыбнулся в ответ своими тонкими губами, желая сказать что-то ещё, как в это время донёсся голос вожатой, зовущей его на обед к отряду. Домагой расстроенно взглянул на Дани.       – Пока, – махнул ладошкой и сорвался с места. Далеко, однако, убежать ему не удалось. С одной стороны бассейна его поджидала засада в лице двух облитых ранее мальчиков, которые наконец-то смогли отомстить за своё внеплановое купание. Домагой, нисколько не обижаясь, фыркая от воды, проворно вынырнул и выполз из бассейна. Для порядка пригрозил, что снова столкнёт их в воду, и потопал в номер переодеваться.       Дани, с улыбкой лицезревший эту картину, устроился на стуле и открыл книжку на нужной странице, принимаясь за чтение. Тем не менее, мыслями он всё возвращался к этому малышу, который один из немногих так искренне ему улыбался. Он увлёкся, что не заметил нависшей над ним опасности.       – Ты откуда? Кажется, ты не из наших, – резкий голос заставил вздрогнуть и приподнять взгляд, чтобы увидеть нескольких крупных парней, окруживших его с двух сторон. Их главарь стоял прямо над ним, перекрывая солнце. Даниел напрягся, вспоминая услышанное имя и внутренне содрогаясь. Начинается…       – Не твоё дело, Златан, – огрызнулся, было, Дани, но его столкнули со стула прежде, чем он успел вскочить на ноги. На его ладонь тут же наступила нога в сланце, придавив к земле. Даниел стиснул зубы, терпя боль и вскидывая глаза на очередных мучителей.       – Значит, я был прав, – колючий взгляд чёрных глаз презрительно скользнул по новой жертве, словно отмечая телосложение и особенности внешности. – Держись от нас подальше, полукровка, не попадайся нам под ноги, – с отвращением выплюнул Златан под хруст кулаков за спиной. На первый раз они освободили свою жертву, позволили ей уйти.       Даниел предпочёл воспользоваться предоставленным ему шансом и свалить, давая себе мысленное обещание постараться не нарваться на этих ребят в тёмных коридорах. Придавленная кисть болела и неприятно пульсировала. Дани догадывался, что это только начало, что ничего не поменяется. На всю жизнь это клеймо будет гореть негасимым пламенем на всём его теле. Он серб, и уже поэтому заслуживает всю эту ненависть от любого человека. Просто потому что кто-то другой считает совершенно нормальным и заслуженным делать всё то, что ему хочется в отношении этого «нечеловека». Кажется, вторая встреча предопределила всё его оставшееся пребывание в лагере. Дани хмуро оглянулся, разминая руку, в сторону уже расположившихся возле бассейна парней. Ничего, переживёт и это.