Защитник

      Дни тянулись за днями, и вот уже целая неделя осталась позади. Для Дани же она запомнилась своей мучительностью. Иногда у него пропадали вещи, а та шайка парней практически не давала ему прохода, словно они поставили перед собой целью извести «полусерба». К своей чести, Дани держался и по возможности всегда отвечал. Гордость не позволяла так просто сносить тычки и насмешки. Но нападавших на него всегда было больше, а заступиться за Даниела никто не спешил. Украденные вещи также никто не возвращал. Ещё чаще он видел непоседливого Домагоя, смерть всех вожатых. И если для воспитателей малыш являлся личной головной болью, то для Дани это был единственный лучик света в этом месте.       – Куда ты теперь бежишь? – спросил Даниел, подхватывая парнишку.       – Дани, Дани, – засмеялся Домагой, обхватывая тело своего друга руками и ногами. – Я соскучился, а старшие ребята говорят, что мне лучше с тобой не дружить. Но я всё равно хочу с тобой играть.       На этих словах Даниел немного нахмурился, молча прижимая парнишку к себе и на мгновение уткнувшись лицом в острое облезлое плечо. Домагой ещё слишком маленький, наверное, он родился во время войны и почти её не помнит. А для Даниела она осталась в смутных воспоминаниях о бомбёжках и в последующем отношении к нему некоторых личностей из-за происхождения.       – Конечно, малыш, пойдём играть, – осторожно произнёс Даниел, качая Дому на руках и поправив деревянные бусы на его шее. – Плавать хочешь?       На берегу почти никого не было. В это время дети были предоставлены сами себе, но кто-то тусовался с друзьями возле здания, кто-то выбрался посмотреть город, а взрослые даже на пляже не особо следили за детьми. Только несколько человек, да и те рассредоточились по каменистому берегу, каждый на своей точке. И охранник, который давно отошёл со своего поста. Свобода. Домагой птицей взлетал вверх, подбрасываемый в воздух Даниелом. Сердце радостно замирало во время этого полёта, его обвевал тёплый морской воздух. И неизменно его ловили крепкие руки Дани. Домагой смеялся от восторга, совершенно не чувствуя страха.       Морские волны манили своим блеском, переливаясь от солнца и равномерно разбиваясь о берег. Домагой на всей скорости вбежал в воду, оставляя после себя кучу брызг и пену. Даниел осторожно зашёл прямо в одежде. В зелёной футболке было жарко, но так плотная и непрозрачная ткань скрывала ноющие синяки на его теле. Слава богу, Домагой его ни о чём не спрашивал, Дани не хотел бы выдумывать причину. Травмированное тело слегка щипало от морской соли, но Дани игнорировал эти ощущения, плескаясь вместе с Домой. Со стороны было очень похоже, будто у него появился младший брат, и Дани действительно так ощущал. Очень привязался за столь короткое время к этому непоседливому малышу, и чем дальше проходили дни, тем горше становилось от осознания, что скоро смена закончится, и они, наверное, больше никогда не увидятся. Дани был даже готов терпеть каждодневные зажимания в коридоре, лишь бы отсрочить этот неминуемый момент расставания.       В процессе купания Даниел неожиданно обратил внимание, что у малыша посинели губы. Домагой быстро замёрз в воде, но не спешил признаваться, желая играть с Дани ещё и ещё.       – Так, а ну-ка подъём, – непреклонный Дани поднял его на руки и вынес из воды, кутая в своё и его полотенце. – Вот так. Вытираемся и греемся, хорошо?       Он осторожно вытирал его тело, расположившись в теньке, чтобы Домагой не обгорел ещё больше. Слишком нежная была у малыша кожа. Иногда Дани ловил себя на забавной мысли, что Дома больше похож на какое-то неземное создание, так удивительно он выделялся внешне на фоне остальных ребят. Но стоило ему отвлечься от малыша и поднять глаза, чтобы осмотреться, как он тут же заметил направляющиеся в его сторону до боли знакомые фигуры и резко отвернулся, стиснув зубы.       – Малыш… Беги сейчас в комнату, – быстро зашептал он ему на ухо. – Я за тобой зайду.       Домагой непонимающе взглянул на Дани, широко распахнув голубые глазёнки. Ему не хотелось уходить сейчас.       – Ладно, – всё-таки пробормотал он и, подобрав полотенце, понёсся к выходу с пляжа. Из-под его ног во все стороны отлетала мелкая галька. По дороге Дома случайно едва не столкнулся с какими-то старшими ребятами. На мгновение он замер, вглядевшись в эти, как ему показалось, злые лица и, вздрогнув, побежал дальше. Домагой оглянулся в сторону Дани, который почему-то поднялся на ноги и с каким-то напряжением смотрел ему вслед. Они же не тронут его Дани, так ведь? Просто идут купаться, там же, где и они…       – Ты ещё смеешь разговаривать с нормальными людьми, животное? – Златан был выше его ростом, а голос уже в шестнадцать лет казался каким-то прокуренным и неприятным.       Неизменная тройка обступила Даниела со всех сторон. Его не боялись бить или калечить, зная, что Даниел промолчит, а вступиться за него некому. Те несколько ребят вдали делали вид, что ничего не происходит, а охранник так и не вернулся с перекура.       – Тронете ребёнка, живыми не уйдёте, – Даниел злобно взглянул на своих мучителей, нападая первым.       Его достаточно скоро перехватили, разведя руки в стороны и удерживая с обеих сторон. Резкий тычок под рёбра выбил из груди воздух, заставляя согнуться пополам. Дани отчаянно извивался в чужих руках, пытаясь вырваться, тело горело от наносимых ударов. Ему говорили что-то ещё, осыпая оскорблениями, но Даниел их не слышал. Голова гудела, он мог лишь сильнее стискивать зубы, терпя и пытаясь дышать. Такие избиения для него были уже не в новинку, но сейчас парни, кажется, придумали что-то ещё, потому что в следующее мгновение Дани оказался вздёрнутым на ноги, и его пинками стали толкать куда-то вперёд. Слишком поздно он осознал, что его подтащили прямо к кромке воды. Силы вернулись на адреналине. Рванувшись вперёд, Даниел в какой-то миг вырвался из чужих рук, попал кому-то по лицу, но резкий толчок заставил его вновь приземлиться на каменный пляж. Вместе с этим иссяк и этот кратковременный внутренний подъём. Сопротивляясь, он почувствовал, как его заволокли прямо в воду, ставя на колени и хватая за волосы. От осознания того, что с ним сейчас сделают, все внутренности словно стянуло в проволочный комок. Нет-нет-нет-нет-нет… Голову неожиданно с силой дёрнули вниз, опуская под воду.       Даниел не успел нормально вдохнуть и инстинктивно начал изворачиваться в чужих руках в попытке высунуть голову из-под воды. Отчаянно сопротивляясь, он буквально ощущал, как сжимались лишённые кислорода лёгкие, как в горле лихорадочно пульсировало сердце. Вывернутые руки и избитое тело сильно ныли, но это отходило на второй план. Его резко выдернули, но тут же снова опустили лицом вниз, едва Дани успел схватить немного воздуха. Набегающие волны равнодушно ударяли в грудь, выбивая из неё остатки кислорода, в нежной слизистой щипало. От таких кошмарных ощущений плыла голова, и этому не было конца.       – Дани?..       Почувствовав неожиданную свободу Даниел из последних сил вскинул голову, судорожно глотая воздух. Кажется, где-то сзади он услышал знакомый детский голос. Даниел отчаянно желал, чтобы он ошибся, чтобы это оказалось волнением воды и заложенными ушами. Не надо Домагою видеть такого Даниела… Кое-как он вытер лицо и глаза. Оглянувшись и заметив Домагоя, Дани вымученно улыбнулся.       – …как чистокровный мальчик может общаться с этим грязным сербом?.. – донеслись до Даниела обрывки фраз. Неприятная шайка кружила вокруг его малыша, который не мог понять, что здесь происходит.       – Отстаньте.. от него… – Дани ещё с трудом видел происходящее вокруг, у него сильно плыло перед глазами, но он не мог позволить себе дать Домагоя в обиду. Кое-как приподнимаясь на ноги и выбредая из воды, он протиснулся меж своих врагов, оттирая их плечом от малыша и закрывая его одной из рук. – Не впутывайте в это ребёнка… Даже не прикасайтесь к нему…       Силы были изначально не равны, Даниел едва держался на ногах. Его бросили прямо на каменистый пляж, начиная со всех сторон осыпать ударами по разным частям тела. Домагой со смесью ужаса и непонимания смотрел на эту картину.       – Пусти, не трогай! – со всей силы закричал он, когда самый высокий из этих парней попытался отвести его в сторону, и самоотверженно бросился спасать своего Дани, пытаясь оттащить взрослых парней, вцепившись в чужие футболки маленькими ручками. Однако в этой суматохе на каменистый берег полетел и он, и едва успел подставить руки, чтобы смягчить удар от падения.       – Чёрт… – когда малыш упал рядом и случайно попал под один пинок, Даниел, понимая, что у него не хватит сил на что-либо другое, сделал единственное, что показалось ему нормальным выходом. Собравшись с последними силами и перекатившись, он накрыл Домагоя собой, зажмуриваясь и стискивая зубы, но не давая ему попасть ни под один удар. Ничего, он потерпит, он справится, а малышу не стоит мучиться, он не заслужил такой боли за желание защитить.       Домагой замер, оказавшись под Дани. Его пальцы крепко сжали мокрую от морской воды футболку. Всем своим существом он ощущал, как чужое тело сотрясало от ударов. Он всё пытался и не мог понять, за что они так Дани. Он ещё не знал, что такое национализм, родители его старательно оберегали от всей этой грязи, но теперь оказался с головой погружён в этот беспощадный водоворот. Увиденное потрясало, и Домагой мог только пообещать себе, что никогда не станет таким же, как и эти парни.       Внезапно всё закончилось. С криком «шухер» шайка разбежалась, громко топая по гальке. Это, видимо, вернулся кто-то из взрослых.       – Всё прошло, малыш, – хрипло шепнул Даниел. Прикрыв глаза, он пару мгновений пытался отойти от сильной боли, только потом, наконец, перевернулся на спину, освобождая Дому. Было больно даже дышать, мокрое тело трясло как в лихорадке, но, несмотря на это, Дани упрямо приподнялся и улыбнулся Домагою уголками губ. – Тебе не больно? Всё хорошо? – задал он самый тревожащий его в этот момент вопрос.             Присев, Домагой отрицательно качнул головой, однако рука сама схватилась за бок, в который прилетел случайный удар. Но ему отчаянно не хотелось в этом признаваться. Вместо этого он подобрался поближе к Даниелу и, положив ладошку на плечо, заглянул в потемневшие от боли глаза.       – Почему Дани? – робко спросил он. – Ты же хороший…       – Вот же.. ублюдки… – тихо прорычал Даниел, задрав майку и заметив след от удара ногой на боку Домы. Он замолк, долго не решаясь ответить Домагою. Внутри теплился страх, что вдруг малышу всё-таки что-то рассказывали о войне, и если он узнает, кого пытался защитить, то возненавидит его. – Мм, понимаешь… – Дани всё-таки решился сказать правду, тщательно подбирая слова. – Просто.. я серб, вот и всё. Так вышло, что нас не любят.       Трогательные объятия Домагоя разбили его сомнения вдребезги. Малыш всё так же тянулся к нему, обвивая руками, и Дани прижался к нему в ответ.       – Тогда я буду тебя защищать, – блеснул глазами Домагой. Он всё равно не мог понять, почему можно ненавидеть человека только за то, что он серб, и решил в будущем с этим разобраться.       Дани не мог сдержать улыбку, чувствуя необычайный прилив нежности к этому милому ребёнку.       – Хорошо, ты настоящий защитник, малыш, – согласился Дани, перебирая короткие светлые пряди.