Игра Ловца

Кап. Кап. Кап. Невысокий человек в черно-белом балахоне остановился возле двадцатифутовой мраморной статуи. Изваяние изображало женщину с прекрасным и печальным лицом. Слезы капали из ее глаз, наполняя большую чашу в ее руках. У ног статуи мерцали несколько красных свечей. Кап. Кап. Кап. Мимо прошел старик, кутавшийся в неброский, но дорогой плащ из черного бархата. В тусклом свете свечей блеснула золотая застежка с синим сапфиром. Лицо старика осунулось, слезящиеся глаза превратились в слепые бельма, с губ срывался жестокий кашель, казалось, вот-вот вытряхнувший душу из этого немощного тела. Старик зажег несколько свечей у статуи Льва Ночи и заковылял к ближайшей нише, чтобы лечь и больше не просыпаться. Человек пошел дальше. Меж рядов темных скамеек скользили редкие прихожане ставившие свечи возле той или иной статуи. Чуть больше людей скопилось возле пруда с чернильно-черной водой. Зачерпнув из него воды, они отправлялись к лежанкам, укрытым в неглубоких нишах, умиротворенно закрывая глаза. Человек прошел мимо идолов Черного Козла и бледного отрока с мечом, отметив появление новых свечек, миновал Путника и остановился перед изваянием из черного мрамора. По сравнению с остальными эта статуя была невысока - всего-то в человеческий рост. Изображала она красивую женщину - ни один скульптор в известном мире не мог бы добиться такого совершенства черт и пропорциональности форм. На полных губах играла загадочная и жестокая улыбка. А у ее ног горела целая россыпь свечей - больше чем у любой иной статуи. Красное пламя отражалось в глазах женщины и человеку внезапно показалось, что она пристально наблюдает за ним. - Валар Моргулис, - пробормотал человек и устремился в дальний конец зала. Показалось ли ему или он и впрямь услышал долетавший за ним тихий шепот. Валар Дохаэрис Глупость, конечно, думать, что этот шепот произнесли безупречные губы черной статуи. Но шаг человек все же ускорил. -Мы зря принесли ее сюда. Говоривший это был толст, с крючковатым носом и желтозубым ртом. Черные глаза беспокойно блестели в пламени свечей. Он носил черно-белую хламиду - как и все, кто собрался в подземельях Черно-Белого дома. Тридцать жрецов, больше чем когда-либо встречалось здесь, сидели на стульях из черного эбенового дерева и белого чардрева. Ни один из них не носил своего лица, взяв те личины, что казались наиболее подходящими сегодня. Лица эти, все как один, были уродливы, искаженные злобой, страхом и гневом, хотя никто из собравшихся не испытывал подобных чувств, неведомых служителям Многоликого. Но в их голосах звучала тревога. - На все воля Многоликого, - негромко произнес молодой человек с лицом покрытым отметинами от Серой Хвори, - и если он явился на землю в таком обличье... - В обличье ведьмы? Разве бог жаден до власти, почестей и славы? - Если бы ее волновало это, она бы и по сей день правила Вестеросом, - заметила пожилая женщина в платье из фиолетово-черного бархата, - потом, разве не она уничтожила того, кто оскверняет Дар? Возможно она и не сам Многоликий, но его орудие. -У бога много орудий, - заметил косоглазый мужчина с лицом покрытым бородавками, - но не каждое удостаивается чести занять место в Черно-Белом Доме. Не много ли чести - уподоблять ее самому богу? - Число ее почитателей в Браавосе растет с каждым днем, - заметила женщина, - и у статуи, что мы вывезли из Долины Аррен, никогда не гаснут свечи. - Толпы всегда ошибается, - передернул плечами толстяк, - от того, что это заблуждение распространилось в народе оно не стало менее истинным. Я настаиваю на то, чтобы удалить ведьму из Черно-Белого дома. -Согласен, - кивнул косоглазый и одновременно с ним выразили свое согласие тем или иным способом еще семнадцать человек. Оставшиеся в меньшинстве промолчали. -Значит, решено, - вставая, сказал толстяк, когда в коридорах за дверью вдруг послышались быстрые шаги и в комнату влетел послушник. Даже сквозь маску проступал обуявший его страх. - Вам надо на это взглянуть! - выдохнул он. Пруд посредине храма изменился – он и сейчас казался черным, но оттенок этой черноты стал иным. При ближайшем рассмотрении стало очевидно, что пруд до краев наполнен кровью. Кровь падала и из глаз Плачущей Госпожи, окрасив содержимое чаши. -Что это? – воскликнула женщина, но ответить ей никто не успел: внезапный порыв ветра распахнул черно-белые двери. Вслед за этом послышалось хриплое карканье и в храм влетела целая стая ворон. Оглушительно хлопая крыльями, они рассаживались над статуей Душелова, искоса посматривая на высшее жречество своими глазками-бусинками. А потом через распахнутые двери послышался грозный рык и крики насмерть испуганных людей. Сквозь распахнутую дверь виднелись отблески многих пожаров. Исполинская крылатая тень опустилась на пригорок, на котором стоял Черно-Белый Дом и новый еще более ужасающий рык, сотряс храм и в тот же миг рухнули все статуи, погребая под своими обломками упокоившихся в нишах людей. Лишь изваяние, облепленное усевшимися на нем воронами, продолжало стоять. В следующий миг в дверь просунулась драконья морда, оскаленная множеством острых клыков. На загривке крылатого ящера сидел некто, невысокий и стройный, затянутый в черную кожу. - Это здесь поклоняются Смерти? – послышался соблазнительный женский голос, - значит, я зашла вовремя. -Что тебе нужно в обители мира? – прерывающимся голосом спросил толстяк. -Не дать вам совершить самую большую ошибку перед вашим богом, - мужской голос, - Он вовсе не многоликий: на самом деле у него лишь одно лицо и это лицо – мое! Ведьма махнула рукой и тут же вороны сорвалась со статуи Душелова, облепив жрецов, голосовавших за удаление изваяния. С громким карканьем они терзали их когтями и клювами, избивая крыльями и тесня жрецов к пруду. - Все вы ожидаете Дара, - громкий мужской бас, - и в моей власти дать его вам. Смерть есть мое обличье - и горе тем, кто не признал его сразу. Прорези на маске ведьмы вдруг вспыхнули алым и в следующий миг Душелов исчезла. Там где она находилась появилось облако мрака высотой в десять футов. Словно атакующая гадюка тьма метнулась вперед, облекая нелепо мечущиеся фигуры, облепленные шумящими птицами. Послышались полные ужаса крики, но тут же наступила зловещая тишина. Послышался негромкий смешок и тьма вдруг рассеялась, расползшись по углам, но не исчезнув совсем. появилось. На краю пруда стояла колдунья, а рядом с ней медленно оседали тела убитых ей жрецов. Даже не взглянув на них, Душелов скинула морион, обнажив красивое женское лицо и подошла к уцелевшим Безликим. - Ну? -Валар Моргулис, - отозвалось сразу несколько голосов. Душелов усмехнулась. - Валар Дохаэрис. Вам предстоит по-новому оценить значение этих слов. Сейчас я решаю: кто из вас умрет, а кто будет служить. И служить мне. Каждое слово она произносила голосами убитых ею жрецов. Подлинными голосами. Душелов выкрикнула несколько слов на незнакомо языке и тьма, сгустившаяся по углам храма, метнулась к жрецам, обретая странные и пугающие очертания. Множество жутких созданий с пылающими алыми глазами, срывали с жрецов одежды, терзая и насилуя их, пока с губ Душелова лились заклинания нового Взятия.