Единство стихий

      Табалуга подошёл к двери, в которую стучали так вяло и тихо, что и на дне океана не услышишь. Но Королю чудилось, что к нему взывают о помощи, да и в их с Салли спальню уже давно просачивался едкий табачный дым. В комнату влетела Агния. Обычно вздорная и резвая, а сейчас будто пережила какие-то страшные пытки, её трубка вяло переворачивалась во рту и табаку насыпала даже лишка — наверное, чтоб заглушить волнения за свою Госпожу. С её чудной головки снята повязка — теперь два жёлтых глазика не горели энергией и важной мыслью, они совсем сузились и стали подозрительными, но только не к милостивым Королю с Королевой. — А! Агния! — сказал Табалуга. —Не ожидал увидеть тебя в такой поздний час…— он сказал это, не подумав. Птица заходила к ним уже десятый раз, и всё такая жалкая безутешная. — Здравствуй, Агния! — кинулась Салли к едва стоявшей на ногах слуге и мигом перетащила на кровать. — Апчхи! Фу, как несёт… Табалуга, ну не стой на месте, апчхи! Раскрой окна пошире! Да, другое дело. Мммм! Морозная свежесть! Агния будто ничего не замечала. Она ещё поворочала трубку во рту и выплюнула её прямо на свежие подушки, просыпав на них весь оставшийся там табак. — Агния! Да что ты делаешь…ай-ай-ай! — саламандра побежала ссыпать на ладошку порошок, гневно сверкнула глазами в сторону недоумевающего мужа. — Успокой ты её! Табалуга тотчас подсел к фениксу, придержав рукой её тонкую, но прочную шею, перья с которой слетали, как листья. — Как она там, Агния? Впустишь нас наконец к ней? — Бе-зум-на-я… — закатила глаза птица в безнадёжности. — Боже, кто Агни нанял её слугой!.. Агни его убие… — По-моему, ты преувеличиваешь, с Зарой всё в порядке… — Да, а тебе завтра рано вставать и отправляться домой, — подхватила Салли. Потом ещё задумалась и прибавила: — У девочки это первая любовь. Когда-то она должна была наступить… Агния издала звук, похожий на крик индюка: — Любовь…с НИМ…и пингвины нападают…а-а-а-а! Капут! — Добрых снов, Агни! — Табалуга и Салли выбежали из своей же спальни и захлопнули дверь. И хорошо, что сделали это вовремя, ведь в ту же секунду послышались звуки разрывания тканей и обезумевший гомон, будто несколько таких же Агний, как она.

***

— Бедняжка…мне её жалко… Я ещё никогда не видела такой преданности и сожаления одного существа к другому вот так, в живую… Табалуга крепко ухватил свою Королеву за руку. — Это правда? Я думал, ты вспомнишь похожее обо мне…— по его шепоту было видно, что он не хотел задавать такой вопрос циника, но как-то вырвалось само. Салли одним действием повернула его лицо к себе, так близко и… поцеловала так горячо, что у дракона затрепыхали крылья. — Глупышка, я нисколько не сомневаюсь в твоих чувствах, но в этой истории не мы в главной роли… Т-с-с-с! Ты слышишь? — Услышал. — Радостные восклицания совсем недалеко. Бежим, не заблудимся. В комнате Её Величества Зары светло как днём. Лицо девочки светилось от счастья, а крики не взывали о помощи — будто бы сливались в песню. Любимое место для прыгания (кровать) разламывалась на куски, не час ли два она там прыгает? Салли и Табалуга поднапряглись и вытащили гибкую фею оттуда. — Королева Зара, пру-ф-ф-ф! Успокойся! — Я спокойна, как самый мирный ручеёк, друзья мои! Дайте я вас расцелую, мои хорошенькие! — Не сейчас, Зара, очень просим вас, да усидите хоть на месте! Чёрт…— ругнулся Табалуга, когда фея стукнула каблуком по его пальцу. Зара сейчас же прекратила и погладила опухший его палец. — Ах, какая же я растяпа! Тысячу извинений Вам, господин… У собачки боли, у кошечки боли…— начала она уже дуть горячим ветром пальчик, как вдруг Салли силой отняла Королеву от мужа и усадила на край кровати. — За-а-а-а-ра! Послушай нас! — Ага! Слушаю! — Кхм-кхм, если Вы окончательно успокоили душу, дайте нам ответ: «Что это было на банкете и почему Ваша слуга не может Вас утихомирить?» Зара в благословении закатила глаза и вздохнула лёгкой грудью: — Вы знаете, Король и Королева, Наши покровители, этот праздник не принес ничего особенного. Мы просто возбудились от славного пиршества Вашего соседа и… М-м-м-м! Вашего… соседа…— последнее Зара произнесла с удовольствием растягивая, как жвачку, слова. Салли посмотрела на Табалугу остекленевшим взглядом. Тот одарил её тем же. — Посчитай меня невменяемой, милый… — Нет-нет, ты полностью права, Салли, — заверил дракон и с болевым ощущением сглотнул. — Милая Зара подарила сердце этому бессердечному и ужасному Ледяному негодяю…

***

— Моя дорогая мама…— расторопно шептал Арктос до безумия похожей на него даме на портрете во весь рост на коленях. — Очень скоро ты будешь гордиться своим милым сыночком, завершившим твою непреодолимую цель… Сонному зрителю могло бы показаться сейчас, что грозная женщина на том самом портрете ядовито ухмыльнулась. Джеймс стоял у самого порога в Священный зал и придерживал тугую дверь. Дело заняло его настолько, что ничего и никого он не мог услышать. Но каким-то образом до его ушей донёсся крик отчаяния, отражавшийся в холодных стенах. Несомненно он знал, кто являлся его источником. И будто припомнив несостоявшуюся бойню и её примерный финал, дворецкий упустил из ласт тяжелейшую дверь, и та с грохотом захлопнулась, заставив улететь и разбиться нескольким сосулькам. И реакция Господина была неизменна: — Дже-е-е-е-ймс!