Возмездие ночи

      — Что с тобой? От тебя разит такой тоской… Мне больно стоять рядом, — тихо прошептал Иллидан.       — Сильвана… Она… — эльфийка не выдержала: ее ноги подогнулись, она буквально упала в руки полу демона. Тот испуганно подхватил легкую жрицу и, усевшись прямо на пол, усадил ее на свои колени, приобнимая крыльями.       Он сидел так долго, тихими шепотками пытаясь успокоить ее, мягко вытирая своими руками ее горькие слезы, лившиеся безудержным потоком. Гладил и перебирал изумрудные волосы. И обрывками слушал то, от чего у него самого в венах закипела кровь.       — Я не могу покинуть своего поста… О, Тиранда! Я бы разорвал ей глотку лично. Такое преступление нельзя оставлять.       — Андуин отказал нам в поддержке, — она уткнулась в его грудь носом и выдохнула.       — Что же ты будешь делать, моя маленькая жрица?       Она несмело подняла на него свои заплаканные глаза.       — О… нет, Тиранда. Ты ведь понимаешь, что…       — Я знаю. Но я сделаю все, чтобы остановить это зло.       Иллидан крепко сжал зубы, даже желваки заходили на скулах. Он ничего не сказал, лишь прижал эльфийку еще ближе, словно пытаясь вобрать в себя всю ее боль и наполнить собственным теплом.       — Мне пора, Иллидан.       — Мне снова придется нести свою стражу в одиночестве… И почему ты не можешь остаться, моя маленькая жрица, — он мягко оскалился своей улыбкой и повалил испуганно охнувшую Тиранду на пол, заботливо подставив руки, чтобы она не ударилась.       Холодное покрытие заставило эльфийку сжаться. Крылья полу демона закрыли их вдвоем от света.       — Даже тут я чувствую, что может прийти кто-то и отнять у меня последние мгновения с тобой… Хотя, уже давно пора усвоить, что ты не принадлежишь мне, — с болью отозвался бывший ночной эльф.       Прядка его темно-синих волос скользнула по лицу Тиранды. Она мягко откинула ее в сторону и выдохнула:       — В конце концов, это был всего-то сон. Но… мне правда стало легче. Спасибо тебе.       Она резко подалась вперед, ухватившись за его мощные плечи. Иллидан наклонился ей навстречу, зараженный ее порывом.       Их губы встретились. Эльфийка почувствовала знакомую горечь, которую никогда ни с чем не могла спутать. Его клыки, о которые она чудом не ранилась. И такую крышесносящую аккуратную силу.       Он же тонул в сладости, мягкости и нежности. Во всем том, чего у него никогда не было. В том, что получал только в редких моментах с Тирандой. Ее податливость мутила его рассудок. И он с трудом подавил в себе животный рык, рвущийся наружу.       — Ты отбираешь у меня последние капли разума, бессовестная жрица…       Она только с усмешкой качнула головой и поднялась. Он встал рядом и, положив ей на плечо руку, шепнул:       — Теперь тебе действительно пора. Но знай, то, что ты собираешься сделать, требует огромной жертвы.       — Я знаю…       — Стой, — остановил он ее. — Этот ритуал связан с огромной силой. А там, где сила — там и боль. Ничто бесследно не проходит.       Шелест Ветра провела рукой по шрамам татуировок, а затем подняла глаза на его повязку. Он уловил этот взгляд и печально улыбнулся.       — Я не позволю тебе пройти через такие муки.       — Ты не сможешь меня остановить, — она упрямо взмахнула рукой, пытась так же скинуть его руку, как и ладонь Малфуриона со своего плеча, но остановилась, потому что Охотник на демонов продолжил:       — Я знаю. Ничто не в силах остановить тебя. Но я разделю с тобой эту боль, чтобы ты смогла ее вынести.       Силуэт Тиранды начал бледнеть.       — Иди, моя маленькая жрица. И ничего не бойся, я буду рядом…

***

      — Элуна! Твой народ любил тебя. Но ты спокойно смотрела, как мы гибли в муках!       Майев испуганно крикнула:       — Вот она!!       Жрица уже стояла на парапете лунного колодца Чистоты, вглядываясь в безучастное небо. Аш’ала, прибежавшая вместе с эльфами, бросилась к своей хозяйке, но замерла. Тиранда смело шагнула прямо в воды колодца, но ее тело поднялось в воздух, а саму ее окутал кокон света. Над всей поляной разносился ее разгневанный голос:       — Тысячи лет я служила тебе. Но сегодня я не буду ни девой, ни матерью. Ни даже жрицей! Даруй мне возмездие. Только тогда я снова стану служить тебе…       Лунный свет пронизал ее тело. Она уже не видела, что вокруг нее разгорается бойня: Орда попыталась прервать ритуал. Майев и остальные бросились на защиту Шелест Ветра.       — Ин’а Шул да-Элуна!       Орда пала, не сумев прервать ритуал.       — Кул эрат шул, кул эрат син…       Тиранда швырнула магией в колодец голову мертвого орка. Кровь окрасила воды в алый.       — Аш рок илисар! Ану’дорини аш’ка.       Тело эльфийки снова опустилось. Она встала на бортик колодца и, наклонившись внутрь, произнесла:       — Услышь древний зов. Яви свой жестокий лик. Прими эту жертву и даруй мне свой темный облик!       Вода из кровавого стала черной, а затем одна за одной там вспыхнули звезды. Словно сам колодец был наполнен не водой, а небом. Верховная жрица зашла в воду и подняла голову, отдаваясь во власть ритуала.       Столб лунного света вновь пронизал все ее тело. Теперь он был столь ярким, что она зажмурила до боли глаза. Но что-то не дало ей этого сделать.       «Смотри!»       Она услышала жестокий голос и застонала. Ее переполнила одновременно дикая боль, сила, гнев и отчаянье. Мышцы нещадно тянуло. Ее начало рвать на части.       «Я не справлюсь… Этой силы… Слишком… много..!»       Она поняла, что вместо сияющего света вновь проваливается в темноту.       — Нет. Я же сказал, не позволю!       Высокая тень встала перед ней, заслоняя от потока. Мощными взмахами крыльев он рассеял тьму, а затем подхватил ослабевающую эльфийку.       — Стой крепко.       Она вцепилась в его руку до боли, снова принимая остаток силы. Теперь больно не было.       Рядом раздался хрип. Тень скорчилась на месте, но все еще стояла, поддерживая жрицу.       — Нет, остановись… я сама!       Но она увидела только мягкую улыбку перед собой, а потом все исчезло.       — Элуна, Сделай меня орудием твоего возмездия!       Майев с предыханием смотрела, как на нее уставились черные, как ночь, глаза Тиранды.       «Теперь мы оба потеряли блеск своих глаз, моя маленькая жрица».       — Правосудие… свершится. Меня ведет дух Ночной воительницы!