***
Шатен вернулся в свою квартиру. Кстати говоря, несмотря на то, что Ларри — звезда и мог себе позволить большой дом или квартиру, будто усыпанную золотом, Джонсон жил в самой обычной двухкомнатной квартире. Единственное, чем Ларри безумно гордился здесь — большая, высокая, мягкая кровать, огромный шкаф-купе и неплохая студия. В первой комнате Джонсон спал и занимался повседневными проблемами, а во второй — писал музыку. В комнате со студией есть панорамное окно, рядом с которым шатен ставит стул и наслаждается горячим кофе. Когда заходишь к квартиру, то сразу попадаешь в большой зал с диваном, телевизором и компьютером, но Ларри не считает его за отдельную комнату, так как это гардеробная, зал и кухня в одном. Телевизор есть также в спальне. Ларри сел на диван и включил телевизор, чтобы болтал что-нибудь. Тишина всегда напрягала шатена. А сейчас пора подумать обо всём том, что Джонсон сдерживал целый день. Как и было сказано, шатен начинал подозревать, кем является Кристофер. Уж очень это подозрительно, что он решил подойти к нему, сразу радушно принял его в свою жизнь. К тому же этот взгляд на письмо… он точно знал обо всём с самого начала. Джонсон решил, что Паркер — тот самый помощник, который передал конверт бармену. Возможно, Сал хотел, чтобы этот красноволосый заменил его для Ларри. Возможно, возможно, возможно… почему нельзя всё сразу понять? В нашей жизни будто всё крутится вокруг этого «возможно». Ларри вновь не вынес, от слова, ничего из всех этих раздумий. Он лишь продолжал копаться в своих мыслях.***
— Ларри, — начал голубоволосый, — Все заслуживают второй шанс… — Ты правда думаешь, что он, этот долбоёб, может заслуживать второй шанс?! — вскрикнул шатен, перебивая друга. — Все — это и Фелпс тоже. — Ладно, если ты так сказал, значит, будь по-твоему, — согласился старший, — Но знай, если ты вдруг попадёшь в дерьмо — я тебя достану. Обещаю.Как жаль, что ты не сдержал обещание. Да, Ларри?!..
***
Джонсон проснулся в холодном поту. Кошмары… и с каких пор они мучают шатена? Ларри встал с дивана, понимая, что так и уснул здесь, утопая в собственных воспоминаниях. Сон был точь в точь, как тот день, тот момент. А последняя фраза была будто сказана Салли. Возможно, Ларри лишь медленно сходит с ума, превращаясь в пленника своих мыслей. И вновь это чёртово «возможно». Сколько можно? Мир точно свихнулся и забыл, что можно сделать всё точно и вместо «возможно» употреблять «точно» или «на все сто процентов уверен». Но я специально не стану исправлять все эти моменты. Пусть люди поймут последствия этого самого «возможно». У Ларри не было аппетита. Хотелось лишь свежесваренного кофе с горьким шоколадом. Ларри включил кофеварочную машину и подготовил себе ряд из плитки шоколада. Разглядывая этот кусочек сладости и подставляя его под лучи солнца, Ларри вспомнил ещё что-то.Flashback.
— Фу, — протянул Салли, отдавая горький шоколад другу обратно. — Мерзость! Он же такой горький и противный! — Как наши жизни? — усмехнулся шатен, откусывая кусочек шоколадки, что отдал ему Сал. — Да. Только для жизни есть подсластитель — ты. Если я буду идти с тобой по ней, держа твою руку, то она не будет казаться такой горький, как этот шоколад, — высказал свою мысль Фишер, а потом, улыбаясь под протезом, сказал: — Завязывай с этой гадостью, а то сахара в тебе не останется!Конец Flashback.
— Так и не завязал, — усмехнулся себе под нос Джонсон. — Продолжаю травить сахар внутри себя. Кофе был готов. Ларри взял чашку и шоколад и направился в студию, к своему любимому окну, откуда всё видно и будто лежит у тебя на ладони. Но Ларри нравилось здесь сидеть не столько из-за того, что здесь открывается ослепительный вид на город. Нет. Ни в коем случае. Это слишком банально для шатена. Ларри до сих пор надеется увидеть где-то вдали голубую макушку, что будет спешить со всех ног к своему другу. Даже сейчас Джонсон выискивал эти бирюзовые волосы, когда уже знал, что Сал мёртв, что его тело лежит в земле, что стоит камень с его полным именем, датой рождения и смерти. Кстати говоря, Ларри с радостью бы выскреб на этом камне надпись «Лучший друг и спаситель» или «Тот, ради которого рады жить». Но, к сожалению или к счастью, Джонсон даже не предполагал, где может находиться могила Сала. Ларри сидел на своём стуле рядом с окном. Чашка из-под кофе давно стоит на столике, а шатен всё смотрит в глубь города. Парень застал себя на непреодолимом желании посмотреть на рисунки Салли и письмо, что он оставлял в тот роковой день. Джонсон достал пакет, где всё это находилось, и высыпал его содержимое на пол. Ларри так делает нечасто. Только тогда, когда нет больше сил терпеть, ну, или просто шатен безумно скучает. Джонсон вновь и вновь пробегал по строчкам письма и останавливался лишь на одной фразе, чтобы её прочесть раз сто: «Я люблю и буду любить тебя, Ларри Джонсон». Но сейчас он останавливался не только на этой фразе. Сейчас его взор цепляла ещё одна: «Свою любовь я унесу с собой в могилу». А ведь действительно унёс… Ларри услышал звонок в дверь. И кого к нему принесло? Джонсон нехотя пошёл открывать, думая, что это лишь журналист или доставка, о которой Ларри напрочь забыл. Шатен повернул замок и открыл дверь. Перед ним стоял улыбающийся Кристофер. — Привет, Ларри, — задорно сказал он. Правая половина лица всё так же не была видна, но Джонсон уже знал, что там прячется. — Ты говорил, что я могу заходить, когда захочу. И вот я здесь. Ты же не против? — Нет, конечно. Проходи. Ларри немного отошёл, чтобы Паркер мог войти в его скромный дом. Красноволосый зашёл, но даже не удивился, что Ларри живёт не так богато, как могло показаться. — Чай или кофе? — спросил шатен. — Пожалуй, чай. Джонсон удалился на кухню, чтобы заварить чай. И даже не заметил, как Кристофер уже пробрался в студию, где на полу неаккуратно были разбросаны рисунки. Ларри вернулся уже с чаем и, замечая Криса, что сидел на полу, рассматривая рисунки, отдал ему кружку, начиная собирать рисунки обратно в пакет. — Прости, не успел прибраться, — начал отправдываться шатен. — Да ладно, я понимаю. Можешь не убирать. Я хотел бы посмотреть, — Кристофер взял свой чай и положил свободную руку на руку Ларри. Джонсон был, мягко говоря, в удивлении от этого жеста, но рука Паркера была такая… ну, сложно объяснить словами. Она была безумно знакома. Такая тёплая, мягкая, с длинными пальцами музыканта или художника. — Ну… хорошо… смотри, — разрешил Джонсон, забирая свою руку. — Только не пролей чай на них. — Это та самая память, про которую ты говорил журналисту? — Единственная. — А какой из этих рисунков — твой любимый? Джонсон начал копаться в этой куче листиков и нашёл тот заветный. На нём Сал, приподнимаясь на носочки, целовал Ларри, а второй сквозь этот поцелуй улыбался. — Это единственный рисунок, где Сал рисовал нас вместе. На всех остальных есть только я. — А это то, что он писал на прощание? — уверенно, даже будто утверждая, спросил Кристофер. — Откуда ты знаешь? Кристофер замялся, но после этого ответил: — Догадываюсь. Джонсону хотелось высказать то, что думает о Кристофере, но не смог. Перед ним представал взгляд голубых глаз Фишера и вспоминалась фраза, которая доносилась когда-то из уст голубоволосого: «Все заслуживают второй шанс». Ларри решил, что его счастливая жизнь так же относится ко всем, и просто замолк, рассматривая рисунки вместе с Паркером. По стёклам окна начал барабанить летний дождь. Ларри, заметив это, лишь усмехнулся. Кажется, погода не выдержала такой яркой, даже королевской жизни. — Пойдём прогуляемся, — предложил Джонсон. — Ты с ума сошёл? Там ведь дождь. — И что? Возьмём зонт. — Ладно, — не выдержал Кристофер, но в конце добавил: — Если умудришься заболеть — я к тебе ни ногой.***
Вот уже полчаса парни ходят под этим дождём. Зонтом пользовался лишь Кристофер, а Ларри был уверен, что никакие болезни ему ни по чём. Паркер, наблюдая, как рад дождю Ларри, лишь улыбался ещё шире и теплее. В этом взгляде была не столько усмешка, сколько куча тёплых чувств к этому человеку. Но Джонсон вновь слеп. Никто никогда не учится на собственных и чужих ошибках.Flashback.
Салли и Ларри гуляют под дождём в парке. Фишер держит в руках зонтик и активно им пользуется, пока шатен что-то увлечённо рассказывал своему другу, жестикулируя и будто всё время забывая про зонт. А голубоволосый пытался защитить Ларри от дождя, ставя над ним зонт, но Джонсон, не отрываясь от рассказа, продолжал идти без зонта. Спустя несколько попыток Салли перестал бороться — бесполезно. Он лишь любовался этим милым Ларри, который, будто ребёнок, что-то рассказывает, его волосы уже полностью мокрые, и с них падают маленькие капельки. Фишер любил шатена, но не мог признаться, а Ларри просто не замечал этого взгляда на себе.Конец Flashback.
Кристофер уже будто знал, что пользоваться зонтом Ларри не намерен. У Джонсона вновь начали появляться догадки, где-то даже очень безумные и глупые. Но вновь шатен их усмирял. Он не хотел портить этот день. Он обещал себе держать Кристофера двумя руками, чтобы опять не случилась катастрофа. Джонсон понимал, что ещё одну разлуку он вряд ли выдержит. — Ладно, уже пора домой, — вынес свой вердикт Кристофер. — Иначе ты окончательно промокнешь. — Ой, да ничего не будет. — Спорим? — спросил Паркер, приподнимая одну бровь. — Спорим. На желание. — Хорошо. Так парни ещё гуляли около часа. После этого устали уже оба и направились к Ларри. — Наконец-то, — протянул Кристофер. — М-да, Ларри, тебе стоит переодеться. Почти сухой Крис сел на диван. Джонсон включил чайник и пошёл переодеваться. Уже закипел чайник и прошло около пяти минут. Ларри сделал чай и дал одну чашку Кристоферу, включая телевизор. — Есть предложение, — начал Джонсон. — Как насчёт видеоигр? — О, круто. Давай. Шло время, а друзья играли. В основном побеждал Ларри, но и Крис не отставал. Всё это время Джонсон рассуждал, ведь всё равно есть время. Ларри начинало казаться, что Крис — это Сал. Потому что, чёрт возьми, слишком много совпадений. Ларри даже вспомнил, что и Фишер носил правый глазной протез. Но в то же время Джонсон понимал — это бред. Это полнейший бред. Врачи не смогли бы убрать это множество шрамов, которые покрывали милое личико Салли. Ни один хирург, как казалось Джонсону, не мог такое сделать. Да и голос совсем не похож. У Фишера был звонкий голос, а у Кристофера — монотонный и бархатистый. Только из таких пониманий Ларри отбросил догадку о том, что Паркер может быть Салом. В шесть часов Кристофер пошёл домой, поскольку у него ещё были некоторые дела. Ларри его проводил до двери, а после этого лёг на свою кровать, включая телевизор. — Кристофер, почему же ты так похож на Салли? — рассуждал вслух Джонсон. — Почему ты так резко появился в мой грёбанной жизни?! Но если подумать, то Крис реально может быть Фишером. Хотя… не, бред. Это невозможно. Так или иначе, но у него есть частичка Салли. Я думаю, Фишер был бы рад, если бы я продолжил жизнь с Паркером. Да у меня и нет выбора. Эти глаза… они точно были у Сала, — Ларри замолчал, после чего закончил: — Если его кто-нибудь тронет хоть пальцем, то после этого кого-то ждёт конец. Наступило утро. Ларри вновь не заметил, как уснул. И да, у шатена начался недельный отпуск. Однако, проснувшись, Ларри не чувствовал прилива сил. Ларри был очень слаб и было очень жарко. Также Ларри понял, что у него прослеживается насморк. «Погуляли под дождём», — подумал шатен. Ларри померял температуру. Тридцать восемь и три. Джонсон понял, что накрылся его отпуск медным тазом. Уже было десять часов утра. Джонсон лежал в кровати, смотрел телевизор и не знал, что делать. Дома жаропонижающего не оказалось. Кристофер вряд ли попрётся за лекарством в страхе заражения. Впервые в жизни Ларри пожалел, что не нанял служанку, которая бы могла сбегать за этим спасением. Спустя полчаса Джонсону позвонили. На экране высветились фотография красноволосого парня и имя Кристофер. — Алло? — начал разговор Ларри своим хриплым голосом. — Привет. Ну что, последствия после вчерашней прогулки есть? — Ну, если ты имеешь в виду температуру и насморк, то да, есть. — Фига… — удивился Паркер. — Какая температура? — Тридцать восемь и три было. — Тебе там лечиться есть хоть чем? — Нет. — Жди. Скоро приеду. Прозвучали гудки. Кристофер сбросил. А ещё говорил, что не приедет. Возможно, ему стало жаль этого бедолагу, которому «дождь ни по чём». Через полчаса уже настойчиво звонили в дверь. Джонсон лениво встал и пошёл открывать. — Ну, привет ещё раз, — как обычно улыбаясь, сказал Кристофер, заходя в квартиру с рюкзаком. — Айболит прибыл. Паркер заставил Ларри лечь обратно в постель, пока красноволосый чего-нибудь нахимичит. И вот это «нахимичит» Джонсона и напрягало. Тем не менее уже через пару минут Ларри сидел с чашкой чая и медом, выпив до этого жаропонижающее. Кристофер сидел на краю кровати. Кстати говоря, было очень смешно наблюдать, как низкий Паркер пытался залезть на высокую кровать шатена. Но Ларри сдержал смех. Как-никак, а Крис полетел лечить его, не раздумывая. — А ты не боишься заразиться? — спросил, усмехаясь, Ларри. — Даже если так, думаю, ничего страшного не случится. Кристофер проводил дни напролёт рядом с Ларри, чтобы его вылечить. На четвёртый день Джонсон чувствовал себя значительно лучше. И тут Ларри, несмотря на то, что решил забыть Сала, задал волнующий его долгое время вопрос: — Слушай, — начал Джонсон. — Я не знаю, как, но так или иначе, ты как-то связан с Фишером и был ему близок. Ты только одно скажи: он хотя бы вспоминал меня? Кристофер перестал улыбаться и грустно смотрел куда-то в окно. Его брови сдвинулись к переносице, а взгляд принял выражение печали. — Ну…