Время миров

      На улице раннее утро. Дома и лужайки небольшого городка настолько сильно похожи, что из-за этого рябит в глазах. Их обитатели преспокойно спали и видели седьмой сон, не подозревая о том, насколько большие перемены произойдут с жителем одного, точно такого же домика, как и у них, которого отличал от остальных лишь номер, впрочем, как и всех. И был этот домик под номером четыре. Жило в этом домике, на первый взгляд, самое обычное семейство. Жена — домохозяйка, муж — директор фирмы по производству дрелей и наконец их пятилетний сын. В котором, родители души не чаяли. Только вот, для остальных он был капризным и не воспитанным колобком на ножках. Который, если не получит желаемого, сразу начинает реветь, а иногда и бить собственных родителей, до тех пор пока ему не дадут того, что он хочет. Правда, родители его не пытаются остановить собственного ребенка и не проводят воспитательные бесед, как бы это сделал любой нормальный родитель, а наоборот поощряют все его закидоны, закрывая глаза на множественные жалобы от соседей, а так же директора подготовительной школы, в которой их сын учился. Ведь их сыночка «ангел», и не может быть капризным и плохо воспитанным хулиганом. И никто не подозревал что в этой на первый взгляд обычной семье живет еще один ребенок. — Несносный мальчишка! Смотри что ты натворил! — Но тетя! Это не я! Оно все само! — Не ты, значит!? В этой комнате никого, кроме тебя не было! Так что не ври мне! — Прокричала худощавая женщина и со всей силы ударила маленького мальчика по щеке. На щеке мальчика остался красный след от ладони после удара. А из зеленых, как изумруды глаз начали литься слезы, не переставая. И сколько бы мальчик не пытался перестать плакать - у него не получалось. А слезы текли все сильнее, полностью закрывая весь обзор. — Хватит реветь! Ты сам виноват! А теперь наведи здесь порядок и иди в свой чулан. Сегодня будешь без еды. Ты все понял? — Требовательно спросила женщина у маленького ребенка, злобно сверкая глазами. — Да тетя. — Сипло проговорил мальчик, стараясь сдерживать всхлипы и смотреть на свои ноги. — Смотри в глаза, когда с тобой разговаривают! И четко отвечай! — Провизжала тетя, с силой поднимая подбородок мальчика. Заставляя смотреть в свои глаза. — Да тетя. Я все понял. — Громче ответил ребенок смотря в глаза своей опекунши. — Отлично. И чтобы через полчаса комната сверкала. Я проверю. А теперь приступай к работе. — Удовлетворенно проговорила женщина и ушла в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. После того как тетя ушла, мальчик, молча плача и иногда всхлипывая, принялся собирать осколки, что некогда были любимыми статуэтками его «любимейшей» тети. Он старался собирать их аккуратно, чтобы не порезаться, но из-за слез это получалось из рук вон плохо. Наконец, когда последний осколок оказался в мусорном ведре, мальчик молча пошел в ванную набрал в ведро немного воды, взял тряпку, вернулся в гостиную и принялся оттирать пол от собственной крови, иногда всхлипывая, когда порезы начинали болеть сильнее. Когда малыш убедился, что в комнате относительно чисто, он так же молча вылил воду из ведра во дворе и отнес весь хозяйственный инвентарь на место. После чего, не дожидаясь тети, направился в свою «комнату», стараясь идти как можно тише, чтобы не разбудить своих родственников. Так как крику они тогда устроят намного больше тети и могут до конца лета посадить под домашний арест. А ему для «полного счастья» только этого и не хватало. Когда малыш вошел в чулан, он закрыл за собой дверь и упал на матрас, что служил ему кроватью. И молча разрыдался. Сильно вздрагивая при каждом своем всхлипе. Вся его подушка насквозь пропиталась слезами с кровью и соплями, а на лице остались кровавые разводы из-за того что он постоянно вытирал свои слезы ладонями. Мальчик плакал долго пока, наконец, ни заснул. Перед тем, как заснуть, он мысленно спрашивал себя, почему к нему так относятся и мечтал, чтобы нашелся тот, кто заберет его от Дурслей и станет для него настоящей семьей. Знал бы он, что его мечта так скоро сбудется. Но не будем ему об этом говорить. Пусть для него это будет приятным сюрпризом. — Вставай! Просыпайся! Сейчас же! — Провизжала тетя, сильно тарабаня в дверь чулана. Из-за чего мальчик вздрогнул и проснулся. За дверью послышались удаляющиеся шаги, а после звон посуды «видимо, тетя ушла на кухню» от этой мысли мальчик облегченно вздохнул и принялся искать свои очки, которые опять затерялись в чулане. Нашел он их быстро. Так как они оказались под подушкой. Как именно они там постоянно оказываются, мальчик сам не знает. Как только очки были найдены, мальчик вышел из чулана и быстро направился в ванную. Там он наскоро умылся, стараясь смыть всю кровь. Когда ванные процедуры были окончены, мальчик направился на кухню, уже зная, что скажет своей тете в оправдание своей задержки. — Почему так долго? — Недовольно спросила женщина жаря яичницу. — Я был в туалете. — Честно ответил ребенок. На его слова тетя недовольно скривилась, но дальше комментировать не стала и продолжила жарить яичницу, иногда бросая недовольный взгляд на своего племянника. Когда завтрак был готов, она разложила его по трем тарелкам и выжидательно уставилась на ребенка. — Так как ты наказан — сегодня останешься без еды. А теперь накрой на стол. — Голосом, не терпящим возражений, приказала тетя и ушла наверх - будить своего сына. — Сыночек просыпайся. — Послышалось ласковое воркование сверху. Под это звуковое сопровождение мальчик завистливо посмотрел наверх и принялся быстро накрывать на стол. Как только стол оказался накрыт, с лестницы послышался такой шум, будто небольшое стадо слонят по ней спускается. Но это оказался всего лишь Дадли. Как только единственный сын семейства спустился, он со всех ног побежал к столу и сбил с ног Гарри, пнув последнего ногой, для верности. И только тогда уселся на свое место. Он злорадно посмотрел на своего брата и принялся мерзко хихикать, даже не думая о том, чтобы помочь пострадавшему от своей выходки. Гарри же только раздраженно посмотрел на него и, тяжело вздохнув, встал с пола. После чего медленно, стараясь лишний раз не тревожить поврежденный от удара «заботливого» братца бок прошаркал к холодильнику и достал из него графин с домашним лимонадом. Потом снова прошаркал к столу и нехотя поставил на него графин. Так как холодное стекло приятно холодило разгоряченную кожу. Ведь сегодня было нетипично жарко для обычно холодной и сырой Англии. Как только графин был поставлен на стол, двери, неясно, кем закрытые, вновь резко отворились, и в кухню, не спеша, вошли Вернон и Петуния, тихонько переговариваясь между собой. Их лица были взволнованными и предвкушающими. Они, так же переговариваясь, не обращая совершенно никакого внимания на присутствующих в комнате детей, прошли и сели за стол. Правда, теперь они изредка бросали злорадные взгляды на Гарри. Что сразу же не понравилось мальчику. Пока опекуны разговаривали между собой, мальчик уже успел придумать тысячу и один способ побега. Когда он выбрал более-менее подходящий и собрался воплотить его в жизнь, Дадли, совершенно не терпящий того, чтобы на него не обращали внимания, вдруг заорал во всю глотку. А поверьте голосок у него тот еще. Как только родители со всех ног побежали к своему ребенку чтобы узнать что случилось и успокоить его, их сын резко накренился в сторону и свалился со стула. После чего свернулся калачиком. Что делало его еще больше похожим на колобок. И держался изо всех сил за живот. Так, будто по нему кто-то сильно ударил. Не смотря на все старания родителей помочь своему чаду он продолжал истошно орать и никак не разгибался. Гарри первые несколько секунд стоял в шоке, потом, решив воспользоваться такой удобной возможностью, со всех ног рванул к входной двери. К сожалению, его маневр заметил Дадли. — Сынок! Где болит?! Не волнуйся сейчас мы вызовем скорую. И доктора тебе помогут! — Услышав про докторов Дадли испытал животный страх и, решив, что медлить больше нельзя, сразу же перешел к выполнению своего гениального плана. — Это… Тот… Ненормальный… — С «трудом» прохрипел он. Между супругами сразу же воцарилась гнетущая тишина. Которую не могли заглушить даже все продолжающиеся крики Дадли.