Последний день

У Кэрол акцент прошлого века, странная, безумная улыбка и бьющая гейзером энергия. У неё отсутствуют тормоза, она готова идти до последнего и, не задумываясь, рискует собой ради других. Кэрол срослась со своим личным безумством и живёт, не беспокоясь о нём, так, будто каждый день – последний. Ванда с трудом различает, что правильно, а что нет, мучается кошмарами по ночам и, захлёбываясь слезами, бьёт так, будто от этого зависят жизни миллиардов. Максимофф расколота на части и ей хочется верить, что следующий день действительно последний. Она с трудом собирает остатки собственного «я» и, обманывая и себя, и других, твердит, что всё в прошлом. Кэрол видит Ванду посреди хаоса войны и ловит себя на мысли, что любуется её силой. Ванда с трудом замечает что-то, кроме собственного алого пламени и лица ненавистного титана. Дэнверс ловит Максимофф через пару дней после завершившегося ада. Смотрит в глаза упрямо, уверенно и спокойно улыбается. – Я видела тебя на поле битвы. Это было круто. Ванда тихо смеётся, пряча руки в карман кардигана, и кивает головой. – Правда? Спасибо. Кэрол понимает, что влюблена в этот смех. Кэрол легкомысленно отмахивается от удивлённого Фьюри, постоянно интересующегося, на кой она осталась на Земле. Ищет повод для встречи и вечно тянет куда-то «отвлечься» не сильно сопротивляющуюся Ванду под одобрительный взгляд Бартона. Кэрол всё время болтает и неустанно ввязывает в свой разговор Максимофф. Кэрол расспрашивает Ванду обо всем, о чём только может, и беспечно шутит, добиваясь улыбки Скарлет, как очередной победы в бою. И Ванда смеётся, и немного – но только немного – позволяет себе забыться. С Кэрол удивительно легко это даётся. Дэнверс уверенно, целеустремлённо и, не задавая лишних вопросов, тащит Максимофф вперёд, одним взглядом обещая провести в светлое будущее. Ванда хочет верить, правда. Когда аккуратно обнимает Верс за плечи, когда тихо благодарит с вежливой улыбкой за чудесный день и когда пишет той на пейджер (Кэрол пока принимает только их). Да-да, Максимофф специально обзаводится пейджером, выпросив у Фьюри краткий экскурс. Где-то невероятно далеко остаётся череда ужасных воспоминаний пятилетней давности. Как-то незаметно Ванда открывает для себя, что влюблена. И ей становится страшно. Максимофф часами смотрит в стену и чувствует, как вина захлёстывает её с головой. Раз за разом, ночь за ночью, захлёбываясь в слезах, зовёт себя предательницей. Повторяет, что она предаёт его память и не может позволить себе смотреть в глаза Кэрол. Клинт первым замечает, что что-то идёт не так. Мягко улыбается, деликатно стараясь начать разговор, и находит удивительно правильные слова. – Ты ведь любишь её? – Я хочу верить в это. – Наш век короток, Ванда. Не трать его на погоню за прошлым. – Да, но как же.. Бартон смотрит неодобрительно и перебивает её на полуслове: – Ты думаешь, он был бы против твоего счастья? Максимофф не находит, что сказать. * * * Кэрол признаётся первая. Неловко улыбаясь, краснея, как семиклассница, и чеша затылок. Ванда тихо смеётся, прикрыв рот рукой. Целует Дэнверс в щеку и с улыбкой отвечает: – Я тоже.