Пора надежды, весны и любви...

Когда Накахара начал подходить к воротам, он на секунду поднял взгляд и увидел, как около дерева стояла девушка с фотоаппаратом в местной школьной форме: чёрной матроске с длинными рукавами, такого же юбке в складку и белых гольфах. У нее были светлые, доходящие до плеч волосы, которые на первом году были распущены и аккуратно уложены, а на втором она уже начала завязывать их в небольшой пучок. Это была его одноклассница — Хигучи Ичиё. Фотоаппарат в её руках был от фирмы "Nikon", модель D3100 — самая бюджетная. Чуя уже со средней школы не пользуется подобными. Зато такой подходит для любителей, которым качество готовых снимков обычно вполне подходит. Кроме того, он достаточно легок в управлении, поэтому неудивительно, что его частенько используют. Сам Накахара пользуется моделью D7000 из-за нескользящего пластика и частично прорезиненной поверхности, которая не даёт уронить фотоаппарат даже в самых экстремальных условиях. Как только Чуя увидел в руках одноклассницы камеру, он сразу смекнул, что это отличный шанс затянуть в клуб нового участника. Ноги сами повели его к Хигучи, однако он не знал, что сказать, и решил действовать по ситуации. — Привет, Хигучи-кун. Чем это ты занимаешься? — А? Ч-чуя-сан? Я тут просто... Фотографировала, — испуганно сказала девушка. — Так ты тоже любишь фотографировать? Можно посмотреть твои фотографии? — немедленно спросил Накахара. Ичиё молча кивнула и протянула камеру, забыв, что там есть фотографии, которые лучше никому не видеть. Накахара взял её и начал просматривать снимки. Все они были на любительском уровне, однако в них виделся потенциал и, если его развить, из девушки получился бы неплохой фотограф. — Неплохие снимки... А почему ты не пошла в клуб фотографий? — Я занялась фотографией с середины старшей школы, но на тот момент я вступила в волейбольный клуб, ведь занималась им ещё со средней школы. Однако... В этом виде спорта я не очень преуспела и, если в средней школе меня терпели и как-то помогали мне, кроме одного человека... Здесь много талантливых ребят и со мной им возиться в тягость. Сам президент сказал нам после одного матча: "Вы сделали всё, что могли, и это главное. Очень важно приложить усилия, только потом приходит результат. Наша команда очень способная и в следующий раз победа будет за нами. Но что насчёт тебя, Хигучи? Ты когда-нибудь задумывалась, подходит ли тебе волейбол?". Конечно, не подходит! Тогда я и начала заниматься фотографией. Покинуть клуб посередине года сложно, но возможно. Я и сама хочу это сделать, но у меня была до сих пор причина, по которой я ещё не ушла... Одна из этих причин — я понимаю, что ни на что не годна... — И почему ты себя так загоняешь? Эта кучка самовлюблённых волейболистов вбивает это тебе в голову, а потом ты начинаешь говорить "я понимаю, что ни на что не годна". Может, волейбол — это не твоё, не мне тебя судить, но я вижу в тебе потенциал фотографа! — сорвался Чуя и пролистал ещё несколько фотографий. — Если как следует его развить, из тебя может выйти профессионал! А... Это что такое? — пока Накахара пролистывал фотографии, он вдруг заметил на них своего друга — Рюноске. И это была не одна и не две фотографии, их было очень-очень много и, как было заметно, они были сделаны втихаря и без его согласия, ведь было видно, как некоторые снимки были замылены, позы произвольными и он ни разу не смотрел в камеру. Хигучи медленно наклонилась к фотоаппарату и, как только осознала весь ужас ситуации, покраснела до самых ушей и отобрала камеру. Ичиё любила Рюноске ещё со средней школы, в это же время он ходил в волейбольный клуб и к середине года за ним закрепился статус связующего и семпая для Хигучи. Акутагава всегда мог после хорошего приема точно направить передачу нападающим игрокам, обслуживать скоростной передачей центрального нападающего. Единственным минусом в нём было то, что на поле для него не было "Мы", только "Я". Часто он брал на себя слишком много: подача, блок, атака и всё это на максимуме. Иногда были случаи, когда другие игроки почти и не касались мяча, ведь всё брал на себя Рюноске. По этому поводу с ним проводили отдельные беседы, но он не понимал и продолжал брать всё на себя, а если остальные пытались помочь и вернуть игре командное значение, но теряли некоторые очки, Акутагава срывался на всех. Особенно сильно доставалось Хигучи. И не важно: она пыталась успокоить его, подать воды, приободрить к следующей игре, объяснить, что она и остальные члены команды всегда могут прикрыть спину... Рюноске лишь злился с новой силой, говорил о её бесполезности, а иногда доходил до рукоприкладства. Она его любила, а он ее ненавидел, и это оставляло на сердце Хигучи всё новые раны, но она всё равно любила и продолжает любить. Она всегда хотела показать ему, что не бесполезна, и поэтому продолжала тренироваться снова и снова, однако вскоре Рюноске ушёл, не предупредив никого, прямо накануне соревнований. Просто принёс заявку об уходе в учительскую и больше никогда не появлялся в зале. Никто не знал, почему он так поступил, но вскоре смирились с потерей игрока и назначили нового связующего. Ичиё в те дни было особенно тяжело, она винила себя в происходящем, не находила себе места. Но истинной причиной ухода Рюноске стал плеврит. Довольно долгое время он мирился с высокой температурой, болью в груди, постоянным учащенным сердцебиением, дрожью и ломотой, но вскоре он начал не выдерживать. Его начал мучить продолжительный кашель и одышка, у него обнаружили ярко выраженное отставание больного отдела грудной клетки в дыхании и назначили срочное лечение. Тогда-то он и ушёл... К старшей школе он вылечился, хотя кашель до сих пор не давал ему покоя. Он решил пойти в клуб фотографии, а Хигучи снова в волейбольный клуб, чтобы доказать себе и ему, что она способна приносить команде большую пользу. За время тренировок она стала играть в разы лучше, но ей не повезло. В клуб вступили настоящие асы, и она на их фоне была ничтожеством. Почти ничего не изменилось... Именно тогда Хигучи поменяла причёску и взяла в руки фотоаппарат для самостоятельного обучения. Ко второму году она уже прекрасно знала основы композиции, что такое выдержка, ISO, как обрабатывать фотографии и так далее. Этим она занималась только для себя, она не пыталась этим кому-то что-то доказать, а просто хотела отвлечься и расслабиться с помощью этого. — Прости, прости, прости! Ты не должен был это видеть! — начала извиняться и кланяться девушка. — Так ты влюблена в Акутагаву? Я правильно понял? — спросил Чуя, на что получил положительный кивок. — Слушай, а давай заключим сделку: ты покинешь волейбольный клуб и вступишь в клуб фотографий, а я помогу свести тебя с Акутагавой. Это выгодная для тебя сделка, ведь эти самовлюблённые петухи лишь унижают тебя, а в нашем клубе все будут тебе рады и там ты сможешь раскрыть свой потенциал. Ещё и такой бонус. — предложил Накахара и протянул руку для пожатия. — Ч-что?! Но... Почему это тебя так заботит? В чём твоя выгода в этом? — спросила Ичиё. — Меня... Не выгонят из клуба... Нас сейчас всего четверо, а меня хотят выгнать за плохую посещаемость, и если я не найду нового участника, то клубу придётся сказать "Прощай" — отвернувшись, ответил парень. — Вот как... В таком случае... — начала Хигучи и пожала руку одноклассника. — Я согласна на эти условия, — ответила она и снова покраснела. В тот момент Накахара взглянул на её лицо без испуга. Оно было немного покрасневшим, карие глаза, сверкающие словно звёзды, были опущены вниз. Через секунду Накахара отпустил руку девушки и быстро спрятал свою ладонь в карман. Он уже пожалел о том, что протянул Хигучи руку, ведь кто знает, может быть, ещё секунда и случайно активировалась бы "Порча". Хоть сейчас ему это не угрожает, Чуя до сих пор этого боится, особенно боялся в детстве...