Не жалей об этом

— Нет, я не могу сделать этого! — Чуть ли не в истерике кричал Чимин, передвигаясь из одной части комнаты в другую, интенсивно размахивая ручками. — Зачем я вообще согласился?! — Спросил он сам себя, пытаясь найти ответ хотя бы на один вопрос, но всё безуспешно. Его нет. — Какой же я идиот. — Может, стоит всё-таки успокоиться? — Дал голос Хосок, до этого молча наблюдавший за явным срывом друга. — Теперь скажи мне, что ты не можешь сделать и на что согласился? Пак на секунду замялся, не зная, что ответить и вообще не понимал, как тот отреагирует на эту новость. Вроде бы ничего плохого в ней нет, но судя по тому, как альфа Чон Чонгук раньше относился к юноше, Хо явно этого не одобрит. — В общем, Чонгук пригласил меня на свидание и я согласился. — Теперь Чим пожалел, что решился поделиться этим событием со своим лучшим другом, хёном, который всегда поддержит, поможет. Но не сейчас. Сейчас он хочет убивать. Негодующее выражение лица в мгновенье сменилось на сердитое. Гнева старшего не избежать. Можно сразу заказывать гроб. — Какого чёрта, Чимин?! — Заверещал Чон, тут же поднимаясь с дивана, держа свой путь прямо к перепуганному парню, который просто-напросто хочет провалиться сквозь землю. — Ты вообще охуел на такое соглашаться?! Ты случаем не забыл, что он сделал с тобой в этой самой квартире?! — Хён, не злись, пожалуйста. — Тихо тараторил юноша, размахивая перед другом своими миниатюрными ручками, стараясь себя хоть как-то защитить, а старшего успокоить. Но, кажется, это не помогло. Хо прижал младшего к стене всем своим телом, смотря ему прямо в глаза, в которых читался открытый страх сложившейся ситуации. — Я сам не знаю, зачем согласился… — Чимин, ты когда-нибудь думаешь своей головой?! — Мимо лица Пака пролетел кулак хёна, который с внушительным звуком приземлился в стену, сопровождаясь недовольным шипением. — Ты не думал, что он хочет повторить это?! Не думал, что он снова причинит тебе боль, а ты будешь страдать?! — Но он извинился! — Не выдержав собственных эмоций, Чимин повысил свой и без того высокий голосок, заставляя Хосока невольно зажмурить глаза, делая пару шагов назад. — Если бы он не сделал этого, я бы так же, как и раньше, послал его нахуй и всё! — Младший не контролировал себя, не контролировал собственных слов. Ему сейчас было всё равно на чужое мнение, от которого ранее был зависим. Ему просто хотелось делать так, как чувствует он сам, но парень не мог понять сам себя. Пак не мог понять ничего. — Я просто запутался, хён! Придя в себя от недавнего срыва, Хосок сделал глубокий вдох, чтобы наверняка не повторить собственной ошибки и бросив на младшего слегка виноватый взгляд, грустно улыбнулся, взлохматив его и без того растрёпанные нежно-розовые волосы. Юноша на этот жест не отреагировал никак, лишь опустил взгляд в пол, стараясь не контактировать с человеком, который вряд ли сможет сейчас помочь, вряд ли сможет сейчас его понять. Омеге было до глубины души обидно за то, как с ним поступает Чон. Было обидно то, что он даже не дослушав до конца, даже не пытаясь разобраться во всём начал его морально давить, словно получая от этого неимоверное удовольствие. Словно Чимин его личная груша, над которой можно поиздеваться, над которой можно отработать смертельные удары, чтобы позже применить их на ком-либо. Что если он ошибся? Что если это было ошибкой начинать эту дружбу? Что если все люди такие же, как он? Младший не хотел сейчас ничего, хотел лишь остаться в одиночестве и справиться со своими проблемами, трудностями один, как он делал это раньше. Но почему-то не мог. Этот хён продолжал стоять над самой душой, смотря на него сверху-вниз, прожигая тяжёлым взглядом. На мгновенье Паку стало страшно, но взяв себя в руки он смог преодолеть нежеланный контакт, уходя к недалеко стоящему дивану, на котором ранее располагался его друг. Пока ещё друг. Старший решил хоть как-то разрядить обстановку, присаживаясь рядом, всё так же смотря на поникшего юношу. Да, он виноват, да, он поступил как полнейшая скотина, но и его тоже можно понять. Кто захочет, чтобы над близким человеком издевались, получая от этого кайф и удовольствие? Чонгук сделал это с Чимином раз и больше он не смеет допустить подобного. Хо постарается защитить его всеми способами, лишь бы тот кошмар не повторился вновь. Редко встречается такое, что альфа меняется ради своего омеги, стараясь быть для него всем: и опорой, и поддержкой. Но Чон не представлял Чонгука таким же. Мелкий в его глазах, наверное, навсегда останется высокомерным, подлым и вообще хуёвым человеком, который никогда не сможет изменится. Возможно это и так, но если есть для кого меняться, то это никого не остановит. Когда тишина начала конкретно давить на барабанные перепонки, как и на саму совесть старшего, он, кладя широкую ладонь на колено друга, слегка сжал его, привлекая к себе его внимание. Но Пак продолжал сидеть неподвижно, смотря в одну и ту же точку, что начинало пугать. Хо легонько толкнул парня локтем в бок, от чего тот глухо вздохнул, всё же поднимая на Чона свои покрасневшие от слёз глаза. Увидев эту картину, омега хотел прижать Чима к себе настолько сильно, насколько позволяли ему силы. И он сделал это, ласково поглаживая спину младшего, который начал невольно всхлипывать, уткнувшись носиком ему в шею. — Прости, Чиминни. — Еле слышно говорил Хосок, не желая портить эту маленькую идиллию. — Просто я не хочу, чтобы ты пострадал из-за него. — Хён. — Позвал его Пак, выбираясь из таких нежных и тёплых объятий, в которые хотелось забраться вновь, но он продолжил. — Я не могу понять, чего я хочу. Всего лишь несколько недель назад я ненавидел его всем сердцем, а сейчас не понимаю, что чувствую. Одна часть меня говорит, что он не изменится никогда, а вторая хочет видеть рядом. — Неужто влюбился. — Сказал он сам себе, но поймав на себе непонимающий взгляд, сказал. — А что? Всё может быть. — Хён, я боюсь, что ты можешь оказаться прав. — Почему? — Склонив голову вбок, спросил старший, продолжая ожидать ответ на свой вопрос. Но его не последовало, потому что было заметно, что Чимин и сам не знает на него ответа. — Ты боишься любить? Боишься быть обманутым? — Я никогда не испытывал подобного чувства к альфам… Это так непривычно, так странно… Я боюсь неизвестности. — По началу всё именно так, но потом становится легче, когда ты чувствуешь альфу рядом. — Спустя минуту молчания, ответил Хо. — Когда я был в отношениях, то тоже боялся, что он меня как-нибудь обидит, обманет или вообще изнасилует. Но проведя с ним какое-то количество времени я понял, что он самый лучший на свете и не даст меня в обиду. Пак улыбнулся словам Чона, чувствуя, как на душе становится спокойней, теплее, но вспомнив всю историю его неудачного любовного опыта, обнял друга, стараясь вложить в этот жест всю свою любовь, всю нежность и заботу. Сейчас она как никогда требовалась Хосоку. — Тебе просто нужно разобраться в себе и понять, что ты испытываешь к Чонгуку. Да, возможно он изменился, но я не хочу подвергать тебя опасности. — Когда я думаю об этом, то почему-то вспоминаю нашего ребёнка, с которым я так ужасно обошёлся… — Пак старался заполнить разум чем-либо другим, лишь бы не вспоминать о том дне, о той больнице, операции, от которой сначала было хорошо на душе, но совесть начала постепенно проявляться, всячески напоминая о себе. Он убил собственного ребёнка, ссылаясь всё на ненависть к альфе. Это так глупо, но уже ничего не вернуть назад. А жаль. — Честно, я поступил бы точно так же. — Старший отсел немного назад, чтобы видеть друга всего, чтобы уловить каждую меняющуюся эмоцию на его лице, после чего продолжил. — Если бы я узнал, что беременный от альфы, который меня бросил, я тоже сделал бы аборт. Я понимал бы, что он будет напоминанием о той никчёмной жизни, напоминанием о нём… Проще избавиться от нежеланного ребёнка, чем заставить страдать его всю свою жизнь. — Возможно ты и прав, но… — На мгновенье Чимин замолчал, приводя все мысли в своей голове в порядок и решив озвучить одну из них, тихо всхлипнул, смахивая с глаз появившиеся слёзы. — Мне кажется, что этот малыш теперь не не желанный… Слова друга конкретно удивили старшего, но уже ничего не изменить. Ребёнок мертв и его нельзя возвратить к жизни, как бы этого не хотелось. Пак сделал свой выбор, от чего теперь чувствует вину. — Чиминни, всё будет хорошо. — Он аккуратно обнял младшего, ласково гладя его по голове, стараясь его успокоить. И как ни странно, это подействовало. — Не нужно жить прошлым, сам же понимаешь, что ни к чему хорошему это не приведёт. — Лёгкий кивок, сопровождаемый еле слышным всхлипом. — Просто постарайся понять, что ты испытываешь к нему. Если это действительно любовь, я приму это, но никогда не перестану тебя защищать. — Спасибо большое, я очень ценю это. — Младший сжал хёна в объятьях крепче, вдыхая его приятный аромат карамели. — Прости меня за то, что сорвался. — Всё нормально, я понимаю. — И что теперь делать с этим свиданием? — Отстранившись, спросил Чимин, со всей надеждой смотря на Хосока, чтобы найти ответ на этот вопрос. — Если не хочешь идти, то не стоит. — Я сам не знаю, хочу или нет. — Тогда тебе стоит прислушаться к своему сердцу, чтобы найти ответ. — Кажется, я знаю, что сделаю.

***

Время близится к вечеру и Чимин уже сомневается, что кто-то придёт к нему в квартиру. Поэтому устало вздохнув, приземлился на диванчик в гостиной, прикрывая глаза. Возможно, эта идея была не очень хорошей, но другого выхода у омеги не было. Ему просто не хотелось быть у кого-то на виду, не хотелось ходить по улице и встречать вопросительные взгляды, поэтому посидеть дома было лучшим вариантом. Услышав звонок в дверь, парень тут же сорвался с места, стараясь встретить гостя как можно скорее и это у него вышло. Раскрыв металлическое сооружение, Пак тут же увидел Чонгука, который стоял нервно перебирая края кожаной куртки, смущённо улыбаясь. Старший одарил его взаимной улыбкой, пропуская внутрь и захлопнув дверь, спросил: — Как добрался, всё нормально? — Чонгук явно не ожидал подобных вопросов в свою сторону, поэтому как-то растерялся, не зная что сказать. Но собрав всё своё мужество в руки, мило улыбаясь, произнёс: — Всё прекрасно хён, можешь не переживать. Обоим было как-то некомфортно находиться в обществе друг друга, от чего нагнетающая тишина начинала постепенно раздражать, что было заметно по тяжёлому дыханию Чона. Не понимая почему, но именно сейчас все неприятные воспоминания начинали возникать в голове Пака. Всё произошедшее то и дело мелькало перед глазами, заставляя его невольно вздрагивать. Иногда паника заполняла его тело, от чего хотелось всё мгновенно прекратить, остаться дома одному и никогда больше к себе никого не подпускать, но он не мог сдаться. Давать шанс на исправление нужно обязательно, но будет ли от этого толк, неизвестно. Гук, понимая, что творится в голове хёна, хотел уже собраться уходить, оставить все попытки добиться желанного омегу и исчезнуть из его жизни навсегда, но тёплое прикосновение ладони к запястью заставило альфу вернуться обратно в реальность и последовать за ним на кухню, чтобы приготовить кофе. Чимин хозяйничал в доме, невольно бросая на Чона мимолётные взгляды, от которых тот явно смущался, но контакт прерывать не собирался. Когда долгожданный кофе уже был сварен, а имбирные печенья разложены в конфетнице, старший присел за стол напротив парня, подавая гостю его кружку. По началу разговор не желал начинаться, лишь какие-то фразочки проскакивали в их диалоге, но спустя какое-то время оба парня начали вести себя более открыто, постепенно привыкая друг к другу. — Неужели? Я и подумать не мог, что ты закончил школу с отличием! — Восторженно воскликнул Чим, устремив свой взгляд на улыбающегося Гука, продолжая. — А по тебе и не скажешь, что ты любишь учиться. — Да и по тебе не скажешь, что ты такой милый, хён. — Слова младшего заставили смутиться, отводя взгляд на собственные руки. Пак не понимал собственных чувств, но знал лишь то, что с этим альфой ему хорошо. — А что насчёт меня, то это действие взрослой жизни и всё. Если бы не мои друзья-придурки, то вряд ли я был бы таким. — Ты хочешь сказать, что полностью изменил свой образ жизни? — На что старший получил кивок, в знак согласия, от чего на лице появилась глупая улыбка. Неужели он смог так подействовать на юношу? — К чему такие перемены? — Да есть тут один. — Усмехнулся Гук, прожигая Чимина довольным взглядом, после чего отпил немного остывшего кофе, продолжая смотреть так, словно омега единственное прекрасное существо на свете, смотреть на которого никогда не устанешь. — Симпатичный малый. — Малый, значит? — Чим недоверчиво прикрыл глаза, скрывая свою мордашку, как и довольную усмешку, за крупкой кружкой. — И кто же это? Я не так часто встречаю симпатичных малых, поведай же мне. — Мне кажется, что он будет злиться, если я буду обсуждать его с кем-либо. — Не будет. — Уверенно ответил Пак, сверкая глазами-щёлочками, не скрывая своей ухмылки. — Я слушаю. — Ну, ходит в нашем универе один паренёк, дерзкий такой. — Начал Чон, мило хмуря брови, словно мимикой показывая предмет своего воздыхания. — С вечно недовольной миной, но если узнать его получше, то не такой уж он и злюка, каким я его считал. — Слова Чонгука явно задевали, но старший всячески не показывал своего недовольства, пытаясь быть в его глазах более сдержанным. — Он вот такой низенький. — Специально ладонью показал рост паренька, который по его подсчётам был просто карликом. — Не такой уж я и низкий. — Еле слышно буркнул Чимин, подпирая маленькими кулачками свои щёчки, чтобы было удобнее наблюдать за Чоном. — Ещё он делает вид, что ему всё равно на окружающих его людей, словно одиночество — лучший для него выход. Но я понимаю, что это не так. Он очень ранимый и просто боится иметь с кем-либо дело, я его понимаю. — Интересный у тебя персонаж, но я не знаю, кто это может быть. — После недолгого молчания, дал голос омега, пожимая плечами, словно действительно не понимая, о ком идёт речь. — Явно придурок какой-нибудь. — Ну почему ты так говоришь, хён? Если бы он был таким плохим, я бы не влюбился в него. — И тут парень выпадает из реальности от услышанных слов. Что прости? Влюбился? Это шутка или очередное издевательство? Если да, можешь идти и больше никогда не возвращаться. — Чего ты так на меня смотришь? — Неужели он покорил твоё сердце? — С первого взгляда. — Не смешно, Чон. — Без каких-либо улыбок или усмешек сказал Пак. На его лице читалось еле заметное раздражение и если его довести до пика, мало не покажется. Чонгук непонимающе посмотрел на старшего, делая ещё глоток кофе, заедая печеньем. Сейчас он был немного встревожен из-за Чимина и не понимал, что сказал не так. Оставалось только догадываться, но он всё-таки решил спросить: — Хён, ты о чём? — Если это очередная издёвка, можешь идти. — С чего ты это взял? — А с чего вдруг я должен тебе верить? После того, что ты сделал, мне до сих пор сложно оправиться и я не могу быть уверен, что ты не сделаешь этого вновь. — Я повешусь, если позволю себе сделать подобное. — Серьёзно ответил альфа, смотря омеге прямо в глаза. — Ты правда мне очень нравишься, Чимин. — Уходи. — Всё, что смог произнести старший, после чего вышел к входной двери, вызывающе раскрыв её настежь. — Чего уставился, уходи отсюда нахуй! — Да что я сделал, блять, не так?! — Появился в моей жизни. Уходи и не возвращайся. И Гук ушёл. Ушёл громко хлопнув дверью. Ушёл навсегда. Сейчас в Чимине говорили всего лишь эмоции, которым к сожалению, он поддался. Но он явно пожалеет об этом, когда в груди будет неприятно ныть, заставляя его захлёбываться собственными слезами. Ты действительно придурок, Пак Чимин.