Не жалей об этом

Чимин сидит за дальним столиком в столовой, одаряя всех присутствующих слегка раздражённым взглядом. Многие старались не обращать внимание на старшего, ведь знали, что ничего хорошего произойти и не может. Но нашлись и те, кто отвечал на его взгляд взаимностью, только не те, кто надо. Когда нашлась нужная макушка каштановых волос, сердце юноши пропустило несколько ударов, в помещении резко стало жарко, в груди словно разрослись цветки роз, своими шипами впиваясь в молодую плоть, принося некий дискомфорт и сбитое дыхание. Чонгук прекрасен, в этом спору нет. Чимин продолжительное время смотрит на парня, надеясь, что на него тоже обратят внимание, но этого не произошло. Пак начинал конкретно злиться, что не оказалось скрытым от студентов, которые начали обходить старшекурсника стороной, чтобы попросту не мозолить ему глаза. Чон сидел за четыре стола от омеги, и он приподнялся, чтобы лучше увидеть младшего и зря это сделал. Обнаружив возле него каких-то омежек, кровь начала закипать, хотелось разнести всё вокруг, но Чимин сдерживался изо всех сил. После последней их встречи прошло три дня и всё это время альфа игнорировал хёна, не желая с ним больше иметь какой-либо контакт. Последний шанс на взаимные чувства был разрушен, а смысла принуждать омегу нет, поэтому Чонгук начал жить прежней жизнью. Жизнью, которую альфа ненавидит до глубины души. Чимин уничтожил все надежды на прекрасные чувства, на счастливую жизнь. Теперь в душе Чона одна лишь пустота, которая никогда не сможет заполниться. И всё благодаря Паку… Все эти три дня Чонгук позволял себе всё: начиная с алкоголя, заканчивая дорогостоящими шлюхами. Все эти развлечения не приносили никакого удовольствия, лишь позволяли выкинуть Чимина из головы, и то на время. Этот омега сводит с ума. Его хочется всего, «от» и «до», но совершенно не хочется причинять ему боль, взяв своё насилием. Он слишком хрупкий, слишком нежный, если легонько коснуться его мягкой кожи, то может остаться след, уродуя идеальное тело. Он не хотел этого. Он не хотел «убивать» его. В голове Чона до сих пор звучат те болезненные стоны, громкие всхлипы, мольбы прекратить все издевательства. Они снятся парню в кошмарах, медленно, но верно сводя с ума. Он чувствует вину, безусловно, но больше альфа не покажет своей слабости в качестве извинений и признаний. Он не должен быть слабым. Чимин. А что Чимин? Он до сих пор испытывает неприязнь к альфе за то враньё, которое тот назвал симпатией, пусть несильные, но чувства накрывают с головой, перекрывая дорогу всем негативным эмоциям. Это невыносимо. Это ужасно. Это позорно. Позорно влюбиться в своего насильника. Позорно осознавать, что ты без него никто. Но в какой-то степени он счастлив. Счастлив, что смог найти искренние чувства, спустя столько времени. Раньше Чимин и не надеялся испытать подобного, точнее, боялся… Теперь омега жалеет, что был так холоден к окружающим, что не верил в слово под названием «любовь». Бесспорно, она прекрасна, но причиняет лишь боль… — Что ты делаешь? — Раздался голос позади, привлекая к себе внимание младшего, от чего тот невольно вздрогнул, услышав посторонний звук. — Сталкеришь Чона? — В голосе парня присутствовала усмешка, что наносила по сердцу Пака смертельные удары, заставляя его судорожно вздохнуть. — Хосок. — Чимин одарил его слегка осуждающим взглядом, ловя на себя такой же, смешанный с нотками беспокойства. — Он насмехается надо мной. Он не достоин моего «сталкерства». — Специально выделил последнее слово Пак, сгибая два пальца обеих рук, этим самым показывая сарказм. — С чего ты взял? — Вопросительно приподнял бровь друг, удобнее облокачиваясь о спинку металлического стула. — Он над тобой не издевается, как раньше, а вообще игнорит. В чём проблема? — Неважно. — Чимин. — Как-то резко позвал Чон старший, заставляя парня вздрогнуть от неожиданности. — Мы знакомы почти три года, ты можешь мне доверять. — Из этих трёх лет мы дружим чуть больше месяца. — Фыркнул младший, скрещивая руки на груди. — Разве этого не достаточно? — Отрицательный кивок головой, сопровождаемый безразличным взглядом. — Опять решил закрыться в себе? — Я не закрываюсь. — Что-то незаметно. Я вижу всё с точностью наоборот. — Даже если и так, это моё дело. — Я твой друг, а друзья всегда должны помогать. — И с чем ты мне поможешь? — Я постараюсь сделать всё возможное. — Всё возможное? — Кивок. — Тогда помоги мне умереть. Слово. Всего одно слово заставило старшего впасть в жуткий шок. Он ожидал всё, но только не это. Если мысли о смерти появились сейчас, они не исчезнут никогда. Проверено собственным опытом парня. — Что… что ты такое… говоришь? — Голос предательски дрожал, глаза наполнились слезами и ещё секунда, и начнётся истерика. Но он держится. Старается изо всех сил. — Такая… забавная реакция… — Губы скривились в горькой усмешке, ломая эмоциональное состояние старшего омеги к чертям. — Не понимаю её… — Ты идиот… придурок… кретин… — Теперь нет смысла со мной дружить. — Нет! Идиота кусок, ты от меня не отделаешься! — Крикнул Хо на всю столовую, поднимаясь и обнимая младшего, не обращая внимания на непонимающие взгляды окружающих. В том числе и Чонгука. — Никогда, никогда больше не говори так! Я не хочу, чтобы ты чувствовал ту боль, которую чувствовал я… — Хён, зачем тебе всё это? — Отстранившись и заглянув в заплаканные глаза парня, спросил Чим. — Зачем тебе я? Эта дружба? — Я не хочу, чтобы ты страдал, придурок. Ты не заслуживаешь всего того, что произошло. Чимин, позволь мне помочь тебе? — Сквозь всхлипы говорил Хо, сжимая юношу в новых объятьях, крепче предыдущих. — А нужно ли мне это? — Всё также безэмоционально говорил омега, словно абстрагировался от окружающего мира. — Прекрати. — Чон вновь отстранился, прожигая друга напряжённым взглядом. Слёз и след простыл. Некогда весёлый омега не выражал ни единой эмоции позитива, что было совершенно ему несвойственно. Чимин было начал побаиваться такого Хосока, но тот открыто давал понять, что не собирается делать что-то плохое, то, что причинит Паку боль, то, что заставит в нём разочароваться и упустить доверие, которые было так сложно заработать. — Минни, ты мой самый близкий друг и неважно, что мы общаемся немного времени. — Начал старший, взяв миниатюрные ладошки омежки в свои, аккуратно сжимая их, даря приятное тепло тела. — Ты очень дорог мне и я не хочу, чтобы ты вернулся туда, с чего начал. Но в ответ не последовало ничего, лишь немое молчание. Напряжение росло с каждой секундой и плевать, что сейчас на них смотрят несколько десятков пар глаз. Эти люди для них ничего не значат, только они сами. Чонгук, внимательно наблюдавший за всей ситуацией, лишь нахмурил брови, не желая больше уделять всё своё внимание какому-то там Чимину, поэтому отвернувшись, продолжил свой перекус, вникая в новый разговор с повисшими на его шею омегами. Но и они не спешили разряжать обстановку, полностью погружаясь в проблемы самых популярных парней в универе, на сегодняшний день. — Что это там у них? — Спросил альфа, вопросительно приподнимая левую бровь, взглядом указывая в центр столовой, где как-раз всё начинало набирать обороты. — Мне ещё ни разу не предоставлялось возможности быть свидетелем подобных сцен. — Усмехнулся, удобнее усаживаясь на своём стуле, скрещивая руки на груди. — Интересно, что же будет дальше? — Что там может быть интересного, Джун? — Недовольно произнёс Гук, вертя пустой стаканчик от кофе в своих руках, мельком смотря на Чимина, чьё лицо не выражало не единой эмоции. — Обычные разборки омег, вот и всё. — Ну не знаю, что-то здесь не так. Этот омега про смерть говорит. — Наигранно свистнул Намджун, этим жестом намекая, что дела обстоят серьёзные. — Видимо, что-то в его жизни случилось. — Ничего у него не случилось, просто он идиот, вот и всё. — Фыркнул Чон, к чертям собачьим скидывая со стола бумажное изделие, что с неприятным звуком ударилось об пол, заставляя компанию обратить на себя внимание. — Пожалуй, я пойду. Альфа поднялся, скрипящим звуком отодвигая металлический стул, что раздражало не меньше, чем новоиспечённые друзья, как его остановили, крепко схватив за запястье: — Куда собрался? Неужели решил съебаться с пар? — Хён, отвали, не до тебя сейчас. — Младший старался быть сдержанным, пытался держать всех своих демонов внутри себя, но это начинало быть проблематично, когда до него начинают доёбываться с учёбой, омегами, с жизнью. Чон выхватил руку из чужой хватки, заставив того изумлённо раскрыть глаза, после добавляя. — Сейчас не время, чтобы меня трогать. Бывай. Чонгук двинулся с места, совершенно не обращая внимание на недовольные возгласы парней, на угрозы, на Чимина… Как же хотелось поднять свои оленьи глаза на него, так хотелось встретиться с ним взглядом, так хотелось поймать его ангельскую улыбку, но гордость альфы не позволяет. Его отшили, поблажек ждать не следует. Задумавшись, парень и не заметил, как покинул стены университетской столовой, как вдруг в него кто-то врезается, сопровождаясь громким вскриком. Сейчас, именно сейчас он не мог сдерживать себя, свой гнев, свои эмоции, что был готов сорваться на первом попавшемся юноше, но что-то не позволяло ему это сделать. Только вот, что? Парень мило потирал свой ушибленный нос, мило зажмурив глаза, словно пытаясь защититься от всего мира, но это вряд ли сработает, когда напротив стоит разгневанный альфа-первокурсник. Он поднял свои карамельные глаза на Чона, после чего улыбнулся, да так необычно, что Гук задумался, бывает ли такое на свете? Тёмные волосы парня мило прикрывали лоб, что делало его глаза ещё больше, чем есть на самом деле. Взгляд вмиг пал на крошечную родинку на кончике его носа, что заставило младшего в мгновенье остыть и одарить незнакомца сдержанной улыбкой, на что получил взаимную. Он протянул Гуку руку, смотря ему прямо в душу, от чего в сердце неприятно щёлкнуло, подталкивая его принять чужую ладонь, аккуратно сжав её. — Я Ким Тэхён, извини, не заметил тебя. — Квадратная улыбка вновь зацвела на его лице, позволяя всем проблемам Чона в мгновенье рассыпаться, позволяя ему сделать свободный глоток воздуха. — Чон Чонгук. — Альфа затих, принюхиваясь и учуяв приятный запах горячего шоколада, расслабился. — Значит, альфа. — Проблемы? — Усмехнулся он, забавно играя бровями, что не могло не заставить младшего улыбнуться. — Ха-ха, шучу. — Раньше я тебя здесь не видел. На каком ты курсе? — Склонив голову вбок, спросил Гук, пряча руки в карманы тёмных джинсов. — На третьем. Просто часто учусь во второю смену, сегодня хоть удалось побыть нормальным человеком и побывать в стенах универа днём. — И что, есть различия? — Огромные. — Вдохновлённо ответил Ким, облегчённо вздыхая. — Днём здесь так спокойно, уютно, что и уходить не хочется. — Улыбка так и не спадала с его лица, заражая ею собеседника. — А вечером здесь мрачно, угрюмо, что само здание заражает всех своим плохим настроением. — Хотел бы я учиться во вторую смену. — Грустно улыбнулся Чон, отводя взгляд в сторону. Боковым зрением заметив недопонимание, поспешил ответить. — Не хочется видеть здесь одного омегу. — А я наоборот, отдал бы всё, чтобы быть к нему ближе. — Это он ещё не кидал тебя, братан. — Он обламывал меня не раз, братан. И вообще, ты ещё так молод, откуда такие познания? — Я слишком быстро вырос. — Прости, мне нужно спешить. — Виновато улыбнулся Тэ, похлопав альфу по плечу. — И прости, что по сторонам не гляжу, малой. — Увидев в свою сторону одобрительный кивок, направился к нужной аудитории, напоследок сказав. — Ещё увидимся, мелкий. — И ничего я не мелкий. — Буркнул себе под нос Чонгук, совсем по детки надув пухлые губки, от чего малой стал больше походить на милого крольчонка, чем на кролика-убийцу. Звонок в мгновенье дал о себе знать, неприятным звоном раздаваясь в ушах, от чего пришлось невольно сжаться, словно защищаясь от звуковых волн. Все студенты тут же разошлись по аудиториям, чтобы следующие полтора часа своей жизни промахивать впустую. Но у Чона другие планы. Ещё раз взглянув в сторону столовой, помчался из универа прочь, не желая больше заполнять свои мысли о нём. Но даже когда университет был позади, сладкий запах клубники не отпускал его, начиная постепенно выводить из себя. Почему этот аромат преследует его тогда, когда этого Чимина нет рядом? Почему он продолжает будоражить сердце, если альфа продолжал сменять одного омегу за другим, даже не поддаваясь каким-либо чувствам? Почему он так засел в его голове? А всё потому, что он рядом. В буквальном смысле рядом. — Блять, что ты здесь делаешь?! — Больше от неожиданности, чем от раздражения крикнул Чон, когда в поле его зрения появилась розовая макушка, сопровождаемая тихими всхлипами. — Преследуешь меня? — Но омега прошёл мимо, не обращая на юношу никого внимания. Бесит. — Эй! — Чонгук схватил его за тоненькое запястье, заставляя его остановиться, но даже на этот жест парень никак не отреагировал. — Отп-пусти пожа-алуйста. — Всхлипнув, попросил он. — М-мне бол-льно. — Чё ревёшь-то, придурок? — Пак вмиг поднял на него жалобный взгляд, от чего альфа пожалел о таком обращении к парню. — Тебя кто-то обидел? — Тебе какое д-дело. — Чимин хотел казаться сильным, сдержанным, спокойным, но его глаза, его эмоции говорили сами за себя. Что-то случилось. — Пусти меня. — Но хватка стала только сильнее. — Я спросил, теперь отвечай. — Слова звучали уж слишком грубо, что никак нельзя было списать на заботу, но эмоции внутри альфы бурлили и сдерживать их было всё сложнее. А самое ужасное — видеть любимого человека в слезах. — Пожалуйста. — Уже спокойно попросил он, нежнее взяв хёна за руку. — Неважно. — Чимин. — Чон не понимал почему, но голос начал слегка подрагивать, а сердце билось как ненормальное, словно намеревалось вырваться из груди. Этот хён… Этот омега делает из него слабака… — Расскажи мне. — Зачем? Зачем тебе знать то, чего тебя не касается? Зачем ты вообще появился в моей жизни? Зачем заставляешь страдать? Зачем влюбил в себя?! — Не разбирая собственных слов, кричал Чимин. Но когда до его головы дошло, что он только что озвучил, побледнел, желая слиться со стеной. — То есть… забудь. — Попытался вырваться, и это у него практически получилось, но не тут-то было. Чонгук не мог поверить своим ушам. Неужели он его… любит? Тогда почему отвергал? Почему страдал? Почему ничего не рассказал?! Что вообще творится у этого омеги в его клубничной голове?! — Скажи мне, что я не ослышался. — Пак не понимал только что сказанных слов, поэтому вопросительно посмотрел на альфу, ловя его теплый взгляд на себе. — Хён, скажи мне, что ты не врёшь. — Чонгук, отпусти… — Скажи мне, это правда?! — Парень обхватил оба запястья омеги, прижимая его максимально к себе, да так, что они дышали воздухом друг друга, что чувствовали напряжение друг друга своими частями тела. Но Пак молчал. Ему было больно, ему было стыдно, но от чего-то так приятно… — Чимин! — Я тебя… — И тут Гук замер, сердце пульсирует так, что альфа вот-вот свалится в обморок от перенапряжения, но он держался, ждал, надеялся. — Ненавижу. — Всё. Весь мир Чона только что рухнул окончательно. Только он подумал, что может быть счастливым, как все эти надежды в мгновенье превратились в пыль. — Но… — Он уже не хотел ничего слышать. Хотел оттолкнуть от себя, избавить все мысли о нём, как вдруг услышал то, что заставило его умереть и тут же воскреснуть. — Но до безумия люблю. — Ты не… — Я не шучу, идиот. Я так сильно презираю себя за то, что влюбился в того, кто осквернил меня. Какого мне? Я ненавидел тебя за всё, но больше всего за то, что ты издевался над моими чувствами. — В каком смысле «издевался»? — «Ты мне нравишься, хён» ничего не напоминает? Это подло, Гук. — Ты реально глупый? Я никогда не насмехался над тобой и твоими чувствами! Точнее, я и не знал, что ты вообще ко мне что-то чувствуешь! — Теперь знаешь. — Фыркнул Чим, отводя взгляд в сторону. — Теперь отпусти меня. — Ни за что. — Прошептал младший, резко притягивая хёна к себе, в мгновенье накрывая его губы своими. От неожиданности Чимин раскрыл глаза, ладошками упираясь в широкую грудь парня, чтобы хоть как-то оторвать его от себя. Но когда чужая ладонь упала на его затылок и надавила, омега понял, что проиграл в этой борьбе и просто расслабился, отдаваясь полностью в руки Чону. Альфа целовал каждую губу поочередно, наслаждаясь сладковатым вкусом своего Чимина. Он просто-напросто сходил с ума от этих ощущений. Неужели это действительно правда, а не приятный сон, который может закончиться в любую секунду? Но когда омега не исчезает, а поцелуй становится всё нежнее и страстнее, стало ясно — это не глупая иллюзия, это правда. Когда воздуха стало катастрофически не хватать, парни неохотно отстранились друг от друга, напоследок чмокая друг друга в губы. Дыхание всё никак не желало восстанавливаться, а разум никак не мог прийти в себя. Это слишком прекрасно. Слишком волшебно целовать Чимина. Слишком сладок этот запретный плод. Они долго смотрели друг другу в глаза, обнимались и просто молчали. А никаких слов и не нужно было сейчас. Просто хотелось наслаждаться присутствием любимого человека и ничего больше. Но всё же… — Ты ведь понимаешь, что я всё это время любил тебя? — На что Чон получил согласный кивок, от чего обнял омегу сильнее. — И мы… можем… — Нет. — Прозвучало неожиданно резко, что заставило альфу невольно вздрогнуть. — Я ещё не готов. — Может, не хочешь? Или ты боишься встречаться со мной? — В голосе звучали нотки обиды, но Чонгук старался не показывать этого, но омега догадался об этом сразу. — Я не готов к отношениям, прости. — Пак слегка отстранился, после чего поднялся на носочки и чмокнул альфу в щёку, нежно улыбаясь. — Подожди немного, хорошо? — На что получил неуверенный кивок. — Не обижайся, просто… мне немного сложно… — Прости. За всё прости. Но я обещаю, что сделаю тебя самым счастливым омегой. — Я верю Гукки, верю.