Наверное, такого не бывает, этого не принимают, но и родные братья, будучи опьяненными нездоровой любовью, могут быть счастливыми. Мало кто сможет осмелиться на такой поступок, практически никто не решится это попробовать, но те, кто вкусил этот запретный плод раз, не сможет остановится уже никогда.
Возможно кто-то пожалеет о содеянном, кто-то будет винить себя за совершённый поступок до конца своих дней, но нашлись два исключения, которые не пожалели о том, что сделали. Не пожалели, что остались вместе, не пожалели, что завели малыша, что поженились и просто стали счастливыми.
Да, может это и неправильно, но против любви нельзя пойти, как не пытайся. Чимин однажды решился препятствовать своим чувствам, да только ничего хорошего из этого не вышло. Но сейчас он самый радостный омега во вселенной.
Беременный омега — Чон Чимин.
История любви этого парня довольно необычная, очень тяжёлая и болезненная, но в итоге самая счастливая. Потому что никто не делал его таким, как родной брат. Никто не мог дать ему того, что даёт любимый человек. Что даёт Чонгук.
После того, как братья выяснили свои отношения, как осознали свои чувства, свою неподдельную и самую сильную любовь, прошло пять месяцев. Если говорить честно, между ребятами произошло много изменений в лучшую сторону, что нельзя не заметить.
Во-первых, они расписались, не без скандала со стороны отца, который до последнего не соглашался принимать их запретные и отравленные отношения, но папа всё же смог убедить его в обратном. Конечно, с заключением брака возникли проблемы. Всё же они родственники, пусть и с разными фамилиями, но так просто добро от государства получить нельзя, но это было не особо значимо для парней, поэтому спустя пару недель Чимина с Чонгуком расписали, и тогда их счастью действительно не было предела.
Во-вторых, пара ждёт малыша, который должен появится через считанные недели. Чонгук ещё никогда не был таким серьёзным и ответственным, как всё это продолжительное время. Ведь за своим омегой нужно следить, ухаживать за ним и дарить всю свою любовь и ласку, запас которой исчерпается совсем нескоро. Когда же старший сможет ещё довольствоваться такому муженьку, который в буквальном смысле от него не отходит? Правильно, никогда. Потому что у Чона ласку просто так не выпросишь, проверено самим омегой.
Чимину же только и оставалась радоваться такому поведению мужа и, конечно же, лёгким толчкам внутри живота, которыми одаривает его маленький альфочка.
По началу беременность проходила довольно-таки спокойно, токсикоз парня практически не беспокоил, да и вкусы в еде у омеги почти не изменились. Но стоило ребёночку немного подрасти, то есть, животинку заметно округлиться, как начались ежедневные толчки и пинки в животе, отчего парню казалось, что он коньки отбросит раньше времени. Потому что Чонмин не толкается, а устраивает самые настоящие бои без правил, нанося удары по печени и почкам. Но Чимин терпит, держится как может, ведь это их с Чоном малыш, и пофиг как-то, что такими темпами он инвалидом остаться может.
Ох, Чимин частенько вспоминает их первый с Чонгуком поход на УЗИ, где альфа впервые увидел их кроху, впервые услышал его сердцебиение и где он расплакался как ребёнок, целуя брата и благодаря его не переставая за подаренное ему счастье. Пол ребёночка они узнали тогда же и Гук не мог не гордиться собой, ведь два альфы в семье — к радости. Конечно, все эти поговорки юноша придумал сам от нечего неделания, но чем бы дитя не тешилось. Тот день омега никогда не сможет забыть, даже если захочет — не получится. Но Чимину не хочется и он не будет даже стараться выбросить это из головы, ведь это так глупо прогонять счастье из своей жизни.
Папа также помогает парням, приходит так часто, что омеге было непривычно по началу видеть родного человека чуть ли не каждые два-три дня, но позже он привык, радуясь проведённым мгновением с близкими людьми. Дживон всеми силами старался исправить свои ошибки, которые совершил в молодости, да и Чимин замечает это, замечает усилия старшего. Только вот, как сказать ему, что стараться бесполезно? Потому что он давно простил папу.
Потому что держать обиду на свою семью — низко, да и глупо это вовсе, поэтому омега проглотил в себе всю неприязнь и позволил новому светлому чувству ворваться в его жизнь. И он ни в коем случае не пожалел об этом, потому что его отношения с папой тут же изменились и он не знает, что может быть лучше.
У Чона практически ничего не изменилось в плане учебы, второй курс потихоньку подходит к концу, да и сессия не за горами, к которой он не готов. Но когда дома беременный муж, это простительно, хороший и опытный альфа понимающе к нему относятся. Наверное.
Конечно, то, что Чимин забеременел именно сейчас было минусом, так как оба молодые, оба безработные да о без нормального образования, но что случилось, то уже нельзя изменить. Нет, Гук очень любит своего истинного, и их ещё не родившегося ребёнка, просто альфа не может разрываться между мужем и учёбой, и чаще всего ему приходится делать выбор. И он очевиден. Потому что Чим не может справляться дома один, ему тяжело делать какие-либо элементарные вещи, и как джентльмен, Гук пожертвует своим будущим, лишь бы его любимый был в полном порядке.
Если бы не связи отца, то Гука давно бы исключили из университета, но благо к нему отнеслись с пониманием и дают меньшую нагрузку, чем остальным студентам. Здесь Чонгук даже не знал, как отплатить своему отцу за его помощь, но тот отмахнутся, говоря лишь, чтобы они с Чимином счастливы были, а большего ему и не нужно. И альфа поклялся, что выполнит его просьбу на все сто процентов, и в этом можно даже не сомневаться.
Сам омега заканчивал четвёртый курс заочно, и то по просьбе своего несносного братца. Видите ли, беременным нельзя перетруждаться и носить тяжести, чему способствовали огромные учебники и куча лекций. Как бы, спорить омега не стал, знал, что это бесполезно. Особенно, когда этот альфа воспринял себя слишком взрослым. Но так даже лучше, меньше нервов будет потрачено, и беременность пройдёт гораздо спокойней.
Также за эти пять месяцев изменились отношения Хосока и Тэхёна. Конечно, они не расписались, но съехались, чему оба не могли нарадоваться. Чон то и дело говорил Чимину как счастлив, что Ким лучший альфа, которого он когда-либо встречал и похвастался своими планами на будущее. Зато Тэхён выносил мозг Чонгуку, как это сложно жить с омегой и как он сам терпит беременного истинного. Счастье у всех разное, но факт в том, что оно есть и его у ребят не отнять. Каким бы Хо не был заносчивым и тяжёлым, Тэ его очень сильно любит и никому не отдаст.
Время идёт — отношения у всех улучшаются, что может быть лучше?
Если только долгожданное:
— Чимин-а, я вернулся! — Из прихожей доносится голос парня, что эхом разносится в голове и сердце заставляет биться чаще. Чон неторопливо снимает с себя верхнюю одежду, кидает портфель в сторону, лишь бы только под ногами не мешался, и терпеливо повторяет. — Любимый, ты где?
Но ответа так и не последовало, что конкретно напрягло альфу. Он ходит по всей квартире, просматривает каждую комнату, и не может найти своего брата. Здесь-то паника начала заметно подкрадываться к парню, что аж голова заболела от напряжения и сердце защемило от самых ужасных мыслей. Что если ему стало плохо, пока Гук учился и его увезла скорая? А вдруг омега пошёл на прогулку и его похитили какие-нибудь извращенцы? Мысли одна за другой просачивалась в голову и здесь-то реально становится не смешно.
Но они исчезли также быстро как и появились, стоило услышать какой-то шорох из их спальни. Альфа невольно напрягается, готовит стойку для удара, вдруг воры проникли, и ещё раз обходит все комнаты, заглядывая за дверь. Звуки стихли, стоило приблизиться к своей комнате, и резко потянув древесину на себя, Чон замечает там Пака, что прикрыл свой рот ладошками и смех сдержать пытается.
Парня словно током ударило от всего стресса, который ему пришлось пережить за эти считанные секунды. Но он отгоняет от себя весь этот негатив, ведь с Чимином всё хорошо, вот он: улыбающийся и счастливый как дитё.
— Ах ты маленький негодник. — Чонгук улыбается открыто, тянет руки к истинному и обнимает его крепко, вдыхая смешанный запах омеги. — Я уж начал бояться, что что-то случилось. — И он не врёт, сам чуть на тот свет не отправился, стоило представить какую-либо неприятную картину с участием его брата.
— Я соскучился. — Чимин отстранил от себя альфу, позволяя себе пройти дальше в спальню. — И я соскучился не только по тебе. — Омега присел на край кровати и закусил губу сексуально, непроизвольно кладя ладонь на округлившийся животик. — Ты ведь понимаешь, что я имею ввиду?
— Если честно, то не очень. — Чон старший тут же фыркает несдержанно, закатывая глаза как бы намекая, какой его муженёк всё-таки тупенький.
— Цц, ласки я твоей хочу, как альфы к омеге.
— Но нам ведь нельзя. — Если честно, Гук подумал, что помрёт от таких запросов истинного. Чим с каждым днём удивляет его всё больше и больше. А эта просьба самая неожиданная и сумасшедшая из всех, что прозвучали из его прекрасных уст за всё время беременности. — Ты уже на восьмом месяце. — Указывает на кругленький животик, тут же ловя на себя осуждающий взгляд. — Это слишком опасно делать сейчас.
— Ничего не опасно! — Омега принимает позу недовольного мужа: руки в бока, недовольный взгляд на альфу, губы в тонкую полоску. — Я читал в интернете, что беременным можно заниматься сексом на любом месяце и им ничего не будет. Тем более это полезно для самого малыша.
— Я ничего об этом не слышал, а значит это неправда.
— Я даже порно с беременными омегами смотрел, всё там можно! — Чимин сразу смущается от собственных слов, ведь сказать то, что его брат знать не должен, было самым глупым решением в его жизни. — То есть… я прочитал, что можно.
— Ты смотрел порно с беременными омегами? Чимин, я тебя не узнаю…
— Там были картинки!
— Ну да-ну да, конечно. — А Чон видит, как старшему неловко, как стремительно краснеют его щёчки и ушки, но продолжает делать из него дурака. Этого у них в семейке не отнять.
— Ну блин! Гуки, пожалуйста, давай сделаем это?
— Прости, но я не хочу вредить малышу. — Бровки Чимина тут же хмурятся, пухлые губки дуются, взгляд становится таким опасно не читаемым, что юноша насторожился. Что же может предпринять его пузатенький комочек нежности и счастья?
— Врачи разрешают делать это всем, значит и нам можно!
— Ты ведь не отстанешь от меня? — Выхода уже нет, особенно когда этот злой рисовый пирожочек кивает уверенно, скрещивая руки на груди. Да и вообще, что будет от одного раза? Тем более, оба держатся без ласк слишком долго и организм уже на пределе. Поэтому взвесив все «за» и против», Гук отвечает. — Только если тебе что-то не понравится, виноват будешь сам!
— Да что там может не понравиться?! — Омега кидается на парня с объятиями и целует его лицо, стараясь захватить каждый участок кожи, что не осталось без благодарного смешка и тёплой улыбки, что вмиг расцвела на любимых губах. — А теперь возьми меня!
Чонгук не может сдержать довольного смешка и спешно целует сладкие губы мужа, аккуратно повалив его на кровать. Чимин среагировал сразу же, руками и по возможности ногами обнимая тушку альфы, чтобы целовать его вновь и вновь, чтобы чувствовать его любовь и ласку снова и снова. Кажется, омеге даже этого сейчас мало, поэтому он принимается молниеносно стягивать с Чона одежду, отстраняясь от чужих уст лишь для того, чтобы вдохнуть в лёгкие побольше воздуха. И когда грудь перестало неприятно обжигать изнутри, старший продолжил своё дело, пытаясь сделать любимому человеку приятно.
— Подожди. — Гук неохотно отстраняется от парня, смотря на него с такой нежностью и любовью, что омеге иногда кажется, что это всё просто хороший сон, и если он проснётся, то ничего всего этого уже не будет. Но Чим не просыпается, значит, счастье действительно существует в этом жестоком мире.
— Что такое, Гуки? — Старший уже задыхается от недостатка кислорода, но продолжает тонуть в чужих ласках и нежных поцелуях, которых ему всё ещё мало. — Почему ты вдруг остановился?
— Всё хорошо. — Улыбается своей кроличьей улыбкой, да так ярко, что Чимину кажется, что перед ним сейчас самый настоящий ангел во плоти, но никак не его младший братец. Грубый, нетерпеливый, но такой любимый братец. — Просто давай не будем торопиться? — Аккуратно снимает с юноши футболку, открывая вид на кругленький животик и слегка припухшую грудь. — А то такими темпами мы навредим нашему альфочке. — Целует сначала в губы, затем опускаясь ими до самого пупка, одаряя округлость множеством нежных и мокрых поцелуев. — Я так сильно люблю вас. — Снова оставляет мокрый след, но на этот раз он следует к чувствительным соскам, что в миг затвердели, стоило парню прикоснуться к ним языком.
— Ах… — Несдержанно стонет омега, оттягивая тёмные волосы младшего назад, стараясь отстранить его от себя. Но Чонгук слишком настойчивый и не обращает внимание на сопротивления под собой, продолжая посасывать затвердевшую плоть, чувствуя инородную жидкость на губах. — Дурак, хватит! — Но альфа непреклонен, игнорируя чужое возмущение. — Чонгук!
— Ты у меня такой сладкий.
— Извращенец. — Фыркнул старший, устремляя взгляд куда-то в сторону, лишь бы не видеть это желание и похоть в чужих глазах.
— А ты знал, что беременные омеги намного чувствительней во время секса?
— И что?
— А это значит, что сегодня ты будешь звать меня Боженькой в постели.
— Размечтался.
Альфа не стал комментировать очевидные вещи, ведь сам знает, что совсем скоро прекрасный ротик Чимина будет уже не заткнуть, а из него будут литься прекрасные громкие стоны. Парень кротко целует брата в искусанные губы и продолжает стягивать с обоих ненужную одежду, которая через считанные секунды оказалась где-то в углу комнаты, но никак не на подтянутом теле его мужа. Чону самому уже не терпелось войти в такого сексуального и желанного омегу, но его останавливала мысль о малыше, что они могут ему навредить, или ещё хуже убить.
Но все дурные мысли тут же покидают голову альфы, потому что Чим перетянул всю инициативу на себя, седлая накаченные бёдра своего брата. Тот лишь усмехнулся, но останавливать старшего не стал, ожидая от него дальнейших действий. А Чимин торопиться особо не хотел, желая растянуть этот интимный момент с любимым человеком, эти долгие и мокрые поцелуи, от которых уже задохнуться хочется, но Чон приводит нетерпеливого мужа в себя, принуждая к продолжению. Как бы сам Чон старший просил секса, а сам медлит, словно девственник.
Омега в последний раз целует Гука и тут же отползает назад, оказываясь наравне с его полувставшим членом, головка которого практически полностью покрылась густой смазкой, что не осталось без внимания. Чимин касается кончика головки языком и реакция не заставляет себя долго ждать, что очень льстит юноше. Дождавшись, когда его партнёр полностью придёт в себя, взял затвердевшую плоть в рот практически до основания, игнорируя рвотные позывы. Ему хотелось доставить своему истинному удовольствие и он это сейчас делает, двигая головой вверх-вниз, издавая гортанные звуки, что своей вибрацией заводит альфу ещё больше.
Чонгуку очень нравится минет от собственного брата, но очень хочется, чтобы тот двигал головой быстрее, но как намекнуть не знает. Он невольно толкнулся в чужую глотку, тут же получая в ответ негромкое мычание, что снова слишком ярко подействовало на его уже возбуждённую плоть. Чим вынул член альфы, напоследок проходясь кончиком языка по всей длине, получая в ответ на это блаженный стон. Чону это очень понравилось, чему способствовал его помутневший и полный желания взгляд, чему омега не мог нарадоваться. Но факт остаётся фактом — ему мало, и это «мало» нужно как можно быстрее исправить. Поэтому юноша ложится рядом с Гуком на спину и широко раздвигает ноги, как бы давая намёк, что можно приступать к самому главному.
Младший нежно целует Чимина в щёку, тянется к тумбе и достаёт оттуда всё необходимое, как его останавливает пошлый шёпот:
— Давай сегодня без них? — Взглядом указывает на пачку презервативов, которые альфа только что хотел открыть. — И смазка не нужна, я достаточно растянут.
— Ты готовился к этому что ли? — Но ответа на этот вопрос не последовало, лишь хитрая улыбка и призывающее движение бёдрами, смысл которого парень понял сразу же. — Ты уверен, что хочешь этого именно сейчас?
— Возьми меня уже. — Прозвучало максимально недовольно, но после того, как Чон вошёл в чужое нутро только на половину, настроение Чимина тут же изменилось и он расплылся в довольной улыбке, запрокидывая голову на подушку от приятных манипуляций. — Как же хорошо…
— Это я вошёл только на половину. — Гордо говорит Гук, получая в ответ растерянный взгляд мужа, в котором открыто читался страх. — Неужели забыл
его размер? — И тут он толкнулся в омегу полностью, срывая с чужих уст громкие стоны, что хотелось слышать снова и снова. — Любимый, почему ты такой ахуенный?
— Почему ты такой большой! — Первый толчок и Чимин уже готов умереть, но его останавливают следующие повторяющиеся манипуляции, которые с каждым разом становились всё сильнее и глубже, задевая все возможные точки, от которых омеге хотелось кончить как можно скорее. — Агх… Гуки… — Старший пытается произнести хотя бы одно слово, но Чон делает так приятно, что всё вылетает из головы тут же, позволяя получать лишь неимоверный кайф от происходящего. — Гуки… не так… — Толчок вышел слишком глубоким, отчего юноша раскрыл глаза от приятных ощущений, громко вознаграждая альфу стонами. — Агх! Гуки, не так быс-тро!
— Неужели тебе не нравится? — Язвит, продолжая двигаться рвано, жёстко, глубоко, задевая несколько раз простату, отчего омега не мог остановить блаженные крики, что конкретно льстило младшему.
— Ребёнок! Не повреди малыша! — И снова захлёбывается в стонах, кажется, на секунду теряя сознание от манипуляций брата.
Чон делает несколько глубоких толчков и обильно кончает в омегу, чувствуя крупную дрожь в его теле, а затем густую жидкость на собственном животе. Альфе было настолько хорошо, что он полностью погрузился в эту эйфорию, не замечая узел на собственном члене. Зато Чимин слишком быстро пришёл в себя, стараясь отстранить от себя юношу, но из-за набухшего узла внутри себя это было достаточно трудно сделать. Да и больно адски, что хотелось материть всё и вся на своём пути. Хотя…
— Блять, ненавижу тебя, придурок! Какого хуя ты повязал меня, мудачина?!
— Прости, малыш. — Виновато улыбается Гук, стараясь не делать лишних движений, ведь знает, как больно его истинному сейчас. — Просто мне было так хорошо…
— А если ты угробишь нашего ребёнка?! Ты хоть представляешь, что с ним может случиться?!
— Всё будет хорошо, обещаю.
— Ненавижу тебя!
— И я тебя очень люблю, Чиминни.
***
На следующий день Чимину стало очень плохо. Голова отчего-то начала невыносимо болеть, кружиться, ноги парня не держали вовсе, из-за чего он едва не упал в обморок. Благо Чим успел присесть на диванчик в гостиной, в миг ослабляя неприятные болезненные ощущения. Но чуть позже юноша загибался уже от боли в животе, что неприятно тянуло и резало изнутри. Эти симптомы то появлялись, то резко исчезали, но это очень сильно пугало Чона старшего, и он записался на приём к гинекологу, так как здоровье малыша его волновало намного больше своего.
Но боли внутри живота были слишком частыми и сильными, поэтому пришлось вызывать скорую и ехать в больницу. Чонгук на парах, кто его сможет ещё отвезти на приём? Конечно же никто. Родителей беспокоить не хотелось, у них и так дела были поважнее, как считал сам Чимин. Рисковать здоровьем ребёнка нельзя ни в коем случае, поэтому омега незамедлительно садится в машину скорой помощи и нетерпеливо ждёт своих результатов.
Боли не прекращались даже тогда, когда парень сидел на приёме, но стоило прохладному гелю коснуться его кожи, вызывая мурашки на всём теле, как всё прекратилось, и врач начал свой осмотр. Доктор водил роликом из стороны в сторону, давил на живот слишком сильно, отчего кричать хотелось, но бета продолжал всматриваться в экран УЗИ, что-то бурча себе под нос.
Когда всё подошло к концу, Чим быстренько оделся и сел на стул возле рабоче стола врача и терпеливо ждал вердикта. Только хмурое лицо молодого парня не предвещало ничего хорошего, отчего сердце начало биться сильнее.
— Пак Чимин, мне очень не хочется этого говорить, но вашему малышу грозит выкидыш.
И здесь Чимин забыл как дышать. Он снова и снова пытался понять только что услышанную фразу, но мозг отказывался воспринимать эту информацию, словно блокируя все негативные воздействия. В груди неприятно давило, саднило, настолько сильно болело, что он был готов отчаяться. Потому что его малышу грозит опасность. Потому что его ребёночек может погибнуть. Потому что сам парень глупый идиот, как и его родной брат.
Если бы они не начали эти больные отношения, то ничего бы этого не произошло.
— Что вы сказали?! — Еле сдерживая слезы спросил Чимин, с ужасом в глазах смотря на врача-гинеколога, который продолжал что-то записывать в историю омеги какие-то пометки, что после выяснилось было результатом УЗИ. — Доктор?!
— К сожалению, малыш родится не здоровым. Я вижу явные нарушения в его развитии. — Продолжал молодой бета, не отвлекаясь от своего дела. — Скажите, ты ведёте правильный образ жизни?
— Конечно! — Сразу же воскликнул омега, терпеливо дожидаясь окончания заполнения отчёта доктора. — У меня никогда не было вредных привычек.
— Но ребёнок всё равно родился с патологиями. Мне жаль.
Чимин не мог поверить в то, что его ребёночек уже болен. Он не хотел верить в это до последнего, но сопоставив всё в голове, осознал, что здоровый малыш у них не мог родиться в априори. Потому что узы родных людей порождают нездоровых детей. И то, что они с Чоном до безумия любят друг друга, то, что они истинные ситуации не меняет. Инцест — это большой грех, от которого уже никогда не отмыться.
— Доктор, что же мне теперь делать? — Парень старается найти что-то хорошее во всём этом, но его надежды рушатся как карточный замок, отчего уже хочется опустить руки, но нельзя. Нужно бороться до конца.
— К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Этот ребёнок может родиться с ужасными болезнями или вообще мертвым.
— Мой малыш…
— Я советую вам прервать беременность. Иначе вы будете мучиться.
— Ни за что! Это мой малыш и я верю, что с ним всё будет хорошо!
— Это всего-лишь ваши иллюзии. Рано или поздно он умрёт в младенческом возрасте.
— Я вам не верю…
Спорить с врачом очень глупо, ведь ему виднее, но верить в весь этот ужас не хочется до последнего. И Чимин не будет этого делать, потому что считает это правильным. Даже если это будет стоить его собственной жизни, он всё равно сделает по-своему и пожертвует собой ради своего ребёнка. Если в первый раз он поступил подло и низко убив своё чадо, то сейчас юноша готов на всё, лишь бы с Чонмином всё было хорошо.
Все эти негативные мысли очень сильно действовали на молодой организм и живот начал болеть в два раза сильнее обычного. Мало того, что эта адская боль не спешила прекращаться, так и из омеги начала течь какая-то жидкость, вызывая у него панику. Только не это…
— Доктор. — Как-то отстранёно произнёс Чимин, осознавая весь масштаб ситуации. — Кажется, я рожаю.
***
— Чон Чонгук! — Прозвучало на всю столовою, что все студенты обернулись на источник звука, недовольно фыркая в сторону кричащего. — Да где ты, мать твою?! — Хосок на всех парах несётся по всему помещению, пытаясь отыскать нужного человека, но его как назло здесь нет, отчего омега начинает злиться. — Чёртов, придурок!
Хо вылетает из столовой и мчится по коридору, сбивая на своём пути всех, кто ему попадётся. Но ему на глаза всё никак не попадается сам альфа, что начинает раздражать вдвойне. Парень обходит весь первый этаж, все уборные, аудитории, но Гука всё нет. Но стоило прозвенеть звонку, то есть созвать всех блуждающих по улице студентов обратно, как в дверях появилось
оно, с компанией такого же
оно номер два.
Старший сразу же подбегает к ним, даёт обоим не хилый такой подзатыльник и кричит на весь пустующий холл:
— Придурок, где тебя носит?!
— Эй, милый, ты чего? — Поглаживая ударенную часть головы, спросил Тэхён, с непониманием смотря на своего омегу. — Что случилось?
Только сейчас Хосок осознал, насколько сильно он устал. Потому что бегать по университету в поисках одного идиота не так уж и просто, а он даже передышки не делал, спешил сообщить очень важные новости. Чон старший вдыхает в лёгкие побольше воздуха, пытается успокоить собственную панику, но ничего не выходит, поэтому выкладывает так, как есть:
— Чимин рожает!
— Что?! — В один голос крикнули альфы, совершенно наплевав на то, что они находятся сейчас в универе, что сейчас идут пары, и что их могут исключить на прогул. Всё это сейчас неважно в сравнении с тем, что их любимый друг, муж сейчас зогинается в больнице от боли. — Но он всего-лишь на восьмом месяце! — Глаза Гука раскрылись от шока, страха и удивления. В его голове до сих пор не могло уложиться только что услышанное. — Откуда ты вообще узнал об этом?!
— Звонил твой папа, сказал, что Чимин уже как два часа рожает!
— А ты-то тут причём?! — Всё не успокаивался альфа, чувствуя в груди нарастающую тревогу за любимого человека и ещё не родившегося сына.
— А ты телефон побольше выключай, дубина! До тебя дозвониться невозможно!
— Ребят, сейчас не время ругаться! — Дал свой голос Тэхён, в надежде, что он сможет хоть как-то уравновесить эту разгоравшуюся ссору, но, наверное, сделал только хуже. Потому что его омега смотрит на него с такой злостью и обидой, что хочется сквозь землю провалиться. — Чонгук. — Обращается к младшему, ловя на себя его потерянный взгляд. — Езжай быстрее к Чимину, ты сейчас ему очень нужен.
— А вы?
— Мы придём позже, не беспокойся. — Ким похлопал Гука по плечу в поддерживающем жесте, словно придавая ему сил, и тот, собрав себя в руки, помчался в больницу, где его очень заждался Чимин.
***
— Гуки! — Воскликнул папа, стоило ему увидеть младшего сына, сразу же набрасываясь на него с объятьями, сдерживая в себе громкие всхлипы и ненавистные горькие слёзы. — Малыш, почему же ты так дол-го.? — Омега пытается скрыть дрожь в своём голосе, но у него ничего не выходит, что пугает альфу сильнее.
— Простите, я как только узнал, сразу сюда. — Чон обнимает родителя в ответ, гладит его по спине в успокаивающем жесте, но тот продолжает содрогаться в рыданиях, что также младшему не нравится. — Как он? — Теперь юноша обращается к отцу, что умастился на стуле и успокоить свои нервы пытается. Но когда из соседней комнаты раздаётся громкий душераздирающий крик Чимина, парню всё становится ясно.
— Это продолжается уже несколько часов… — Безэмоционально отвечает старший альфа, всё также не поднимая взгляда на сына. — Говорят, что ребёнок может не выжить.
— Не говори так! — Тут же дал голос Чонгук, отстраняясь от папы, чтобы донести до альфы смысл своих слов. — С ними всё будет хорошо, я верю в это!
— Какое дело до твоей веры? — Мужчина усмехается горько, всё также смотря в пол, но никак не на родного человека. — Всё сразу было ясно.
— Что ты имеешь ввиду под своим "ясно"?
— Что ребёнок умрёт.
Из родильной палаты вновь раздался крик омеги, что аж дрожью отдалось в теле Чона. Он никогда не слышал, что его истинный может так сильно кричать, никогда бы не подумал, что его любимому может быть настолько сильно больно. Но новые крики и визги были тому подтверждением, отчего умереть хотелось.
Если бы он знал, что вчерашняя ночь понесёт такие последствия, то отказал бы Чимину в его просьбе, даже не обращая внимание на его обиды. Лучше бы парень потерпел надутые губы омеги и обиженные фразочки, чем сейчас корил себя за этот поступок. Лучше бы он сдержался, лучше бы вообще бы не приходил тогда домой и ничего этого бы не было. Но что сделано, то сделано. Но в любом случае, платит за всё это Чимин.
Чонгук не может усидеть на месте, ходит у двери из стороны в сторону, слушает мольбы Чимина, чтобы всё это закончилось, но сам ничего сделать не может. В палату то и дело забегают врачи, кричат что-то друг другу, кричат на самого омегу, и Гук хочет застрелить их сейчас на месте. Как эти докторишки вообще смеют повышать голос на его чудо?! Они явно за это поплатятся.
— Вытащите его из меня! — Кричит Чимин, затем снова издаёт дикий визг, что аж сердце младшего пропустило несколько ударов. — Молю, избавите меня от этого!
— Замолчи, сейчас же! — Кричат ему в ответ. — Побереги силы для схваток!
— Пап. — Чон смотрит на родителя со слезами на глазах, ведь именно сейчас альфа считает во всём виноватым себя. Ведь именно он начал всё это, а Чимин просто поддался. — Что если кто-то из них…
— Не говори этого, сынок. — Старший омега сам успокаивает себя как может, не думает ни о чём плохом. Но слова сына заставили его глубоко задуматься. Как бы там не было, нельзя сдаваться и нельзя переставать верить в лучшее. — Всё будет хорошо. Чимин у нас сильный мальчик.
— Я так сильно боюсь его потерять…
Ещё два мучительных часа и из палаты раздался громкий плач младенца и восторженные голоса врачей. Один за другим доктора выходили в коридор, и по их взгляду можно было сразу прочитать, что эти роды были одни из самых сложных в истории их карьеры. Чонгук пристально наблюдал за каждым из них, отчего упустил момент, когда всего уставшего и измученного Чимина отвезли в другую палату.
Но в себя его привёл чужой голос мужчины, который твердил о поздравлениях и о том, что с малышом всё в порядке.
— А как Чимин? — Не раздумывая спросил младший, умоляюще смотря на доктора, который, кажется, хочет уже отдохнуть, но долг до сих пор заставляет его стоять на месте.
— Так как это его первые и, к сожалению, тяжёлые роды, он очень сильно измотан. Вы можете сейчас зайти к нему, но ненадолго. Молодому папе нужно набираться сил.
— Хорошо, спасибо, доктор! — Старший омега поклонился в знак благодарности и вместе с сыном и мужем помчался в нужную палату, где сейчас находится его любимый сыночек.
Зайдя в комнату первым вместе с отцом, мужчина увидел очень уставшего и вымученного Чимина, что держал на руках маленький кулёчек, нежно и ласково ему улыбаясь. Старшие сразу же подбежали к парню, целуя его в опухшие щёки и поздравляя его, бесконечно говоря, как сильно они его любят. Все эти манипуляции очень не понравились Чонмину, отчего он начал тихо хныкать, тут же получая в лобик поцелуй от своего молодого папы.
Чонгук по-прежнему стоял в коридоре, боясь заходить внутрь. Его пугала мысль о том, что истинный его возненавидит, что пошлёт вон из палаты и порвёт с ним все связи, запрещая даже взглянуть на ребёнка. Ребёнок… здоров ли он?
Из-за всей этой канители альфа прослушал всё, что говорил им доктор, теперь ненавидя себя за содеянное. Если альфочка родился больным, что теперь они будут делать? Бросит ли его омега за это?
Из мыслей его вырывает открывшаяся дверь и родители, что собрались уже уходить. Папа добро ему улыбнулся, стараясь сдержать всё также набегающие слёзы. Это Чона уже напрягло. Мужчины обняли младшего, поздравили с рождением прекрасного малыша и удалились, позволяя ребятам побыть наедине.
Гук вдохнул побольше воздуха в грудь и зашёл в палату, ловя на себя счастливый, но всё же уставший взгляд мужа. Младший по началу ничего не замечал кроме любимого человека, но когда белый кулёк в его руках начал шевелиться, альфа понял, что это их сын. Его сын.
— Он такой капризный. — Ласково шепчет Чимин, снова целуя своё чудо в пухлое личико, ловя себя на том, что теперь он самый счастливый человек на свете. — Прямо как ты.
— Он… здоров? — Это первое, что сейчас интересует молодого отца. Гук смотрит то на спокойное лицо мужа, то на ребёночка в его руках и всё ещё ничего не может понять. — Любимый.?
— Тот бета, что проводил сегодня осмотр, ошибся с диагнозом и напугал половину больницы своими вердиктами. Наш ребёночек полностью здоров. — Улыбнулся, протягивая сына его законному отцу, что сейчас заметно растерялся от действий старшего. — Хочешь его подержать?
— Конечно. — Альфа присел на край кровати, аккуратно принимая кулёк в свои руки, тут же смотря на маленькое личико Чонмина. — Какой он маленький.
— Он очень похож на тебя. — А ведь правда, эта щекастая рожица сравнима с Чонгуком в детстве. Омега теперь не знает, радоваться ему или плакать, что в доме теперь двое таких, как Гук.
— Но губы у него твои. — Улыбнулся, влюблённо смотря на своего истинного. — Такие же пухлые. — Наклонился к старшему, невесомо касаясь любимых уст. — И такие же сладкие.
— Не помешали? — Раздаётся негромкое в дверях, а затем в палате появляются две фигуры, которые оба ребят очень рады видеть. — Чимин-а, поздравляю с пополнением. — Хосок тут же налетел на омегу с объятьями, крепко-крепко прижимая его к себе. — Я так за тебя волновался.
— Всё хорошо. — Чим отстраняется и поверить не может, что лучший друг пришёл к нему. Что не бросил, не забыл, а пришёл поддержать, как это было раньше и будет всегда. — Спасибо тебе, что стал для меня другом, Хо.
— Эй, малыши, вам плакать сегодня нельзя! — Тэхён снова вставляет свои пять копеек, отчего сразу же отгрёб от своего ненаглядного. — Хватит меня уже бить! Такими темпами я скоро инвалидом стану!
— Чувак, это ты ещё легко отделался. — Смеётся Чонгук, невесомо целуя своего сыночка в носик.
— Если бы не ребёнок, я и тебя бы прибил!
— Как же я вас обожаю. — Нежно улыбаясь, произнёс Чимин, осматривая всех дорогих для себя людей. — Спасибо, что вы есть у меня. — По щеке непроизвольно потекла слеза, но парень не скрывал этого, не скрывал того, что безумно счастлив.
— Теперь ты не одинок. — Добавил Хосок, стирая с чужой щеки влагу, добро улыбаясь в ответ. — Теперь у тебя есть мы.
— И мы. — Отозвался Чонгук, возвращая Чонмина обратно своему родителю. — Я очень сильно люблю тебя, Чон Чимин.
— Фе, мы здесь точно лишние! — Тэ схватил своего омегу за руку, и поздравив молодых родителей, скрылся за дверью, вновь позволяя парням побыть вместе. Чонгук просто благодарил Бога, что его молитвы услышали, и что Хосоку достался такой умный парень.
— Знаешь, Гуки. — Начал старший, с любовью в глазах смотря на мужа, что, кажется, скоро растает от этой ласки, нежности и заботы. — Я не жалею, что всё так получилось. Наоборот, я самый счастливый омега.
— Прости меня. — Чона по-прежнему грызла совесть за случившееся, но Чим продолжал добро улыбаться, совершенно ни в чём не виня своего несносного брата.
— Всё хорошо, не бери в голову.
— Я люблю тебя. — Потянулся за поцелуем, но тут же отпрянул от омеги, стоило ребёнку недовольно забурчать. — И тебя тоже, малыш. — Оставив поцелуйчик на щёчке сына, альфа прильнул к любимым губам мужа, даря ему полный нежности и бесконечной любви поцелуй.
— И тебя люблю, Гуки.
