Бинго

      Размолвка с Гермионой совершенно не вписывалась в планы Гарри. Слишком многие пункты таблицы — да, в принципе, все — были связаны именно с ней. И узнать о характере родителей можно было только у самой Гермионы — Гарри попробовал что-то спросить у Рона, был не понят, и оставил это безнадёжное дело.       Они с Гермионой не разговаривали уже неделю. Вернее, разговаривали, но словно не слишком близкие приятели, а их отношения были примерно такими же, как, например, у Гарри с равенкловцами или хаффлпафцами — приветы они раздавали щедро, но поговорить о чём-либо осмысленном можно было только с Луной. Если, конечно, допустить, что Луну Лавгуд и слово “осмысленно” можно упоминать в одном предложении.       С гриффиндорцами у Гарри было чуть получше, но именно что чуть. Симуса он ещё не до конца простил за недоверие в прошлом году, Дин Томас постоянно где-то пропадал с Джинни Уизли, Невилл был вечно занят в теплицах у профессора Спраут, а Колин Криви с присоединившимся к нему братом всё ещё оставался фанатом Мальчика-Который-Выжил, и это изрядно смущало.       Оставался только Рон, но Гарри, занятый заполнением таблицы, как-то отдалился от своего друга, причём и сам не заметил, как это произошло. Они пару раз выбирались вместе на квиддичное поле, так как Рон собирался снова пробоваться в команду и хотел к отборочным прийти в форму — правда, Гарри, хоть и был капитаном, не очень понимал, в какой форме тот собирается быть. Игра Рона сильно зависела от его настроения, а он очень боялся, что не справится, как в прошлом году. Гарри мог бы пообещать, что перед отборочными и матчем даст другу глотнуть “Феликса”, но опасался, что такой способ приведения Рона в норму может вызвать протесты у других команд. А ведь те обязательно узнают, слухи в Хогвартсе расходились моментально, а о том, что у Поттера есть зелье удачи, знали многие. Сложить это знание с выигранным матчем труда не составит.       Что-то посоветовать могла бы Гермиона, но она говорила с Гарри лишь на тему уроков, да и то не всегда и так, словно делала одолжение. Формально, наверное, так оно и было, и Гарри не мог винить подругу за такое отношение. Возможно, он просто не угадал нужный ответ. Когда Гермиона ушла от него на берегу озера, Гарри посчитал, что это из-за того, что он не ответил “да”. Но после нескольких дней сомнений он уже не был так уверен в этом. Возможно, Гермиона хотела услышать, что они всего лишь друзья и останутся друзьями всю жизнь. В конце концов, Гарри видел, как она смотрит на Рона. Его это, конечно, расстраивало, но он желал им только счастья. И если это счастье будет за его счёт — что ж, значит, такова его судьба.       

***

      Впрочем, самоедством Гарри занимался не на постоянной основе. Учёба шла своим чередом, начались занятия с Дамблдором — если изучение детства Волдеморта можно было назвать занятиями, да и Драко Малфой всё ещё вызывал беспокойство. Слизеринец подозрительно притих, и слежка за ним не приносила никаких результатов.       Кроме того, Гарри не собирался забрасывать таблицу. Но без Гермионы он мог проверить всего лишь несколько пунктов. Два из них были связаны с домовыми эльфами, и в обоих фигурировал один и тот же эльф по имени Добби.       Гарри всесторонне обдумал последствия своих действий и понял, что хуже, чем сейчас, быть уже не может. Сначала он намеревался вызвать Добби и побеседовать с ним в Выручай-комнате, но пару раз сунулся туда и обнаружил, что та уже была кем-то занята — всё-таки с недавнего времени о ней знало слишком много людей.       Снова лезть в Тайную комнату Гарри не хотел, поэтому он некоторое время просто бродил по замку, заглядывая в пустые и неиспользуемые классы, и надеялся, что в какой-то момент проблема с местом, в котором можно приватно побеседовать с домовиком, решится сама собой. Так и получилось.       Гарри не помнил, почему он оказался на третьем этаже, там, где много лет назад находился Запретный коридор. Дверь в то помещение по-прежнему открывалась “алохоморой”, а люк закрывал неряшливо сколоченный дощатый щит. Гарри ради интереса попытался было заглянуть под него, но щит крепко, словно приклеенный, держался за пол. Он махнул рукой на эту загадку, ещё раз осмотрелся по сторонам и вызвал Добби.       Домовик появился незамедлительно и тут же запрыгал от радости вокруг Гарри, которому он напомнил небольшую карманную собачку миссис Полкисс, точно таким же образом выпрашивающую угощение. Да, по своим размерам Добби был гораздо больше того пёсика, но общее сходство в повадках от этого не уменьшалось.       — Сэр Гарри Поттер, сэр, вызвал Добби! Чем Добби может служить сэру великому Гарри Поттеру, сэру?       — Привет, Добби, рад тебя видеть, — улыбнулся Гарри. — Как у тебя жизнь?       Добби отвёл глаза и опустил уши.       — Добби работает в Хогвартсе, много работает, и получает зарплату. Другие домовики очень не любят Добби за это, они считают, что получать зарплату стыдно. И Винки всё хуже и хуже, Добби часто спасает Винки, когда она сильно напивается.       Гарри припомнил пьяненькую эльфу, которую видел в прошлом году на хогвартской кухне. Винки так и не оправилась после получения свободы, она считала, что эльфы должны служить волшебникам, и отказывалась получать деньги за свой труд в замке. Впрочем, трудилась она явно не слишком много, и лишь добавляла работы Добби.       — Добби, — сказал Гарри, — а ты рад, что работаешь здесь, что ты свободен и не принадлежишь никакому волшебнику?       Домовик вздохнул и грустно опустил ушки.       — Добби печалит, что Добби работает на Хогвартс...       — А где ты хотел бы работать? — удивился Гарри.       Добби с надеждой посмотрел на Гарри и ещё сильнее опустил уши.       — Добби был бы счастлив работать на великого Гарри Поттера, сэра, тогда Добби смог бы заботиться о Гарри Поттере, сэре, всегда-всегда, а не только когда великий Гарри Поттер, сэр, живёт в Хогвартсе!       И тогда Гарри сделал самую ужасную вещь в своей жизни — он принял Добби к себе на службу. Это был тот самый контракт, которым эльф был связан с семейством Малфоев. И ни назначенная зарплата в один галлеон в месяц, ни выданный от щедрот выходной — день в два месяца по выбору — не изменяли главного. Добби стал рабом Гарри Поттера, и мог освободиться только в том случае, если хозяин даст ему одежду.       

***

      — Добби, ты же помнишь Гермиону?       В соответствии с таблицей, принятие Добби на службу было только первой частью плана. Далее следовало как-то сообщить Гермионе об этом эпохальном событии и выжить, пока она не уточнит все детали случившегося. В том, что это будет нелегко, Гарри не сомневался, но сейчас перед ним стояла ещё одна цель, и раз уж Добби стал его эльфом, стоило воспользоваться его способностями по полной программе.       — Грейнджи Гарри Поттера, сэра? Конечно, Добби её знает. Она хотела всех эльфов сделать свободными и очень огорчалась, когда другие эльфы отказывались брать одежду…       О да, подумал Гарри, она очень огорчалась.       — А почему ты её так называешь? — спросил он вслух. — Грейнджи Гарри Поттера, да ещё и сэра — мне кажется, она не моя, а своя собственная Грейнджи, не так ли?       Добби поджал уши. Гарри уже знал, что этот жест означал — что он позволил себе сомневаться в правильности действий домовика и тот хочет наказать себя.       — Нет, ты не думай, — быстро сказал он. — Всё нормально, и так называть Гермиону тоже нормально. Я просто хотел узнать, почему ты её так зовешь? Вдруг в этом есть какой-то скрытый смысл, которого я не понимаю?       — Нет, Гарри Поттер, сэр, Добби не знает, какой тут смысл, — грустно сказал Добби. — Просто мисс всегда рядом с Гарри Поттером, сэром, и поэтому она для Добби — Грейнджи Гарри Поттера, сэра.       Почувствовав, что у него вот-вот разболится голова от всех этих «Гарри Поттеров» и «сэров», Гарри крепко задумался.       — То есть между мной и Гермионой нет никакой тайной связи, которую видят только эльфы? — спросил он после долгого молчания.       — Что видят эльфы? — Гарри был готов поклясться, что в голосе Добби проскользнуло удивление. — Добби ничего не знает о тайной связи, Добби лишь знает, что Гарри Поттер, сэр и Грейнджи Гарри Поттера, сэра, дружат.       Гарри прислонился к стене и закусил кулак, чтобы не рассмеяться. Это было нелегко.       — Хорошо, Добби, — сказал он, справившись со своим состоянием. — Оставим это на потом. А сейчас у меня к тебе будет просьба. У Грейнджи… тьфу… Гермионы скоро день рождения. Мы тут случайно поссорились, и я хотел бы загладить свою вину перед ней. Подарить ей подарок. Наверное, это должен быть набор украшений — серьги, цепочка с брошью и браслет… а ещё надо будет купить в Косом переулке небольшой сундук-библиотеку и какие-нибудь книги. Ты сможешь это сделать?       Добби всерьез задумался.       — Добби сможет, — сказал он. — Добби знает, где всё это продается, злые хозяева часто посылали Добби за покупками. Вот только, — уши эльфа опустились, — у Добби нет денег, — он пригорюнился было, но тут же радостно встряхнул ушами, — но Добби знает, где их достать! Добби сможет!       И домовик с громким хлопком исчез. Гарри посмотрел на то место, где тот только что был, нервно сглотнул и плавно опустился на пол, прислонившись спиной к холодному камню стены. У него были очень нехорошие предчувствия относительно всего этого мероприятия. С другой же стороны теперь он со спокойной душой мог отметить ещё одну клетку таинственной таблицы.       

***

      Добби появился спустя час и предъявил Гарри набор ювелирных украшений в коробочках из темно-красного бархата, а также весьма симпатичный чемоданчик с ручкой, который раскладывался несколько раз и превращался в множество стеллажей. На полках уже стояло несколько книг — ничего необычного, несколько бестселлеров из “Флориш и Блоттс”. Гарри был уверен, что все эти книги у Гермионы есть, но он с трудом представлял, как посылает Добби за чем-то особенным. На ум ему пришла только “История Хогвартса”, но и она у Гермионы уже была.       — Добби выполнил приказ великого Гарри Поттера, сэра! Вот то, что он просил в качестве подарка для Грейнджи Гарри Поттера, сэра! — гордо отчитался эльф.       — Добби, ты молодец! — искренне похвалил его Гарри. — Никто не смог бы сделать это лучше, чем ты. Вот только откуда ты взял деньги?       Добби снова поджал уши.       — Раньше в Хогвартсе училось много-много учеников, а сейчас мало, и склад забит никому не нужной золотой посудой. Добби просто сдал часть в ломбард. Добби плохой?       — Зря я это спросил, — тихо выдохнул Гарри.       Он понял, что иногда лучше не знать о чём-то — крепче спать будешь.       — Нет, Добби, всё нормально, — покривил он душой. — Просто в следующий раз бери у меня ключ от сейфа в Гринготтсе. Ведь ты же можешь брать для меня деньги в банке?       Добби кивнул.       — Вот. У меня в хранилище есть золото и серебро, довольно много, так что можно оплачивать покупки оттуда. А распродавать школьный инвентарь не стоит. Вдруг в Хогвартсе снова будет учиться много студентов и им не хватит золотых тарелок?       Успокоенный Добби отправился прятать покупки в надёжное место, а Гарри пошёл обратно в гостиную, искренне надеясь, что Гермиона никогда не узнает о том, что произошло в Запретном коридоре. Но таблица, украсившаяся новой галочкой на клетке «Добби называет Гермиону «Грейнджи Гарри Поттера сэра», прямо указывала, что избежать непростого разговора о рабстве и рабовладельцах невозможно. Остался сущий пустяк — помириться с Гермионой.       

***

      Утром в день рождения Гермионы Гарри проснулся совершенно разбитым, поскольку полночи не мог заснуть, раз за разом проматывая в мыслях различные варианты своего убийства. В том, что это будет именно убийство, он не сомневался. За прошедшие дни Гарри всерьёз подумывал дать Добби одежду, отослать обратно в лавки выбранные для Гермионы подарки и не искушать судьбу. Но в итоге так и не решился. Добби чувствовал себя неплохо, подарки были ценными, красивыми и полезными, и он хотел, чтобы Гермиона их получила. Ведь она была его другом на протяжении целых пяти лет, они через многое прошли вместе, и ей нужна была какая-то награда за такую самоотверженность.       Вставать он не хотел, так и валялся в кровати. Подарки в комнату Гермионы обещал доставить Добби — не сам, конечно, а с помощью знакомых домовичек из персонала Хогвартса, у которых был доступ в женские спальни. Так что — Гарри посмотрел на часы — Гермиона уже всё получила и, возможно, именно сейчас…       — ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!       Ворвавшаяся в спальню шестикурсников Гермиона была похожа на фурию. От её крика Рон свалился с кровати, а Невилл тоненько вскрикнул и накрылся одеялом. Только Симус с Дином не успели ничего сделать и молча переводили взгляды с девушки на Гарри.       — Гермиона, что случилось? — спокойно спросил Гарри. — Я только проснулся…       Он осёкся, увидев, что на него нацелена волшебная палочка Гермионы.       — И он ещё спрашивает, — прошипела она. — Зачем. Ты. Подарил. Мне. Всё. Это?       — Ах, ты о подарках, — махнул рукой Гарри. — Так у тебя сегодня день рождения, совершеннолетие, и я решил, что и подарки должны быть взрослыми. Сразу скажу, что обратно ничего не приму. Можешь выкинуть в мусор, мне, конечно, будет обидно, но это теперь твои вещи, и ты сама решаешь, что с ними делать.       — Гарри! Ты не должен был!       — Ну вообще-то должен…       — А что ты ей подарил? — вклинился Рон, который вернулся на кровать. — Гермиона, чего ты так разнервничалась из-за подарков? Наоборот, радоваться надо. Я бы радовался…       — Ой, да ну вас!       Гермиона развернулась и выбежала из спальни. Некоторое время все молчали, пока Симус не спросил:       — И что это было?       

***

      — Гермиона, постой! Да постой же ты!       Гарри догнал Гермиону после урока истории и встал перед ней, чтобы она остановилась и не сбежала.       — Ну чего? — буркнула она.       — Я хотел спросить — тебе не понравилось? Ну, мои подарки?       — Нет! То есть… они милые, но это неправильно! Они стоят кучу денег, ты не должен на меня столько тратить! Я не твоя девушка, Гарри!       — Но ты мой друг, — уверенно сказал Гарри. — Я не знаю, почему ты со мной не разговаривала после того, как мы… ну… прогулялись у озера… но ты всё равно мой друг!       — И чтобы подчеркнуть нашу дружбу, ты потратил пять сотен галлеонов? — ядовито поинтересовалась Гермиона.       — Я бы и больше потратил, просто не придумал, какие книги тебе нужны, а спрашивать не стал, чтобы устроить тебе сюрприз.       — Сюрприз, говоришь? — прищурилась Гермиона. — А как ты вообще… как ты смог это купить? Я точно знаю, что ты не уходил из замка, а в лавках в Косом переулке продают только когда сам приходишь… или посылаешь своего.... Гарри Джеймс Поттер! — рявкнула она. — Ты что, завёл себе домового эльфа? И кого ты поработил? Кричера? Или… нет, не хочу об этом думать…       — Добби, — убитым голосом сказал Гарри. — Я взял Добби на службу. С зарплатой и выходным…       — Ты сделал его рабом! — Гермиона обвиняюще ткнула пальцем ему в грудь.       — Нет, ты не понимаешь, он мой друг…       — И это не помешало тебе сделать Добби рабом! Может, ты и меня возьмёшь в рабыни?       — Гермиона! — опешил Гарри. — Что ты такое говоришь? Зачем ты так… я бы никогда…       — Всё, знать тебя не хочу! Рабовладелец! Ты ещё хуже Малфоя!       Выплюнув эти слова прямо в лицо Гарри, Гермиона развернулась и, пыхтя от злости, исчезла в переплетении школьных коридоров.