Лента в волосах

Сарнай стояла у полога палатки и неподвижно смотрела вдаль. Она никак не могла совладать с чувствами, которые обуревали её после рассказа Жаргал. Одно было таким же ярким и жгло так же больно, как раскалённое железо. Ревность. Ужасная ревность. И обида, сильная обида на человека, которого она любила и который предал её. Меня целовал Не ты ли один? Она всегда была верна ему. Отворачивалась от злата, шелка и других богатств, которые предлагали ей могучие воины, польстившиеся на её красоту и нежность. Но эта красота и нежность принадлежала ему, лишь ему. По щеке Сарнай стекла жемчужная слеза, и она с горечью смахнула прохладную влагу со своей щеки. Я ли не твоя стрела, Я ль тебе не тетива? Разве не утоляла она жажду его, наливая ему белое сладкое молоко из кувшина? Разве не утоляла она голод его, жаря на костре принесённую им с охоты дичь? Разве не утоляла она желание его, бывая ему усладой ночью, когда существует лишь месяц и они двое? Разве не она была ему верной подругой все эти годы? Разве не она промывала его раны, которые он зарабатывал в битвах? Разве не она шептала ему монгольские легенды, пока он не уснет, чтобы смягчить боль? Сарнай горько скривилась. Она подняла свои белоснежные руки и расплела волосы, вытащив оттуда лазоревую ленту. Ту самую ленту, которую подарил ей Тамерлан, когда она была ещё молодой наивной девчушкой, а он — таким же молодым и неопытным воином, который мечтал о славе. По лазоревой степи Ходит месяц молодой, С белой гривой до копыт, С позолоченной уздой. Сарнай с подругами держатся за руки и смеются. Все с распущенными волосами, в белых ночных рубашках. Они гадают на суженого. По очереди подходят к колодцу и долго смотрят в него, пытаясь увидеть мужское лицо. Вот и очередь Сарнай. Девочки уже похваляются: одна увидела главного деревенского красавца, Арвая, другая Ердена — сильного юношу, которому все прочат будущее могучего воина. Сарнай волнуется. Нет в деревне парня, который был бы ей по душе. Арвай, несмотря на красоту, слишком слаб, Ерден, несмотря на его силу, груб и необразован. Вот если бы кто-то третий, соединяющий в себе качества этих двоих… Храбрый и самоотверженный красавец, который будет обращаться с ней как с сокровищем, который будет ценить её как свою жизнь. Монистовый звон Монгольских стремян Девушки слышат звук приближающегося коня и убегают. Все знают что ждёт девушку, которую увидят растрепанной, неодетой, да ещё и ночью. Сарнай не может бежать с ними — недавно она упала с коня, на котором пыталась скакать вопреки приказам отца, и теперь не то что бегать, ходить больно. Она пытается спрятаться, но слишком поздно понимает, что спрятаться тут негде. Всадник подъезжает ближе, и Сарнай видит незнакомое лицо молодого воина. Его черные кудри развеваются по ветру, а карие глаза смотрят прямо на девушку. У неё захватывает дух от этих очаровательных глаз, которые затягивают и не отпускают. Юноша слегка улыбается и спрыгивает с коня, затем осторожно подходя к Сарнай. — Здравствуй, прекрасная! Что ты делаешь здесь совсем одна? Разве не знаешь, как опасна ночь, какие страшные демоны просыпаются в эту пору? Сарнай тихо стоит, опустив голову, и молчит. Юноша скидывает с себя меховое одеяние и накрывает им девушку. — Так лучше. Ты не замерзнешь, и моя сила сохранит тебя от злых духов. Сарнай смеётся про себя суеверию молодого человека и тихо благодарит. — Как имя твоё, прекрасная? Ты живёшь в той деревне? — Я Сарнай, дочь Долгоона из Урхынгая. Ты говоришь об этой деревне? — О да, Сарнай, дочь Долгоона. Роза, дочь спокойствия. Твоё имя так же прекрасно, как и ты. Я Тамерлан, молодой воин. Отца у меня нет, как и места рождения. Всю жизнь я живу кочуя, но мечтаю стать великим воином, чтобы обо мне слагали легенды и пели песни. — Это прекрасная мечта, о Тамерлан. — Да, она прекрасна. Она прекрасна так же как и ты. Юноша резко подаётся вперёд и берёт девушку за руки. Она слегка пугается, но искренность в глазах Тамерлана успокаивает её. — Я вижу тебя первый раз, о Сарнай, но вижу какая ты на самом деле. Ты красива внешне, и дети твои будут красивы. Ты умна, тебя выдают глаза. Ты заботлива и добра, я чувствую это, держа тебя за руки. Такая жена мне и нужна. Я знаю что ты тоже видишь меня первый раз в жизни, но разве не видишь ты, что я говорю правду и готов поклясться на могиле моей названной матери, что я уже люблю тебя! Так каков будет твой ответ, о роза? Сделаешь ли ты меня счастливейшим из мужчин? Много раз Сарнай представляла такую картину. Представляла как незнакомый обворожительный мужчина предлагает ей уехать из родной деревни, кочевать по степям, жить свободной жизнью. Много раз представляла как она говорит «да» и падает в руки незнакомца. Но сейчас не может она сказать ни слова. Странная нерешимость сковала её тело. А что об этом подумает отец? Расстроится ли лучшая подруга Жаргал? И самое главное, будет ли этот молодой воин с пленительными глазами ценить и любить её так, как она заслуживает? Сарнай смотрит на ждущие глаза юноши и понимает, что она не способна сказать «нет». Отныне и навеки она отдает свою жизнь ему. — Да, Тамерлан, я стану твоей женой. Юноша молча улыбается и развязывает лазоревую ленту, висевшую у него на шее. — Это тебе, о Сарнай, лента моей названной матери. Заплети волосы свои и пусть это будет залогом того, что теперь ты моя, а я твой. Сарнай отмахнулась от воспоминаний как от назойливой мухи. Она в последний раз посмотрела на лазоревую ленту, с которой было связано столько воспоминаний, потом вошла в палатку, взяла лук, стрелу, обвязала стрелу лентой, а затем натянула тетиву и отпустила её. Стрела вместе с лентой улетела далече. Женщина проводила стрелу взглядом. Вот и все. Лазоревой ленты больше нет. Нет больше залога что она его, а он её. Потому что он больше не её. И теперь никогда не будет. Сарнай грустно вздохнула и снова заплела волосы в косу. Все же она не привыкла ходить простоволосой. Но как мог тот самый Тамерлан, её любимый Тамерлан, её заботливый Тамерлан, нарушить клятву верности, данную им перед выездом в поход? Что если Жаргал солгала? Из кувшина через край Льется в небо молоко. Спи, мой милый, засыпай, Завтра ехать далеко. Сарнай гладит мужа по голове и тихо напевает ему колыбельную. Завтра Тамерлану уходить в долгий поход, несколько лун сменится, прежде чем он вернётся. Сарнай хочет чтобы он заснул и завтра был бодр как лев. Она целует его в лоб и собирается выйти из палатки, чтобы накормить и напоить коня. — Останься со мной, Сарнай, — тихо просит Тамерлан. — Но тебе нужно поспать, иначе завтра ты будешь утомлен, милый мой, — ласково шепчет женщина. — Ляг со мной и обними меня, о любовь моя. Это придаст мне сил. Сарнай мягко улыбается и ложится рядом с мужем. Она любит его всем сердцем. И он её любит, она это знает. Кибитками лун — В дорожный туман, Небесный табун, Тяжелый колчан. Сарнай снится жестокая битва, снится лицо Тамерлана, ожесточенное схваткой, снится как он срубает головы своих врагов, снится как он сеет вокруг смерть и хаос. Снятся реки крови, потоки плачущих вдов и сирот, братские могилы, в которых наспех уложены сотни изрезанных тел. Снятся горящие глаза Тамерлана, снятся его сверкающие доспехи, побуревшие от крови, снится его лицо, мокрое от пота. Снится серебряный месяц, яркие звёзды, тёмное ночное небо. Снится конец битвы. Снится Тамерлан, поворачивающий в другую сторону. Не домой. Не к ней. К степям, к битвам, к боевым товарищам. Сарнай резко вскакивает и с ужасом смотрит на безмятежного Тамерлана. Он её бросит, она это чувствует. Он не вернётся, она знает это. Пытаясь унять разбушевавшееся сердце, она выходит из палатки и умывается. Женщина в задумчивости стоит рядом с конем и расчесывает ему гриву. Правдив ли был этот сон? Или она просто переволновалась? Тамерлан подходит к ней сзади, обнимает и мягко целует в шею. Его борода слегка щекочет нежную кожу, и Сарнай тихо смеётся. — Мне пора уходить, любимая. Женщина оборачивается к нему и с мольбой смотрит на него. — Послушай, любимый… Ты — сердце огня, Ты — песня знамен, Покинешь меня, Степями пленен. Давно забытые слова старинной песни сами льются, и Сарнай высказывает, что её беспокоит. — Что ты, о услада души моей. Я вернусь. Я не брошу тебя. Никогда. Сарнай горько усмехнулась. Конечно. Она не удивится, если он останется с той, чье имя ей не известно. А она, верная жена, будет ждать его, пока не состарится, пока красота её не осыпется, пока нежность её не загрубеет. Сарнай села у полога палатки и стала печально смотреть вдаль. Вдруг ей привиделось, что вдалеке показался конь Тамерлана, да и сам Тамерлан верхом на коне. Но почему-то шёл конь очень медленно. Обычно муж скакал быстро-быстро, чтобы скорее встретиться со своей любимой. Но сейчас кажется он не спешил. Всё ясно. Сарнай откинула полог палатки и ушла туда. Она не хочет делать вид, будто рада приветствовать мужа. Хотя какой он ей теперь муж? Женщина сама не заметила, как заснула. Её разбудил незнакомый голос, который кричал «эй! есть тут кто?» Это что, очередной воин, ищущий приюта? Ну что ж, теперь она ему в приюте не откажет. Ни в чём не откажет. Сарнай приняла величественный вид и вышла из палатки. У порога стоял старец в рваной одежде, держащий под уздцы коня. Коня Тамерлана. А сам Тамерлан безжизненно лежал на спине своего верного боевого скакуна. Глаза женщины распахнулись от испуга, она подбежала к телу мужа и посмотрела ему в лицо. Бесчувственное. Безжизненное. Мертвоe. — Мне очень жаль. Он погиб, сражаясь за правое дело, — попытался утешить её старик. У Сарнай всё поплыло перед глазами. Он погиб. Убит. Все. Больше нет Тамерлана. А она даже не сохранила его ленту. Женщина зарыдала и припала к телу любимого. Чужая стрела, Луна — пополам, Полынь да зола — Тебе, Тамерлан. Тревожить ковыль — тебе — в других берегах, И золотом стыть — тебе — в высокий курган. А мне — вышивать Оливковый лен, Слезами ронять Монистовый звон. Обручью костра Навеки верна — Тебе не сестра, Тебе не жена.