***
Невозможно поверить, что было вчера, Как мы пили вино, принимая причастие. А сегодня уже на ногах без пятнадцати три утра Мы проверили снасти, давай, давай присядем на счастье! Кире было холодно, она устала, хотела спать, и как назло пошел дождь. Если бы они не опаздывали к сроку, можно было бы посидеть в каюте, поспать, просто полежать обнявшись, поиграть на домре. Но нет, Диане надо прибыть на пристань обязательно завтра и ни днём позже. У Киры после вчерашней ночи болела голова, не просто болела, раскалывалась, и во время такого сильного похмелья она должна плыть? Отвратительно. Диана подошла к ней сзади и нежно обняла её за талию, положив голову на плечо и легко поцеловав в щеку. В океане пути не находят суда, Затянулись дождем Перинеи и Анды, — тихо протянула женщина. — Ужасная, мерзкая погода, — скривилась Кира. — Не хмурься, любовь моя, — прошептала Диана ей на ухо. — Нам такая собачья погода подходит как никогда: Мы везём контрабанду, мы везём контрабанду… Кира слабо улыбнулась. — Если бы не было настолько холодно и мокро, я бы не хмурилась. У меня отсырела одежда в промозглом тумане. — Это можно поправить! И вообще, где твой теплый шерстяной свитер, который мы купили за столько денег на прошлогодней ярмарке? Быстро надевай его, бесстыдница! Кира с досадой хлопнула себя по лбу и побежала в каюту за свитером. Свитер был синий, теплый, с белыми вышитыми на нем оленями. В некоторых местах потёртый, в некоторых залатанный, он был самой теплой вещью на корабле, кроме, быть может, одеяла. Но одеяло на себя не наденешь. Кира с Дианой жили бедно, перебивались от выручки до выручки, хотя выручки, конечно, были большие. Кто ещё осмелится провозить контрабанду, да ещё и сбывать её прямо в столичном порту! Половину выручки сразу тратили на починку корабля, если было нужно, на припасы, на какие-то излишества, как, например, этот свитер. Другая половина уходила на покупку самой контрабанды. — Неужели тебе не холодно? — удивлённо спросила Кира, кутаясь в свитер. — Ничуть. У меня слишком горячая кровь для этого. Диана подтянула к себе Киру, и та почувствовала жар её губ и мысленно согласилась с репликой женщины. — Хватит лобызаний, пора работать. Право руля! Диана часто изображала из себя бравую морскую волчицу, часто отдавала бессмысленные громкие команды в воздух, просто чтобы казаться капитанессой большой, людной команды. Это была её небольшая игра. Она не вышла из того возраста, когда дети романтизируют пиратов и морские сражения, и втайне от Киры мечтала с ними встретиться. Кира была более спокойной когда трезва, более рассудительной и менее дикой. Зато после пары глотков вина она стоила десяти Диан и могла сделать все что угодно. Однажды она всю ночь нагой купалась в темном океане, притворяясь русалкой и зазывая к себе тоже пьяную Диану. На следующий день она слегла с лихорадкой, но это не помешало ей на следующей неделе вершить другие дикости. Кира стояла у штурвала, а Диана прыгала по мачтам, поправляя паруса и натягивая канаты. Они приближались к порту.***
Заказчик заплатил в полтора раза больше, чем они ожидали, благодаря чему теперь весь трюм был забит бутылками со старым хорошим вином, а каюта — пьяными песнями и поцелуями. Контрабанда мечты для беспокойных сердец, Что больны луной, что больны огнем, Что торопятся биться быстрей и быстрей! Контрабанда любви для всех заблудших овец, Хотя бы в эту ночь не оставит Господь Их милостью своей. Диана играла на домре, фальшивя, не попадая по струнам, но ни она, ни Кира этого не замечали. Кира была занята пьяной пляской, Диана — пьяной песней. Диана резко закончила песню, отложила домру и, потянув Киру за руку, повалила на кровать. Она целовала ее губы, щеки, скулы, шею, плечи, ключицы, грудь… Кира тихо смеялась и наслаждалась. Они больны войной, они больны дождем, они больны луной, они больны огнем…