Из России с любовью

Стива подняли то ли очень рано, то ли слишком поздно, он не мог понять, сколько сейчас времени. Выдали бушлат и шапку-ушанку и вывели из камеры, в которой он сидел. Кормить тоже не стали. Стив задумался, куда же его ведут под конвоем четырех автоматчиков, но спросить было не у кого. Вообще, вопрос “куда?” был более чем актуален, и радовало только то, что ему дали теплую одежду, значит, не на расстрел, как, по слухам, часто бывало в Советах. Хотя кто знает, этих русских. Стив почему-то пожалел, что не успел в последний раз посмотреть на портрет Баки, хоть на один, а нарисовал он их штук пять. — Что, так меня боитесь? — усмехнулся Стив, когда увидел майора. — И куда мы? — Оправданная предосторожность, — ответил майор Горбатов. — Полезайте в кузов, — кинул он на тентованный грузовик с высоким шасси, выкрашенный темно-зеленой краской. — Передадим вас вашим американским друзьям. — Думаете, у меня в Америке еще остались друзья? — Стив снова усмехнулся. — Сомневаюсь, майор. Очень сомневаюсь. Стив даже предположить не мог, кому именно из “американских друзей” его хотят передать? Спецслужбам на опыты? Ближе всего. Стив не хотел на опыты, но возможности сбежать пока что не было, возможно, появится, когда его передадут. На это была вся надежда. Майор забрался в кузов вслед за Роджерсом, сковал ему руки наручниками, которые изготовили, похоже, на медведя, дождался, пока в машину заберутся автоматчики и перебрался в кабину. Стив почувствовал, что ему весело, и расхохотался. Было в этом во всем что-то нереальное, что-то иррациональное, и было безумно смешно. Стив хохотал, как ненормальный, чувствуя, как уходит напряжение последних дней. Его боялись, не представляя, какой он. Ему ничего не рассказывали, потому что, теперь Стив был просто уверен, что его везут на опыты, лабораторной крысе не нужно ни о чем знать. Его тайно передавали, но кто сказал, что Америке? Его могли сплавить кому угодно, кто больше дал. Автоматчики при свете тусклой лампочки, кое-как освещавшей кузов, смотрели на него волками. Но стволов, направленных на Роджерса, не отводили. Крепкие угрюмые парни. Машина тронулась, и Стив постепенно успокоился, выдохнул и прикрыл глаза. Бежать сейчас он не собирался. Он хотел увидеть, кого за ним прислали, хотел понять, что происходит, ведь не могут же просто так героя Америки, случайно найденного в леднике, запродать кому-то там. Или могут? Стив чувствовал, что совершенно не понимает нынешнего мира. Что стало с тем миром, за который он воевал? Что осталось для него безвозвратно утерянным? И есть ли еще будущее, в котором он будет жить? Вопросы-вопросы-вопросы… И ни единого ответа, хотя бы и лживого. Грузовик трясся на плохой дороге, но автоматчики были привычные и оружие держали уверенно. Стив ждал конца пути, он не представлял, проедут ли они час или день, ему было все равно. Внутреннее напряжение вместе с истеричным приступом смеха ушло, оставив тупую опустошенность. Кто-то бы сказал, что Стив смирился со своей судьбой, какой бы она ни была, но Стив не смирился, ему попросту было глубоко наплевать на происходящее. Он даже успел задремать, когда почувствовал, что машина остановилась. Похоже, приехали в точку назначения. *** Рамлоу успел как следует согреться и выспаться в машине, пока они на какой-то темной окраине неизвестного городка ждали объект. Актив разбудил Рамлоу, когда они подъезжали к какой-то странной конструкции из бетона, слабо белевшей в темноте. Загнав машину за бетонное сооружение, на котором красовалась гордая надпись “Заозерск” и был едва различим герб, Солдат перевел дух. Командир был в порядке, одежда вся высохла. — Переоденемся, — коротко сказал Солдат. В одежде командира было неуютно, она слегка жала. — Высохло. Рамлоу проверил навигатор. Они были на точке сбора. — Переоденемся, — согласился Рамлоу. Переодеваться в машине было неудобно, но они справились. А классный мужик Актив. Если присмотреться, так даже и красивый. Но эмоций — ноль. Как есть киборг. Рамлоу посмотрел на часы, понял, что до времени встречи еще шесть часов, надвинул на уши капюшон и уснул. — Разбудишь меня в пять сорок пять по московскому времени, — успел он приказать Активу. Солдат кивнул и тоже прикрыл глаза, давая себе возможность отдохнуть. Глушить машину он не стал, иначе командир замерзнет. Полноценным сном это было назвать нельзя ни в коей мере, он внимательно слушал, что происходит вокруг, насколько это позволял шум двигателя, но если кто-то подойдет к машине, Солдат это заметит. В пять сорок пять по московскому времени Солдат открыл глаза, потянулся, пока никто не видит, и позвал командира. — Время, командир, — сказал он, глядя на него в зеркало заднего вида. Рамлоу открыл глаза, почесал заросшую щеку и зевнул. — Что у нас с бензином? — спросил он. — Обратно не доедем, — ответил Солдат, глядя на приборную панель. — Надо посмотреть, кажется в багажнике канистра. Уложусь за пять минут. — Давай, — Рамлоу хлопнул его по плечу. Солдат выбрался из машины, распахнул багажник и тряхнул обнаруженные там две канистры. Одна оказалась полной, и он тут же пустил ее в оборот, заливая бензин в бак. Пришлось жестко выломать крышку бензобака, потому что ключей у них не было. Вся процедура действительно заняла пять минут. — Готово, командир, — отчитался Солдат, забираясь обратно в машину. — Значит, ждем, — кивнул Рамлоу. — Молодец. Что-то я здесь бензозаправок не заметил. — В городе должна быть, — предположил Солдат, даже пожав живым плечом. — Надо — найду. Но за семь минут не успею, — честно признался он. — Потом найдем. Есть у меня предчувствие, что она нам понадобится, — пробормотал Рамлоу. В зеркале заднего вида отразился свет фар большой машины. — Похоже, доставка приехала, — сказал Брок. — С тобой пойти или тут остаться? — спросил Солдат. — Вдруг он сам не пойдет, а ты против модификанта… Лучше я встречу объект. — Пойдем вместе, — согласился Рамлоу. Солдат вышел из машины и пошел за командиром. Его задача была следить за объектом, чтобы тот ничего не вытворил и не попытался сбежать. *** Стив открыл глаза, когда машина остановилась. Двое конвоиров выпрыгнули и наставили на него автоматы, вторые двое заставили его спрыгнуть из кузова на землю и тоже проводили дулами автоматов. Стив прыгнул вниз, оглядываясь, но задние габариты и свет фар впереди не позволяли различить, где они, вокруг было пусто, лишь какое-то странное сооружение, на котором, кажется, было что-то написано или нарисовано. Что это, да и где он, Стив не представлял. Рамлоу тем временем обменялся с майором Горбатовым рукопожатием и негромким приветствием “Хайль Гидра!”. — В целости и сохранности, — сообщил Горбатов. — Удачной доставки. — Благодарю, — ответил Рамлоу. Что еще сказать, он не знал. Не было инструкции. Горбатов устало улыбнулся, полез обратно в кабину грузовика, и тот принялся неуклюже, как бегемот в болоте, разворачиваться на узкой дороге. К Стиву подошел патлатый мужик в камуфляже и жестко взял за плечо. Хватка была железная, из такой Стив не был уверен, что выберется. — Poshel, — сказал он, но Стив не понял, и тот повторил по-английски: — Пошел. И Стив пошел, потому что сейчас других вариантов у него не было. — На заднее сиденье его, — велел Рамлоу. — Сам рядом. Я поведу. Объект был высок и плечист, как Актив, и это Броку не нравилось. Оставалось надеяться на то, что Актив опытнее. Ну и хваталка у него металлическая. Стив безропотно пошел, он хотел притупить бдительность своих конвоиров, и надо было понять, реально ли их всего двое, или же за поворотом ждет еще рота, которая и отконвоирует его в неизвестном направлении. Но говорили они на английском, и это уже радовало, потому что не будет проблем с пониманием. Может быть, Стив даже что-то сумеет у них выведать. — И куда мы? — не надеясь на ответ, спросил он, усаживаясь на заднее сиденье какого-то не слишком удобного внедорожника. Хмурый патлатый мужик сел рядом. Стив хотел его рассмотреть, но в темноте и за волосами было не разглядеть. Второй был ему логично незнаком, небрит, но хорош собой, своими хищными чертами лица. Стив бы его рисовал. Но думать сейчас о таком было странно. В машине света не было, разглядывать хоть что-то было практически нереально даже с суперсолдатским зрением, и Стив прекратил попытки. — Zapravka, — сказал патлатый второму, видимо, главному. А Стив все еще ждал ответ на свой вопрос. — Pomnu, — ответил Рамлоу, и машина поехала вперед. — Домой мы дальше, — ответил он объекту, до невозможности нелепому в слишком маленькой ушанке и тесном бушлате. — Куда — домой? — не понял Стив. — На базу, — ответил Рамлоу, прикусив язык. Он не представлял, что нужно и не нужно знать объекту. Не получил инструкций. Стив вздохнул и замолчал. Ничего он от этих не узнает. Один так вообще два слова всего сказал, а второй, похоже, вовремя прикусил язык, чтобы с ним не вступать в полемику. В машине было тепло, гораздо теплее, чем в кузове, в котором он сюда ехал, и Стив почувствовал, что его словно отпускает какое-то напряжение, которое еще в нем оставалось. Теперь нужно было справиться с двумя, без видимого оружия, они говорили на его языке, значит, могли рассказать, где он находится, если правильно спросить. Внутри Стива поселилась надежда. Машина въезжала в стремительно просыпающийся город, и по улицам уже ходили люди, на горизонте занимался рассвет. Стив очень обрадовался, что теперь понимает, какое время суток сейчас, но вот с временем года боялся ошибиться, потому что было уже холодно, но это холодно уже или холодно еще, было непонятно. За окном проносились безликие панельные коробки, которые домами было называть страшно, для Стива они больше походили на бараки, и ничего мало-мальски яркого не было. Даже вывески были тусклыми, блеклыми, серыми. Этот город без названия казался Стиву каким-то безнадежным, унылым и умирающим. Словно никому не нужным. Стив отвернулся от окна. — О, заправка! — Рамлоу с восторгом увидел знакомую эмблему Shell. — Я сижу — ты заправляешь, — сказал патлатый, когда они въехали на заправку. Свет фонарей осветил нутро машины, патлатый удачно поднял голову, что давало возможность рассмотреть его чуть лучше, и Стив обмер, увидев перед собой призрака. Небритый, длинноволосый, с ледяным взглядом, но это был он, тот, кого он рисовал раз за разом, кого потерял навсегда и жил одними лишь воспоминаниями, тот, кто погиб, сделав жизнь Стива пустой и бессмысленной. — Баки? — неуверенно почти прошептал Стив, потому что горло свело спазмом. — Баки, это ты? — Какой, к черту, Баки? — пробубнил патлатый. Но Стив был уверен, что он не ошибся, это был его Баки, его любовь на всю жизнь. — Ты что, не помнишь, не узнаешь? — Стив повернулся к нему всем корпусом. — Это я, Стив Роджерс. Мы вместе выросли. Патлатый внимательно прищурил свои невозможные глаза с невероятными ресницами, нахмурился, но промолчал. — Я тебя не знаю, — наконец сказал он. — А ты не знаешь меня. — Какой еще Баки? Какой еще Роджерс? — напрягся Рамлоу, уже готовый выйти из машины. — Да вы бредите! Сидите смирно, я заправлюсь. Чудо, но тут даже был заправщик. Брок велел ему налить полный бак и обе канистры и отошел к магазинчику, манившему яркими полками и теплым светом. В этом хмуром кошмаре магазинчик на заправке казался оазисом жизни. Тут даже продавали горячие хот-доги. Солдат задумался. Его никогда не принимали за кого-то другого, и сейчас он был уверен, что этот Стивен Роджерс, объект, просто хотел втереться ему в доверие, чтобы потом проще было сбежать, когда бы он потерял бдительность. Но Солдат никогда не терял бдительность. И это множество раз спасало ему жизнь. — Баки, — снова попытался достучаться до патлатого Стив, — ну же, пожалуйста. Я знаю, что ты помнишь. Я был мелким и болезненным, а потом из меня сделали суперсолдата. Мы вместе воевали, я — Капитан Америка, вспомни, Баки. Стиву было одновременно и невероятно радостно, и безумно больно. Казалось, что сердце рвут на части. Баки, его Баки, любимый, тот, за которого готов был убивать и умирать. Баки… Стив снова заглянул ему в глаза, но там не было ничего, кроме сосредоточенности. Полная пустота. Пока Рамлоу готовили хот-доги и поливали их горчицей и кетчупом, заправщик наполнил и бак, и канистры. Рамлоу расплатился, и денег сразу стало меньше. Он вернулся к машине довольный. Сунул один хот-дог объекту, извинился перед Активом: — Прости, у тебя спецпитание. Он вырулил с заправки, жуя хот-дог и пачкаясь кетчупом. Дорога была пуста настолько, что он мог бы еще разговаривать по телефону и ковырять в ушах. Баки состроил обиженную физиономию, но второй конвоир этого уже не увидел. Стив жадно впился зубами в теплую еду, наслаждаясь вкусом чего-то знакомого, хотя сосиска была паршивенькая, но это была еда, понятная, знакомая, вкусная, а не та бурда, которой его кормили на базе, как успел понять Стив. — Спасибо, — доев и облизав пальцы, сказал он. — Что за диета у Баки? Он словно резко освоился с этими двумя, хотя еще полчаса назад они были незнакомые странные конвоиры, а теперь Стив даже заговорил. Ему уже не было страшно, он верил, не мог не верить, что Баки его вспомнит. — Протеиновые коктейли с витаминами, — ответил Рамлоу. Он то и дело поглядывал на этих двоих в зеркале заднего вида, и ему становилось все тошнее и тошнее. Стив Роджерс и Баки? А похожи. Черт, до чего же похожи… Неужели русские нашли «Валькирию»? Интересно, тогда где? — Ты точно Стив Роджерс? — не выдержал Рамлоу. — А это что-то изменит? — грустно усмехнулся Стив. Он сидел рядом с Баки и ни о чем не хотел думать. Он просто хотел греться его теплом. — А он точно Баки Барнс? Ну, снайпер Ревущих Коммандос? Стив повернулся к Баки, очень медленно поднял все еще скованные руки и отодвинул от лица прядь волос. Как ему за это не прилетело, было не ясно, но Баки просто замер, давая шанс себя рассмотреть. — Небрит, оброс, но точно он, — сказал Стив. — Никогда не забуду эти глаза и губы. Я люблю тебя, Баки. Солдат посмотрел на Стива резко ставшим больным взглядом и отдернулся, чтобы волосы снова упали на лицо. Он не хотел помнить, воспоминания приносили боль, всегда. И сейчас Солдат не хотел ничего помнить. Ничего. Воспоминания — боль. Но откуда он знает, что значит “любить”? Почему слова, голос этого человека просачивались в самую суть, куда-то так глубоко, где, казалось, все должно уже было вымереть, но там, глубоко-глубоко внутри, что-то было. Был кто-то, кто хотел откликнуться на эти слова. Но Солдат, как мог, давил в себе его голосок. — Бля, — сказал Брок Рамлоу. — Пиздец, — сказал Брок Рамлоу. — Ну ебаный же ты нахуй, — добавил он. — Это что, я вчера вечером, голый, обнимался с голым Баки Барнсом? Ну охуеть! Вот, значит, как сбываются детские мечты! — Ты вчера вечером что? — обалдел от услышанного Стив. — Командир упал в озеро и замерз. Я согрел, — уточнил информацию Солдат, чувствуя в голосе объекта что-то непонятное. — Упал в озеро? — не понял Стив. Он теперь вообще запутался, что же происходит. — Ну да, упал в это гребаное озеро! — Рамлоу ударил ладонью по рулю. — Замерз как собака. Актив меня грел. — Актив? — не понял Стив. — Его зовут Джеймс, почему Актив? — Это позывной, — объяснил Рамлоу. — Бля. Ну просто бля. Ладно. Ладно, едем. По дороге решим. — Что решим? — не понял Стив. Ситуация из разряда безвыходных плавно переходила в бредовые через невозможные. Мог ли Стив предположить, что он когда-нибудь еще увидит Баки? Если бы ему сказали об этом, он бы воспринял это, как очень жестокую шутку, но сейчас, сидя рядом с любовью всей своей жизни, который совершенно не обращал на него внимания, Стив готов был поверить, что Бог есть, и даже готов был прочесть в его честь молитву, но пока просто сидел и наслаждался хотя бы такой близостью. — Komandir, — позвал Солдат. — Izmenenie missii? — Da. Izmenenie missii. Zadacha — ohrana ob’ekta. Ty goloden? — Да, — отозвался Солдат уже на английском. Раз задача сменилась на охрану, нужно было, чтобы объект понимал, о чем они говорят. Чтобы не попытался убежать. — Нужно переодеть объект. Слишком заметен. Наручники? — Сними, — велел Рамлоу. — Доедем до Заполярного и переоденем. Пиздец как тебя нарядили русские, Кэп! — Окей, — Стив удивился, как легко Баки сломал его наручники, просто раздавил левой рукой, — ты знаешь меня, но я не знаю тебя. Как к тебе обращаться? Стив почувствовал, что в его жизни наступает светлая полоса. Он еще не знал, к чему все это приведет, но уже чувствовал странное окрыление. И Баки все вспомнит, и они снова будут вместе… — Брок Рамлоу, — почему-то неохотно сказал Брок. — Извини, Кэп. У него язык не поворачивался сказать Капитану Америка, что они с Активом — с Баки, с чертовым Баки Барнсом! — из Гидры. — Я Стив, — представление было совершенно ненужным, но он все равно сказал. — Давай по именам? Кстати, а вы… Что за организация вас послала? — Не скажу, — покачал головой Брок. — Если скажу, ты меня еще, чего доброго, убьешь, а без меня вы из России не выберетесь. Так и сгинете во всем этом, — он показал на тоскливый пейзаж по обе стороны дороги. — А где мы? — поинтересовался Стив, боясь узнать ответ. — Между одной дырой под названием Заозерск и другой дырой под названием Заполярный, если тебе это о чем-то говорит, — ответил Брок. — Северо-Запад России. Рядом с норвежской границей. Стив обалдел от услышанного и долго переваривал. Въехали в город, когда только-только рассвело, но фонари еще горели, и Стив во всей красе мог наблюдать пейзаж заполярного города, маленького, но еще живого. Он бился, словно сердечко, сновали туда-сюда машины, торопились на работу или с работы люди, но архитектура говорила сама за себя. Стив смотрел на панельные дома, такие же, как и в том, другом городе, и чувствовал, что они словно на одно лицо. Его душа художника кричала от боли, видя этот кошмар. — Переодеть Стива, — вдруг сказал Солдат. — Поесть. Спать. Нужен отдых командиру. Я видел адрес хостела. Юбилейная семнадцать. — Может, у тебя еще и карта этого зажопинска есть? — спросил Брок, полностью согласный с Баки. — Вот план: поесть, накормить тебя, одеть Кэпа, заселиться в хостел, вымыться, побриться и спать. А там решим.