Из России с любовью

В очередной раз Баки собирался за деньгами, и, как и в прошлые разы, он высмотрел самый удаленный, самый неприметный банкомат в Краснодаре, собираясь сбегать туда пешком. На дорогах уже стояли камеры, а лишний раз светить машину не хотелось. Методом добора он выбрал последнюю электричку до Краснодара. — Вернусь поздно, — крикнул он от двери. — Удачи, — ответил Стив, который увлеченно рисовал в скетчбуке, пока никому ничего не показывая. Брок только хмыкнул. С тех пор как Баки объявил про две недели, Брока обуяло нетерпение. Он прекрасно понимал, что выбраться из России — даже не половина дела, что им еще как-то надо выйти на турецких контрабандистов, исхитриться добраться до Мексики или Центральной Америки, потому что вряд ли турецкие товары востребованы в США и удастся доплыть из Стамбула в Нью-Йорк. Впереди было само плаванье — не в люксовой каюте, а в грузовом контейнере с бочкой в качестве сортира. Что надо будет достаточно незаметно пропутешествовать через половину Штатов, не попавшись ни полиции, ни Гидре. Как-то связаться с Фьюри… Но сейчас главным казалось покинуть опостылевшую Россию. — Я волнуюсь за него, — сказал Стив, когда они с Броком устроились в кровати. — Знаю, что он все сделает правильно, что не попадется, а все равно волнуюсь. Стив обнимал Брока, прижимал к себе сильнее обычного, говорил, горячо выдыхая в шею. Но у него сейчас бы не встал, голова была занята совершенно другим. Стиву было очень тяжело отпустить Баки на эту вылазку, как бы он ни пытался изображать безразличие к его незаконной деятельности. И винил Стив в этом себя, хотя умом понимал, что он тут совершенно не причем, просто так сложились обстоятельства. — Все будет хорошо, — пообещал Брок. — И не парься ты из-за денег! Баки грабит банки, а не людей. У банков все деньги застрахованы. — Да я не за банки и их деньги волнуюсь, — тихо вздохнул Стив. — Я боюсь, что Баки поймают, и он натворит таких дел, что не выгрести. — Не поймают, — заверил Брок. — Вот уж в этом можешь быть точно уверен. — Хорошо, если так, — Стив снова вздохнул, прижал к себе Брока сильнее, практически подминая под себя, и закрыл глаза, нужно было поспать, а то он сойдет с ума в ожидании Баки. Баки вернулся под утро, тихо скинул все шмотки еще в коридоре, ополоснулся после стапятидесяти километровой пробежки, и нырнул в кровать. Он достал денег, еще около двухсот тысяч, и этого им должно было хватить до отъезда в Турцию, где придется повторить эту же схему столько раз, сколько понадобится. — Я вернулся, — тихо сказал Баки, увидев приоткрытый глаз Стива. — Спи. И прижался к Броку, вминая его в Стива еще сильнее. — Задавишь, медведище! — прохрипел Брок. — Спи, — повторил Баки для Брока, но чуть отодвинулся, теперь закинув на него ногу, чтобы было удобнее, и закрыл глаза, собираясь поспать минимум до полудня. *** — Витя сопьется, — сказал Брок, пересчитав бутылки и банки с алкоголем, скопившиеся в коридоре — в тесной кухоньке ставить их было некуда. — Ты предлагаешь пожалеть чужую печень и выпить хотя бы половину самому? — рассмеялся Баки. Он сидел на подоконнике с чашкой кофе, болтал ногой и был определенно счастлив. У него было все, о чем только можно мечтать: любимые мужики, отпадный секс и куча времени, которое можно провести вместе. Омрачало все это только то, что они собирались нелегально посетить еще ряд стран, в которых их не ждали, а потом устроить по сути локальный переворот силами двух суперсолдат и одного военного. С исходными данными задача казалась невыполнимой, но для Зимнего Солдата такого слова просто не существовало. Баки был уверен — они справятся. — Да срать я хотел на чужую печень! — махнул рукой Брок. Стив, сидящий за столом, только приподнял бровь, не то в удивлении, не то в осуждении, потому что пол-лица было закрыто чашкой. — Я думаю оставить все деньги, что останутся, этому Вите, — предложил Баки. — Пусть мужик поживет от души хоть пару недель. — Оставим, — согласился Брок. — Нафига нам рубли в Турции? — Кстати о Турции, — напомнил Баки. — В Измире нас порекомендуют туркам, которые довезут нас до Альхесироса, а вот дальше нужно будет искать корабль самим. И не факт, что получится найти переезд через Атлантику в хороших условиях. Хотя я бы попробовал пробраться на самолет до Мексики и полететь с грузом. Что думаете? — Ты уверен, что мы сможем пробраться на самолет? — оторвался от кофе Стив. — Я никогда подобного не делал. — Я делал и не раз, — отозвался Баки. — И мне это кажется лучшей идеей, чем две недели в океане. — Если ты делал, значит, и мы сделаем, — вздохнул Брок. — Значит, когда доберемся, нужно просто будет найти рейс через Атлантику, и все, — радостно сообщил Баки. — Так будет быстрее. А теперь примерно расскажи нам, что нас ждет на территории Штатов, — попросил Баки Брока. — Гидра нас ждет, — вздохнул Брок. — И ЩИТ, но они нас искать не будут. У меня три лежки на Восточном побережье: в Ньюарке, в Александрии и в самом Нью-Йорке хатенка в Квинсе, редкая дыра в квартале, где одни латиносы живут. Вот туда-то нам и будет надо. Деньги у меня в Штатах есть, но до нычки с документами еще добраться надо. И, парни, когда мы будем отсюда сваливать, надо отпидорасить всю квартиру так, чтобы нигде ни одного отпечатка пальцев не осталось, никаких биоотходов. Так что нам нужен пароочиститель и мощный пылесос. И машину надо будет вычистить. Не было нас здесь. Был левый чечен и левый русский, и их приятель из хрен знает где. Откуда взялись — никто не знает, куда делись — черт их разберет. Ясно? — Я зачищу, — тут же пообещал Баки. — Только перед самым отъездом. И машину тоже. — Я могу чем-то помочь? — спросил Стив, чувствуя, что ничего не знает о сокрытии следов своего пребывания где-либо. — Не парься, Стиви, — махнул рукой Баки, — я один справлюсь. Ты лучше собери все наши вещи, у тебя это хорошо получается. — Хорошо, — кивнул Стив. — Брок, ты говорил, что нам надо будет похитить директора ЩИТа, а может, получится к нему просто прийти? Не будут же тебя, да и нас с Баки сразу убивать? — Не получится, — покачал головой Брок. — Я понятия не имею, где он живет, а штаб-квартира ЩИТа напичкана Гидрой. — Значит, выловим его как-нибудь, — пожал плечами Баки. — В чем проблема-то? Нужно просто знать его маршрут, я его выцеплю на раз. — Я в тебе не сомневаюсь, — Брок похлопал Баки по плечу. — Это Стиву хочется, чтобы все было по правилам. Но мы воюем, а на войне правил нет. — Стив, я никогда не умел жить по правилам, — Баки сполз с подоконника и присел на корточки рядом со Стивом. — Мелкий, ты же знаешь, что я не сделаю ничего, что повредит тебе или Броку. — Я знаю, Баки, знаю, — Стив потрепал его по волосам, и Баки прильнул к нему, к его руке, уложил голову на колени. — Не волнуйся, я в тебя верю. Брок сидел и любовался ими. Он любил их так, что иногда забывал, что они вместе. Просто ушла тоска от их смерти и не хотелось оказаться там, с ними, на войне. Они уже втроем на войне. — У нас три дня до отъезда, — напомнил Баки, — Едем мы с комфортом, так можно взять чуть больше необходимого. Я думаю, ноут мы тоже заберем, и фильмы, те, которые еще не посмотрели. Стив, ты что хочешь забрать? — А можно альбомы забрать? — спросил Стив, поглаживая Баки по голове. — Хотя бы маленький. За время, с которого Стиву купили скетчбуки и карандаши, он только и делал, что рисовал почти все свободное время, но не показывал, словно стеснялся своих рисунков. А рисовал он Баки и Брока. Вдвоем и по отдельности. Обнаженными, одетыми, смотрящими друг на друга, целующимися. Стив рисовал их на фоне лесных домов, многолюдных улиц, но они всегда были словно отрешены от этого нарисованного мира в мире только на двоих. На троих, если считать и художника, который с любовью вырисовывал каждую линию, каждый штрих. — Бери, — разрешил Баки. Он очень хотел увидеть, что же такого нарисовал Стив, но они с Броком не нарушали тайну, раз Стив не показывал, значит не хотел, или не решался, или еще что угодно. — Фильмы мы скопируем в ноутбук, чтобы не тащить коробки, — сказал Брок. — Я знаю, как. И альбомы. Зимнюю одежду выкинем. Оставшиеся рубли обменяем на доллары, в несколько приемов в разных банках. Доллары берем с собой. Баки кивнул, давая понять, что принял информацию к сведению, снова потерся щекой о колено Стива, а потом поднялся. Его не пугала и не настораживала предстоящая поездка, ему вообще было все равно, что, куда, зачем, лишь бы быть рядом со Стивом и Броком. — Пойду разберусь с одеждой и займусь обменом денег, — сказал Баки. — А ты копируй фильмы. Он понимал, что через Турцию они махнут сразу, не останавливаясь. У них нет документов и некогда ими обзаводиться. Сразу нужно будет позвонить контакту, денег хватит, еще останется с лихвой. А вот как добираться дальше, Баки пока не знал. Но надеялся, что турки подскажут. — Прощайте, булочки с вишней, — вздохнул Брок и улыбнулся. — Прижились мы здесь, а, Стив? — Да, — задумчиво ответил Стив, — что-то в этом есть. Но традиционная бутылка водки… Это странно, правда, что ли, что русские так много пьют? Я не видел, чтобы все люди брали алкоголь. А как мы отдадим ключи хозяину квартиры? Стив все время, пока они жили в Новороссийске, больше пытался понять будущее, но чувствовал, что в России это просто невозможно. Здесь тесно переплелись старое и новое, здесь одноэтажные деревянные дома соседствовали с многоэтажными кирпичными домами, бабушки на улицах еще торговали семечками, но такие же семечки можно было купить в магазине упакованные. Это сбивало с толку и обескураживало. — Дверь захлопывается, — объяснил Брок. — Просто оставим ключи на столе. У него наверняка есть еще один комплект. — А… понятно, — отозвался Стив, поднялся стремительно и плавно, наклонился, поцеловать Брока и еле оторвался от его губ, такими они были сладкими. — Пойду помогу Баки с одеждой. Если с Баки страсть была чем-то привычным, не била так под ребра, то с Броком всегда хотелось еще больше. Один поцелуй — и Стив готов был разложить его на кухонном столе, у которого подломились бы ножки от такого обращения, но Стив смог оторваться от губ и пойти помогать Баки, который перетряхивал одежду на предмет в ней чего-нибудь ценного или определяющего носителя. — Стиви, — не поворачиваясь, опознал Баки, эта его способность иногда пугала Стива, хотя он сам мог точно также, — хватай свою куртку и выворачивай все карманы. Брок подумал и сварил себе еще кофе. Было немного грустно. Вот кофе заканчивается, и его больше не придется покупать. А сливки надо. И немного сахара. И брауншвейгской колбасы — Баки очень нравятся бутерброды с ней. — Парни, я в магазин! — крикнул Брок. — Зачем? — не понял Баки, но тут же добавил. — Прихвати тортик шоколадный, там должен быть. — Вот как ты ухитряешься жрать столько сладкого и не толстеть? — удивился Брок. — Я особенный, — мурлыкнул Баки, бросил вещи на пол и подошел к Броку, обнял, прижимаясь к нему бедрами. — Но ты же будешь меня любить, если у меня отрастет брюхо и жопа не будет влезать ни в одни приличные штаны? — Я буду гонять тебя на полосе препятствий, пока твой живот не сдуется, — пообещал Брок, поглаживая его по заднице. — Но исключительно любя. — Это кто еще кого будет гонять, — рассмеялся Баки, мазнул Брока легким поцелуем по губам и шлепнул по заднице. — Тортик. И я хочу местной зеленой газировки, не помню, как называется. Стиви! — крикнул Баки в комнату. — Ты точно больше ничего не хочешь? — Нет, — отозвался Стив, — точно не хочу. — Тархун она называется, — сказал Брок и принялся обуваться. — Вот да, — подтвердил Баки, который всегда опознавал нужную ему газировку исключительно по цвету. Насыщенно-зеленому. На улице моросил мелкий дождь. В магазине с утра были в основном пенсионеры. Брок толкал перед собой тележку, складывая в нее все подряд — торт и газировку, колбасу и свежий, еще немного теплый белый хлеб, сливки, сахар, шоколад, какой понравился, местных яблок для Стива… Он набрал столько, словно они собирались остаться здесь еще неделю. Кассирша неодобрительно пробила бутылку водки и бутылку дорогого коньяка. Брок устало улыбнулся ей. Пока Брок ходил в магазин, Баки со Стивом вынесли зимнюю одежду, которая им больше не должна была понадобиться, на помойку рядом с домом, живописно развесив ее на ближайших деревьях. Стив очень сокрушался, что приходится выкидывать такие хорошие вещи, тем более, что они их и не носили, считай. — Стиви, забей, — уговаривал его Баки. — Это просто шмотки, купим новые, деньги позволяют. Они нам больше не нужны. — Ну, можно их было кому-нибудь отдать, — предложил Стив. — Есть же люди, которым нужна хорошая теплая одежда. — Стиви, — Баки рассмеялся, — да эту одежду сейчас утащат, ты и глазом моргнуть не успеешь. — Ну ладно, — пожал плечами Стив. Он заметил, что стал чаще соглашаться с Баки. Куда-то исчезла непримиримость, желание любой ценой доказать свою правоту. Стив вообще чувствовал себя спокойнее, меньше хотелось лишний раз идти на незначительный конфликт, хотя раньше он бы обязательно спорил бы с Баки и добился бы своего, но не сейчас. Словно смерть и воскрешение изменили что-то в нем, что-то глубинное, главное, такое, что не меняется под гнетом чужого мнения, что можешь изменить в себе только ты сам. Словно Стив стал старше, и не на десять или двадцать лет, а на целую жизнь. И чувства его изменились. То, что раньше он испытывал к Баки, стало глубже, полнее после боли потери, после осознания, что вернуть ничего нельзя. Вновь воскреснув после самоубийства, вновь увидев самого дорогого в жизни человека, которого он считал потерянным навсегда, Стив не мог не измениться. А еще появился Брок. Вот с кем было сложно, так это с ним. Он воспламенял Стива, заставлял гореть римской свечой, стал дорогим, родным, но Стиву до сих пор казалось, что это не может быть любовью, это просто страсть. Ему было плохо от того, что он не нарочно, но обманывал Брока, хотя тот и не ждал, не требовал от него любви. И Стив не знал, как об этом поговорить хоть с кем-то, а вариантов у него было только два. — Баки, — позвал он, когда они вернулись домой, а Брок еще где-то ходил, — Не знаю, как сказать даже… — Ты о Броке хочешь поговорить? — угадал Баки, и Стив вскинул бровь, удивляясь. — У тебя на лице все написано. Тем более, что по всем остальным поводам ты знаешь, что сказать. Говори давай. — Я ведь его обманываю. Вдруг я никогда его не полюблю, он же будет это чувствовать, — начал Стив, не зная, как объяснить все то, что его терзало. — Стив, ты говорил ему, что любишь его? — Стив мотнул головой, он не говорил и очень переживал, что никогда не сможет сказать. — Брок не ждет от тебя любви до гроба, хотя тебя он любит, но готов мириться с тем, что тебе он просто нравится. Ведь тебе Брок нравится? — Да, — кивнул Стив, рассматривая свои пальцы. — Иногда даже мне кажется, что больше, чем нравится. Я запутался, Баки. — Распутывайся, — Баки подошел к Стиву вплотную, приподнял его голову за подбородок и поцеловал. Стив с жадностью ответил на поцелуй. — Ты сможешь. Брок распахнул дверь и проорал: — Я вернулся! Сумки заберите, все руки оттянул! Оба суперсолдата моментально оказались в маленькой прихожей и забрали у Брока пакеты с едой и выпивкой. Пока Стив разбирал купленное, Баки тискал Брока, прижав того к стене. В этом было что-то завораживающее, как здоровый мужик, опытный боец и командир отряда специального назначения превращался в руках Баки в плюшевого мишку. — Хорош меня тискать, — наконец не выдержал Брок, поцеловал Баки в последний раз и вывернулся из-под него. — Чем занимались? — Рассуждали на околоэкзистенциальные темы, или как их там, забей, короче. Баки не стал рассказывать Броку, что они и о нем со Стивом говорили. Незачем. Стив разберется в своих чувствах и все скажет Броку. Каким бы ни был результат. — Нам нужен еще один рюкзак, — напомнил Баки. — И за ним неплохо бы сходить сейчас, чтобы к послезавтра у нас было все собрано. Квартиру я отпидорашу завтра, вы со Стивом займетесь машиной. Не хочу ее оттирать. И… я хочу забрать одну подушку. — Значит, возьму рюкзак побольше, — усмехнулся Брок. — Стив, поехали тебе рюкзак покупать! — позвал он. — Поехали, — согласился Стив. — Я пока схожу за тряпками и моющим средством, — сказал Баки, — надо же чем-то все отмыть тут после нас. А белье? Прокипятить или сжечь? — Постельное? Постирай в машинке на самой горячей воде и выкинь. Подушки и одеяла просто выкинь, бомжи подберут, — сказал Брок. — Это я завтра сделаю, когда вы все немного выспитесь, — пообещал Баки. — А теперь пиздуйте за рюкзаком для Стива. Выпроводив Брока со Стивом, Баки стал прикидывать, что можно выкинуть уже сейчас, а что только перед отъездом. В итоге он собрал все постельное белье, засунул часть в машинку и запустил на кипячение. Вторая часть ждала своей очереди на полу. Посуду можно было просто вымыть, только в перчатках, ванной они тоже воспользуются еще не раз, в этом Баки был уверен, поэтому после белья он пошел в хозяйственный магазин и купил там бутылку чистящего средства, которое, судя по этикетке, вытравливало плесень, моль, комаров, ржавчину и эмалевое покрытие разом. Для верности взял две бутылки. А еще перчатки и половую тряпку. Притащив все это домой, Баки уселся, но потом понял, что неплохо было бы сварганить поесть. Порывшись в покупках Брока, Баки нашел и мясо, и овощи, и пару тортов, которые просил, и алкоголь. Решив замутить овощей с мясом, Баки принялся за дело. Не все же было Броку готовить. Пока чистил овощи, Баки задумался, как же ему повезло. Он не успел никого потерять (сослуживцы были не в счет), не испытал боль потери, как Стив. И Стив же помог ему вспомнить, что он не просто марионетка в руках Гидры, он человек, живой, чувствующий, помнящий, имеющий свои желания. И рядом был Брок, к которому тянулся Солдат, не зная, чего именно хочет от своего командира. А оказалось — любви и ласки. И все это он получил сполна. От обоих. И так редко говорил этим двоим, что он их любит. Обоих. По-разному, но одинаково горячо. Раньше Баки умел говорить, и много раз и очень по-разному говорил Стиву, что любит его. У Солдата отобрали возможность говорить, и сейчас Баки чувствовал, что он еще не до конца вернулся, да и не вернется уже никогда тот беззаботный Баки Барнс, что ушел на войну в далеком сорок третьем. И вернуться с этой войны пока не получалось. Пока была жива Гидра, пока она имела власть, им троим не будет покоя, даже в самой глубокой дыре их могут найти и попытаться выкурить оттуда. *** Брок отыскал самый большой магазин туристических и спортивных товаров в Новороссийске. Располагался магазин в цоколе здоровенного торгового центра. — Смотри, любуйся, ни в чем себе не отказывай, — предложил Брок. Стив, уже бывавший в туристических магазинах, окинул взглядом товары и, увидев рюкзаки, направился сразу к ним. Да, это были не те вещмешки, которыми их снабжала армия, это были хорошие походные рюкзаки разной литровой категории. — Боюсь, мне понадобится помощь, — тихо сказал Стив Броку. — Может, лучше ты выберешь. Но мне нравится вот такой. Он указал на небольшой серо-голубой рюкзак литров на пятьдесят с боковыми карманами и клапаном еще литров на десять. — Проверь лямки, — посоветовал Брок. — Все крепления. Надень на себя, согнись, понаклоняйся в разные стороны. Тебе ответственную вещь нести — подушку Баки. Стив примерился к рюкзаку, но у этого оказались слишком короткие лямки, да и совершенно ненужный ему поясной ремень. Пришлось отложить этот и мерить другой, чуть поменьше карманов и клапан, а так объем тот же, только цвет ярко-оранжевый. Подошел консультант, предложив свою помощь, и когда Стив обратился к Броку за переводом, только сказав “здравствуйте”, консультант легко перешел на хороший английский, и они в два раза быстрее, чем один Стив, выбрали ему подходящий рюкзак. Без поясного ремня, оливковый, с большим клапаном и широкой горловиной самого рюкзака. — Тебе здесь еще что-нибудь надо? — спросил Брок. — Походи, посмотри. — Нет, больше ничего, — отрицательно качнул головой Стив. — Bol’shoe spasibo. — Не за что, — улыбнулся консультант и пошел помогать другому покупателю. Оплатив на кассе товар, они вышли из магазина. Стив чувствовал себя странно. Вроде бы пора уже было привыкнуть, что о нем заботятся, не потому что потом хотят содрать с него три шкуры долга, а потому, что любят. Потому, что здесь и сейчас он беспомощнее котенка, но ему помогают встать на ноги, не тыкая в каждую ошибку. — Спасибо, Брок, — они сели в машину и Стив, наплевав на всех, потянулся и поцеловал его. На них никто не обратил внимания. — Домой? — спросил Брок. — Да, Баки ждет, — кивнул Стив. — А у тебя есть другие предложения? — Нет, никаких, — Брок завел двигатель. — Слишком унылая погода, чтобы гулять. — Когда мы попадем в Америку, — заговорил Стив, — как думаешь, нас Гидра будет там искать? Или подумает, что мы пропали где-то в российских лесах или болотах? — Нас будут искать, пока не найдут трупы или пока не пройдет лет пять, — уверенно сказал Брок. — А может, проще трупы им предоставить? — спросил Стив, но тут же понял, что если бы это было возможно, Брок с Баки давно бы это сделали. — У них есть образцы ДНК твои, мои и Баки. Не прокатит. — Образцы чего? — не понял Стив. Он был далек от науки и не особо стеснялся этого, потому что просто это было не его. У него было множество иных талантов, но Баки поощрял только рисование. Брок вырулил со стоянки и принялся читать лекцию из серии «Современная криминалистика для Стива Роджерса». Стив внимательно слушал, поначалу ожидая насмешек, но Брок говорил серьезно, интересно и доходчиво. Стив не представлял, сколько всего открыли за то время, пока он спал. Ему действительно имело смысл подтянуть естественные науки. О чем и сказал Броку. — Вот будет время — подтянешь все, что хочешь, — сказал Брок. — Может, даже университет закончишь. Капитан Америка — это не профессия. — Капитан Америка — это символ, — вздохнул Стив. — Я не уверен, что он нужен современной Америке. И если так и будет, я смогу стать художником, хотя иногда я не уверен в том, что это мой путь. Иногда мне кажется, что я ничего о себе не знаю и просто пру наперекор всему, хотя то, что мне на самом деле нужно — вот оно, прямо передо мной, просто протянуть руку. — Вам с Баки обоим в этом смысле тяжело — вы так и не узнали, кем можете стать на гражданке, — сказал Брок. — Понимаешь, я был хилым задохликом-рисовальщиком всякой фигни, и видели во мне что-то, любили меня только мама и Баки. А потом мама умерла и остался только Баки, — Стив вздохнул. — А потом война. Я так хотел попасть в армию, потому что хотел хоть где-то быть нужным, хоть что-то делать для большого дела. А потом я потерял Баки. И все стало неважным, потеряло смысл, истерлось, как бумажный лист, который слишком усердно трут ластиком, потому что не знают, что хотят нарисовать. — Да ты поэт, — улыбнулся Брок. — Вот только, боюсь, Гидру мы будем истреблять всю мою оставшуюся жизнь, а мне не так много осталось. — Сколько тебе? — смешно, но Стив не знал о Броке ничего. И это стоило исправить. — Сорок три, — ответил Брок. — По хорошему, мне уже пора бы переходить с полевой работы на штабную и тренерскую, но ЩИТ держит бойцов до сорока пяти, и Гидра с ним вместе. — Мне и двадцать восемь не стукнуло, — горько усмехнулся Стив. — А сейчас как заново жизнь начинать. Поможешь? — Помогу, — Брок похлопал Стива по бедру. — Не так уж ты и молод, Стив. Стив замолчал. Ему было приятно чувствовать руку Брока на своем бедре, его тепло рядом, его поддержку. Он все больше проникался к Броку теплотой, радовался, что может быть рядом с ним, и не только как несмышленый мальчишка, цепляющийся за штанину наставника, а любить его, как любит Баки. Похоже, Стив действительно полюбил Брока, но сказать об этом пока не мог даже самому себе.