Великая война

Холодный белый снег хрустел под ногами, нарушая идеальную тишину зимнего леса. Звезды украшали черное небо, и тусклая луна освещала путь, периодически прячась за облаками. Поднялся сильный ветер, мешающий передвигаться по огромным сугробам. — К-Как… они могут тут жить? — спросил Аластор, стуча зубами от холода. — Вероятно… привыкли, — тихо ответил Абаддон, за спиной которого дрыхла Мэй. Это был слишком долгий и тяжелый путь, что девочка впервые переживает. Она сильно устала и не меньше остальных замерзла, даже несмотря на то, как сильно парни укутали ее в теплую одежду, мешающую свободно передвигаться. — Почти пришли. Эй, Мэй, просыпайся. Абаддон слегка подбросил ребенка, и девочка, крепче схватившись за плечи, сонно промычала. — Теперь будьте тише, — шепотом продолжил парень, — мы уже почти на месте. И-и… не пугайтесь. Встреча будет… не такой теплой. Услышав вдруг посторонний звук, Абаддон остановился. Аластор не придал треску значения, но тоже остановился, вопросительно посмотрев на друга. Несколько секунд они так стояли среди высоких сосен и елей, слушая лишь завывание ветра, но из-за холода и усталости эта томительная пауза казалась вечной. Вдруг с дикими криками их окружило около пятнадцати массивных мужчин в медвежьих шкурах. Каждый из них держал в руке какое-то оружие: боевой топор, скандинавская секира, сакс, бродекс и т.д. У некоторых также были и щиты. Нападать они не торопились, но зато сразу узнали Абаддона, и их воинственные крики сменились приветственными, хоть и звучали также угрожающе, от чего Аластору и Мэй было не по себе. — Мужики, спокойно, вы ребенка напугаете. Абаддон кивнул назад, указывая на девочку, глаза которой уже прослезились от страха. Вперед вышел самый крупный мужчина с длинной рыжей косой-бородой и головой медведя, скрывающей длинные волосы. — Братан, ты? — низким басом заговорил этот мужчина, являющийся вождем своего племени. — Давно же ты к нам не заходил! — он повернулся к своим собратьям. — Мужики, это же наш любимый разрушитель! Все громко закричали, подняв руки с оружиями вверх, а некоторые тупой частью топора забили по щиту, создавая еще больше шума. — Папа?.. — очень тихо произнесла Мэй, которая совершенно не понимала, что происходит, и все сильнее прижималась к спине, словно пытаясь спрятаться. — Не бойся, милая, это они так радуются, — попытался Абаддон успокоить дочь и подошел ближе к вождю. — Знаю, это довольно неожиданно, но я пришел не просто в гости. У меня к вам очень серьезная просьба. Смотря на взволнованное выражение лица парня, мужчина понимающе кивнул и развернулся, махнув рукой. — Пойдемте к костру, а то дитё замерзнет. — Эй, — послышался сзади голос еще одного из берсерков, — а этот с тобой? Абаддон повернулся к другу, которого уже держали за шкирку и окинули подозрительными взглядами. — Да, это мой друг. Я у костра вас познакомлю. Аластора отпустили, и все двинулись в сторону лагеря. У самого подножья горы находилось множество палаток, а в центре горел крупный костер, вокруг которого и уселись берсерки и их гости. Один из мужчин ушел в ближайшую палатку, а вышел оттуда с огромной деревянной кружкой, наполненной теплым молоком, которую он дал Мэйлин. Кружка была такой большой, что девочке с трудом удавалось её удерживать и пить. — Как вы уже поняли, это Мэйлин, — представил свою дочь Абаддон. Берсерки заулыбались, смотря на девочку. — Мы видели тебя совсем крошкой, — пробасил один. — Дети так быстро растут! — проронил другой слезинку. — А шлем тебе в подарок от нас передали? — сурово спросил вождь, и когда Мэй достала из рюкзака Абаддона тот самый небольшой шлем с рогами и нахлобучила на обмотанную шарфом и капюшоном голову, берсерки еще больше расплылись в умиленной улыбке. — А это Аластор, мой лучший друг, — продолжил Абаддон. — И мой! — воскликнула Мэй. — Ваш друг — наш друг, — кивнул вождь. — Вижу я, что тяжело у вас на сердце. Что случилось? Абаддон тяжело вздохнул. — У нас в Аду жесть происходит. Всех четырех правителей стран свергли. Еще и жену мою похитили! — Печально слышать это, дружище. — И, как вы понимаете, в Аду сейчас вообще не безопасно, а я не могу все вот так оставить. Поэтому хотел попросить вас присмотреть за Мэй в мое отсутствие. Правда я не знаю, как долго меня не будет. — Женщин в нашем племени нет и никогда не было, — строго сказал вождь, поглаживая косу на подбородке. — Но для тебя мы можем сделать исключение. Что скажете, мужики? Остальные берсерки закивали, соглашаясь с тем, что один ребенок для них не проблема. — Друг тоже остается? — Да. Не поймите меня неправильно, мужики, но я очень боюсь, что вы умудритесь мою дочь споить. Аластор присмотрит за порядком здесь. К тому же, Мэй еще маленькая, ей было бы страшно одной среди вас. — Мы не сильно приветствуем чужаков в нашем племени, но ты и твоя дочь — настоящие берсерки, и мы не бросим вас в беде. — Да, можешь быть спокоен, — произнес другой берсерк. — Спасибо за понимание. Абаддон встал и быстро осмотрел всех, кто сидел у костра. — Тогда я пойду. — И не передохнешь? Даже не выпьешь немного? — удивился вождь. — Нет, спасибо. Чем раньше я возьмусь за дело, тем скорее покончим со всем происходящим. Отдыхать буду, когда найду Юи. Абаддон повернулся к дочери и присел на корточки. — Ну, все, милая. Папе пора идти. — Куда? — удивилась девочка. — Маму искать. Тебе придется остаться здесь вместе с Аластором и берсерками. Ради твоей же безопасности. — Ты уходишь? На глазах Мэйлин появились слезы. Они слезла с бревна и крепко обняла Абаддона. — Нет, не оставляй меня! Слезы скатились по ее щекам. — Не плачь, а то слезы в сосульки превратятся, — слабо улыбнувшись, произнес Абаддон, прижимая к себе дочь. Он поцеловал ее в лоб и взял на руки. — Ты знаешь, я люблю тебя. И я обязательно вернусь за тобой вместе с твоей мамой. Он подошел к вождю и посадил ребенка ему на колени. Дальше Абаддон подошел к Аластору, и они крепко пожали руки. — Удачи, дружище, — улыбнулся иллюзионист. Абаддон кивнул. Они и без лишних слов понимали друг друга. Обнявшись напоследок, разрушитель повернулся к остальным. Еще раз поблагодарив берсерков, он попрощался с ними и отправился в путь. Удаляясь от лагеря, он слышал, как плачет и зовет его Мэй, но понимал, что разворачиваться нельзя. Это было больно. Ужасно больно. В груди все неприятно сжималось. Абаддон поднял дрожащую руку и вытер мокрые щеки. Мокрые не от снега, который решил пойти именно сейчас. Мэйлин провожала отца взглядом до тех пор, пока он не скрылся в лесу. Она плакала и ей хотелось побежать за ним, но крепкие руки вождя держали ее и успокаивающе гладили по голове. Аластор сел рядом, вытирая слезы девочки со словами о том, что все будет хорошо и уже скоро Абаддон вернется вместе с Юи. Остальные берсерки вернулись к разговорам и выпивке, хотя и старались быть не сильно громкими, чтобы лишний раз не беспокоить и без того уставшего и напуганного ребенка. Утомленная дорогой, слезами и прощаниями Мэй стала потихоньку засыпать, положив голову на массивную руку главного берсерка. — Страшно осознавать, что тебя оставили и могут не вернуться, — смотря на черное небо, затянувшееся облаками, произнес главный берсерк. — Снег пошел… — Скажите. А почему среди вас только мужчины? — вдруг решил спросить Аластор, чтобы разрядить грустную обстановку. — У вас нет жен? — Не принято у нас брать женщин в племя. Нам нужны только сильные воины. — А как вы получаете новых воинов? — Женщины-то у нас есть, только в других местах. Они рожают детей. Если это крупный, здоровый парень, то мы забираем его с собой на обучение. — Понятно… Между Аластором и вожаком встала неловкая пауза. Вдруг главный берсерк поднялся, все еще держа спящую девочку в руке. — Я покажу, где вы будете спать, — заявил он и направился в сторону дальних палаток. Еще трое берсерков поднялись и вместе с Аластором двинулись за вождем. Они подошли к самой дальней небольшой палатке, вождь строго посмотрел на последовавших за ним берсерков, и эта троица залезла в палатку и начала там греметь чем-то металлическим. Как эти мужики уместились в такой палатке стало одним из вопросов, который будет мучить Аластора перед сном. Грохот звонких предметов пробудил спящего ребенка. Мэйлин приоткрыла усталые глаза, потерла их варежками и посмотрела на палатку, из которой уже вылезали берсерки с острыми и колющими предметами. — Это все? — обратился вождь к последнему вышедшему. Мужчина кивнул, подтверждая, что палатка готова. Тогда главный берсерк повернулся к Аластору и передал ему в руки Мэй. — У нас нет палаток для гостей, так что мои парни расчистили для вас «оружейную» и постелили шкуры. Ребенок пораниться не должен, а место для топоров мы еще найдем. — Спасибо, — улыбнулся Аластор и зашел в палатку. Внутри было намного теплее, чем на улице, и хоть места не так много, Аластору и Мэй этого вполне хватало. Вокруг висели и лелажи шкуры различных животных. Парень аккуратно положил на них полусонную девочку, накрыв теплой шкурой медведя. На следующее утро, когда Аластор проснулся, Мэй уже не спала. Она сидела перед мохнатой шкурой и зачем-то расчесывала ее пластиковой расческой для кукол. По ее лицу сказать, что ей это сильно нравится, нельзя было. Очевидно, она все еще была подавлена после прощания с отцом. Аластор вылез из-под шкуры и сел напротив. — Что делаешь? — Привожу этого зверька в порядок… — уныло ответила девочка, снимая с расчески вырванную шерсть. — А… зачем? — А что еще здесь делать? — Тебе скучно? — вдруг осознал Аластор и начал осматривать палатку в поисках чего-то увлекательного. Мэй грустно вздохнула и отложила расческу в сторону. — Я кушать хочу… — Пойдем тогда покажемся берсеркам. Выйдя из палатки Мэй и Аластор осмотрелись в поисках живой души. В лагере было подозрительно тихо, а возле костра сидело лишь двое пожилых мужчин, молча попивая что-то из своих больших кружек и смотря на огонь. Аластор и Мэй подошли к ним и сразу же поинтересовались тем, где все остальные. — Ушли в горы тренироваться, — ответил один из берсерков. — А нас оставили здесь, чтобы за вами присмотреть. — Жрать хотите? — спросил второй. Мэй быстро закивала, а ее живот подтверждающе заурчал. Мужчины поднялись. — Садитесь, сейчас принесем. На завтрак было мясо северного оленя, запеченные на углях коренья и теплое молоко для Мэйлин. После столь сытной и на удивление вкусной трапезы, девочка стала чуть более счастливой, однако находиться в этом месте ей все равно не хотелось. — Скажите, а чем вы здесь занимаетесь обычно? — обратился Аластор к старикам. — Спим, едим, тренируемся, бухаем, периодически нападаем на деревни, охотимся, пополняем запасы, расширяем и улучшаем наш лагерь… Что еще? — берсерк посмотрел на второго. — А чем здесь может заняться ребенок? — решил Аластор сразу перейти к главному вопросу. — Дети у нас в основном обучаются. Мы учим их сражаться и выживать в суровых условиях. Охотиться, готовить, изготавливать оружие — все, что необходимо настоящему берсерку. — Вождь хочет и девочку кое-чему научить, — добавил другой старик. — Никто из нас не знает, как долго вы пробудете здесь, поэтому вы также должны знать, как выживать в северных горах, и уже завтра вождь хочет взяться за ваше обучение. — Это хорошо, — сказал Аластор, смотря на Мэй. — Здесь действительно тяжелые условия для нас. Когда берсерки вернулись с тренировочных боев в лагерь и сели у костра, вождь сразу рассказал Аластору о своих намерениях взяться за обучение Мэйлин. Он долго и восторженно описывал свой план действий, как Мэй будет бегать по сугробам, лазить по деревьям и перепрыгивать преграды. — А мне что делать? — не понял парень. — Разумеется ты будешь рядом с ней. Но, чтобы ты не скучал в свободное время, я могу посоветовать тебе поупражняться в своей огненной магии, если ты, конечно, ею обладаешь, — сказал вождь и, смотря на непонимающий взгляд Аластора, продолжил. — Понимаешь, демоны привыкли управлять пламенем в Аду, где всегда благоприятные для огня условия. Но как твое или еще чье-нибудь пламя поведет себя при леденящем ветре? — Действительно. Как-то я об этом не думал раньше. Аластор посмотрел на полыхающий перед ним костер и заметил, что несмотря на ветер, огонь стойко держится на своем месте. Поблагодарив вождя за совет, он перевел взгляд на ребенка и задумался о том, что же ей делать в свободное время, пока он будет заниматься пламенем. — Мэй, — вдруг осенило парня, — не хочешь попробовать зажечь свое пламя? — А можно? — удивилась малышка. — Папа говорил, что огнем начинают управлять только с пятнадцати лет. — Как правило да, но имеются исключения. Твой отец сам начал обучение уже в девять лет. А так есть несколько причин, почему пламя изучают именно в этом возрасте. Во-первых, тело детей не такое крепкое и натренированное, из-за чего огонь сложно контролировать. Но попытаться открыть свое первое пламя можно в любом возрасте. Во-вторых, детская психика зачастую недостаточно стабильна. Демон должен быть морально устойчив и ответственен, иначе он может навредить себе или окружающим, ведь пламя — проявление не только физической, но и умственной силы. Ты более зрелая, чем твои сверстники, и я думаю, ты способна сосредоточиться на упражнениях. Аластор улыбнулся и потрепал девочку по голове. Несмотря на то, что Мэй еще была подавлена, ей не хотелось отставать от отца, поэтому новость о тренировках заставила её почувствовать себя немного увереннее. — Я покажу вам отличное место для таких тренировок, — сказал главный. — Там и костер можно зажечь, и ничего не спалите. — Отлично! Когда начнем? — Девочка должна быть наполнена силой, чтобы тренироваться. Как ты себя чувствуешь? — берсерк опустил голову и посмотрел на Мэйлин. — Хорошо… — неуверенно ответила она. — Тогда дайте мне немного времени на отдых. Мы отправимся в горы, так что будьте готовы: тепло одеты, сыты и полны энергией. Пока берсерки набивали животы и обсуждали количество синяков, полученных в утренних боях, Мэйлин дернула Аластора за рукав куртки и, грустно посмотрев на него, попросила уйти в более тихое место. Они встали, и парень последовал за девочкой, которая стремительно шла куда-то в лес. Она двигалась в ту сторону, куда ушел Абаддон, и остановилась, когда уже почти не слышала громкие голоса. — Мэй, ты в порядке? — осторожно спросил Аластор, подойдя ближе. Она молчала, а ее потерянный взгляд был устремлен вдаль. Аластор положил руку ей на плечо и заметил, что девочка слегка дрожит. Она тихо ответила: — Мне страшно. — Чего ты боишься? — Здесь холодно и страшно. Я никого не знаю. Мамы с папой рядом нет. По щекам Мэй потекли слезы. Аластор вытер их и крепко обнял девочку. — Не волнуйся. Папа найдет маму и обязательно вернется за тобой. А с берсерками ты скоро обязательно подружишься. Они хоть кажутся грубыми, но добры к своим друзьям. И ты их друг. Ты знала, что это они помогли твоим родителям выбрать для тебя имя? — Не знала. — Когда твои мама и папа готовились к твоему появлению, они никак не могли договориться о том, как тебя назвать. И когда они пришли в гости к берсеркам, те стали называть разные имена, которые им нравятся. Одно из предложенных имен очень понравилось твоим родителям. Так они решили назвать тебя Мэйлин, а главный берсерк подарил тебе твой любимый шлем, чтобы ты знала, что они твои друзья. Мэй внимательно слушала и смотрела на Аластора, перестав плакать. Когда парень закончил, она задумалась о том, что чем-то берсерки даже напоминают ей отца, отчего становилось чуть легче. Аластор и Мэй еще немного прогулялись по хвойному лесу, стараясь не думать о трудных временах и просто наслаждаться красивой природой. Чистый, холодный воздух, снежинки, которые блестят под лучами солнца, поющие птицы, перелетающие с ветки на ветку, скидывая рассыпчатый белый снег на землю. Когда они вернулись в лагерь, их встретил главный берсерк. — Ну, что? Готовы к тренировкам? — Минутку! Мэй убежала в свою палатку, оставив Аластора с вождем наедине. Они стояли в неловком молчании. Точнее, неловко было только Аластору, который решил заглушить тишину разговорами о хорошей погоде. Вскоре Мэй вернулась, а поверх капюшона у нее на голове теперь красовался шлем, заявляющий о полной готовности, что очень порадовало главного: — Мне нравится твой настрой! Покинув лагерь, они пошли вдоль горы, у подножья которой жило племя. Деревья там уже не росли, и сугробы были больше, однако двигались они по уже вытоптанной тропинке. Несмотря на сильное любопытство девочки, вождь не собирался рассказывать о том, куда он их ведет и что они будут делать. Шли они долго, и Мэй уже начала уставать. Куча тяжелой, неудобной одежды, массивные сапоги только прибавляли вес и сковывали, а ведь они еще даже не дошли до нужного им места. Прогулка по лесу явно была лишней. Мэйлин пыталась отвлекаться от дискомфорта, акцентируя внимание на окружении. Таким образом она даже не заметила, как вдруг закончилась тропинка, нога вступила в сугроб и застряла, а тело рухнуло лицом в снег. Аластор кинулся поднимать ребенка, но главный берсерк остановил его, положив руку на плечо. Это уже было первое испытание Мэйлин, с которым она должна была справиться сама. Охлаждая и без того замерзшее лицо в снегу, девочка замычала, чувствуя легкое расслабление и собирая силы на то, чтобы подняться. Наконец ее руки зашевелились, и она поднялась на локтях, затем попыталась вытянуть застрявшую ногу из сугроба. Делала она это медленно и с трудом, но все же у нее вышло. Она села на снегу, стряхивая с себя белые хлопья. Когда она привела себя в порядок, то встала на ноги и посмотрела на Аластора с берсерками. Вождь перевел взгляд на стоящую справа от него гору, давая понять, что именно по ней они сейчас и пойдут. Гора в этом месте шла вверх более плавно. Именно поэтому берсерк привел Мэй и Аластора сюда — чтобы начать с самого простого. Они двинулись вверх по горе. Мэй часто спотыкалась и падала, но уже понимала, что помощи не дождется, поэтому сразу же самостоятельно поднималась. Аластору тоже было непросто, хотя подобные подъемы ему уже были знакомы, так как при жизни ему доводилось путешествовать в горах. На половине пути они остановились, так как гора резко устремилась вверх. Главный берсерк начал взбираться по «стене», создавая удобные для себя ступеньки и неровности из снега. Преграда была невысокой, так что вождь мог бы и просто ухватиться за края руками и подтянуться, но он хотел показать Мэйлин, как она может преодолевать подобные трудности. «Снег — наш вспомогательный инструмент, ” — говорил вождь, наблюдая за тем, как девочка пытается карабкаться, — «Используй его!». Как только Мэй достигла своей цели и встала на ноги, она готова была уже рухнуть в снег, как ее взору предстала крупная площадка, находящаяся на плоской части горы. Берсерки построили множество приспособлений из прочного белого дерева для различных видов тренировок. У Мэй и Аластора просто разбежались глаза. — Мы будем учиться прыгать? — спросила девочка, смотря высоко наверх, где были построены платформы, находящиеся на большом расстоянии друг от друга. — Да, но не сейчас, — ответил главный. — Здесь мы еще позанимаемся, но для начала тебе бы научиться добираться до этого места, не спотыкаясь и не падая. Затем ты должна будешь ходить с грузом, ибо мы, берсерки, никогда не ходим с пустыми руками! Мэй с большим любопытством бегала глазами с одной части на другую, уже представляя, как она будет там заниматься. — Сейчас тебе это место кажется интересным, — продолжил берсерк, — но тренировки будут крайне суровыми. С тяжелым грузом на спине, с оружием в руках тебе придется бегать, прыгать, лазать и даже плавать в ледяной воде. Это настоящие пытки, которые делают из тряпки настоящего мужика! — А что я буду делать сейчас? — А сейчас мы пойдем обратно, только другим путем: более длинным и сложным, — довольно объявил вождь и двинулся вперед. Мэй снова посетила мысль о том, чтобы тупо упасть лицом в снег, но Аластор подбодрил ее и утешил мыслями о том, что скоро это закончится. Однако следующие часа три они обходили гору со всех сторон, поднимались по ней и спускались обратно, пробирались через сугробы. «Ускоряемся! Привыкай! Поднимай ноги выше! Шагай шире! Ты должна уметь бегать в горах и прыгать по сугробам как волк! Мы будем ходить так до тех пор, пока ты не перестанешь спотыкаться!» — все это только и было слышно от главного берсерка, для которого ходьба по горам уже была как простая прогулка, когда Мэй уже считала это адским испытанием. Даже Аластор выдохся и готов был в любой момент падать с головой в сугроб. Когда они вернулись в лагерь, Мэй так и сделала, не дойдя до костра. В этот раз вождь не стал мешать Аластору помогать ей подняться. — Мэй, вставай, еще чуть-чуть осталось. — Просто оставьте меня здесь… — пробубнила девочка, закрыв глаза. — На сегодня все, — оповестил главный, проходя мимо. — Завтра продолжим, а сейчас будем обедать. Я зверски голоден! — Мэй, ну, поднимайся, — снова попросил Аластор, когда берсерк ушел. Девочка села на снегу и обняла колени, опустив печальные глаза. — Когда папа меня заберет?.. — спросила она. — Мне здесь не нравится. Я не хочу больше ходить по горам, это очень тяжело. Аластор присел рядом на корточки. — Я понимаю, но нужно немного подождать. Пойдем. Ты же хочешь кушать? — Я ничего не хочу! Я хочу только к маме и папе. Почему папа меня тут оставил? Почему я не могу искать маму вместе с ним? — по щекам девочки вновь потекли слезы. Она истерично била руками по земле и зачем-то бросалась снегом в сторону. — Пойми, это может быть опасно. Твой отец беспокоится о тебе. Мы здесь, потому что сейчас это единственное безопасное для тебя место! Но Мэй не слушала. Она громко рыдала, чем привлекла внимание одного из берсерков. Тот резко подхватил девочку, посадил на плечо и пошел в сторону ее с Аластором палатки. — И чего мы тут плачем? Устала, да? — веселым голосом заговорил мужчина. — Ничего, сейчас ты ляжешь в теплую постель, я принесу тебе теплого молока. Согреешься, отдохнешь, и жизнь сразу станет лучше. Берсерк встряхнулся, из-за чего девочка подпрыгнула на его плече и тут же забыла, из-за чего плакала. Бодрый голос берсерка успокаивал ее, а стоило ей заметить, как болтается длинная борода мужчины, она и вовсе зависла. Аластор наблюдал за этим и поражался, как легко один берсерк смог успокоить истеричного ребенка. Они дошли до палатки, и берсерк передал ребенка парню, а сам пошел за едой и питьем. Аластор помог Мэй снять уличную одежду и уложил ее на шкуры. — Отдохни немного. А ближе к вечеру попробуем пробудить в тебе пламя. Хорошо? — Угу… — устало кивнула девочка и легла, накрывшись мехом. *** Пообедав, Аластор дождался, пока Мэй уснет, после чего отошел подальше от палаток и по совету главного берсерка решил попробовать потренировать свое пламя. Первая же попытка не увенчалась успехом. В столь лютом холоде огонь никак не хотел слушаться и постоянно выкидывал какие-то трюки. Пламя гасло, его сносило ветром с руки или оно просто сильно колыхалось, не давая владельцу сделать хоть что-то путное. Незаметно на улице потемнело, и ветер совсем стих. С неба посыпались снежинки, часть которых падала на уравновешенный фиолетовый огонь и таяла, оставляя крошечные капли воды, которым тоже суждено было исчезнуть. Аластор, наконец, взял контроль над своим пламенем, хотя ему до сих пор предстояло еще хорошенько потренироваться над этим. Он убрал пламя и осмотрелся. Лагерь сиял от стоящих повсюду факелов, а берсерки спокойно ходили от палатки к палатке — каждый выполнял свои обязанности. Аластор подошел к ближайшей, чтобы спросить у двух работающих рядом берсерков, не нужна ли его помощь, на что те посоветовали подойти к главному. Вождь стоял возле горы и смотрел на ее вершину. Что он там пытался увидеть — неизвестно. Аластор осторожно подошел к нему и только успел открыть рот, как главный сам начал диалог: — Я видел, как ты тренировался в управлении пламенем. Как успехи? — Вроде неплохо. Мне удалось более менее восстановить контроль над ним. — Это хорошо. Я бы хотел показать тебе место, где лучше всего заниматься подобной магией. Готов? — Надо тогда разбудить Мэй. Она тоже будет со мной заниматься. — Хорошо. Я буду ждать здесь. *** Недалеко от тренировочного поля находилась пещера, которая вела на открытую зону, окруженную мощными скалами. Так как сверху было открытое небо, здесь также присутствовал снег, но совсем немного. В центре находилось место для костра и несколько бревен вокруг него. Осмотревшись, Аластор заметил на стенах копоть, что свидетельствовало о происходящих здесь тренировках с огнем. Снег в некоторых местах был также черный. Мэй позволила себе снять капюшон, так как скалы не пропускали сюда ветер, благодаря чему здесь было теплее, чем снаружи. Главный берсерк поведал о том, какие жесткие пламенные бои здесь происходят, после чего оставил парня с ребенком наедине. Аластор подошел к Мэй и попробовал в первую очередь объяснить ей, как пробудить в себе пламя. — Садись здесь, — сказал он, поставив девочку возле бревна, — и слушай внимательно. Ты же понимаешь, что огонь — это очень опасная стихия? — Да. Мой папа чуть не сгорел, о чем ты? — серьезно ответила Мэй, с жалостью посмотрев на парня. — Эм… Да. Хорошо. Значит ты в курсе, что со всем этим нужно быть предельно осторожной. В данный момент мы попытаемся пробудить в тебе пламя. Какого оно будет цвета — мы не знаем, но первый появившийся цвет является доминирующим. Это означает, что данное пламя будет у тебя самым мощным и именно его надо развивать в первую очередь. Мэйлин все это время смотрела в одну точку и даже не пыталась делать вид, что слушает. В ее голове играли разные песенки из мультиков, мешающие сосредоточиться. — Мэй! — вдруг громко прозвучал голос Аластора и тихим эхом раздался по всей пещере. Девочка вздрогнула и удивленно посмотрела на парня. — Если ты не будешь слушать, тогда придется отложить твои занятия. — Нет! Я слушаю! Она уселась поудобнее и сделала серьезное выражение лица. Аластор вздохнул, надеясь, что такое больше не повторится, и продолжил: — Я понимаю, ты бы хотела поскорее взяться за дело, но поверь мне, ты не скоро сможешь выпустить первое пламя. Все, что тебе нужно делать сейчас — это сосредоточиться и глубоко дышать. Ты должна мысленно визуализировать свое пламя. Почувствовать его изнутри. Не расстраивайся, если ты долгое время не будешь чувствовать совершенно ничего. Это нормально. Но когда почувствуешь, как внутри тебя растекается тепло, тебе нужно будет попытаться собрать все это тепло в кисти руки, после чего выпустить пламя на волю. Понимаешь? — Ммм… сложно, но я попытаюсь. Мэй посмотрела на свою ладонь и представила на ней пламя. Сама того не заметив, она стала глубоко дышать. — Хорошо. Не волнуйся, если сразу не выходит. Пламя — это выражение твоей силы. Ты должна осознать, что в тебе она есть. Она у тебя с рождения. — А зачем мне так дышать? — вдруг спросила Мэй, опустив руку. — Пойми — это как медитация. Ты сосредотачиваешься, очищаешь разум. Твое дыхание помогает теплу распространяться по телу. Когда ты делаешь глубокий вдох, ты должна прям чувствовать легкое жжение в груди. Также работа с огнем — это большой стресс, а глубокое дыхание помогает сбрасывать этот стресс. — Какой цвет у меня может быть? — Вообще любой. С одной стороны пламя может передаваться по наследству. Но с другой, оно также может соответствовать характеру. Так как у вас с Абаддоном характеры весьма схожи, тебе скорее всего достанется один из его цветов. А если бы вы были слишком разные, то могло бы передаться что-нибудь от предков. Например зеленое пламя от твоих бабушки с дедом. — А у папы какие цвета? — Красное, оранжевое и желтое. — И у меня тоже три цвета будет? — Это уже никому не известно. Хотя, если подумать, ты уникальный ребенок. У тебя могут быть как адские так и райские цвета. Но вот как понять есть ли у тебя райские способности — я не знаю. Мэй опустила взгляд на свою ладонь и снова стала представлять пламя. Упоминание об отце придало ей уверенности в том, что у нее все получится. Ей хотелось хорошенько постараться и показать себя с лучшей стороны ради Абаддона. На удивление хватило ее терпения надолго. Пока Аластор тренировался в контроле своего пламени, Мэйлин все это время молча смотрела на ладонь, изредка отвлекаясь. Прошло немало времени, на небе появились звезды, а пещеру освещал яркий лунный свет и небольшой костер, который Аластор зажег, чтобы они сильно не мерзли. Вдруг девочка вскрикнула и отстранилась от своей же руки. — Что такое? — удивился Аластор. — Что-то почувствовала? — Моя ладонь как-будто нагрелась. Я испугалась, что обожгусь. — Так это хорошо. Не бойся этого ощущения — все в порядке. Запомни это и попытайся пойти дальше, как почувствуешь легкое жжение. — Хорошо, — кивнула Мэй и подняла ладонь. Она провела по ней пальцами второй руки, пытаясь ощутить то тепло, что она почувствовала, но ладонь была холодная. Воспоминания о том странном чувстве хорошо отложилось в голове, так что девочка продолжила утомительную тренировку, в надежде, что это повторится. *** Уставшие Аластор и Мэйлин вернулись в лагерь, где их встретил приятный запах жареного мяса. Все берсерки собрались у костра, чтобы отведать свежей оленины перед сном. — О! А я уж думал отправить за вами кого-нибудь, — сказал вождь, когда увидел приближающихся гостей. — Вы вовремя. Присаживайтесь, вот-вот ужин будет готов! Мэй села между Аластором и главным берсерком. Она уже не чувствовала сильного дискомфорта рядом с вождем, но остальные незнакомцы ее еще напрягали. Ей казалось, что она не сможет привыкнуть к этому месту и к таким громким мужчинам. «Папа не такой, ” — думала она, вспоминая, как мило и спокойно Абаддон играл с ней в ее куклы или помогал собирать город из конструктора. — Дядя, — робко позвала Мэй главного. — Что такое, малая, замерзла? — усмехнулся берсерк. — Я хотела спросить: а как вы с папой познакомились? — Ооо, хе-хе, — он и другие берсерки засмеялись, вспоминая этот приятный момент. — Это довольно интересная история. Как видишь, у нас есть много чего полезного для выживания. Вероятно, у тебя возникал вопрос: откуда мы все это берем? Ответ на этот вопрос узнаешь, когда подрастешь. Сейчас просто скажу, что мы… мешали мирным жителям… спокойно жить. В отличие от простых людей, адские жители не терпели нашего прихода и жаловались правителям. И вот однажды Сатана отправил к нам на разборки твоего отца. Он тогда был еще совсем юным подростком. И в такие годы он смог поразить нас своей невероятной силой! Мы с ним сразились, и он смог мне противостоять, что удается далеко не каждому. А потом твой отец ударил одним кулаком по огромной скале, и та вся потрескалась! Это было невероятно… Мы хотели взять его в наши ряды, предложили стать одним из нас, но он, увы, отказался. Однако пообещал иногда заглядывать к нам в гости. Так мы выпили все вместе, пообщались, подружились. После твой отец действительно стал иногда к нам заходить. Каждый раз при встрече мы с ним сражаемся, а потом дружно пьем и общаемся. Мэй долго молчала, переваривая информацию. Теперь ее действительно начал волновать вопрос: откуда у этих брутальных мужиков золото, металл, алкоголь, пища и многое другое, что так просто под снегом не найдешь. — Значит вы забираете вещи у тех, кто слабее? — вдруг поинтересовалась она. — С чего ты это решила? — Я не решила, я спросила, — серьезно посмотрела девочка на берсерка, надув губки. — Что ж, когда-нибудь ты узнаешь ответ на этот вопрос. Но не сейчас. Вождь допил свой крепкий напиток, вытер рот рукавом и встал. — Отличный выдался ужин! А теперь пора на боковую.