Взаимная любовь.

Как только профессор МакГонагалл вышла из общей гостиной старост, портрет тут же оказался на своём месте. В комнате повисла тишина, но никто из присутствующих не собирался её нарушать. Всё-таки лучше простоять так, чем портить себе настроение на ночь руганью. Ведь хуже уже, наверно, быть не может. Гермиона немного постояла на месте и молча направилась к себе в комнату: налево и вверх по лестнице. Разговаривать совершенно не хотелось. Да и о чём в данной ситуации можно было поговорить? Два худших врага находятся в одной комнате, причём пока что молча. Это уже великое достижение. Но стоило только девушке подойти к подножию своей лестницы, как сзади раздался холодный стальной голос: — Что, горда собой, грязнокровка? Драко Малфой всё это время стоял молча и сначала даже не пытался заговорить. Но гордость этого молодого человека не позволила ему остаться в стороне и тем более промолчать, не сказав очередную гадость. Драко посмотрел на девушку взглядом, полным презрения, и сам направился в свои покои. Его походка была размеренной и совершенно не выдавала того напряжения, которое он сейчас действительно испытывал. — Не твоё собачье дело, Малфой! — Гермиона постаралась вложить в свой голос как можно больше яда. Но этого не получилось. Голос дрожал. Не то чтобы ей было страшно, просто невозможно предугадать, что придёт в голову этому чокнутому слизеринцу. Драко так и застыл на лестнице. Всё–таки для него было гораздо привычнее, когда грубил он сам. Но вот получать ответ на свои грубости парень был явно не намерен. При ответе голос девчонки дрогнул, и Малфою это понравилось. Было приятно, когда кто-то перед тобой испытывает страх. Пусть даже это и пытаются скрыть. Но сейчас акцентировать на этом внимания не хотелось. Ведь если он начнёт, то остановиться уже не сможет. — По–моему, собачье это уже по твоей части. Ты же привыкла быть снизу, правда, Грэйнджер? — и не дожидаясь ответа на свою реплику, Драко поднялся к себе наверх. *** Как только Драко поднялся наверх, закрыв за собой дверь, он сразу же плюхнулся на кровать. Эта комната не особо отличалась от его прежней: кровать, шкаф, стол и комод. Если не учитывать цветовую гамму (которая за последние несколько минут начала уже бесить слизеринца) и того, что в этой комнате юному принцу предстоит жить одному. В этом была и своя положительная сторона. Есть время подумать. Никто не будет отвлекать дурацкими разговорами, виснуть на шее. Иногда одиночество — это благодетель. Тем более, в последнее время столько всего накопилось, о чём нужно подумать. Хотя бы понять, откуда это вездесущее чувство неполноценности. В последние дни у Драко чувство, что он что-то забыл. Что-то очень важное, без чего его жизнь не должна иметь смысла. Это началось ещё дома, и чем ближе была школа, тем сильнее становилось это чувство. Кажется, завернёшь за угол и возьмёшь именно то, что тебе нужно. В чём возникает такая необходимая нужда. Вот только это чувство было незнакомо Малфою. Он не привык нуждаться. У него есть семья, два лучших друга, и это единственное, что его беспокоит в этой жизни. Неожиданно раздумья Драко прервал настойчивый стук в окно. Тихо отматерившись, парень поднялся с постели и подошёл к окну. Это оказался его филин, к лапке которого было привязано небольшое письмо. Впустив красивую птицу с чёрным оперением, Драко отвязал письмо и не смел больше задерживать своего питомца. Это письмо было из дома. На первом листе бумаге был выгравирован семейный герб Малфоев: две переплетающие змеи с коронами на головах смотрели в разные стороны. Одна из них была золотого цвета, вторая — зелёного. Этот герб символизировал чистоту крови, что доказывают змеи; принадлежность к самому знатному роду, символ короны, богатство — золотой цвет; и символ вечности — зелёный. Это было что-то наподобие гордости всего семейства. После герба было написано небольшое послание. Почерк Драко узнал сразу — мелкий, косой, с небольшими завитушками. Так пишет только отец. И было очень подозрительно. Обычно письмо из дома приходили редко и всегда во время почты, а не ночью и не стуком в окно. Раздираемый любопытством, юноша принялся за чтение: « Здравствуй, Драко. Я осведомлён, что тебя назначили новым старостой школы. Поздравляю. Ты этого достоин, и я уверен, справишься со своим обязанностями. Также я наслышан, что юная мисс Грэйнджер стала твоей помощницей в этом деле. Сын, знаю, моя просьба звучит слегка нелепо, но последи за своей одногруппницей, не дай ей влезть в неприятности. Я наслышан о её дружбе с мистером Поттером. Так что будь внимателен. Все интересующие детали мы обговорим после. Когда настанет для этого время. Л. Малфой.» Драко в приступе гнева смял письмо и тут же уничтожил его при помощи палочки. Чтобы он, Драко Люциус Малфой, шпионил за Грэйнджер? Да никогда! Мало того, что он живёт по соседству с грязнокровкой, так ещё и присматривать за ней?! Внезапно на душе стало погано, из-за всего того дерьма, в которое он успел ненароком вляпаться. Схватив мыльные принадлежности из чемодана, который дожидался своего хозяина в углу комнаты, Малфой отправился прямиком в душ. Ему повезло, что ванны у старост были раздельные. Скинув свою одежду, Драко встал под тёплые струи воды. Может, хоть это поможет немного успокоиться, иначе спать сегодня юному принцу не придётся. *** Гермиона поднялась к себе наверх и тут же захлопнула дверь. Подойдя к кровати и обессилено упав на неё, девушка дала волю слезам. Как этот мерзкий хорёк только может её оскорблять?! Да кто ему только дал подобное право?! Слёзы беспрестанно катились из глаз девушки, не желая останавливаться. В груди начало что-то болеть, давя, раздирая изнутри. Хотелось просто забыть. Всё забыть. Но слёзы и душевная боль не позволяли сделать это. Резко вскочив с постели, Гермиона поняла для себя одну вещь. Она никому не позволит себя оскорблять. И мелкий ничтожный слизеринец в этом правиле не был исключением. Он стал причиной его создания. Раньше в сопровождении с Грэйнджер всегда были Гарри и Рон. Лучшие друзья, которые никогда не дадут в обиду. Всегда помогут и защитят. Но это время закончилось, пора переставать нуждаться в ком–либо. В этом мире одиночество играет роль благодетели. Правда, такой расклад выгоден только иногда. Хотя сейчас немного радовал сам тот факт, что Гермиона находится одна в своей комнате. Никто не видит её слёз и не пытается успокоить. Это всегда немного раздражало девушку. Когда тебе плохо, хочется побыть в одиночестве (иногда бывают и такие моменты), все начинают тебя успокаивать, пытаясь помочь. Это приятно и помогает, но не всегда. Вот и сейчас нужно действовать самой! Теперь она покажет этому подонку Малфою, кто такая Гермиона Джин Грэйнджер. Один раз ей удалось дать ему отпор. Значит, получится и ещё один раз. Вдохновлённая этой идеей Гермиона пошла в ванную комнату. Хотелось просто отвлечься, ни о чём не думать. Хорошо, что здесь были раздельные ванные комнаты. У Малфоя — своя, у Гермионы — своя. Это громадный плюс, так как они смогут меньше пересекаться друг с другом. Встав под тёплые струи воды, девушка ощутила, как ей становится легче. Создавалось впечатление, что вода забирает всё негативное, что успело накопиться за вечер, и уносит это в бесконечную бездну. Но долго стоять под душем Гермионе было не суждено. Почувствовав, как от тёплой воды клонит в сон, она выключила воду, переоделась и направилась обратно к себе в спальню. Проблемы отошли на второй план, стало как–то даже спокойнее. И как только голова юной гриффиндорки коснулась подушки, она сразу уснула, забывая про всё на свете. *** Яркие солнечные лучи пробивались сквозь полог кровати и слепили в глаза. Гермиона неохотно привстала, оторвав свою голову от подушки. Половина седьмого. Пора вставать. Окончательно проснувшись, Грэйнджер сходила в душ, привела себя в порядок при помощи нескольких косметических чар и отправилась вниз на завтрак. Времени ещё было предостаточно, но девушка решила побыстрее спуститься вниз. Оставаться здесь ей не особо хотелось, а встретиться с утра с Малфоем — тем более. Портить настроение перед завтраком было вредно. Наспех выйдя из общей гостиной старост, гриффиндорка не спеша направилась в Большой зал. Для завтрака ещё было слегка рановато, но лучше будет посидеть там. Тяжёлые дубовые двери распахнулись перед девушкой в приглашающем жесте, давая возможность пройти дальше. Но не успела Гермиона сделать и нескольких шагов, как заметила чьё-то присутствие за слизеринским столом. Конечно, это был Малфой! Закон подлости работает во всю свою силу. Не долго думая, Грэйнджер развернулась на каблуках и вышла прочь из зала. Не хотелось с утра портить себе настроение и нарываться на неприятности в виде этого белобрысого хорька. *** Головная боль дала о себе знать с самого утра. Было такое чувство, как после трёх бутылок огневиски. Она кружилась, переполненная ненужной информацией, которая так и норовила вырваться наружу. Хотелось пойти, открыть дверь в комнату грязнокровки и высказать ей всё, что Драко о ней думал. Но благоразумная сторона останавливала юного слизеринца. Не хотелось портить себе настроение ещё больше. Нудные мысли снова начали лезть в голову, забивая её совершенно ненужным хламом. События вчерашнего дерьмового дня не хотели отпускать от себя слизеринца. Поэтому после пятнадцати минут раздумий, Драко не выдержал и пошёл в душ. Не помогала даже тёплая вода, которая обычно была, как бальзам на душу. Она только раздражала. Всё в этом мире раздражало и сейчас особенно. Злой на весь белый свет, Драко отправился вниз, в Большой зал. Лучше уж просидеть несколько часов там в гордом одиночестве, чем здесь по соседству с Грэйнджер. *** В общей гостиной Старост было тихо и спокойно. Гермиона только что вернулась с занятий и теперь искала книгу по истории магии для завтрашнего эссе. Внизу, в гостиной, стоял большой книжный шкаф, и здесь были многие книги, который могли пригодиться. Неожиданно один толстый том упал с полки и под стол. Делать было нечего, так что девушке пришлось лезть под стол и доставать оттуда книгу. Только вот момент был выбран не совсем удачно. Именно в это время в гостиную вошёл Драко Малфой собственной персоны. Злость стала ещё больше ближе к окончанию дня. Весь день пришлось терпеть жалостливые взгляды друзей и напоминания преподавателей, что он теперь староста и должен подавать пример. Какой, к чёрту, пример?! Как только Драко переступил порог своего нового «жилища», он чуть не поперхнулся. На коленях под столом, в школьной юбке, стояла Гермиона Грэйнджер собственной персоной. Надо было признать, что фигурка у грязнокровки была действительно хороша: стройные, длинные ноги, подтянутый зад и узкая талия. Малфой на минуту залюбовался открывшейся перед ним картиной, но, дав себе мысленный пинок, быстро пришёл в норму. — Красиво стоишь, Грэйнджер! Неужели нашла своё место в мире? — с долей сарказма в голосе спросил Малфой. Гермиона от неожиданности подпрыгнула и больно ударилась об крышку стола. Не совсем удачная поза у неё в данный момент. Мало того, что Гарри с Роном сегодня весь день спрашивали про Малфоя, так ещё и это! Гермиона вылезла из-под стола и посмотрела на Малфоя уничтожающим взглядом. — А тебе какое дело, Малфой? — Да просто решил посмотреть на помощников домовых эльфов. — Ну так пойди и в зеркало посмотрись! Или папочка тебя правилам приличия не научил? Драко почувствовал как весь гнев, собравшись в комок, поднимается к горлу. Как хочется убить эту мерзкую тварь и навсегда избавить мир от этой дряни. Но просьба отца остановила Малфоя. Грязнокровку сейчас трогать нельзя, пока он не узнает все подробности. Быстро пройдя мимо, Драко напоследок обернулся и посмотрел на Гермиону. — Ещё одно слово о моей семье, дрянь, и я самолично пущу Аваду в твою сторону, — Драко вложил в эту фразу как можно больше яда и, не дожидаясь ответа на свою реплику, поднялся к себе в комнату, оставив Грэйнджер стоять внизу.