Твои руки

      Первый звонок отгремел ещё вчера, но новенький 9 Б забыли об этом досадном событии после нескольких бутылок пива. Забыли и о том, что лето закончилось, а уже завтра надо возвращаться к скучным школьным будням, нудно и долго сидеть за партами, слушая противных учителей. В итоге, лишь небольшая часть 9 Б пришла на следующий день как и положено ученикам, остальные подтягивались в течении дня или не пришли вообще. А поскольку 1 сентября выпало на середину недели и два дня были официально просранны, на третий тоже решили не приходить.       Наступил понедельник. Никита благополучно приземлил свою пятую точку на вечно скрипящий школьный стул, несмотря на то, что одноклассник, хотел нагло выбить его из-под парня.       — Выкуси, сучка, — сказал Кондаков, пожалуй, это должно было звучать более стервознее, но он слишком устал, для того чтобы хотеть что-либо, кроме как лечь на парту и уснуть, уткнувшись себе в руку. Ему хотелось только спать, а не слушать нудные монологи физика.       Впрочем, физик так и не пришёл, а Никиту растолкали шумные одноклассник, которые явно не хотели, чтобы тот спал на уроке, и ему действительно расхотелось спать, но благодарен он за это им не был. Парень проклинал эту жизнь и этот день, и, чёрт возьми, себя за то, что решил пойти на первый урок, а не, как изначально планировал, на второй. Ну, или на третий. Хотя, четвёртым физкультура… «Мог вообще не приходить», — думалось ему, когда он перетаскивал своё тело из одного кабинета в другой.       Учителя, видимо, решили поиздеваться над ним: один не пришёл на первый урок вообще, вторая диктовала материал с такой скоростью, как будто за ней бежали адские псы, а записывать это всё надо, ибо она уже обещала Кондакову в прошлом году то, что он останется на второй год, если на следующий день у неё на столе не будет его тетради со всеми конспектами, а он писал их примерно «никогда», тогда у него была длинная и тяжёлая ночь, не хотелось бы, чтобы она повторилась вновь; третья учительница сильно опаздывала, заставляя стоять 9 Б в коридоре. Никита устало сполз по стене, усевшись на корточки, потёр лицо руками, не веря, что можно быть настолько идиотом. Кто? Какой чёрт дёрнул его пойти сюда сегодня?       Опоздав ровно на полчаса, учительница тут же дала какое-то задание и скрылась в неизвестном направлении. Парень написал в тетради лишь две строчки, и то с ошибками, а после плюхнулся на парту, собираясь опять лечь спать, но смачно ударился головой. Потерев лоб, Никита решил, что это знак и, подремать на уроках, у него не получится. На перемене, парни успели и переодеться, и сбегать покурить, и попытаться вломиться в раздевалку к девчонкам, но пришёл физрук и настучал им по шапке       — Что вы творите, бл… блин? — Артёмов не кричал и ругаться не собирался, лишь развёл руками, а вопрос задал только из-за того, что он учитель и его должно возмущать такое поведение. Должно, но, однако, его это не колышет вообще никак. Артём Артёмов ещё и сам не успел достаточно повзрослеть, чтобы превратиться в типичного учителя. Ему меньше тридцати, начал работать сразу после того как отучился и проработал в этой школе всего лишь четыре года. Никто всерьёз из учителей его не воспринимает, слишком молод, а ученики считают его за своего. Спроси, кого угодно об отчестве Артёма и никто не назовёт его. За то время, что он вёл у Кондакова, парень так ни разу и не услышал правильного обращения к учителю. — Давайте, парни, ноги в руки и в спортзал.       — Мне кажется, что если мы возьмём ноги в руки, то вообще не сможем никуда пойти. — сказал кто-то из толпы (хотя, это больше походит на репертуар Никиты)       — Та мне похуй, — прошептал Артём, но достаточно громко, чтобы его услышали парни. Ребята засмеялись, но всё же прошли в спортзал. Кондаков хотел бы отсидеть в раздевалке весь урок, но коридор быстро опустел и они с учителем остались наедине. Посмотрев на ученика, Артёмов приподнял брови и вопросительно посмотрел на него, — Тебе надо особое приглашение? Давай быстро дуй в спортзал. — Молодой мужчина проследил глазами, как уходит Кондаков и не мог не отметить, что тот довольно изменился за это лето. Это уже не тот двенадцатилетний пацан, который стабильно пропускал его уроки с друзьями где-то за туалетами (пока не получил от учителя по шапке), а высокий шестнадцатилетний парень с довольно красивой внешностью. Артёмов ещё не привык к тому, что все ученики, окружающие его, будут меняться с каждым годом, взрослеть. Он вздохнул и постучался в раздевалку к девочкам, сообщая им, что надо бы уже заканчивать переодеваться и пора выходить.       Четвёртый урок — единственный урок, который за этот день прошёл нормально, физрук разрешил поиграть в то, что класс сам захочет. Парни играли в волейбол, девушки сидели на матах и что-то обсуждали, а Никита разлёгся на скамейке и прикрыл глаза рукой. Так он лежал пока в него не попал мяч, то есть не долго. Обматерив всё и вся, Кондаков был рад тому, что урок закончился, переоделся и ушёл домой, не досидев остальные три.