Твои руки

      Если бы Никита знал, что первым уроком поставят физкультуру, он бы не приходил. Но Кондаков уже здесь и делать нечего, придётся заниматься. Началась разминка и всё то остальное, что он так не любил, а рано утром тем более. Ему хотелось спать и поэтому он максимально тормозил и тупил. Во время гусиного шага завалился на бок и упал, бегая с захлёстом, ударил ногу, но впереди ещё бег с ускорением. Появилось предчувствие, что на этом Никита вообще должен будет убиться.       Парни пробежали, но Артёмов сообщил о том, что им надо сделать это ещё раз, потому что это было похоже больше на наркотический приход во время марафона, чем на бег. Кондаков, коим-то образом, оказался первым стоящим после девочек, которые ещё не успели пробежать, и мог наблюдать как учитель слегка хлопал по попе, запаздывающих учениц. Смотря им вслед, он и не заметил, как пришла его очередь. Рядом стоящий Артём, закричал:       — Беги, Форест, беги! — и смачно, с силой шлёпнул Никиту по заднице. От неожиданности парень перепугался, но всё же побежал.       Всю оставшуюся часть урока, Кондаков кидал обиженные взгляды в сторону учителя, а потом проклинал его и весь день пока, сидел за партой, чувствуя боль в районе пятой точки. Позже у него просто не было свободной минуты, чтобы подумать, что у него болит, чешется или ещё что, так как он с головой погрузился в гулянья со своими друзьями. Только придя домой поздно вечером, усевшись за стол, дабы сделать домашнее задание, хотя бы по тем предметам, которые ведут настоящие посланники Ада, парень почувствовал как саднит его задница от любого соприкосновения.       — Так не хочется ничего делать! — протянул Никита и разлёгся на столе, и, двинувшись на стуле, застонал, ощущая боль и покалывание. Тут же вспомнилась тяжёлая рука Артёмова и громкий шлепок, раздавшийся от удара. Как позже оказалось на том месте не осталось ни следа, и это немного обрадовало парня. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул и тут же выдохнул со стоном, который вырвался совершенно случайно. — Сука, Артём… — прошептал Кондаков, прокручивая этот момент в своей голове снова и снова. Зачем он делал это? Почему не мог просто не предавать значения и забыть? И эта рука… — Да похуй, завтра сделаю домашку.       Парень лёг на кровать и вытянулся, думая о том, как же это всё-таки приятно. Перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку, он огладил больную ягодицу сквозь жесткую ткань джинс. Лёгкое покалывание казалось довольно приятным, а вкупе с тем, что его задницу трогали, казалось приятней ещё больше. Но эти руки… чёрт… они же принадлежат Артёмову! Что за хрень происходит с Никитой? Но он всё же пришёл к простому выводу, что устал за день и сейчас ему в голову лезет всякая чушь, о которой уж точно не стоит думать.       На следующий день Кондаков так и не сделал домашнее задание.