Keyframe

На следующее утро Джинён просыпается от солнечных лучей, проникающих сквозь щель в плотных шторах. Нора тычется головой в его лоб и мурлычет, когда он тянется почесать её за ушами. Нет необходимости переворачиваться, чтобы понять, что в постели никого больше нет. Отсутствия медленного тяжелого дыхания Джебома достаточно. Вздохнув, он скидывает одеяло и, свесив ноги с кровати, садится. Время на телефоне даёт понять, что уже почти полдень. У Джинёна нет никаких планов на день, а Джебом, предположительно, на съёмках или записи, а может у него есть ещё какие-то важные дела (Пак старается отогнать плохие мысли, в конце концов, работа не прекратится только потому, что они теперь живут вместе). Он снова чешет Норе за ухом и поднимается. По крайней мере, можно закончить с распаковкой вещей. Может быть, даже удастся немного написать. Несмотря на то, что четвертая книга его серии была выпущена всего несколько недель назад, издатель уже настаивает на том, чтобы наброски для последней части были завершены. За несколько дней Джинёну так и не удалось написать хотя бы пару слов… После завтрака он распаковывает кружки, палочки для еды и несколько цветочных горшков, которые привёз с собой. Как только коробка оказывается пустой, раздаётся звонок в дверь. Думая, что Джебом заказал какую-то доставку, Джинён выходит в коридор и смотрит на экран видеоглазка. Фыркнув от вида двух знакомых лиц, что кривят рожицы, отпирает дверь. — О чём думал Джебом, дав вам этот адрес? Югём улыбается, входя в квартиру вместе с БэмБэмом. Две недели назад Джинён уже виделся с Югёмом на презентации новой книги, но каким-то образом Ким выглядит выше. Возможно, это из-за чёрных узких джинс, которые стали предпочтительнее потёртым штанам и бриджам, в которых Пак привык его видеть. — Я тоже рад тебя видеть, хён, — отвечает Югём. — Мы здесь, чтобы спасти тебя, — добавляет БэмБэм. Джинён прикрывает глаза, вызывая более широкие улыбки на лицах парней. — Джёбом-хён просил составить тебе сегодня компанию, — Ким приобнимает его за плечи. Джинён недоверчиво смотрит на них, БэмБэм достаёт телефон и показывает сообщения, которые, безоговорочно, принадлежат Джебому. «Он будет это отрицать, но ему, вероятно, хочется увидеть Югёма», — одно из сообщений. Пак не знает, должен ли чувствовать себя тронутым, что Джебом заботится о нём, или раздражённым тем, что пришлось просить парней присмотреть за ним. — Не знал, что ты так сильно по мне скучал, — выкрикивает Югём. — Я и не скучал, — нахмурившись, Джинён отстраняется от него. — Звучит неправдоподобно, — ухмыляется и тут же пригибается, когда Джинён замахивается на него. — Пойдём с нами, — по-детски обиженно дует губы БэмБэм. — Будет весело! Джебом сказал, что ты постоянно торчишь дома, когда приезжаешь сюда. Джинён хочет ответить, что не выходил намеренно. Ему не нравится Сеул. Но не имея сил спорить, позволяет Югёму подтолкнуть себя к спальне. БэмБэм следует за ними и, быстро тараторя, рассказывает Джинёну обо всех планах на этот день — шоппинг, шоппинг и ещё раз шоппинг. — У меня есть одежда, — ворчит он, когда Ким толкает его на кровать. — Три пары джинс и несколько толстовок не считаются одеждой. Особенно, когда у большинства из них в карманах волосы конской гривы и сено. — Два раза побыл моделью на съёмках, и думаешь, что теперь эксперт в моде? — Джинён смотрит на него и Югём указывает на свою одежду, как будто говоря: «очевидно». — У тебя на самом деле не так много одежды, — говорит БэмБэм, порывшись в небольшом шкафу. — Большая часть дома. БэмБэм с любопытством высовывает голову из-за дверцы шкафа. — Ты не живёшь тут? — Нет, — уши Джинёна краснеют. Он замечает, как Югём и БэмБэм переглядываются, и старается приложить все усилия, чтоб не чувствовать раздражение из-за этого. Поднявшись, он подходит к комоду и вытаскивает джинсы, затем, оттолкнув БэмБэма от шкафа, достаёт свою любимую рубашку в бело-голубую полоску. — Не думаю… — начинает БэмБэм, но тут же затыкается, заметив взгляд Джинёна. Переодевшись, он позволяет обернуть вокруг шеи тёмно-синий шарф и неохотно берёт одну из кожаных курток Джебома. — Сегодня твой гардероб преобразится, — взволнованно восклицает БэмБэм, выходя из квартиры. Он выглядит как ребёнок, которого вот-вот отведут в кондитерскую. — Не могу дождаться, — бормочет Джинён с гораздо меньшим энтузиазмом. Они спускаются на подземную парковку, где стоит белая ауди. Югём вытаскивает ключи из кармана и разблокировывает двери. — Когда ты получил права? — спрашивает удивлённо Джинён. — На прошлой неделе. — И ты уже можешь позволить себе такую покупку? — Ну… технически, пока нет, но для этого и нужны кредиты, верно? — он пожимает плечами. Джинён открывает рот, готовый прочитать лекцию о надлежащей финансовой ответственности, но передумывает, когда Югём открывает дверь со стороны водителя и опускается на своё место за рулем. Он открывает заднюю дверь и проскальзывает на заднее сиденье, когда БэмБэм плюхается рядом с Югёмом впереди. Салон пахнет новой кожей. Джинён смотрит на Югёма, всё ещё видя в нём мальчика, который следовал за ним попятам вокруг сарая, с грязными щеками и одеждой, покрытой конскими волосами. Молодой человек, обхвативший длинными пальцами гладкий чёрный руль роскошного автомобиля, кажется таким далёким от того ребёнка. Он откидывается назад, когда они выезжают с парковки. Югём и БэмБэм перекрикивают включенную музыку, оставив Джинёна, смотрящего в окно, в покое, благодарного, что не должен участвовать. Улицы Сеула проползают мимо, пока они пробираются через полуденные пробки. Яркое, безоблачно-голубое небо затемнено автомобильными окнами. Он смотрит на небоскребы. Гигантские бетонные монстры такие же угнетающие, как и всегда. Вздохнув, думает о том, как прекрасен этот день, несмотря на ранний декабрь. Он предпочёл бы ехать верхом, чем застрять в машине, медленно двигающейся в городском потоке. — Хён! — кричит Югём, перебивая музыку. Джинён подпрыгивает и раздраженно переводит взгляд. — Что?! — кричит в ответ. — Хочешь сначала поехать в Мёндон, Хондэ или Каннам? — Югём уменьшает громкость и смотрит на него через зеркало заднего вида. Сначала. Джинён даже не хочет думать, что под этим подразумевается. — Давай в Каннам, — решает БэмБэм. — У меня там есть пару знакомых. Мы можем получить скидки. Джинён закатывает глаза и снова устремляет свой взгляд в окно. Они въезжают на какую-то парковку в Каннаме, Джинён смутно узнаёт район, так как одна из предыдущих автограф-сессий проходила неподалёку. БэмБэм ведёт их мимо дорогих бутиков, принадлежащих корейским и иностранным дизайнерам. Всякий раз, когда Джинён заглядывается на витрины, на полках и стеллажах в каждом магазине выставлены только несколько вещей, и помещение кажется почти пустым. Как будто всё в магазинах только для просмотра, а не для покупки. Первый магазин, в который они заходят, ярко освещён, с чёрными деревянными полами и белыми стенами. В отличие от других, в нём нет ощущения «руками не трогать». Полки и стеллажи заполнены, но не забиты, каждая вещь идеально сложена, словно их никогда не трогали. Джинён задаётся вопросом, следят ли сотрудники за клиентами и укладывают всё так же после того, как вещи берут в руки. — БэмБэм! У Джинёна достаточно времени, чтобы увидеть, как проносятся кто-то с волосами лавандового цвета, прежде чем БэмБэм оказывается в крепких объятиях. — Привет, Джиён, — хихикает Бэм, обнимая в ответ. Девушка выглядит на возраст Югёма. Её окрашенные волосы затянуты в высокий хвост, благодаря чему она выглядит моложе. Она также обнимает Югёма, прежде чем посмотреть на последнего гостя. — Вы, должно быть, Джинён! — Э-э-э… да… приятно познакомиться, — поражённый её жизнерадостностью, Джинён немного запинается. — Я люблю твои книги! Прочитала последнюю за день, — на её лице появляется широкая улыбка. — О, — он моргает, потрясённый, но явно довольный, и улыбается в ответ. — Спасибо. — Джиён — ассистент одного из стилистов Ёнджэ, — поясняет Югём. — Это ваш магазин? — спрашивает Джинён. — Хотелось бы, — смеётся она, махнув рукой. — Я просто работаю здесь, когда нет съёмок. БэмБэм смотрит на ближайший стеллаж. — Что-нибудь новое? — Всё. Тебя не было здесь с весенней коллекции, — Джиён бросает раздражённый взгляд. — Я был в мировом туре, помнишь? — К счастью для тебя, наша зимняя коллекция ещё лучше, — улыбается она и машет рукой, прося следовать за собой. Так начинается один из самых долгих дней в жизни Джинёна. После того, как его заставляют примерить почти половину магазина, и БэмБэм настаивает, чтобы он купил хотя бы часть примеренного, они отправляются в другой магазин очередного знакомого, который весь их визит, обсуждает с Джинёном каждую деталь последнего романа и надежды, что оба персонажа в конце концов обретут счастье. Джинён печально улыбается, когда его спрашивают о следующей книге, и правдиво отвечает, сам не знает. Потратив слишком много на пару штанов и рубашек — БэмБэм не позволяет не купить, они отправляются в следующий магазин, в котором Джинён покупает две новые пары обуви и шарф. Он даже успевает соскучиться по тихой квартире так же, как и по ферме. Закинув вещи в багажник машины Югёма, они направляются в Хондэ, где, к счастью, первым делом идут в кафе. Джинён проверяет свой телефон — даже не пять вечера. Он вздыхает. Прошло три часа, а Югём и БэмБэм, кажется, полны энтузиазма ещё на три. — Ещё пара мест, — настаивает Ким, когда Джинён спрашивает, как долго они собираются ещё таскаться. На самом деле он не несчастен. Ему нравится новая одежда, и даже готов признать, что смена гардероба была крайне необходима. Он просто устал. Снова проверяет свой телефон. Весь день ждёт сообщения или звонка от Джебома. Ничего. Он борется с желанием написать первым. Каждый был занят своей работой, когда Джинён приезжал — совместная жизнь ничего не меняет. Знание этого не мешает вздоху соскользнуть с его губ. — Хён, — голос Югёма заставляет поднять взгляд. Он хмурится, как будто догадывается о мыслях старшего. — С тобой всё в порядке? — Да, — Джинён убирает свой телефон в карман и делает последний глоток американо. Югём продолжает недоверчиво смотреть и, спустя несколько долгих минут, наконец встаёт. — Ещё немного… Есть классный магазин аксессуаров, в который я хочу зайти. Джинён даже не напоминает, что не носит аксессуары. Позволив БэмБэму заплатить за кофе («Редкое удовольствие», — ухмыляется Югём, получив удар в руку от БэмБэма), они снова отправляются в путь.

***

Спустя несколько часов Джинён наконец-то освобождается от натиска Югёма и БэмБэма, которые с энтузиазмом пытаются полностью поменять его имидж к концу дня. Хотя он едва избежал их настойчивости в том, что будет выглядеть «горячим» с серьгой, но позволил затащить себя в парикмахерскую, в которой стилист подстриг кончики и даже убедил его покрасить волосы. Об этом решении сразу пожалел. Он снова проводит руками по волосам. Шелковистые пряди кажутся более чуждыми, чем надетые очки без диоптрий в чёрной оправе, которые дал БэмБэм и не позволил отказаться. Джинён не может не смотреть на себя в отражающую поверхность дверей лифта. Волосы стали чуть светлее, и всё ещё выглядят для него такими странными, как будто их окрасили в блонд. — Хватит суетиться, — говорит Югём, когда звон лифта оповещает о прибытии на пятый этаж, где находится квартира Джебома (и Джинёна). Он поднимает пакеты, донести которые помогал, и идёт первым по коридору. — Точно, — усмехается БэмБэм, размахивая одним пакетом. — Ты здорово выглядишь. Джинён краснеет. Он никогда так не считал. С некоторым трепетом набирает код и открывает дверь. Интересно, что скажет Джебом, когда увидит его в дизайнерских очках и с каштановыми волосами? Ему понравится? Предпочел бы он Джинёна, изменённого полуденным шоппингом в Сеуле, тому, чьи джинсы изношены и протёрты со временем, а не из-за стильной задумки? Неужели Джинён впишется в жизнь Джебома только потому, что сменил причёску и одежду? Смогут ли сделать Сеул менее угнетающим и более похожим на дом? Вопросы и беспокойство, сплетающиеся друг с другом, внезапно исчезают, когда они входят в квартиру. В тускло освещённом помещении звучит мягкая джазовая музыка и безошибочно чувствуется запах чеснока. Югём и БэмБэм оказываются в просторной гостиной, откуда видно Джебома, стоящего на кухне. Он стоит у плиты спиной к ним, в чёрном фартуке, на котором, Джинён знает, спереди нарисован милый кот. Раздаётся тихий впечатлённый свист Югёма, когда они с БэмБэмом ставят пакеты на диван. Джебом разворачивается, его глаза расширяются, когда понимает, что Джинён не один. Или — его взгляд проходится по новому виду Джинёна — может быть, он слишком удивлён этим… — Я думаю, что нам пора, — говорит Югём, широко улыбаясь. Прежде чем Джебом или Джинён придумывают ответ, Югём вместе с БэмБэмом выбегают из квартиры, закрывая дверь со смехом. — Ребята, — бормочет Джебом. — Что все это значит? — Сюрприз, — он протягивает дразнящим тоном, обходя барную стойку, отделяющую кухню от гостиной. Останавливается прямо перед Джинёном и мягко целует его в щёку. — У меня сегодня была утренняя запись. Я хотел удивить тебя. — Вот почему БэмБэм и Югём практически похитили меня? — Может быть, — его улыбка становится шире. Он снова наклоняет голову и приближается, на этот раз как следует поцеловав Джинёна. — Мне нравится новый образ. Щёки у Джинёна вспыхивают, когда Джебом проводит пальцами по волосам. — Они должно быть приковали тебя к стулу? Джинён усмехается и ударяет его по руке. Он думал, что комплименты Джебома ослабят чувство чуждости, которое испытывает с тех пор, как впервые увидел себя в зеркале салона, но всё ещё не чувствует себя самим собой. Желая сменить тему на что-либо ещё, он оглядывает квартиру. Несколько коробок, которые оставались в гостиной, исчезли. — Ты убрал мои вещи? Джебом мычит в ответ и снова проводит пальцами по волосам Джинёна. Он ловит себя на мысли, что очень сожалеет. — Я думал, ты устанешь от ребят. Джебом разложил вещи почти так, как это сделал бы Джинён. Его взгляд останавливается на простом белом столе, расположенном в углу, где когда-то стояла высокая кошачья башня, которая теперь находится в противоположном углу. Джебом сделал для него рабочее место. — Ты купил это сегодня? — спрашивает Джинён, подходя ближе и пробегаясь кончиками пальцев по гладкой поверхности стола. Джебом разместил на нём ноутбук, тетрадь для планирования и потрёпанные руководства для письма. Он даже купил новые ручки и положил их в симпатичную подставку с изображением черного мультяшного кота и надписью «ты замурчателен». — Я заказал его неделю назад, и у меня не было возможности поставить его до твоего приезда, — отвечает Джебом. — Тебе нравится? Джинён поворачивается, обнимат Джебома и целует его. — Очень нравится. Улыбка Джебома заставляет Джинёна снова податься вперёд. Ощущение его губ на своих очень тёплое, как и крепкие объятия, которых почти достаточно, чтобы забыть о беспокойствах, которые мучили Пака прошлой ночью и этим утром. Отстраняясь друг от друга, Джинён отступает с улыбкой. — У меня тоже кое-что есть для тебя. Он ведёт его к куче пакетов и вытаскивает маленький чёрный подарочный пакет с золотым логотипом спереди из магазина аксессуаров в Хондэ. Джебом берёт в руки с удивленной, но довольной улыбкой. Джинён волнительно переступает с ноги на ногу, когда Джебом открывает пакетик. Он не разбирался в серёжках или украшениях, но увидев красивый комплект в магазине, не смог удержаться. В бархатной коробочке две серебряные серьги: одна простая круглая, со второй свисали три тонкие цепочки. На конце одной цепочки луна, на двух других звёзды. — Нравится? — спрашивает смущённо Джинён. Он знает, что у Джебома есть серьги с подвесками, но они гораздо менее изящные, чем те, которые выбрал Пак. Джебом берёт пальцами подбородок Джинёна и притягивает к себе. От поцелуя он чувствует тепло и слабость, как будто Джебом впервые в жизни поцеловал его так сладко. — Да. Он целует Джинёна ещё раз, прежде чем отступить. — Ужин сгорит, — усмехается. Посмеиваясь, Джинён забирает у него коробочку. — Это компенсирует вчерашний день? — спрашивает, скользнув на один из барных стульев у стойки. Он снимает очки, положив рядом с серёжками. Теперь чувствует себя немного более похожим на себя. Джебом снова стоит к нему спиной, его кончики ушей краснеют, пока он кидает в воду спагетти. — Может быть. Улыбка Джинёна становится шире, полная нежности к мужчине перед ним. Он знает, что Джебом предпочитает ччигэ с кучей риса и закусками, но готовит пасту, потому что Пак её любит. — Не обязательно было это делать, — говорит, как только Джебом заканчивает, и они сидят напротив друг друга за маленьким стеклянным обеденным столом. Спагетти с кальмарами и моллюсками в белом вине, лимонном соке и оливковом масле. Джинён глубоко вдыхает. Пахнет потрясающе. Джебом улыбается в ответ и наливает бокал своего любимого розового вина. — Я знаю. Чувствуя себя лучше, чем когда-либо, Джинён накрутил спагетти на вилку вместе с кусочком кальмара. Солёный вкус хорошо сочетается с резкостью лимона и стойкой горечью вина. Он тщательно пережёвывает, сдерживая дразнящую усмешку, пока Джебом выжидательно смотрит на него. — Очень вкусно. Плечи Джебома облегчённо опускаются. Ни один из них не является особо хорошим поваром. Несколько раз они вместе готовили ужин, блюда были простыми и быстроприготовляемыми. Его прежняя нежность усилилась, когда он подумал о том, как много, должно быть, сделал Джебом. И всё это только для него. — Джазовая музыка — приятное дополнение, — он поддразнивает и сдерживает смех, когда Джебом давится пастой. Кашляя, тянется к своему вину и чуть не осушает бокал полностью. Когда наконец снова смотрит на Джинёна, его щёки розовеют. — Мне нравится джаз, — отвечает уклончиво. — Не лги, — усмехается Джинён. — Ты чёртов романтик. — Говорит человек, который зарабатывает на жизнь написанием любовных новелл. Неважно, насколько сильно он это отрицал, они оба знают, что Джебом романтик. Эта сторона проявилась неожиданно, и, к удивлению, Джинёну всё это нравится. От маленьких любовных записок, которые иногда находил на тумбочке, до поздних ночных сообщений с вопросом, ел ли он, — и даже до гигантского букета красных роз, которые доставили в дом Джинёна после публикации романа. А теперь этот ужин. Он наблюдает, как Джебом съедает ещё пасту, втягивая в рот слишком длинную лапшу, прежде чем слизать излишки масла с губ. «Ну, это совсем не отвлекает», — думает, быстро переводя взгляд на свою тарелку. Обычный совместный ужин — то, как Джебом так легко заставляет трепетать сердце в груди, как будто Джинён снова подросток, — заставляет чувствовать себя таким глупым из-за того, что расстроился предыдущей ночью. Джебом любит его. И хотел бы быть рядом. Хотел быть с Джинёном. Он просто был занят. Конечно, занят. Джинён знал это. Чёрт, просто занят. Завтра и у него встреча для обсуждения следующего романа, фотосессия для какого-то книжного журнала, название которого он уже забыл, и автограф-сессия вечером. У каждого из них карьера. Своя собственная жизнь. Он знал, что так будет. Так почему же чувствует, как трепет в груди превращается в жажду чего-то большего? Того, чему не знает названия и не может объяснить даже самому себе… — Эй… — голос Джебома заставляет его поднять взгляд. Он обеспокоенно смотрит на Джинёна. — Всё в порядке? — Конечно, — отвечает, поднимая свой бокал вина, — просто задумался. Джебом выглядит так будто хочет спросить о чём тот задумался, но убеждает себя, что не стоит задавать этот вопрос. За это Джинён благодарен, даже если это заставляет чувствовать себя виноватым. Он ведь должен доверять и рассказывать всё… Остаток ужина притворяется, что его не мучают мысли «мы совершаем ошибку» и чувство, что он потеряет себя. Этот ненавистный город отнял у него так много, и в конце концов поглотит и его. Джинён не знает, что пугает больше — узнать, что он никогда не сможет по-настоящему вписаться в мир, частью которого является Джебом, или вжиться во всё это. — Кстати, ты, действительно, хорошо выглядишь, — внезапно говорит Джебом. — Тебе идёт этот цвет. Фыркнув, Джинён допивает остатки своего вина и наливает ещё. — Я выгляжу смешно, — бормочет в ответ. — Нет, — Джебом пинает его под столом. — Не хочу слышать это от парня, который целый год осветлял свои волосы, — парирует Пак. Выражение удивления на лице Джебома заставляет его искренне рассмеяться впервые за несколько дней. — Эй, — он пытается сказать что-то в свою защиту. — А ещё у тебя потом был маллет, — Джинён только сильнее смеётся, побуждая Джебома подняться со своего места, преодолеть расстояние стола и, перекинув свою ногу, усесться на чужие бёдра, затыкая насмешки поцелуем. — Прошу прощения за попытки чего-то нового, — говорит, прежде чем снова наклониться вперёд. Джинён улыбается в поцелуй и прикрывает глаза. Так приятно чувствовать вес Джебома на себе, тепло его кожи, проникая рукой под рубашку и скользя пальцами по позвоночнику, и как недавно окрашенные пряди оттягивают на затылке. Он скучал по этому чувству. Которое заставляет испытывать только Джебом. Безопасность. Комфорт. Ощущение, что, пока они вместе, мир кажется не таким страшным. Руки Джинёна скользят выше по спине, пока внутри зарождается новое чувство. Они не видели друг друга с момента выхода книги, и даже тогда пришлось расстаться слишком быстро. — Надо помыть посуду, — посмеиваясь, отстраняется Джебома. — Чистюля, — Джинён со стоном откидывает голову назад. — У меня пять кошек, — ответил он, — мы не можем просто оставить всё на столе. Вздохнув, Джинён неохотно позволяет Джебому выскользнуть из своих рук. Они убирают остатки ужина, и, как только Джебом наполняет кошачьи миски, Джинён снова притягивает его за ворот рубашки. Ухмыляясь, тот приближается, размещая свои руки на бёдрах Пака и заставляя отступить, пока спина не сталкивается со стеной. Язык Джебома дразняще проходится по чужим губам. Джинёну кажется, что он несколько недель голодал, а Джебом его хлеб и вода. Зарывается пальцами в его волосы, прижимается телом, чувствуя, как соприкасаются их бёдра. Он так жаждал этой близости. Такого знакомого тепла. С губ Джебома срывается тихий стон, когда движет своими бёдрами, чтобы показать Джинёну возбуждение, нарастающее под тканью джинс. Тёплый кубок удовольствия затягивается внизу живота. Оттолкнувшись от стены, Джинён целует и спотыкаясь тянет Джебома в их — внезапно вспоминает, потрясённый этой реальностью, — спальню. Нора возмущённо мяукает, когда они приземляются на кровать, прерывая её сон и прогоняя с места. Хихикнув, Джебом отстраняется, чтобы извиниться перед своей «любимой девочкой», прежде чем он снова вернуть своё внимание Джинёна, который всё ещё осознаёт, что это их общая спальня. И кровать тоже. Это имеет такое большое значение. Постоянство, которое раньше казалось таким надежным и успокаивающим, внезапно становится удушающим. Он чувствует губы Джебома на шее и его руки, пробравшиеся под одежду, на животе. Его разум сейчас где-то далеко, но точно не здесь, где чувствительную кожу шеи ласкают языком. Мысли заняты тем, как он проснулся в одиночестве этим утром. Чувством неуместности и чуждости, когда раньше ощущал себя как дома. Думает о Джебоме, который освободил пространство для всех его вещей. И о том, как легко всё это казалось ему, задаётся вопросом, неужели Джебом просто притворяется, чтобы Джинён не заметил, что тот тоже напуган… Он поворачивает голову в сторону и тихо вздыхает. Джебом останавливается. Руки, скользнувшие к поясу джинс, замирают чуть выше бёдер. Джинён унимает неприятную дрожи, когда тёплое дыхание больше не ощущается на шее. — Не жалуюсь и не обижаюсь, — говорит Джебом, отстраняясь достаточно, чтобы посмотреть в глаза напротив. Он улыбается, но Джинён замечает растущую тревогу в его взгляде. — Но обычно ты не такой, как сейчас… — опускает быстро взгляд, прежде чем улыбка становится шире. — И возбуждённее. Будь это другой день, Джинён мог бы посмеяться. Но в этом вечер может лишь снова вдохнуть. — Прости… — Что-то не так? — хмурится Джебом. Нет. Может быть. Да. — Как ты думаешь, это слишком рано? — слова срываются с его губ, прежде чем он смог остановить их, и хочет вернуть их назад, чтобы не увидеть вспышку боли и растерянности в выражении лица Джебома, который окончательно отстраняется. Внезапная потеря тепла заставляет Джинёна ощутить холод. Джебом смотрит на него с осторожностью. Как и раньше, они снова задаются вопросами, которые, конечно, не понравятся обоим. — Что слишком рано? Джинён колеблется. — Жить вместе. Короткая пауза повисает, прежде чем Джебом спрашивает: — А ты как думаешь? Нет. Да. Может быть. — Я не знаю. Заметно как его слова пронзают Джебома, словно Джинён причинил ему физическую боль. Медленно он усаживается на кровати, скрестив ноги, хватаясь пальцами за торчащую нитку на краю штанины. Выглядит таким уязвимым и неуверенным. Сердце Джинёна начинает болеть. Хочет взять свои слова обратно. И чтобы неуверенность, сомнения и страхи перестали говорить ему, что всё вот-вот рухнет и сгорит, потому что они думают, что влюблены, когда на самом деле это только горько-сладкая ностальгия детской увлечённости. Он вспоминает свой разговор с матерью и беспокойство. Ощущение, что они не отнеслись к переезду как к чему-то большему, чем простому удобству… Он желает разобраться с беспокойством внутри себя. Не знает, это из-за того, что боится изменений в отношениях с Джебомом или потому что пытается вписаться в место, которое ему не принадлежит. Сеул всегда будет городом, который украл у него Джебома. И теперь представляет, каково это — остаться здесь больше, чем на несколько дней. Хочется заставить замолчать голос, сказавший ему, что он не принадлежит Сеулу. А другой, говорящий что тут может быть дом, чтобы не был таким заманчивым. Ему кажется, будто находится в свободном падении, не имея ничего, кроме холодной, твёрдой земли, чтобы остановить это падение. Он закрывает глаза и вздыхает. — Мне жаль. Джебом не отвечает. Даже не двигается. Джинён чувствует, как страх сжимает его грудь. Что, если вот тот самый момент, которого так боялся. Момент, когда Джебом поймёт, что хочет больше, чем Джинён может дать… Он думает о разочаровании тем, что Джебом не помог ему переехать, и об одиночестве, когда проснулся один этим утром. Может быть, это Джинён хочет слишком много… Подпрыгивает, когда чувствует нежное прикосновение к своему лбу. Джебом проводит пальцами по волосам Джинёна, убирая чёлку со лба. Он открывает глаза и чувствует, как сжимается сердце. Джебом смотрит так, будто в одной руке Пака находится его и молоток в другой, готовый разбить одним ударом. — Я люблю тебя, Джинён, — тихо произносит он и снова проводит пальцами по волосам. — Ничто не изменит этого. Если ты не готов, то можете остаться, пока не найдёшь другое жильё. Джинён нервно сглатывает. Не хочет собственную квартиру, а быть рядом с Джебомом. И хочет, чтобы сердце и мозг работали в одном направлении. Он берёт его за руку, всё ещё гладящую по волосам. Улыбаясь, сплетает их пальцы и прижимается губами к тыльной стороне ладони Джебома. Их взгляды не отрываются друг от друга. Он чувствует, что уверенность вернулась, как это часто случалось, когда Джебом смотрел на него так, будто мир начинался и кончался на нём. — Я тоже тебя люблю, — отвечает и осторожно тянет, прося Джебома лечь рядом с ним, всё ещё держась за руки. — Я не хочу другое жильё. Джебом смотрит так, будто знает, что Джинён что-то скрывает. Но, как и прежде, не обращает на это внимание. Поднимает их руки и тоже оставляет мягкий поцелуй на тыльной стороне ладони Джинёна. Безмолвно заверяя, что будет рядом, когда Джинён захочет рассказать всё. Они так и засыпают — сцепив руки, пытаясь оставить глаза открытыми и не уснуть, наблюдая, как другого утягивает в сон. Какой бы внутренний кризис он ни переживал, Джинён не собирается обременять этим Джебома. Он хочет быть с ним. Всё остальное придётся решать самостоятельно.