***
Пока я спускалась вниз, сердце так сильно билось. Я чувствовала, что-то неладное, и это произошло. Я услышала громкий стук. Я побежала к папе в кабинет, когда открыла дверь не могла поверить своим глазам. Он лежал на столе, из его головы текла кровь. Внутри все оборвалось. Ноги подкосились, и я упала на колени. Слезы лились градом, я не могла поверить, что моего папочку убили. В голове стали пробегать все самые веселые моменты жизни. Как мы играли, как он учил меня водить машину, скакать верхом. Всему, что я умею научил меня мой папа. Я не знала, что мне делать дальше без него. Он был не просто мне родным человеком, не просто отцом, он был для меня самым главным другом и советником. Я всегда могла положиться на него. Я знала, что папа никогда не соврет, никогда не будет говорить неправду, только чтобы не расстраивать меня. Папа всегда учил меня быть честной и всегда был таким. Если бы не папа, я бы никогда не была такой доброй, открытой, справедливой. Все эти качества вселил в меня именно он. Мой папа. Через минуту прибежала мама и упала рядом со мной. Я не знаю сколько мы с ней так просидели, но, когда более-менее успокоились, я вызвала полицию и скорую, потому что мама была не в состоянии это делать. Все приехали достаточно быстро. С капитаном и врачом разговаривала я, потому что мама была в шоке. Завели уголовное дело, с завтрашнего дня начинается расследование. Через день мы похоронили папу. На похороны пришли многие его друзья и партнеры. У некоторых я действительно видела сожаление в глазах, а вот у других видела только радость. Меня это сильно смущало, но я ничего не могла с собой поделать. Я просто стояла и смотрела на них, понимая, что война еще не закончена. Я не дам осквернить фамилию и имя моего отца. Я теперь не та Астрид Хофферсон, которую все знают. Меня сломало убийство отца. Я найду убийцу моего папы, и воздам ему за его убийство сполна.***
Иккинг все эти дни безбожно пил. Он ненавидит алкоголь, но все равно пьет. Он просто не знает, что ему еще делать. Боль и ненависть к себе не дает ему покоя. Еще вчера пришли деньги на счет за его убийство и письмо, которое он даже не захотел читать. Ему было противно за то, что он сделал. Он раньше так спокойно убивал людей, но этот случай. Это задание сломало его. Сломало его сильную жилу, которая была в нем. Сейчас он, как маленький мальчик сидит и плачет за то, что обидел свою игрушку или животное. Ему так плохо, как никогда. От безысходности он уже приставлял к виску дуло, но не смог, просто не смог. Ему не хватило на это сил и смелости. Он видел, как она плачет и кричит от боли, он видел, как ее слезы капали с щек. Он видел, как плакала ее мама. Он все это видел. Он лишил Астрид отца, лишил ее самого дорогого, что у нее было. И за это ему хочется лишить жизни себя. Когда он уже был готов жать на курок, в дом вломился Дагур и вырвал у него из рук пистолет. От толкнул Иккинга на диван и стал на него кричать — Ты что творишь, идиот? Ты нахрена собрался себя убивать? — кричал Дагур на Иккинга, который сидел на диване и трясся то ли от злости, то ли от боли. — Да хотел, и до сих пор хочу, потому что я не смогу жить с таким грехом. Я убил ее отца понимаешь, я лишил ее самого дорогого, я видел, как Астрид плачет и кричит от боли. Я не смогу жить с этим, понимаешь? Я чувствую себя последней скотиной за то, что я сделал, — кричал на него Иккинг. Из его глаз стали капать слезы. Он давно не давал себе слабину, но сейчас просто не может сдержаться. — Иккинг, тихо-тихо, иди сюда, — сказал Дагур и прижал к себе Иккинга. Иккинг прижался к парню еще сильнее и стал плакать. Ему было плохо, но понимал, что Дагур поймет его, что он ему поможет. Потому что этот человек для Иккинга не просто друг, он для него, как отец. — Чщщщ, Иккинг, все будет хорошо, это пройдет, обязательно пройдет, вот увидишь, — сказал Дагур Иккингу и отодвинул его от себя. — Дагур, ты не понимаешь, что я сейчас чувствую, просто не понимаешь, ты никогда никого… — Не убивал. Но это ты так думаешь, один раз мне пришлось это сделать. И со мной было тоже самое, что и с тобой. Также колошматило, также пил, также хотелось сдохнуть, но как видишь, я пока еще живой. — Что это за история? — Это было 10 лет назад. Я тогда тоже только начинал свою карьеру и так же, как и ты следил за одним человеком. Его звали Джейсон Вереск. Он был крупным бизнесменом и у него было очень много врагов. Я знал, что мне нужно будет его убить, я готовился к этому, но в душе все равно понимал, что если я это сделаю, то лишу его дочку и жену отца. Его дочку зовут Хедер Вереск, ей тогда было 8 лет. Слава богу она не видела мёртвое тело своего папы, я боялся этого больше всего. Но я видел, как она плакала на его похоронах, как она прижималась к гробу и кричала, что не хочет его отпускать. Я тогда пил чуть ли не до смерти. В один день просто взял свой пистолет и приставил ко лбу, но не смог. Сил не хватило нажать на этот гребаный курок. Я тогда месяц из дома не выходил, мне было плевать на все. Я не спал, потому что во сне слышал крики это маленькой девочки. Я не знал, как мне искупить свою вину перед этой семьей. Но все-таки нашел выход. Я стал высылать им каждый месяц деньги, как бы представившись дядей Джейсона. Слава богу они их принимают, его компания не смогла долго продержаться, миссис Вереск работает, не покладая рук, но денег им хватает, и живут они очень хорошо. После того раза, Иккинг, я поклялся, что больше никогда в руки не возьму оружие. Так и было. Я выкинул все пистолеты, ножи, все, что могло связать меня снова с убийством. Поэтому я знаю, что это такое, мой дорогой, знаю. — Подожди, ты убил отца подруги Астрид? — спросил Иккинг, проанализировав рассказ. — Да… — Так вот почему она часто говорила Астрид про какого-то дядю. — Именно. — Капец, а много ты им денег отправляешь? Ну если не секрет? — спросил Иккинг с интересом. — Зачем тебе эта информация? — Ну просто интересно. — Нет таких денег, которыми я мог бы искупить свою вину перед этими людьми. А так я отправляю каждый месяц ¾ своей зарплаты. — То есть 30.000 долларов? — Да. — Нехило, однако. — Нормально. — Ладно, я понял тебя, Дагур, я соберусь с силами. — Вот и давай, завтра жду тебя на работе. — Хорошо.***
Прошла уже неделя после смерти отца. Я не стала сидеть дома, а решила бороться с этим на учебе. Я не спорю, что мне тяжело сидеть на парах, перед глазами стоит папа, в голове его голос, а на руках чувствуется его тепло. К маме приехала её сестра, поэтому я спокойна за нее. Джейкоб не отходит от меня ни на шаг. Даже если он просто сидит рядом со мной, мне уже становится немного легче. Как будто он забирает всю мою боль. После таких каникул достаточно тяжело вливаться обратно. Из головы не выходит эта флешка. Я не буду смотреть что там, потому что боюсь. Боюсь, что это как-то смогут вычислить, и тогда придет конец не только мне, но и маме. Сейчас у нее осталась только я, и я не позволю кому-нибудь ее обидеть. После нашего разговора с Дагуром, я действительно многое обдумал, многое решил поменять в себе. На следующий день я сразу же пошел на работу. Там Дагур встретил меня со своей улыбкой до ушей, и мы стали разбирать все записи и все отчеты. От заказчиков больше ничего не приходило, что меня радовало. Друг сказал, что у нас есть новая работа, над которой мы собирались начать работать. Но к концу недели пришло письмо, прочитав, которое я снова хотел повеситься… — Астрид, солнце, пойдем в кафе сходим, кофе выпьем, покушаем что-нибудь? — спросил у меня Джейкоб, приобняв за талию. — Не хочу ничего, прости, — сказала я и прижалась к нему. — Ну может быть тогда закажем что-нибудь? — А знаешь что, я хочу пиццу, — сказала я, немного встрепенувшись. Я действительно захотела пиццы, потому что эта наша любимая с папой еда. — Хорошо, сейчас все будет. Через полчаса нам привезли три упаковки пиццы, и мы усевшись на пол съели все это подчистую. Мне стало чуть лучше, поднялось настроение, наверное, просто потому что предалась воспоминаниям… — Астрид, ну что? Стало лучше? — спросил Джейкоб, притягивая меня к себе на кровать. — Да, спасибо большое, — сказала я и поцеловала его. — Не-не, так не пойдет, это слишком маленькие благодарности, еще, — сказал Джейкоб и пододвинулся ко мне. Я улыбнулась и стала целовать его. Джейкоб посадил меня на себя. Наш поцелуй стал перерастать в более страстный. Его руки ласкали меня повсюду. Он стал снимать с себя футболку. Я остановилась и стала рассматривать его татуировку на торсе. Там у него были набиты ласточки. Мне очень нравилось это тату. Оно символизировало его свободу. Он снова притянул меня к себе и стал поднимать мою футболку, но тут у меня перед глазами появился папа, и я уперлась руками Джейкобу в грудь. — Стой, я… я не могу, — сказала я, одевая футболку и выбегая в коридор. Мне было стыдно перед ним. Он явно хочет меня полностью, но я не могу ему дать это. То не готова, то папа… Я так боюсь, что мы расстанемся из-за этого. Но не из-за того, что я ему не отдаюсь, а из-за того, что постоянно нахожу для этого причины… Хотя, я сама была бы не против. Пока я стояла и думала об этом у окна, услышала, как открылась дверь, и вышел Джейкоб. — Ас, что такое? — спросил Джейкоб, перевернув меня к себе лицом. — Я… Я все понимаю, что ты хочешь, но просто папа… Он стоит перед глазами, я просто не могу, — сказала я, опустив голову ему на грудь. — Ну-ну, успокойся, все хорошо. Не переживай, я же не за это тебя люблю, я люблю тебя за твою доброту, открытость, голос, глаза, я люблю тебя за все то, что есть в тебе. — Я так тебя люблю, Джейкоб, — сказала я и притянула его к себе для поцелуя. — И я тебя, — сказала Джейкоб, прервавшись.***
— Икк, почему у тебя руки трясутся? — спросил Дагур, когда я начал читать письмо, которое мне пришло. — Я ненавижу этих тварей, я просто их ненавижу, — сказал я и ударил в стену рукой, что та сломалась. Гребаный гипсокартон. — А ну дай-ка, посмотрю, — сказал Дагур, вырвав у меня этот ужасный листок бумаги."Ну что, Иккинг, молодец. Ты действительно прекрасно сделал свою работу. Мы гордимся тобой. Тебе уже пришла обещанная сумма денег. Но это не все, что нужно тебе сделать с этой семьей. Хофферсон был очень хитрым человеком. У него есть носитель на котором есть все документы, которые и против него, и против нас. Если этот носитель попадет в очень плохие руки, то настанет конец всем, и поверь на дно пойдут все, в том числе и ты. Ты прекрасно знаешь, что у него есть дочь. И по завещанию компания переходит к ней. Она пока мала, но очень умна. Поэтому для тебя есть новое задание, Иккинг Хэддок. Убей Астрид Хофферсон и забери у нее весь компромат.»