Перекрёстки судеб

Сидя в одиночестве дома, Крис злился на всех и вся, только не на самого себя. На Тома, который не принял его и ушёл к любовнику, а ведь Хемсворт был уверен, что омега, узрев его, кинется ему на шею. На доктора, который отбил Хиддлстона и трахается с ним, хотя это не его прерогатива, а Криса. На брата, который так застолбил омегу, что даже близнец не может занять его место. Да что вообще происходит?! Хемсворт так старался, столько усилий приложил, чтобы начать новую жизнь, а всё псу под хвост! И что теперь делать? Уговоры, просьбы, мольбы и обещания ни к чему не привели. Том игнорировал Криса, стараясь не отвечать на его звонки и смски, а когда Хемсворту всё же удавалось с ним поговорить, то тот отделывался лишь дежурными фразами. Это огорчало Криса, но ещё больше злило. Да как он смеет так к нему относиться?! Что он вообще о себе возомнил?! Но как бы Хемсворт ни сердился на Тома, он всё же его хотел. Жаждал видеть его постоянно, трогать, целовать, иметь по ночам во все щели, а не просто дрочить в ванной, фантазируя на эту тему. Хиддлстон был для него своего рода призом за все те лишения, в которых был повинен братец. И Крис не желал так просто его отдавать. У него был припрятан незарегистрированный пистолет, и, кажется, пришло время им вновь воспользоваться… *** Узнав о настоящем положении дел, Хиддлстон поспешил в больницу, чтобы обо всём рассказать Закари и Джону. В вестибюле он встретился с главным врачом, кивнув ему в приветствии, но Стронг поманил омегу в сторону. - Что-то случилось? – спросил Хиддлстон, не понимая к чему такая загадочность, когда Марк затащил его в закуток подальше от посторонних глаз и ушей. - Том, не пойми меня неправильно, я не вмешиваюсь в твою личную жизнь и вообще ни во что не лезу. Но десять минут назад я здесь столкнулся с Хемсвортом. Или на него похожим… - Стронг явно пребывал в растерянности и недоумении. - Это он и не он, доктор Стронг, - усмехнувшись, отозвался Том, ибо явление Криса в клинику в свете последних событий выглядело чем-то из ряда вон. – Но разве он не заходил к вам ранее, чтобы поздороваться? Проведать, как его бывшие коллеги поживают? Последние две фразы Хиддлстон произнёс с сарказмом, прилагая неимоверные усилия не растрындеть всё раньше времени, но Марк не уловил иронии в его словах. - Конечно, нет. Я его впервые вижу после той прощальной вечеринки перед отъездом в Африку. Но как? Когда он приехал? Почему ты ничего нам не сказал? – выпытывал Марк. – Он же ведь, вроде как, погиб. А выходит, он жив, здоров и в меру упитан. Он так изменился, я его еле распознал. Прямо откровение какое-то. Хиддлстон виновато улыбнулся. - Я прошу прощения, что не рассказал вам о возвращении Криса, но на то были веские причины. Я сам был в шоке, когда увидел его. До сих пор не могу поверить, что всё так обернулось, - оправдывался Том, но у него реально вылетело из головы, что надо было бы всем в больнице рассказать о появлении Хемсворта, хотя бы в то время, когда он был уверен, что нынешний Крис настоящий; с другой стороны, Хиддлстону и в голову не пришло, посоветовать Хемсворту самому навестить бывших сотрудников. - А знаешь, что мне показалось странным? – таинственно промолвил Стронг. - Что? - Он меня не узнал! Мы с ним столкнулись нос к носу, а он и бровью не повёл. Проскользнул мимо, точно я пустое место, - поведал Марк. – Ведь это я принимал его на работу. Я с ним знаком дольше, чем он с тобой. И тут такое отношение… С ним всё нормально? - Утверждает, что у него амнезия, - пожал плечами Том. - А! Теперь мне всё понятно. Как это ужасно, - посочувствовал ему Марк. – Если я чем-то могу помочь - обращайтесь. Хиддлстон склонился к уху Строга и прошептал: - Всё не то, чем кажется. - В смысле? – отпрянул Марк и изумлённо на него глянул. - Совсем скоро поймёте, - подмигнул ему Том. – И, кстати, не знаете, куда пошёл Крис? - Понятия не имею, - откликнулся Стронг. - Тогда сам найду его. А пока я - в отделение реаниматологии, - сообщил Хиддлстон. - Том! – остановил его Марк. – Но ведь ты нынче с Закари. И как теперь быть с Крисом? Он знает? - Доктор Стронг, вы же ведь недавно сказали, что не вмешиваетесь в мою личную жизнь и вообще ни во что не лезете. Или я ошибаюсь? – подловил его Хиддлстон. Марк махнул рукой. - Извини, ты прав. Том поднялся на лифте на нужный этаж и направился в ординаторскую. Ещё из коридора он услышал разговор на повышенных тонах, узнав голоса Закари и Криса. Он вошёл в кабинет и увидел двух стоящих друг напротив друга альф, и в руке одного из них блестел пистолет. У Хиддлстона похолодело в груди. - Что тут происходит? Как это понимать, Крис? – спросил Том, трепеща от страха. - Вот и ты! Привет! – обрадовался Хемсворт. – Я за тобой, тыковка. Пойдём домой. - Никуда он не пойдёт с тобой! – запротестовал Левай, с ненавистью глядя на него. - А ты закрой пасть! – рявкнул Крис. – Это мой омега, а не твой! Он носил моего ребёнка! Так что облизнись, хуйло! - Я носил не твоего ребёнка, - возразил Том. – А твоего брата, Кристофор! Крис сменился в лице. Он опешил, отшатнувшись чуть назад и опустив оружие, и зашевелил губами, будто хотел что-то сказать, но голосовые связки сковал спазм. - Что? Не ожидал, что я узнаю о твоей маленькой тайне, Кристофор? – почти издевался Хиддлстон, подходя ближе. – Думал, никто не поймёт, что ты не тот, за кого себя выдаёшь? - Я… Не Кристофор, тыковка… - промямлил Хемсворт. – Я твой Кристофер… - Не пори чушь! – прикрикнул Том. – Скелет Кристофера нашли в Африке. И скоро его доставят сюда, чтобы нормально захоронить. А ты тут стоишь, из плоти и крови. Так что финита ля комедия! - Погоди-ка, ты что, не Крис что ли? Не Хемсворт? – стоял в изумлении Закари. - Нет, Хемсворт это. Но не отец моего ребёнка, а его младший брат-близнец, - объяснил Хиддлстон. - Н-но…как? Когда?.. – не разумел Хемсворт. – Откуда ты узнал?.. - Сейчас это неважно, - отбрил его Том. – Важно то, что ты сделал со своим братом. Почему его тело не нашли после бомбёжки в лагере, а откопали в нескольких милях в каких-то руинах? Что случилось между вами? Ты убил его? Говори! - Не убивал я его! По крайней мере, не специально! Это было из жалости! – опроверг обвинения Крис. – Я был там в тот день и сам чуть не погиб! Мой отряд, где я служил по контракту, забросили в эту богом забытую глухомань. Правительство той грёбаной страны пообещало нашим командирам хорошие деньги, если мы подавим восстание. Нас привезли туда, сказав, чтобы мы ждали дальнейших распоряжений. А тут брательник нарисовался. Счастливый такой, несмотря на то, что недалеко шли бои. Мы тогда мало поговорили. Откуда ж я знал, что скоро его не станет? Он всё трещал про свою беременную тыковку, про будущую свадьбу, показывал ваши совместные фотографии. Меня про родителей спросил. Сказал, что как только родится ребёнок, он обязательно позвонит им. Хоть они и в ссоре, но это не повод, чтоб внука скрывать. А потом за нами приехала машина. Было распоряжение от командования, что мой отряд передислоцируют в другое место. Мы совсем недалеко отъехали от медицинского лагеря, как полетели крылатые ракеты. Их было много, от ударной волны нашу машину перевернуло. Я легко отделался и тут же кинулся в лагерь, но было поздно. Брат лежал на земле, истекая кровью, руки и ноги переломаны, голова разбита, кишки наружу, но он ещё дышал. Он лежал навзничь и хватал ртом воздух. Он понимал, что при любом раскладе умрёт, и даже улыбнулся мне в последний раз, перед тем, как я свернул ему шею… - Что?! Да кто тебя просил?! – перебил его Том. – А вдруг он бы выжил?! - Исключено, – встрял Закари. – При подобных ранениях не выживают. Ты же сам понимаешь, что он бы только мучился зазря. Врагу такого не пожелаешь. - Ну а вдруг! – не унимался Хиддлстон. – Ведь всегда есть надежда. - Да не было никакой надежды! Как ты не понимаешь? – убеждал его Хемсворт. – Я видел похожие увечья не раз за время службы солдатом удачи. Ни один из моих сослуживцев не выжил с такой раной. Хоть я и мудак, но не до такой степени, чтоб убивать собственного брата. Если бы был хоть малейший шанс, что он выкарабкается, я бы всё сделал для этого. - Допустим, - бросил Том, не особо веря в его слова. – Что дальше было? - А дальше меня как переклинило. Я решил взять себе его документы и личные вещи. Найти тебя, тыковка, и прожить с тобой остаток жизни. Надоело мыкаться по миру, хотелось уже осесть где-нибудь и обзавестись семьёй. Я взвалил брата на себя и оттащил подальше. Похоронил в каких-то камнях. А через три часа после бомбёжки мой отряд эвакуировали. Я оставил только окровавленный врачебный халат брата, дабы никто не сомневался, чтоб он был в лагере во время налёта. Но я не мог тогда просто так уволиться, мой контракт ещё не истёк. Только лишь через четыре года, я смог демобилизоваться. Я стал тебя искать, тыковка. Брат сказал мне только твоё имя и чем занимаешься, а вот про адрес умолчал. Пойми, я искал тебя всё это время… - …чтобы наврать мне с три короба! – грубо прервал его Хиддлстон. – Даже амнезию придумал, на жалость давил. А я-то тебя жалел, чувствовал за тебя ответственность. А ты просто-напросто беспринципный и наглый лжец! - Может и так, - не стал спорить Хемсворт. – Но мне осточертело, что всё лучшее всегда доставалось ему, а я вечно был на задворках. Родители носились с Кристофером, как с писаной торбой, а мне оставались лишь крохи их внимания. Как бы я ни усердствовал, что бы я ни делал, он всегда был впереди меня. Даже если он косячил, родители говорили, что ничего страшного, а вот меня и за меньшее ругали. Когда он сообщил, что не пойдёт в военное училище вместе со мной, а будет поступать в медицинский, вот тогда я разгадал, что это он, мой шанс! Родители, разумеется, были разочарованы, и чуть ли не отреклись от него. В тот день все трое разругались в пух и прах, Кристофер собрал свои вещи и навсегда уехал в Штаты. Но по прошествии времени я понял, что родители в конце концов смирились с его выбором, хоть и не успели ему этого сказать. А то, что я пошёл по их стопам в противовес решению брата, для них это не имело никакого значения. Они это восприняли как должное. И когда я увидел тебя с братом на фото, тыковка, то обида во мне взыграла с новой силой. Поэтому его смерть я воспринял, как божий промысел, словно мне вручили тебя, чтобы я жил с тобой вместо Кристофера. Понимаешь, тыковка, нам суждено быть вместе. - Да что ты такое несёшь? – скривился Левай. – Ты больной ублюдок. И место тебе в психушке. - Сейчас я чётко осознаю только лишь то, что ты меня не любил. Тебе просто хотелось отыграться за все свои унижения. Ты завидовал брату, и тебе хотелось заполучить то, что когда-то принадлежало ему. Вот тогда ты бы чувствовал себя лучше. Но ты не учёл, что я не переходящий вымпел, я живой человек. И я сам буду решать, с кем мне жить, - произнёс Том. - Нет! Я люблю тебя, тыковка! Мы созданы друг для друга. Я уверен в этом! - стоял на своём Крис. - А я уверен, что тебе надо обратиться за помощью, - ответил Хиддлстон. – Мы никогда не будем вместе. Я люблю Закари, и тебе придётся с этим смириться. Хемсворт на мгновение замолк, а после спросил: - Это твоё последнее слово, тыковка? - Прошу, уволь меня от этого прозвища. Невыносимо слышать его из твоих уст, - закатил глаза Том, точно его сейчас стошнит. – И да, это моё последнее тебе слово. Крис поднял пистолет, направив его на Тома. Тот оцепенел, ощутив, как внизу живота ужас скатывается в тугой комок и поднимается вверх к горлу. Он, как заворожённый, смотрел на дуло и не знал, что предпринять. - Ты совсем сбрендил, ебучий выродок?!! – крикнул Левай в панике, не зная, как помочь любимому человеку. – Немедленно опусти пушку! Я в полицию сейчас позвоню! Хемсворт никак не отреагировал на его слова. Он будто и не слышал его вовсе. - Если нам не суждено быть вместе в этой жизни, то хоть в смерти… - Чего это вы тут делаете? – внезапно у двери раздался весёлый голос Джона. Все трое синхронно повернули головы в его сторону. Куинто скалился во весь рот, держа в руке контейнер для переноски пробирок. Но увидев незнакомца с оружием, Джон обмер и притулился к косяку для опоры, точно боялся свалиться на пол. Улыбка померкла, а его посеревшее лицо выражало крайнюю степень потрясения, будто он узрел призрака. - Это же ты… - пробормотал он и ткнул дрожащим пальцем в Криса. – Ты… Я узнал тебя… - Чего ты мелешь? – удивился Хемсворт. - Это же ты убил Уайтлоу… - проговорил Джон, сощурив глаза. – Ты по мою душу пришёл, да? Хочешь убрать, как свидетеля? - Чего? Какой Уайтлоу? Ты сбрендил что ль? – вопрошал Крис, не понимая, что от него хотят в такой ответственный момент. – Иди отсюда! Я тебя не знаю. - А вот я тебя знаю! – процедил Куинто, постепенно приходя в себя и собирая волю в кулак после сильного смятения. – Это ты тот киллер, который убил Уайтлоу в Нью-Йорке тринадцать лет назад этим самым пистолетом. Скажешь, не было такого? Хемсворт хмыкнул. - Да, верно. Что-то припоминаю. Давно дело было. Том и Закари в шоке переглянулись. Улучив момент, когда внимание Криса переключилось на Джона, Левай осмотрелся, но злополучный телефон лежал на столе слишком далеко, чтобы к нему можно было незаметно подойти. - Припоминаешь?! Давно дело было?! Ах, вот как! – выкрикнул Куинто, придя в бешенство. – Я все эти годы скрывался, трясся от страха, что ты меня в любой момент найдёшь и пристрелишь, боялся лишний раз засветиться! А ты припоминаешь?! Да что ты о себе вообразил, хер собачий?! И тут Джона прорвало, как плотину во время паводка. Он в один прыжок очутился возле Хемсворта и со всей силы принялся дубасить его контейнером по голове. Тот от неожиданности выронил пистолет, сгорбился и заслонился руками от разъярённого омеги. Все свои страхи, тревоги, переживания, эмоции и чувства Куинто вкладывал в нескончаемые удары и приговаривал: - Из-за тебя, хуесос, у меня жизнь под откос пошла! Вместо того, чтоб припеваючи жить с Уайтлоу, я клизмы ставлю местным хрычам, которые так и норовят ущипнуть меня за зад! Я в роскоши купался, а теперь сплю в вонючем гараже на скрипучей раскладушке! Это ты во всём виноват, жирный урод! Да чтоб тебя черти в аду раскалёнными прутами в жопу ебали! Сука! Тварь! Уёбище сраное! - Спасите! Помогите! – вопиял Хемсворт, присев на корточки. От физического воздействия контейнер раскрылся и пробирки с анализами посыпались на Криса. Кое-что разбилось, и по воздуху заструился характерный запах аммиака. Том наблюдал за данной картиной, вытаращив глаза, и руки чесались наподдать Хемсворту. Закари кинулся к столу, схватил телефон и быстро набрал девять-один-один. - Помощи просишь, падла?! А нехер было лезть ко мне в дом и убивать моего любовника! – не унимался Куинто, и в ход пошли пинки. –Ты меня ещё не знаешь, щас узнаешь! Я щас тебе устрою жерминаль! Сымай портки! Том не понял, хотел ли Джон воплотить в реальность свою угрозу или просто решил застращать Криса, но тот в ужасе забился в угол между шкафом с документами и стеной и орал благим матом, чтоб его изолировали от сумасшедшего омеги. - Что?! Струсил?! В штаны наложил, пидор гнойный?! – не успокаивался Куинто. – А когда ты стрелял в меня и двоих маленьких детей, ты был очень даже смелым! А сейчас обосрался?! Ай-яй-яй! Пистолетик-то свой посеял! Как же ты теперь без него, потеряшка-парашка?! Джон глумился и хотел ещё отвесить пендель перепуганному Хемсворту, но тут прибыли Стронг с больничной охраной и полицейскими, и началась суматоха. Куинто оттащили от жертвы морального и физического уничижения. Криса выволокли из угла, арестовали и изъяли улику – пистолет, которым задержанный угрожал Закари и Тому. Всем свидетелям происшествия предписали на следующий день явиться в полицейский участок для дачи показаний. Но тут хватились Тома. Он обнаружился на полу ординаторской в бессознательном состоянии. Хемсворта в наручниках повели к выходу, а Хиддлстона Закари отнёс на руках в свободную палату. Также не мешало хорошенько обследовать его, дабы узнать причину его плохого самочувствия. *** Некоторое время погодя Том очнулся и обвёл палату и склонившихся над ним Закари, Джона и Марка непонимающим взглядом. Справа стояла капельница, и пищали медицинские приборы. - Что стряслось? Почему я здесь? – вопрошал Хиддлстон. - Радость моя, случилось нечто потрясающее. Ты себе даже не представляешь… - Левай осёкся, закрыл лицо руками, и через секунду его плечи затряслись. Том понял, что тот плачет. Марк закивал. - Не скажу, что это из ряда вон, но, тем не менее, неожиданно. Процент случившегося был минимальным, но анализы подтверждают… - …подтверждают, что у тебя будет свой карапет! – с ликованием закончил Джон, щерясь во все тридцать два зуба. – Поздравляю! - Любовь моя, у меня нет слов, - всхлипывал Закари. – У нас будет общий ребёнок! Надо сообщить Эшеру и Джеку. - Я уже сообщил! Эшер сказал, что это потрясно, а Джек – что-то вроде «охренеть-не встать», - поведал Куинто. - Том, я тебя поздравляю. От всего сердца. Это поистине чудо, - улыбался Стронг. Хиддлстон очумел от свалившейся на него новости и в ответ только лишь пробубнил: - Действительно, охренеть-не встать…