Перекрёстки судеб

Как и было обещано доктором Бенедиктом Камбербэтчем, останки Кристофера Хемсворта через несколько дней привезли в Филадельфию. Похоронили его со всеми надлежащими почестями в той же могиле, что числилась за ним. Почтить память Кристофера пришло немало народа: практически весь персонал «Пенсильвания госпиталь», коллеги из организации «Врачи без границ», просто знакомые и друзья. Из Австралии прибыли родители - Крейг и Леон Хемсворты, военные в отставке. Они молча, ни с кем словом не обмолвившись, отстояли церемониал отпевания и погребения, а затем отправились в Восточную государственную тюрьму, где содержался их второй сын. После ареста Кристофору был предъявлен целый список обвинений. Кража чужого имущества, присвоение чужой личности, шантаж, захват заложников, хранение незарегистрированного оружия, покушение на убийство, причинение вреда здоровью. Всего этого хватало, чтоб осудить преступника на пожизненное заключение. Также было заново открыто дело об убийстве Уайтлоу Пайна. Экспертизой было доказано, что пуля, выпущенная именно из того оружия, которым размахивал Хемсворт перед Хиддлстоном и Леваем, оборвала жизнь Пайна. Чтобы хоть немного улучшить своё положение, Кристофор пошёл на сделку со следствием и дал показания против мафиози, заказавших ему ликвидацию Уайтлоу. В ходе расследования выяснилось, что данный эпизод был единичным в жизни Хемсворта. Он просто вовремя подвернулся бандитам, искавшим человека со стороны без «прошлого», который выполнит свою работу и исчезнет, и ему на тот момент позарез нужны были деньги. Джон шёл свидетелем по данному делу, и ему хотели вменить отказ от дачи показаний за неявку в полицейский участок. Но он разыграл такой спектакль, сетуя на тяжёлую жизнь, что даже матёрые следователи ФБР ему сочувствовали. При этом хранители правопорядки учли, что Куинто рисковал жизнью, спасая двух маленьких детей от смерти. В итоге Джону ничего не стали предъявлять и отпустили с миром, лишь попросили явиться в зал суда, когда этого потребуют обстоятельства. Что касается Эшера и Джека, то было принято решение не посвящать мальчиков в обстоятельства кончины их биологического отца в целях безопасности. Тем более, органы опеки настояли, чтобы полиция на время следствия усилила охрану в районе проживания семьи Леваев. Спустя месяц после известия о неожиданной беременности, Том и Закари поженились. Скромная церемония прошла в небольшой церквушке в пригороде Филадельфии, а само торжество - в поместье неподалёку. Из гостей были приглашены только самые близкие и хорошо знакомые. Родители Тома были счастливы видеть своего сына наконец-то окольцованным и в интересном положении. Стронг от всей души радовался за обоих. Эванс плакал от умиления, а во время клятвы молодожёнов высморкался громче всех. С лица Эшера всё время не сходила лучезарная улыбка. Джон и Джек рыдали навзрыд на плечах друг друга от переполнявших их эмоций. Опосля свадьбы Том, будучи уже не Хиддлстоном, а Ливаем, подал заявление в органы опеки, дабы стать полноценным родителем Эшеру и Джеку. Хотя он всё ещё был убеждён, что рано или поздно им надо рассказать всю правду. Когда живот Тома уже был виден невооружённым глазом, он ушёл в декрет, но обещал вернуться на пост директора школы, когда малыш немного подрастёт. А вот с волонтёрством в больнице пришлось завязать. Теперь Тому было куда возвращаться по вечерам и девать свои силы. Что касаемо Джона, то он закрутил роман с импозантным и состоятельным альфой в годах, с которым познакомился в больнице во время одной из процедур. И вскоре Куинто съехал от супругов Ливаев в шикарные апартаменты в центре Филадельфии. С тех пор сладкая парочка окунулась с головой в развлечения, разъезжая по миру и транжиря деньги в лучших казино. *** Незаметно пролетели несколько месяцев, и Тому пришло время разрешиться от бремени. - Солнце моё, ты это сделаешь. Вспомни занятия. Просто дыши, - увещевал супруга Закари, стоя от него по правую руку во время родов. - В жопу себе подыши, мудила! – выругался Том, раскорячившись на родильном кресле. – Господи! Как же больно! - Любимый… - Том! Соберись! Поднатужься и выталкивай его со всей дури, - слева маячил Джон, вторгшийся в палату без разрешения. - Не надо со всей дури! Не волнуйся, Том. Ты родишь. Мы с тобой уже однажды потерпели неудачу, сейчас мы не можем допустить её повторения, - Стронг мельтешил между раздвинутых ног омеги. Он наблюдал Тома всю беременность, ибо чувствовал и свою вину за того умершего ребёнка; и нынче он прилагал все усилия, чтобы на этот раз малыш появился на свет живым и здоровым. Рядом суетились ещё два молчаливых медбрата. - Сладкий мой, всё будет хорошо. Я с тобой, - Закари переживал не меньше рожавшего, пытаясь хоть как-то подбодрить его. - Слушай меня, дерьма кусок! – от натуги Том весь покрылся потом, а белки его глаз покраснели. – Не трогай меня! Не смей прикасаться ко мне! Я прибью тебя, козлина ёбаная! Это всё ты виноват! Это из-за тебя я тут! Запомни! Я никогда больше тебе не отдамся! Слышишь?! Никогда! Вообще забудь обо мне! Как выйду отсюда, я разведусь с тобой! Уйду от тебя и детей отсужу! Ненавижу тебя! - Конечно-конечно, милый, - кивал Закари. – Всё что захочешь… - Внимание-внимание! Мы ведём наш репортаж из родильной палаты, - Джек ворвался в помещение с включённой камерой на айфоне. – Сегодня знаменательный день… - Нам сюда нельзя! Вернись немедленно обратно, - шикал на него Эшер, просунув голову в дверь. Но брат его не слушал и надрывал горло: - А сейчас интервью от главного действующего лица из центра событий, - Джек повернулся лицом к Тому и остальным и в следующую секунду потерял сознание. Эшер отволок его за ноги в коридор. - Я, бля, больше не могу! – верещал Том. – Выньте этого паршивца из меня! Что он там делает?! Прорубает себе путь киркой?! Какого хера мне так больно?! - Всё нормально, Том, - успокаивал его Марк. – Скоро всё закончится. Уже головка показалась. - Видишь, мой хороший. Всё не так уж и плохо, - Закари нервно подпрыгивал на месте. - Не тебе решать, как всё: плохо или хорошо. Не тебя разрывает пополам. Молчал бы уж! – пробасил Джон. - А я чего? Я ничего… - оправдывался Закари. - А теперь, Том, тужься! – скомандовал Стронг. Омега до синяков вцепился дрожащими руками в Закари и Джона и, собрав остатки сил, напрягся что есть мочи. - Не бойся, милый. Я всегда рядом, - Закари крепко сжал его ладонь. - Не дрейфь! Прорвёмся! – Джон успокаивал больше себя, чем кого-либо из окружающих, стискивая пальцы Тома. И вскоре, после нескольких часов мучений, истошный плач младенца огласил палату. Утомлённый Том откинулся на спинку кресла и не моргая уставился в одну точку. Один из медбратьев взял ребёнка, чтобы обтереть, взвесить и запеленать. Второй заполнял документы. - Поздравляю, у вас омега, - возвестил Стронг. - Омежка. Радость-то какая, - прослезился Закари. – Я самый счастливый отец на свете. - Ох! Отмучались, - выдохнул с облегчением Джон. Медбратья управились со своими делами и удалились. - Том, принимай сына, - Марк бережно положил закутанного в одеяло ребёнка с рыжим пушком на головке новоиспечённому папе на грудь. Омега инстинктивно приобнял его и улыбнулся, будто и не было никаких мук ранее. - Здравствуй, маленький… Я так долго тебя ждал… - Он такой красивый, - продолжал всхлипывать Закари. - Да прекрати ты уже, - расчувствовавшись, шмыгнул носом Джон. – Развёл сопли. В этот момент в палату вломились Эшер и Джек. - Мы слышали плач. Он уже родился? - Где он? Быстрей показывайте его! А то у меня зарядка кончится. - Молодые люди, вы знаете, что неприлично себя ведёте? Будьте так добры вести себя менее громогласно, - сделал им замечание Стронг. - Простите. Мы больше так не будем, - повинился Эшер. - У меня брат родился! Как хочу, так и веду! – Джек показал язык Марку. Тот оторопел от такой наглости и отодвинулся от сорванца подальше. - Какой же он хорошенький… - засюсюкал Эшер, разглядев ребёнка на руках у Тома. – Как назовём? - А действительно… Как? – до Закари только сейчас дошло, что они не придумали малышу имя. Он переглянулся с Томом. По изумлённому лицу омеги можно было понять, что и он не задавался таким вопросом. - Вы серьёзно?! – воскликнул Джон. – Ну вы и балбесы! - Как хорошо, что у вас есть мы, - не без гордости сообщил Джек. – Потому как мы уже давно придумали братишке имечко. - Уильям, - робко предложил Эшер. – По-моему, красиво… - Мне нравится, - сказал Закари. - И мне, - отозвался Том. - Очень даже неплохо, шалопаи, - усмехнулся Стронг. - Ну хоть не зря я вас вытащил из той заварушки, - пробубнил себе под нос Джон. – Всё-таки есть от вас польза. Эшер просиял улыбкой, а Джек заново включил камеру и направил объектив на малыша. - Дамы и господа, позвольте вам представить нового члена нашей дружной семьи - Уильяма Левая!