Зимние наваждения (История с фотографией, часть 7)

*** Вильяра вышла с изнанки сна в кладовке при кухне: как можно ближе к еде, но чтобы не попасть никому под ноги. А потом тётушка Ракиму кормила мудрую толчёной сытью и отпаивала мясным взваром, причитая, как же «болезная девонька» исхудала. Старуха неисправима: без толку пенять ей, что хранительница клана – давным-давно не «девонька». Пережив голод в доме мужа-неудачника, овдовев и похоронив дитя, Ракиму немного сдвинулась на стряпне и угощении всех, кто под руку подвернётся. Старый Зуни тоже умеет и любит кормить большой дом, однако уступает ей место у котлов чаще, чем по очереди. Сейчас главное, что готовит Ракиму вкусно и без лишних объяснений понимает, что Вильяре нужно. А ещё старуха болтает без умолку и, слегка направляя беседу, можно услышать все новости дома Кузнеца и соседей. - Аю нашли возле верхней калитки совсем без памяти! Взяла лопату, покидала снег, а потом села в сугроб и сидит сиднем. Обморозиться и простыть не успела, но ушла в себя – не дозовёшься, не догонишь. Уложили её в её покоях. Алита над ней песни пела, да не добудилась, пошла зелья варить. Знахарка Алита, живущая в доме Кузнеца – Вильярина очень дальняя родня по матери. Зелья у Алиты хороши, песни – так себе… Вполуха слушая Ракиму, Вильяра шлёт зов мудрому Стире и после взаимного приветствия спрашивает: «Сосед, ты уже знаешь, где и как нашлась твоя пропажа?» «Которая?» «А их у клана Сти много?» «Да не то, чтобы… Но во дни беспокойных стихий смута была не только у тебя.» «Купцы Тари и Укана нашлись. Ркайра поймал их на беззаконии в угодьях Ркай, бывших Наритья.» «Даже так? Мне пока никто ничего не сообщил. Расскажешь, что слышала?» «Тринара при мне сказал, будто бы Тари отравила целый дом зверомором. Подбросила с изнанки сна. А ты говорил, она слабая сновидица.» Мудрый Стира молчал очень долго. Потом спросил: «Мудрая Вильяра, ты отыскала на дочери Тари то, о чём мы с тобой говорили?» «Увы, да. И я даже начала распутывать чары, но кое-кто вмешался… Альдира собирает Совет, скоро услышишь все подробности.» «Спасибо тебе, соседка, за известие. А Ркайру я расспрошу сам.» Как ни тянуло сытую Вильяру на лежанку и в сон, она всё-таки добрела до покоев Аю. Спела над охотницей песнь, отмечая изменения ауры… А родственных чар-то больше нет! Содраны грубо, безжалостно, с клочьями души: оттого шок. Неизвестно, выживет ли Аю после такого, останется ли в здравом рассудке? И по всем заразившимся должно откатом ударить. Может, потому ещё Вильяре так худо? «Лемба?» «Здравствуй, о мудрая? Ты уже вернулась от Даланту?» «Да, я в твоём доме. Как ты себя чувствуешь, Лемба, и здорова ли Тунья?» «Да как тебе сказать… Что-то у нас обоих сегодня головы трещат, и кости ломит, как от простуды. Я даже из кузни ушёл. Но это ерунда, а вот Аю… Ты уже слышала?» «Я сейчас сижу у неё. Похоже, твоя тёща освободила Аю от чар, и все, кто касался её, тоже свободны. Это хорошая новость, а плохая… Я не знаю, что будет дальше с твоей младшей женой. Считай, Лемба, знакомая тебе Аю сегодня умерла.» «Как Ланха в сказке о проклятом доме?» «Примерно так… И, Лемба, я очень рада, что говорю с тобой, а ты мне отвечаешь. Я счастлива, что ты отделался головной болью. Но побереги себя и Тунью ближайшие дней пять. Все мы, кого касались поганые чары, сейчас уязвимы. От простого заусенца можем загнуться.» «И ты?» «К сожалению, я тоже.» «Прости меня, о Вильяра! Я должен был отпустить Яли давным-давно. Ох, если бы я не…» «Ах, если бы шерстолапы по небу летали! Довольно, Лемба, что ты отпустишь наше с тобой несбывшееся хотя бы сейчас.» «Я уже отпустил. Прости, Вильяра.» «Повторишь ещё раз, когда увидимся лицом к лицу. И я тебе отвечу, как должно. А сейчас я иду в свои покои отсыпаться. Ближайщую четверть круга хоть потолок на голову падай! Кто побеспокоит – прокляну… Кстати, если хватишься Нимрина – не ищи, его увели мудрые.»