Зимние наваждения (История с фотографией, часть 7)

На кухне вдвоём хозяйничали старый Зуни и тётушка Ракиму. Всех подростков Лемба увел в снега, наставлять в охотничьих премудростях. Вильяре стало досадно за Рыньи, которого она загрузила заботой о Нимрине и лишила возможности поучаствовать в этой вылазке. Но раз уж так вышло, нужно выкроить время и сводить Рыньи в снега самой. Заодно выгулять зверя Юни — последнюю память о матери, о прежнем доме Углежогов у Синего фиорда. Аю, тем временем, ластилась к тётушке Ракиму, как к родной. Зуни тоже поглядывал на жертву запретных чар тепло, словно на непутёвую внучку. Вильяра видела: Аю угождает старшим охотникам, как угождала купчихе Тари, тщетно добиваясь материнской любви. Здесь-то почва более благодатная, но ещё немного, и сиротские ужимки Аю начнут раздражать тех, чьего расположения она ищет. Взрослой охотнице не пристало так юлить ни перед кем! Но объяснять это выздоравливающей — точно не время, и гораздо полезнее, если Аю сама дорастёт, осознает и найдёт свою меру достоинства. — Старый, я хочу поговорить с тобой наедине, — окликнула Вильяра Зуни, когда в кухонных хлопотах наметился перерыв. — Внимаю тебе, о мудрая. Они присели на перевёрнутые корзины в одной из кладовок, мудрая спела песенку, чтобы никто не подслушивал. — Зуни, я ношу серёжку мудрой, — она дёрнула себя за ухо. — Но я обращаюсь к тебе сейчас как младшая к старшему. Я нуждаюсь в твоём разумном совете, а возможно, помощи. Зуни нахмурил брови. — И что же такого я тебе посоветую, о мудрая Вильяра, чего не посоветует мудрый Альдира? — Зуни, я хочу знать, кто в нашем клане пострадал от моего наставника или других мудрых. Я желаю возместить, изгладить ущерб, насколько это будет в моих силах. И я хотела бы знать, кто из Вилья затаил зло на всех посвящённых, от кого мне следует остерегаться удара в спину. Теперь густые брови Зуни поползли на лоб. Старик покачал головой, сглотнул и задал вопрос, который при других обстоятельствах прозвучал бы непростительной дерзостью. — Вильяра, а ты, правда, готова возместить ущерб этим охотникам? — Да, Зуни, в меру моих сил. Конечно, если мудрые кого-то беззаконно убили, я не воскрешу погибшего. Но я должна знать, во что обошлось клану моё обучение! И на какие обиды охотники побоялись мне жаловаться? Зуни не отводил пытливого взгляда: — О мудрая Вильяра, тебя так крепко задели за живое самозваные поборники справедливости? Колдунья досадливо поморщилась: — Гораздо больше меня задела Аю. Как она не позвала на помощь мудрого Стиру, когда мать и отец зачаровывали её. И как весь дом Ула молчал, когда купец привёз из угодий Наритья безумную жену. Они все не доверяли мудрым и боялись, оттого вышло много бед и беззакония. Зуни протянул руку и коснулся её плеча, будто, в самом деле, успокаивал молоденькую охотницу. — Знахаркина дочь, тебе всегда рады в доме Кузнеца, и тебе здесь некого опасаться. Я, Зуни из дома Кузнеца, доверяю тебе, потому поведаю тебе не одну и не две поганые истории про твоего наставника. И я сам тебе должен, если ты сочтёшь это за долг. Когда мудрые выбирали, кого посвящать, тебя или Лембу, я отстаивал внука — для дома. — Я знаю, Зуни. Я сама наблюдала, как ты до сих пор отстаиваешь внука для дома, — улыбнулась мудрая. — А тогда я ужасно обижалась и злилась на вас. Зато ныне благодарна пособникам моей судьбы, за то, кем я стала. И Лембе тоже хорошо с его судьбой, пусть так будет. — А я решил, что нам повезло с мудрой, когда ты после посвящения не сорвала зло на ком-нибудь из дома Кузнеца. Вильяра пожала плечами, мол, как иначе. И не стала рассказывать Зуни, как соблазнял её наставник – явить силу и власть над любым своим прежним обидчиком, недоброжелателем, врагом. Чего стоило ей самой возмущённое: «Нет, я не хочу!» А после — ещё более решительное: «Нет, я не стану никого мучить, унижать и запугивать, это же мои Вилья!» Она промолчала об этом, ведь поставила задачу: вернуть доверие охотников к мудрым, а не окончательно его порушить. Зуни старательно обгрыз заусенец на пальце, только потом спросил: — Мудрая, а всё-таки, какого совета ты от меня ждёшь? — Зуни, пожалуйста, посоветуй, как мне помочь пострадавшим, кого ты знаешь? — Давай, я сначала расскажу тебе о них, а после ты сама рассудишь: как мудрая и как знахаркина дочь.