***
Шум спортивного зала нещадно бьет по вискам, заставляя Фелицию то и дело массировать их кончиками пальцев. Слабость во всем теле не позволяет нормально выполнять упражнения, что становится причиной косых взглядом учителя и остальных. Точно так же как и тот факт, что Харди сегодня предпочла привычным спортивным шортам и футболке, мешковатые штаны и огромную синюю толстовку с эмблемой школы. Иначе бордово-синии кровоподтеки на руках и ногах просто не скрыть. К тому же, девушке пришлось еще и перестраховаться, перебинтовав запястья и выбрав носки подлиннее. Нельзя позволить кому-то заметить эти увечья, иначе проблем будет выше крыши. И тогда Фелиция точно пожалеет, что не умерла в той агонии. Голова начинает сильно кружиться, и Харди тут же резко приседает на корточки, обхватывая источник большего дискомфорта руками. К ней тут же подскакивает Мишель. - Эй, подруга, ты в порядке? – она опускается на колени рядом с Фелицией и осторожно касается тонкой ладонью ее спины, - Давай-ка, я тебе помогу. Джонс приобнимает одноклассницу за талию и ловко помогает ей встать на ноги. Пока она ведет Фелицию к трибунам, девушка замечает обеспокоенный взгляд Питера. Жестом она дает ему понять, что держит все под контролем. Харди опускается на лавочку и тихо благодарит ЭмДжей за помощь. Та лишь отмахивается и пока преподаватель занят другими учениками, присаживается рядом. - Что случилось? Ты сегодня весь день сама не своя, - голос Джонс звучит обеспокоено и капельку насторожено. Она прикасается тыльной стороной ладони ко лбу подруги, - Жара вроде нет. - Это просто…переутомление. Ничего опасного или…заразного, - Харди усмехается через силу, - Не о чем переживать. Слова Фелиции ничуть не успокаивают Мишель. Она все так же внимательно вглядывается в осунувшееся лицо подруги, отмечая про себя ярко выраженные синяки под ее глазами и слишком уж острые скулы. - Ты похожа на смерть, - недовольно фыркает Джонс. - Комплименты как всегда на уровне, - Фелиция двигается ближе к ЭмДжей и слегка толкает ее локтем, - Я правда в порядке. Не волнуйся. Морщинки на лбу подруги постепенно разглаживаются. А взгляд из настороженного превращается какой-то даже слишком сочувствующий. - Ты хоть ешь, а? Нормально спишь? – все унимается Мишель. - Говоришь как моя мама, - Харди закатывает глаза, издавая тихий смешок, - Даже немного жутко. Еще некоторое время девушки разговаривают о всяком, пока их не замечет учитель. Он строго указывает на то, что раз Фелиции полегчало настолько, что она может болтать с подружкой, то значит, в состоянии выполнять нормативы. Девушки недовольно вздыхают и делают это синхронно, что в итоге вызывает тихий смех у обеих. Мишель понимается первой, а Харди встает следом за ней. Но не успевает девушка сделать и пары шагов, как головокружение стремительно возвращается, а перед газами все плывет. Фелиция пытается ухватиться за подругу, но в итоге лишь кончиками пальцев задевает ее плечо. В следующие мгновение ноги девушки подкашиваются, и она падает на потертый паркет спортивного зала, окончательно теряя сознание. В себя Фелиция приходит уже в кабинете медсестры. Она не помнит, как попала туда, но это не главная проблема. Девушке предстоит придумать достаточно достоверную версию своего плохого самочувствия, чтобы не нарваться на проблемы. Харди пытается как можно тише принять сидячее положение, но скрип больничной кушетки выдает ее намерения. - О, ты пришла в себя! Замечательно! – медсестра откладывает документы на рабочий стол и, прихватив свой стул, садится рядом с девушкой, - Твой парень сказал, что ты почувствовала себя плохо и потеряла сознание. Расскажи, что… - Мой парень? – озадаченно переспрашивает Фелиция, - Какой парень? - Эмм, тот, что принес тебя сюда. Такой немного невысокий и немного дерганный, - как ни в чем, ни бывало, произносит женщина, - И все же, дорогая, ты можешь рассказать мне, что произошло? - Ничего особенного, - Харди наконец-то удается принять сидячее положение, - У меня просто… проблемы со сном. Знаете, весь этот стресс из-за поступления в школу. Я раньше училась на дому, поэтому мне немного сложно приспособиться… Ложь – это то, что у Фелиции всегда получалось лучше всего остального. Многолетний опыт сказывается как-никак. Но девушка никогда не гордилась этим. Абсолютно каждый навык, полученные ею в процессе работы на Фиска, был вынужденным и совершенно не приносящим удовольствия. Хотя, выбивать дерьмо из всяких уродцев Харди все же нравилось. Неплохой способ избавиться от стресса и накопившегося негатива. Ведь, по сути, у Фелиции не было совершенно никого, с кем она могла бы поговорить о том, что происходит. Признаться во всем Ванессе означала буквально убить ее собственными руками. Делиться переживания с Уилсоном девушке, честно говоря, даже в голову не приходило. Чтобы решиться на подобное, нужно просто в край отчаяться. Поэтому в итоге Харди поняла, что лучшим вариантом для нее будет хоронить все это в себе. Все переживания, волнения, терзания. - Понимаю-понимаю, - кивает медсестра. Это объяснение ее вполне устраивает, - Тогда сейчас я дам тебе легкое успокоительное. Ничего серьезного, просто таблетки на травах. Они помогут нормализовать сон. Женщина достает из ящика своего стола небольшой стеклянный тюбик и передает его Фелиции. - Принимай по две таблетки за час до сна в течение недели, - медсестра снова отворачивается к столу, чтобы сделать какие-то записи, а затем встает, машинально поправляя белый халат, - Побудь пока здесь, а я узнаю, связался ли секретарь с твоими родителями. Она выскакивает из кабинета так быстро, что Харди даже рта раскрыть не успевает. Девушка совсем позабыла, что в таких случаях администрация школы сразу же оповещает обо всем родителей. А это значит, что ей предстоит долгий и напряженный разговор с Ванессой. Скорее всего, придется скормить ей ту же ложь, что и медсестре. Фелиция начинает судорожно размышлять над тем, как сделать свою версию более правдоподобной и убедительной, но тут в дверном проеме показывается взъерошенная голова Питера. - Привет, - с робкой улыбкой произносит парень, прикрывая за собой дверь, - Как себя чувствуешь? - Уже лучше. Спасибо, - Харди искренне рада видеть Паркера. Это немного странно, но она даже готова признаться себе в том, что соскучилась по нему, - Так это ты принес меня сюда? - Да, а что? – Питер присаживается на кушетку рядом с девушкой. Он поворачивается к ней, и улыбка на его лице становится шире, а в уголках теплых карих глаз появляются морщинки-лучики, - Я сделал что-то не так? - Нет-нет, все хорошо. Просто, это очень мило, - Фелиция двигается к парню ближе и, поддаваясь порыву, сама берет его за руку, переплетя их пальцы. У Питера удивительно теплые ладони. Немного грубые, но такие большие и крепкие. Молодые люди сидят так, в приятной тишине, вплоть до возвращения медсестры. Женщина приоткрывает дверь и, с улыбкой глядя на Фелицию и Питера, произносит: - Дорогая, твоя мама уже ждет тебя. Харди изо всех сил старается скрыть разочарование, мелькнувшее тенью на ее осунувшемся лице. Девушка любит Ванессу всем сердцем, но каждый раз лгать ей слишком тяжело. Практически невыносимо. Ведь она вовсе не заслужила такого отношения к себе. И даже тот факт, что все это делается лишь бы уберечь женщину от потрясений, уже давно не в силах успокоить бушующую совесть. Говорят, цель оправдывает средства, но так ли это на самом деле? Фелиция кивает и поднимается с кушетки, нехотя отпуская руку Питера. Медсестра сначала вызывается проводить девушку, но Паркер опережает ее, убеждая, что в состоянии справиться с этим и сам. У женщины не остается другого выбора, как позволить ему сделать это, но перед тем, как отпустить Харди, она еще раз напоминает ей про таблетки и просит «навестить» ее в конце недели. Ванесса ждет Фелицию в холе на первом этаже. Рядом с ней стоит ЭмДжей и что-то увлеченно рассказывает. В руках женщины рюкзак дочери. Скорее всего, об этом позаботилась Джонс. Весьма предусмотрительно с ее стороны, ведь Харди совсем позабыла о своих вещах. - Фелиция! – в один голос произносят Ванесса и Мишель, когда вышеупомянутая показывается на лестнице. Буквально несколько секунд они смотрят друг на друга, а потом так же хором смеются. Кажется, ЭмДже понравилась Ванессе. Фелиция искренне этому рада. Женщина быстро преодолевает разделяющее их расстояние и обнимает дочь за тонкие плечи. Питер все еще стоит позади них, неловко переминаясь с ноги на ногу. Перед ним стоит дилемма: тихо удалится, сославшись на давно начавшийся урок или же всё-таки предпринять попытку представиться. Но Харди в итоге опережает парня. Слегка отстранившись от матери, но, все еще продолжая опираться на нее, девушка, наконец, знакомит женщину с Паркером. И несмотря на очевидное волнение за дочь, Ванесса тепло приветствует юношу, пожимая его крепкую руку своей. - Я очень рада познакомиться с вами двумя, - она переводит взгляд с Питера на Мишель, а затем обращается уже к ним обоим, - Спасибо за то, что заботитесь о моей дочери. Пусть совсем не долго, но у Ванессы все же была возможность пообщаться с новыми друзьями Фелиции и получить некоторое представление о них. И как заметила сама девушка, она осталась вполне довольна и, кажется, даже в какой-то степени успокоилась. Ведь как любая мать, Ванесса больше всего переживала за то, что новое окружение не примет ее дочь. Даже, несмотря на то, что Фелиция всегда отличалась достаточно сильной психологической устойчивостью к подобным моментам. Существовало очень мало вещей, которые могли взволновать ее по-настоящему. И это, честно говоря, тоже немного беспокоило Ванессу. Пусть женщина никогда и не произносила этого вслух, но иногда Фелиция напоминала ей бомбу замедленного действия. Домой они возвращаются в полнейшей тишине. И Харди, отчасти, благодарна за это. Ванесса, прислушавшись к советам школьной медсестры, старается ни о чем не расспрашивать дочь. Женщина объяснила ей, что акклиматизация в новой школе, в новом коллективе может быть настоящим испытанием для подростка. И все что родители могут сделать в таком случае, так это поддержать своего ребенка и помочь ему пройти через этот период. Как только они оказываются дома, Фелиция пресекает всяческие попытки Ванессы заговорить с ней, обещанием обсудить все после того, как девушка примет душ и немного отдохнет. Она быстро поднимается к себе и, буквально забежав в комнату, отбрасывает на кровать рюкзак и запирается в ванной. Харди едва успевает упасть на колени перед унитазом, как ее тут же выворачивает. Ощущения просто кошмарные, еще и потому, что девушка практически ничего не ела. Фелиция окончательно оседает и медленно отползает подальше от унитаза. Она садится прямо на холодный пол, прислоняясь спиной к запертой двери. Горло нещадно саднит, безумно хочется пить, но колени так сильно трясутся, и девушка не уверена, что сможет устоять на ногах сейчас. Харди снимает с себя толстовку, отбрасывая ее прямо на кафель. Тонкая футболка под ней вся измята, но девушка не обращает на это внимание. Она тут же принимается разматывать эластичные бинты. Руки под ними жутко чешутся, и Фелиция ждет не дождется, когда сможет расцарапать их ногтями. Но как только второй бинт падает на ее колени, девушка буквально давится воздухом. От запястий до локтей вены стали полностью черными, как тогда в лаборатории. Они пульсировали настолько сильно, что каждый толчок отдавался острой болью во всем теле. - Что за чёрт…ГЛАВА 9. Подопытная
11 апреля 2020 г. в 22:08
В лаборатории царил стойкий запах лекарств и химикатов. Он оседал на одежде, коже, волосах. Люди здесь были словно сомнамбулы. Не смотрели друг на друга, не произносили ни слова. Облаченные в стерильные костюмы и маски, они все время куда-то спешили.
О наличии у Фиска подпольной лаборатории Фелиция узнала несколько лет назад. Тогда-то она твердо укоренилась в своей догадке о том, что крыша у него уже поехала конкретно. Все здешние сотрудники связны неким соглашением о неразглашении, согласно которому они работают в огромной корпорации и не имеют никакого отношения к проведению незаконных экспериментов. Каждый день, возвращаясь домой к своим семьям, эти люди не имели права и рта лишний раз раскрыть, чтобы ненароком не проболтаться о том, чем зарабатывают на жизни на самом деле. Ведь даже у стен есть уши.
Фелиция сидела в кабинете одной из сотрудниц лаборатории – Анджали Пёрик. Они с женщиной были уже достаточно хорошо знакомы, так как это не первый визит Харди сюда, и даже не десятый. Честно говоря, девушка давным давно сбилась со счета. Впервые Фиск привел ее в лабораторию еще совсем малышкой. Тогда он выдал происходящее за оздоровительные процедуры, которые оказались весьма болезненными. Но Фелиция стойко вытерпела все и даже не пожаловалась, что было довольно нетипично для маленького ребенка. Тогда еще, в силу детской наивности, она не понимала, насколько ужасные вещи здесь происходят.
Харди было четырнадцать, когда приемный отец приоткрыл ей завесу своей тайны. Он посчитал, что раз уж девушка должна стать его преемницей, то пора бы ей начать вариться во всем этом вместе с ним. Не сказать, что Фелиция очень уж хотела узнать еще больше о тайной жизни Фиска, но его это особо не волновало. Как оказалось, несколько лет назад Уилсон загорелся идеей о создании мутантов, которые помогли бы ему не только расширить свое влияние, но и с легкостью уничтожать тех, кто попытается его остановить. Иметь при себе армию сильных и могущественных сверхсуществ, по мнению воспаленного сознания Фиска, - это едва ли не путь к мировому господству. А еще мужчина твердил, что таким образом он так же дает второй шанс безнадежно больным или тем, кто оказался на обочине жизни. Но для Харди все это было не более, чем бесчеловечные опыты над людьми, ни один из которых так и не увенчался успехом. Каждый день подопытные здесь гибли на операционных столах или под воздействием экспериментальных вакцин.
И само собой возникает вопрос: почему же Фелиция никому не сообщила? Ведь в ее руках были все козыри. Причина на самом деле проста – Фиск сделал все возможное, чтобы его образ в глазах общественности был непогрешим и чист. Но, по сути, даже это для Харди не было решающим фактором. Ее останавливало совсем другое – Ванесса. Единственный близкий и родной человек, который такого потрясения мог бы просто не перенести. И да, это чересчур эгоистично, позволять стольким людям гибнуть, из-за риска потерять одного, но Фелиция ничего не могла с собой поделать. Она слишком дорожила приемной матерью. К тому же, девушка искренне верила, что когда-нибудь все же найдет безболезненный выход из всей этой ситуация, ну или же какой-нибудь эксперимент Фиска окажется для нее летальным. В принципе, второе куда более вероятно.
Отчасти Харди чувствовала свою вину перед всеми эти людьми не только потому, что была не в силах остановить Фиска, но и потому что та экспериментальная вакцина, которая тестировалась на них, предназначалась ей. Уилсон должен был убедиться, что его преемница не погибнет, поэтому использовал человеческие жизни, словно расходный материл. На самой же Фелиции он до этого момента испытывал лишь сыворотки и вакцины, которые были нацелены на улучшение органов чувств, мышечного тонуса и всего того, что способствовало бы увеличению физической силы. Но из раза в раз все попытки по «усовершенствованию» Фелиции были безуспешны. Они лишь значительно подрывали здоровье девушки и ее психологическое состояние.
- Дорогая, ты готова? – Анджали заглядывает в кабинет и взглядом ищет Харди, которая забилась в самый дальний угол потрескавшегося местам кожаного диванчика. Девушка задумчиво уставилась на свои руки, и, казалось бы, совсем не слышала все попытки женщины буквально докричаться до нее, - Фелиция!
- А? Что? Уже пора? – блондинка вздрагивает от неожиданности. Она частенько вот так уходила в себя. Особенно в моменты сильнейшего стресса. Для Фелиции это своеобразный способ самозащиты. Как страус прячет голову в песок, так Харди закрывается от всего враждебного мира.
Анджали смотрит на девушку со смесью сожаления и беспокойства. Семи пядей во лбу быть не нужно, чтобы понять, как та напугана. Прикрыв за собой дверь, женщина проходит в кабинет и присаживается рядом с Фелицией. Она берет мягко берет ее слегка подрагивающие руки в свои.
- Ты в порядке? – карие глаза индианки все такие же живые и яркие несмотря на то, что возраст уже давным давно испещрил ее смуглое, но по-своему красивое лицо небольшими морщинками.
- Да…- девушке стыдно признаться в том, что ей безумно страшно. Она прекрасно знает, сколько людей погибло в этих стенах. Фелиция была более чем уверена, что ее ожидает та же участь. Иначе просто не могло быть, - …я просто не выспалась.
- Проблемы со сном? – Пёрик невольно бросает взгляд на бледное осунувшееся лицо Харди, замечая синяки под ее большими голубыми глазами.
Девушка в ответ лишь кивает. Она знает, что сейчас последует еще больше вопросов, так как Анджали просто не может не проявить участие. На самом деле, это все, что женщина способна сделать для тех, кто попадает сюда, ведь искупить вину за все смерти и поломанные жизни она уже не в силах. Но Фелиции не слишком хотелось отвечать на ее вопросы. Какой смысл в этих сочувствующих беседах? Они ничего не изменят, ведь так?
Девушка порывисто поднимается на ноги. Ей приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы сделать это.
- Все в порядке…Я…я готова, - Харди старается сделать все возможное, чтобы ее голос звучал как можно тверже и увереннее, - Давайте покончим с этим скорее.
Анджали вновь понимающе кивает и поднимается следом за девушкой. Они покидают кабинет, а затем на лифте спускаются на пару этажей вниз. Там для Фелиции уже готова палата.
- Переодевайся, а я скоро вернусь, - женщина прикрывает за собой дверь и быстро удаляется. Стук ее каблуков по кафельному полу гулко отдается пульсирующей болью в висках Харди.
Девушка закрывает глаза и делает несколько глубоких вздохов. Это ни черта не помогает побороть страх, а уж подступающую в горлу тошноту и подавно. Фелиция скидывает пальто, затем толстовку и джинсы. Стоя в одном белье, она растеряно оглядывает палату в поисках сменной одежды и замечает на стуле аккуратно сложенную больничную пижаму. Голубую с какими-то персонажами из мультфильмов. Харди быстро переодевается и с тяжелым вздохом опускается на край жесткой больничной койки. Она всеми силами старается сдерживать подступающую панику. С одной стороны, девушке умирать совсем не страшно, но с другой, Фелиция все никак не может выбросить из головы мысли о том, что будет с Ванессой, если ее вдруг не станет. Какую ложь придумает Фиск, чтобы откреститься от причастности к смерти приемной дочери? Скорее всего, скорее всего это будет какая-то феерическая версия ее гибели, в которой совершенно не окажется его вины.
Вскоре Анджали возвращается в палату. За ней следует бесстыдно высокий парень в больничной униформе, толкая перед собой железную тележку. По всей видимости, он санитар. Интересно, что же такое сейчас будет здесь происходить, с чем Пёрик не сможет справиться сама? Фелиция чувствует, как ее сердце уходит в пятки. И сама она становится еще бледнее обычного, что не остается не замеченным.
- Не переживай, дорогая. Генри здесь, чтобы помочь мне. Вдруг что-то понадобится, - спокойным голосом поясняет женщина, - А сейчас ляг, пожалуйста.
Харди послушно опускается на жесткий матрас. К ней сразу же подходит санитар. Быстрыми движениями парень затягивает на тонких щиколотках и запястьях девушки ремни, тем самым крепко привязывая ее к кровати.
- В этом и правда есть необходимость? – с волнением в голосе спрашивает Фелиция.
- Мы не можем предугадать, как ты поведешь себя под воздействием вакцины. Это просто способ перестраховаться. Так ты не навредишь себе или кому-то другому, - пока санитар затягивает жгут на одной, а затем и на второй руке девушки, Пёрик вскрывает две стеклянные ампулы с иссиня-черной жидкостью. Она наполняет ею шприцы. Один женщина откладывает в сторону, - Постарайся расслабиться.
Легко сказать, но сложно сделать. В тот момент, когда санитар начал затягивать на ее конечностях ремни, Харди окончательно уверилась, что ничего хорошего из этого не выйдет. Они явно что-то недоговаривают или намерено скрывают, только бы девушка не начала создавать проблемы уже сейчас. По тому, как Анджали и ее помощник переглядывались, становится ясно, что ни она, ни он не подозревают, какими последствиями все может обернуться.
Фелиция прикрыла глаза, чтобы хоть как-то отвлечься. Она почти ничего почувствовала благодаря легкой руке Анджали, но стоило ей снова взглянуть на свои руки, как девушка ужаснулась. От локтей до запястий ее сине-зеленые вены окрасились в черный цвет. Харди понимала, что задавать какие-то вопросы этим двоим более чем бессмысленно, потому что, скорее всего в ответ она услышит что-то типа «все в порядке», «это нормальная реакция», «не волнуйся, пройдет». В общем, очередной бред, в который они сами толком не верили. Фелиция решила просто ждать, в то время как Анджали и санитар с опаской наблюдали за ней.
Когда проходит достаточно времени и никаких видимых изменений не наблюдается, девушка уже хочет попросить отстегнуть ей хотя бы запястья. На них явно останутся синяки, ведь этот парень слишком уж усердно затягивал ремни. Но внезапно Фелиция начинает ощущать легкий дискомфорт, который постепенно перерастает в жжение. Оно достаточно сильное, чтобы Харди начала непроизвольно дергать руками в попытке освободить их.
- Что происходит?! – девушке кажется, будто все ее тело в огне.
На лбу начинает появляться испарина, а ноги сводит судорогой. Фелиция мечется по постели, буквально не находя себе места. Ремни на запястьях и щиколотках натягиваются еще сильнее, отпечатываясь на светлой коже ярким кружевом кровоподтеков. Хочется кричать, отчаянно хочется кричать, потому что та боль, которая пронизывает хрупкое тело, становится нестерпимой. Виски пульсируют, а чертово сердце колотится так быстро, будто бы вот-вот выскочит из груди. Харди уже не может мыслить здраво, не может кричать. Лишь сдавленные хрипы срываются с почти посиневших губ, пока она судорожно пытается вырвать руки и ноги из тугих ремней. Перед глазами вспышки, в ушах пронзительный звон и боль, ужасающе сильная боль во всем теле. Фелиции кажется, что ее сжигают заживо. Девушке становится тяжело дышать, от чего все попытки к сопротивлению медленно сходят на нет. А дальше…просто темнота.