От ненависти до любви

Немец по-прежнему спал. Прибор, показывающий его сердцебиение, участил звуки, а это значит лишь одно. Рейх почувствовал. Пульс постепенно нормализуется. Ариец начал медленно открывать свои красные от внутренней боли глаза и увидев «того самого», он легко улыбнулся, после чего проронил пару кристально чистых слезинок, что оставили после себя мокрый след на холодных, бледных щёках. Снова встретились. Он сжал ладонь Союза, что тоже давало понять «Я рядом…» Рейх сейчас был в плохом состоянии, но несмотря не это, он приподнялся на локтях, протянул вторую руку Совету и раскрыл пальцы на ладони, ожидая руки коммуниста. СССР грустно посмотрел на немца, надавливая на его плечи, вынуждая лечь. Разница была ощутимой. От настоящего, телесного коммуниста всегда исходил жар, живое тепло, но от этого… Лишь теплый ветерок. Он не был мертв, он не был жив, но даже несмотря на это был рядом и сейчас, обнимая немца, дарил своё тепло, не в силах говорить, ведь это, по сути, было невозможно, да и не нужно было, ведь глаза — это их способ общения, как и тогда, на войне. Рейх обнял коммуниста за грудь, чуть сжимая одежду на лопатках. Снова вместе. Тело начало потихоньку согреваться. Ариец же переместил одну руку с лопатки на голову Совета, поглаживая его по волосам, а после и притягивая к себе. Рейх нежно коснулся губами губ любимого. Нежно. Тепло… Но вскоре отстранился, смотря тому в глаза, как бы говоря «Всё хорошо…» Русский улыбался, хоть и грустно, глазами выражая всё любовь, не желая отстраняться, но… СССР нужно было вернуться в своё тело, чтобы выжить и больше никогда не покидать нациста. Осторожно коснувшись тонких губ, Совет будто бы просил прощение, аккуратно беря руки немца, отстраняясь от губ и целуя те, предупреждая, что вернётся. А ведь он вернётся, да только.Будет ли ждать его национал-социалист. Рейх сжал руки СССР, а после и отпуская, понимая, что тому пора…       Хоть ты можешь от рая на землю кидать Так жестоко и неосторожно, Но ведь только с тобой сердце может летать, И с подбитым крылом тоже можно! Грустным взглядом он посмотрел вслед Совету, а после начал смотреть наверх, вспоминая свои лучшие моменты…

***

С того самого дня прошла неделя. Союз потихоньку восстановился и сейчас, мирной поступью шёл в палату своего возлюбленного, тихо отворяя дверь, с улыбкой смотря на немца, бесшумно приближаясь к тому, рассматривая спокойные черты, ласково касаясь смолистых волос, поглаживая те. Сейчас немец не спал. Он положил свою руку на ладонь Совета, а после и открыл уже живые глаза, показывая, что уже восстановился. Рейх улыбнулся так, как никогда ранее. Когда ты надсмеялся над смертью, как тут можно не радоваться? Да и любимый рядом. Лучшие моменты, которые бесценны. Наконец забыв про все плохие мысли, Рейх сел на кушетку, притягивая Совета за руку к себе ближе, а потом и крепко обнимая. Союз с удовольствием обнял немца в ответ, даря тепло и защиту. Теперь у них всё будет хорошо, ведь теперь они вместе. Немного отстранившись, русский взял руки нациста в свои, осторожно целуя, а потом и виновато поднимая глаза, негромко прося простить. — Рейх, извини за тот случай… Я был не прав и не должен был сомневаться в тебе… Прости. — Давно простил… И что же будет дальше? — тихо спросил Рейх, чуть отодвигаясь и вытягивая свои ладони, дабы облокотиться на подушку. Так он и сделал, а после начал внимательно смотреть на Совета, ожидая ответа. — Что ж… Германия давно хотел тебя увидеть, по этому послезавтра нас выписывают и мы отправимся домой.- Спокойно ответил Совет, рассматривая бледное лицо арийца, внезапно вспомнив про империю.- Знаешь, Рейх, я хочу проведать отца… Пусть он и не долюбливал меня, но хоть после смерти его я должен буду прийти на могилу. — Ты хочешь идти туда со мной или один? — немного не понял немец, но после вспомнил ещё кое-что — Союз… Что насчёт моего суда? — Рейха волновало только это. Ведь там же и решиться его судьба. — Он уже давно завершился, — с тяжелым вздохом ответил коммунист. — Можешь не переживать. Жить будешь, — на последнем русский усмехнулся, медленно поднимаясь. Да, сейчас Совет хотел вновь уйти… Рейх был в недоумении. Завершился без его участия? Как так-то? — Когда?.. — немного подрагивающим и чуть хрипящим голосом спросил нацист. — Считай, что я всё уладил и знаешь… Не забудь поблагодарить Германию, — хмыкнул коммунист, стоя у входа. — Тебе ничего не угрожает, по этому не переживай и отдыхай… Немец немного задумался после сказанного, а потом и вставая с кушетки, быстрым шагом подошёл к Союзу, схватив его за запястье и смотря на него грустными глазами — Не уходи… — Рейх?.. Ты чего? — СССР удивлённо посмотрел на немца, закрывая приоткрытую дверь и поворачиваясь к нацисту, заглянул в его глаза, желая услышать ответ. — Я не хочу, чтобы ты уходил… — немец чуть ослабил свою хватку, а потом и опустил глаза вниз, понимая, что он ведёт себя как ребенок. — Хорошо, — хмыкнув, согласился Совет, осторожно обнимая немца за торс, придерживая его. — Я останусь, если ты вернёшься в постель. Ладно? Рейх слабо кивнул, после чего медленно подошёл к кушетке, снова ложась на неё, а после снова посмотрел на Совета, ожидая его действий. СССР немного помедлил, после чего подошёл, осторожно ложась рядом, приобнимая немца, а там уже с лёгкой улыбкой изучая его черты. Нацист перевалился на Совета, ибо места было не так уж и много. — Не возражаешь?.. — перед тем, как уверенно сесть на коммуниста, Рейх решил убедиться. — Не возражаю, — ответил Совет, увалившись чуть удобнее, в то время как в его глазах пронёсся странный огонёк. — Только постарайся не ерзать… — Вовремя предупредил, — усмехнулся Рейх, после чего приподнял руку и выгнулся в спине (и в части таза соответственно), таким образом потягиваясь. Улыбнувшись на такое действие, мужчина не упустил возможности чуть пощекотать нациста, издав тихий смешок. Сказать, что Рейх боится щекотки? Ничего не сказать. Немец резко прижал к себе руку и ноги, так как у него сработал рефлекс. — Ты чего? — с ноткой недовольства спросил нацист. — Решил поиграть с таким котёнком~ мурлыкнул мужчина, рассматривая немца с удовольствием. А ведь и правда, Рейх был похож на кота повадками, также изредка царапаясь. — «Поиграть» говоришь? ~ — после своих слов Рейх нагнулся к лицу Союза, а потом и целуя того в щёку, одновременно чуть ёрзая на чувствительном месте. — Ах ты… наглый нацист… — прошептал коммунист, издавая тихий вздох, перекладывая руки на ягодицы Рейха, чуть сжимая те, тем самым мстя. — Что я такого сделал? ~ — усмехнулся немец, смотря игривым взглядом на Совета. — Хах, разве тебе не нравится? ~ — Знаешь, было бы приятнее, если бы не дразнили, — хмыкнул коммунист, немного приподнявшись, губами касаясь губ нациста, спустя секунду отстраняясь. — Что ж, любитель игр, смотри как бы тебя не разорвали~ — Не разорвут, ведь некому~ — тут-то Рейх и обвил руками шею Союза, тем самым прижимая его к себе, а после чуть сильнее прижимаясь задницей к постели. Союз недовольно заворчал, после чего обнял немца, поглаживая того по спине. — Успокаивайся лучше, иначе вновь буду врачей звать~ — Не получится, — немец заткнул коммуниста поцелуем, дабы тот лишнего не говорил, но спустя минуты две-три отстранился, ибо воздух не вечен. — Всё ещё намерен их звать? ~ — Теперь уж точно, — усмехнулся русский, откинув голову назад, тем самым не позволяя больше нацисту хозяйничать, даже несмотря на то, что Союзу это нравилось, он не хотел подвергать состояние Рейха опасности. Рейх непонимающе посмотрел на Совета, а потом тихо с просил — Неужели. тебе не нравится? — после этих слов он взял руку коммуниста, чуть сжимая её, а потом и поднимая его спину с её помощью (потянул на себя) — Почему же? Просто не хочу подвергать тебя опасности, — хмыкнул Совет, оперевшись на одну руку, второй поднося руку нациста к губам, касаясь холодной кожи губами, тем самым целуя. — У меня уже окрепшее тело и иммунитет, конечно же, — хмыкнул немец, а после убирая свою руку от губ Совета, дабы нормально лечь. — Ну да, ну да, — хмыкнул коммунист, устраиваясь по удобнее, прикрывая глаза и обнимая немца. — Ты сомневаешься? Мне тебе доказать, или просто сочтёшь мои слова как правду? — нацист приподнял одну бровь, руками уперевшись на живот коммуниста (он ещё не лёг) — Если ты сейчас не уснёшь, я тебе ремнём доказывать буду… — хмыкнул Совет, раздвинув руки немца, вынуждая того свалиться на себя. — Какой же ты… — начал говорить Рейх, но было не совсем слышно, ибо лицо у него «в животе» (я туплю, поэтому забыл как объяснить) — Спи, ребенок блин… — хохотнул Совок, обняв немца за плечи, тоже прикрывая глаза.