***
Джинни пала на грудь Гермионе и зарыдала. Дело было в душевой. — Оставить вас одних? — ласково поинтересовалась Анджелина Джонсон. Гермиона беспалочковой магией швырнула в нее мокрое полотенце и обняла Джинни покрепче. — Я обожаю профессора Макгонагалл! Но она такая… такая… старая! — И что? — не поняли обе девочки. — Но Гарри ее любит! — выкрикнула Джинни и повернулась в Ангелине. — Почему?! Та отнеслась к вопросу серьезно. — Его били по голове. Не забывай — он играет в квиддич. Смотри, до чего уже дошло. — Ты тоже играешь, но ты же не любишь, например, Снейпа. — Конечно нет, — передернуло Анджелину, — он не спортивный. Профессор Макгонагалл, с другой стороны, сильна в Боевой Трансфигурации, а это требует хорошей подготовки, гибкости и ловкости. Теперь передернуло уже Джинни, и она торопливо повернулась к Гермионе. — Ты! Ты сказала мне, что Гарри любит кого-то из магглов! — И вовсе нет, я имела в виду, что она не учится с нами. — А с чего ты вообще взяла, что Гайривен любит профессора МакГонагалл? — сообразила Анджелина. — Он, конечно, танцевал с ней, но как-то поздновато ты спохватилась. — Мне написали близнецы, — отмахнулась Джинни. — Он им сам сказал. И велел найти ей подарок ко дню Святого Валентина, ему не до этого, сам он только вручит, и особенно упирал на виски, который согревает долгими шотландскими вечерами… Девушки переглянулись, Анджелина нахмурилась. — То есть, он не знает, что она уехала? Джинни мотнула головой. — Получается, не знает. — Но они же переписывались! — возмутилась Гермиона. — Как она могла не сказать ему, что срочно уезжает в Тибет! На целый год, помогать с изучением недавно найденных древних свитков по трансфигурации. Это просто невежливо! — А откуда мы знаем, что она уехала в Тибет? — спросила Анджелина, медленно и неуверенно, словно пробуя ногой воду в неизвестном месте. — Но об этом же сказал сам директор Дамблдор, еще два дня назад за завтраком… — голос Гермионы потихоньку смолкал. Джинни кивнула своим мыслям: — Он мог сказать неправду. Или не совсем правду. Это ведь немного странно, если подумать. — Как ты можешь? — возмутилась Гермиона. — Это директор! И, потом, профессор Трелони уехала в Австралию… — Но ее мы провожали. — Селвин со Слизерина в Новую Гвинею… — В Полинезию. — Верно, верно, — нетерпеливо перебила ее Анджелина, — но они-то уезжали не второпях посреди ночи, в тайне ото всех! Сама подумай, мы видели профессора за ужином, а уже утром она исчезла. На Гермиону было жалко смотреть. — Может быть, это Гайривен написал ей той ночью, так что пришлось срочно уезжать? Что ж, Гарйривен вполне мог быть связан с Тибетом и, отдыхая с родственниками неподалеку от Лондона, отыскать в горах что-нибудь интересное. — Но тогда он не планировал бы вручить ей что-то лично здесь, в Хогвартсе. — Мы напишем Гайривену, — решительно объявила Джинни. — Он должен знать, что происходит что-то подозрительное.***
Лаура Джонсон, заклятая подруга Петуньи Дурсль, ее вечная соперница за самые аккуратные кусты роз, хищно улыбнулась, но прежде, чем она успела вымолвить хоть слово, Петунья подхватила ее под локоть и увлекла меж полок с консервами и соусами к своему спутнику, который вместе с племянником сопровождал ее в важнейшем Походе За Покупками к Ярмарке. — Лаура! Как хорошо, что мы встретились! Позволь представить тебе мистера Эбенезера Зийкэте Поттера, он дальний родич мужа моей покойной сестры. Совершенно неприличный в таком нормальном английском городке, как Литтл-Уингинг, человек, вся видимая кожа которого была покрыта черными и красными татуировками, вернул на полку коробку с сухим завтраком, которую пристально изучал сквозь тоненькое золоченое пенсне, и склонился над рукой Лауры в почтительном поцелуе. — Он антрополог и только что вернулся из экспедиции в Африку, — громко прошептала Петунья, — где изучал обычаи племени дремора для Королевского Географического Общества! Только представь, какая жертва во имя британской науки, почти полтора десятилетия среди… «Дикарей», — подумала Лаура. — Воинов, — поправил мистер Поттер, возвращаясь к выбору между сладкими подушечками и овсяными хлопьями. Скрывшись за горами лимонов и яблок, Петунья зашептала страшным голосом: — Представь себе, он так старался и так проявил себя, что ему даже пришлось принять высочайшую честь, — она недовольно дернула носом, — носить эти ужасные… — Рога? — Да-да, они каким-то хитрым способом прикреплены к голове, дикари отмечают так величайших воинов. Ты заметила, дорогая, что их целых две пары? Вторые он заслужил в битве с самым настоящим львом, но один рог, к сожалению, сломал. Лаура заметила, что мистер Поттер опустил в корзину обе коробки, вероятно, соскучившись в Африке по приличной еде. — Он задержится у нас с Верноном, — буднично сообщила Петунья, — будет писать свою работу для Общества, приводить в порядок путевые заметки, дорабатывать книгу. Ему, конечно же требуется вновь освоиться среди приличного общества, а лучшего места, чем наш город для этого не найти. Легенда дреморы была продумана ей самым тщательным образом — и не только она. Петунья показательно вздохнула: — Кстати, он тоже хочет поучаствовать в ярмарке. У дремора есть секретный рецепт орехов в меду, но мистер Поттер утверждает, что не нашел здесь меда подходящего качества, не то поразил бы всех нас, а так получится только удивить. Глаза Лауры зажглись недобрым огнем. Троюродный дядя кузена ее первого мужа содержал пасеку среди вересковых пустошей и производил великолепный мед. Медовые лепешки Лауры Джонсон были лучшими в Литтл-Уингинге! Они не проиграют одичалому антропологу! — Думаю, Петунья, — произнесла она, взглядом сверля дыру в затылке почетного дремора, — я тоже приму участие. Миранде, Джоан и Сьюзан тоже будет интересно, как ты думаешь?***
Кто знает, для чего подозрительный маг пошел в парк, в сумерках таких поздних, что спать легли даже белки, не говоря уже о детях, но черный пес последовал за ним. И стоило Оулавюру Хафторссону затеряться среди кустов, удалиться достаточно от людей, способных услышать крики и прийти на помощь, как Сириус прыгнул. У него было очень много вопросов.***
Гайривен собирался уже ложиться спать, полностью довольный собой и сегодняшним днем, полным работы и удачных манипуляций, как в дверь спальни торопливо постучали. — Милорд! — выпалил Грехем, — Вас хочет видеть Люциус Малфой, и он клянется, что это срочно. Гайривен кивнул, и он отступил пропуская в комнату бледного как соль Малфоя-старшего. Сделав шаг, он упал перед Гайривеном на одно колено, и выглядело это так, словно у него подломились ноги. — Милорд, — повторил он за Грехемом, с трудом шевеля губами. — Умоляю вас, помогите. — На ваш дом напали? Еще раз? — нахмурился Гайривен. — Вы писали мне, что успешно отбились. Малфой кивнул, после мотнул головой и произнес, мучительно зажмурившись: — Только что за попытку самозащиты Нарциссу забрали в Азкабан. *пусть мальчишка скоро уедет обратно в школу… но он ведь обещал вернуться!